В то время как мы перебегали улицу, стараясь не наступить в кровь, зарядил ливень. Как оказалось, Вишневецкие жили в том же доме, что и их лавка. Только вход на второй этаж, где располагались жилые помещения, находился с другой стороны дома. Пока мы оббегали здание и открывали запертые на несколько замков двери, успели промокнуть до нитки. Во всяком случае вода с нас текла ручьём.
Пронизывающий ветер довершил начатое дождём: в мокрой одежде я замёрз так, что у меня начали стучать зубы.
Когда перед нами, наконец, открылась дверь, Ванда вбежала внутрь первая и втащила меня за собой. Чтобы попасть в жилые комнаты, нужно было преодолеть длинную лестницу, ведущую прямиком на второй этаж, минуя первый.
– Пап, – громко крикнула Ванда, заходя в подобие гостиной. К нам вышел Томаш Вишневецкий и кивнул мне в знак приветствия.
– Совсем окоченели, – пробормотал он, разглядывая нас с задумчивым видом. – Вот же зарядил, собака! Давненько такого дождя не было. Ванда, беги в душ первая, а я одежду Дмитрию подберу какую-нибудь, а то заболеете ещё.
Я молча стянул рубашку через голову. Мне на плечи сразу же легло полотенце. Как оказалось, отец Ванды уже достал его из шкафа.
– Брюки тоже снимать? – спросил я у Томаша и натолкнувшись на суровый взгляд, быстренько расстегнул ширинку. Тем более что он уже протягивал мне второе полотенце.
Подняв с пола мокрые тряпки, ещё недавно бывшие джинсами и рубашкой, Томаш понёс их куда-то сушиться, оставив меня в одиночестве. Мне было неловко, хорошо ещё, что Ванда вернулась довольно быстро. Она протянула мне стопку сухой одежды.
– Вот, папа для тебя подобрал. Иди в душ, а то, правда, заболеешь. – Сказала она, подталкивая меня в направление ванной комнаты.
– Дети, меня до вечера не будет, нужно решить вопрос насчёт страховки, – объявил Томаш, вышедший в этом момент в коридор. – Не теряйте меня. Ванда, твоя мать звонила, сказала, что сможет приехать только завтра, – и поцеловав дочь в щёку, он вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.
– Интересные у вас отношения, – пробормотал я.
– Да иди уже! – и Ванда втолкнула меня в ванную, уже не надеясь, что я сам до неё доберусь.
Согрелся я под горячей водой довольно быстро. Насухо вытершись, оделся. Одежда, принадлежавшая плотному Томашу, висела на мне как на вешалке. Я пожал плечами и вышел из ванной. Так, и где Ванда? Куда мне идти, чтобы её найти?
– Нет, подождите, он мог представиться не своим именем, – донёсся до меня голос подруги.
Придётся идти на звук. Заглянув в одну из комнат, я увидел, как Ванда сидит на краю стола и разговаривает по телефону, постукивая ручкой по столешнице.
– Точно никого не привозили с переулка Нефтяников? Вы уверены? Спасибо. – Она с такой силой бросила трубку, что аппарат возмущённо тренькнул. – Все больницы обзвонила, никто к ним не обращался и никого не привозили с места происшествия. – Она сжала губы.
– Не переживай, – тихо сказал я, подходя ближе.
– Дим, зачем он хотел с тобой встретиться? С Ромой что-то случилось, и он нуждался в помощи? Откуда здесь столичная машина? Что вообще происходит? – её голос зазвенел. Похоже, моя легковозбудимая подружка начала понемногу себя накручивать.
– Ванда, я понятия не имею, – я сжал её руку в своей. – Рома попросил о встрече. Я согласился и назначил время и адрес. Это всё, что я знаю. Почему мы не могли подождать несколько дней, чтобы поговорить в школе, мне тоже не понятно. Хотя зная его отца, он мог просто не выдержать и наворотил дел, – тихо добавил я, отпуская ладонь Ванды и садясь в кресло.
– А что не так с его отцом? – хмуро поинтересовалась девушка.
– Я не могу тебе сказать. Это личное дело Романа, – твёрдо ответил я.
– Ладно, если мы когда-нибудь встретимся… – Она замолчала, с какой-то тоской глядя в стену. Потом тряхнула головой. – Сейчас в городской морг позвоню. Это единственное место, куда я ещё не звонила, – и, взяв в руки трубку, Ванда начала набирать номер. Положив трубку на стол, она включила громкую связь.
– Городской морг, слушаю, – после минутного ожидания на том конце раздался громкий раздражённый женский голос.
– Простите, я ищу молодого человека, – проговорила Ванда. – Его могли привезти после взрыва в переулке Нефтяников.
– Имя, – коротко бросил женщина.
– Роман Гаранин, – чётко произнесла Ванда.
– Среди опознанных никто с таким именем не числится. Есть три неопознанных тела, – с небольшой заминкой проговорила женщина. – Описание дайте.
– Семнадцать-восемнадцать лет, рост – метр восемьдесят три, чёрные волосы, очень светлые глаза, едва заметный тонкий шрам над левой ключицей, и давнее рассечение над правой бровью, – тут же начала перечислять Ванда приметы Ромы. Наткнувшись на мой удивлённый взгляд, она быстро отвернулась.
– Нет, неопознанный соответствующего возраста под описание не подходит, – безучастно ответила сотрудница городского морга.
– Вы уверены?
– Милочка, ищите своего жениха в другом месте, морг – это последняя инстанция, – ответила женщина, но в её голосе, как ни странно, появились сочувственные нотки. – К нам постоянно звонят, будто надеются, что их благоверный окажется здесь, а не у очередной любовницы.
– Он мне не жених! Рома мой, эм… брат! – зачем-то стала отрицать Ванда свою возможную связь с Гараниным. Получалось у неё так себе, на троечку.
– Как скажете, – сотрудница морга хмыкнула и отключилась.
– Это что сейчас было? – Ванда повертела в руках трубку и осторожно положила её на рычаг.
– Да, Ванда, что это было? – я сложил руки на груди, пристально разглядывая девушку. – Ты, когда его так рассмотреть успела? Тебе не кажется, что это уже действительно болезнь, и Егор прав, что тебя нужно лечить.
– Я рассмотрела Рому, когда он закрыл меня от тех придурков в школе, – резко ответила Ванда.
– Считай, я тебе поверил, – покачав головой, я поднялся на ноги, подходя к столу.
Когда ни в морге, ни в больнице Ромки не оказалось, я почувствовал небольшое облегчение. Но потребность найти его никуда не делась, становясь навязчивой.
Из рассказа хозяина кофейни стало ясно, что всё завертелось из-за выходки Гвэйна, и Гаранин действительно мог оказаться просто не в то время и не в том месте. Я усиленно гнал от себя мысль, что он находится в каком-нибудь очередном бункере под прессингом бандитов. И как ни крути, виноватым в этом я считал самого себя.
– Слушай, а в Школу можно как-нибудь позвонить? – неожиданно встрепенулся я, глядя на Ванду.
– Конечно. У меня где-то записан телефон приёмной директора, – соскочила на пол Ванда и начала рыться в ящиках стола. – Вот.
Она раскрыла блокнот и показала мне номер, который я тут же набрал. К своему стыду, мне номер личного телефона Троицкого был неизвестен, хотя я неоднократно видел, как он по нему разговаривал. Надо тоже обзавестись подобным, если в очередной раз не забуду.
Сегодня с нами явно не спешили разговаривать. Набрав номер в третий раз, я слушал длинные гудки с упорством носорога.
– Да, – рявкнул Троицкий на том конце. От неожиданности я подпрыгнул и чуть не выпустил трубку из рук.
– Это Дима, – тут же ответил я.
– Дима? – устало протянул Слава. – Что-то случилось? Почему ты звонишь сюда?
– Так получилось. Слушай, у тебя есть какие-нибудь контакты Гараниных? Наверняка же есть.
– А тебе зачем? – спросил он, как мне показалось, слегка настороженно.
– Мне про Рому узнать надо кое-что, – уклончиво ответил я.
– Ты его не найдёшь, – ответил крёстный, почти через полминуты. – Если только у тебя номера его личного телефона. Он буквально час назад покинул расположение школы и ушёл в неизвестном направлении.
Я выдохнул с видимым облегчением. Он жив, скорее всего, здоров, и теперь меня не будет терзать совесть, что из-за меня и моего странного оборотня его убили. И тут только до меня дошло, что сказал крёстный.
– В каком смысле Рома покинул расположение школы? – спросил я. – Заезд же завтра.
– Я не знаю, что вас связывает с Романом, но перестань его искать, – неожиданно резко произнёс Троицкий. – Этим ты ему ещё больше проблем создашь.
– Да что случилось?! – я уже почти кричал.
– Буквально час назад я снял по его просьбе браслет противодействия, – после секундной заминки ответил Слава.
– А что, с отцом Романа что-то случилось, и он стал главой Рода? – спросила Ванда, которая, придвинувшись ко мне, старалась не упустить ни слова из того, что говорит крёстный на том конце провода.
– Нет, насколько я знаю. Роман ушёл из дома. Его отец сейчас находится в бешенстве и пытается его найти несмотря на официальное сообщение, что Роман больше не является частью Рода Гараниных. Это сообщение поступило в мэрию уже больше месяца назад. Поэтому мальчик пришёл ко мне, чтобы снять браслет. Я думал, что именно Роман станет старостой Первого факультета в этом году, но он не пожелал оканчивать обучение. – Вздохнул крёстный. Услышав Ванду, он быстро сменил тон на более сдержанный. Таким он обычно разговаривает со своими студентами.
– Почему? – спросил я.
– У него нет денег, чтобы продолжать учиться на Первом, а на Втором он не хочет, чёртова гордость. – В сердцах бросил Троицкий. – Сейчас Роман является главой своей собственной вновь созданной семьи, состоящей, правда, из него одного. Но по закону он может не заканчивать обучение.
– Теперь понятно, откуда взялась столичная машина, – пробормотала Ванда, отстраняя ухо от трубки.
– Что? – удивлённо спросил Слава.
– Ты заедешь за мной завтра? – спросил я, уводя разговор в сторону.
– Да, нам нужно поговорить, – ответил Троицкий. – Мне сейчас некогда, так что, до завтра, Дим. И постарайся не вляпаться в неприятности за эти сутки.
– Угу, – я положил трубку, устало потерев лоб рукой. – Надо было сразу крёстному звонить, – подытожил я.