Линнель потеряла счёт ведущим в небеса ступеням, должно быть, их было не меньше сотни. Звук свирели с каждым новым шагом становился всё тише, а цвет камня под её ногами светлел, меняясь от тёмно-серого до практически белого. Она больше не думала ни о стоптанных ногах, ни о сбившемся дыхании. Пути назад не существовало, и потому она продолжала упрямо двигаться вперёд.
Время шло, и в какой-то момент девочка осознала, что больше не слышит музыку Сандера. Возможно, ему надоело играть, и он ушёл на поиски новых приключений, а может, лестница увела её так высоко, что мелодия затерялась среди густых облаков. Что делать, если юноша не дождётся её возвращения? Перспектива навечно застрять в горах казалась совершенно невыносимой, и, отогнав от себя эту страшную мысль, дочь фермера продолжила своё восхождение.
Здесь, на высоте, облака казались мягкими и безопасными, словно перина. Увы, эту приятную иллюзию нарушали небольшие просветы, сквозь которые виднелись горы и зелёные луга, такие далёкие, что они напоминали скорее карандашные наброски, чем реальные пейзажи. А Линнель тем временем поднималась всё выше, и теперь её взору открывалась лишь белая пелена, выложенная неровными слоями, словно сливки на торте. Сильный ветер трепал её лёгкое летнее платье, заставляя девочку дрожать от холода.
Лестница резко повернула направо, и Линнель наконец вырвалась из белого плена. Это случилось так внезапно, словно она вынырнула из озера на поверхность. Один миг – и девушка оказалась в совершенно новом мире. Здесь было так светло, что она замерла от удивления и зажмурила глаза. Затем она прикрыла их ладонью и медленно открыла, давая им постепенно привыкнуть к ярким лучам предзакатного солнца.
Девочка огляделась, и на лице её застыл восторг. Среди золотистых облаков возвышался великолепный замок. Каждый из четырёх его этажей был меньше предыдущего, а на самом верху красовалась высокая остроконечная башня.
Небо сияло закатным блеском. Без деревьев, домов и гор оно казалось ещё более огромным и бесконечным, чем обычно. Контрастные серовато-голубые облака обступали белую вершину горы, как неспокойные морские волны омывают остров.
Не сводя глаз с этого невероятного небесного пейзажа, Линнель медленно поднялась по ступеням и зашагала к замку. В её груди появилось странное переполняющее чувство облегчения и надежды. Если где-то и существовало на земле место, в котором исполнялись все желания, оно определённо находилось здесь. Напряжение внутри всё нарастало, на глазах девочки выступили слёзы, и она сдавленно закричала, выплёскивая все пережитые за день эмоции: как прекрасные, так и самые плохие.
Всё так же неспешно Линнель поднялась по широкой парадной лестнице и посмотрела вверх на уходящие в небо стены из гладкого белого камня. Это строение мало напоминало привычные замки из её книг по истории: здесь не было ни заполненного водой рва, ни высоких, увенчанных пиками стен, ни подъёмного моста на тяжёлых железных цепях. Небесный дворец, очевидно, не нуждался в обороне, ведь никто даже не подозревал о его существовании. Бывал ли здесь ещё хоть один человек, кроме неё и Сандера? Едва ли. Вероятно, дочь фермера была первой женщиной, ступившей на эту гору. И теперь она точно знала, что на такое способен лишь истинный храбрец: глупец попросту не заслужил бы такой награды, как увидеть этот невероятный белый замок среди облаков.
Но почему Сандер не захотел вернуться сюда вместе с ней? Возможно, она не управилась бы с канатом, но у него самого точно хватило бы на это сил. Тем более что он уже добрался сюда однажды совершенно один. Для человека с его чувством прекрасного было странно упустить возможность увидеть это место вновь, но он, казалось, специально нашёл повод держаться отсюда подальше.
Возле замка царила неестественная тишина. Здесь не было ни пения птиц, ни голосов, ни шелеста листвы. Линнель приблизилась к гигантским арочным дверям, украшенным витражами из розового, жёлтого и синего стекла, настолько красочными, словно за ними пряталась сама радуга. Справа от дверей свисала толстая верёвка, завязанная на конце аккуратным узлом. Девочка читала о подобном в одной из своих книг: такая конструкция называлась дверным звонком и часто использовалась в огромных роскошных домах, где услышать обычный стук было бы невозможно. Глубоко вздохнув, она потянула за верёвку, и тут же где-то в глубине замка раздался весёлый звон колокольчика.
Интересно, кто откликнется на её звонок? Неужели сейчас на пороге появится сам Величайший единорог? Или для подобной работы у него есть дворецкий? Линнель пожалела, что, несмотря на недовольство Сандера, не задала ему больше вопросов. Так она бы хоть знала, чего сейчас ожидать. Высокие двери медленно распахнулись, но за ними никого не оказалось. С одной стороны, фермерская дочка предпочла бы, чтобы её встретили на пороге, а с другой – радовалась, что некому прогнать её прочь. Набравшись мужества, она медленно вошла в замок.
Огромный, облицованный белым и кремовым мрамором вестибюль сверкал чистотой. Из больших арочных окон, расположенных под самым потолком, лился, отражаясь от стен, ослепительный свет, настолько яркий, что Линнель пришлось зажмуриться. Фигурные плиты, которыми был отделан пол, расходились от центра кругами, изображая подобие мишени. А прямо напротив входа начинался загадочный тёмный коридор, уходящий куда-то в глубь замка. По обе стороны от него полукругом расходились две симметричные мраморные лестницы, ведущие на широкий балкон, по центру которого возвышались двустворчатые двери. Они были выкрашены в глубокий чёрный цвет и на фоне белого мрамора стен казались длинным, бесконечным туннелем.
По какой-то странной причине Линнель чувствовала, что единорог ждёт её именно за этими дверями. Не отдавая отчёта в своих действиях, она начала подниматься на балкон по холодным мраморным ступеням. Нечто незримое словно тянуло её туда. А в замке между тем висела гробовая тишина, которую нарушал лишь стук её шагов. Неужели она здесь совершенно одна?..
Когда девочка, затаив дыхание, приблизилась к заветному проходу, она с удивлением обнаружила, что чёрный цвет дверей был обусловлен вовсе не краской, как показалось ей с первого этажа. Оказалось, что створки вырезаны из какого-то невероятного блестящего камня, возможно, из кварца, но не это изумило Линнель сильнее всего. На дверях в нежном, падающем из огромных окон свете сверкали тысячи крошечных драгоценных камней. Неужели она наконец увидела те самые бриллианты, о которых пелось в колыбельной?.. По телу девочки пробежала дрожь.
Но как ей попасть внутрь? Здесь не было ни звонка, ни дверного молотка, ни ручки. Линнель положила обе ладони на правую створку, которая оказалась гладкой и успокаивающе холодной. К её огромному удивлению, массивная каменная дверь тут же сдвинулась с места и отворилась так легко, словно весила меньше, чем пёрышко.
Как только девочка вошла в комнату, дверь за ней тут же захлопнулась. Так же, как и во всём замке, здесь не было ни души. А звенящая тишина уже начинала сводить Линнель с ума. И всё же она безо всяких сомнений поняла, что пришла по адресу. Её взору предстало настолько захватывающее зрелище, что она так и осталась стоять у дверей, открыв в восхищении рот.
Судя по всему, дочь фермера очутилась в тронном зале. Так же, как и внизу, всё здесь сияло белизной, но на этот раз стены покрывал не изысканный мрамор, а самый настоящий лёд. От его голубоватого свечения по спине и без того замёрзшей девочки пробежал холодок, и она прижала пальцы к губам, стараясь согреть их своим дыханием. В этом огромном помещении не было ни одного окна, но на высоких колоннах, выстроенных вдоль стен, горели сотни свечей. В морозном воздухе витал аромат пылающих в камине осиновых дров и только что испечённых пряников, что показалось Линнель совершенно поразительным, ведь в тронном зале не было ни того, ни другого. Зато по всей комнате то здесь, то там поблёскивали невероятные ледяные скульптуры, изображавшие по большей части животных: оленей, волков и даже львов.
У западной стены над вереницей ступеней возвышался огромный мраморный трон, покрытый искусной резьбой. А в самом центре зала располагался круглый бассейн, вода в котором замёрзла, превратив его в каток. От него прямо к трону вела длинная ковровая дорожка, обрамлённая с обеих сторон прямоугольными бассейнами, в которых искрились голубые и розовые огоньки. Вода в них не замёрзла, видимо оттого, что её движение поддерживали установленные на равном расстоянии друг от друга фонтаны. Бортики бассейнов были уставлены белыми свечами, совершенно разными по высоте, форме и размеру. А трон освещали два ярких факела.
Линнель медленно подошла к круглому бассейну и с удивлением отметила, что лёд в нём не белёсый и мутный, как на замёрзшем горном озере, а синеватый и поразительно прозрачный. К тому же здесь не было совершенно никакого дна: стены, словно туннель, спускались глубоко вниз под замок, и сквозь замёрзшую воду виднелись проплывающие под ним облака. Очевидно, это странное, затерянное среди облаков сооружение находилось на выступающем утёсе, и загадочная ледяная шахта пронизывала его насквозь. От представившейся её взору картины девочку окутал страх, и она поспешно направилась к трону. Здесь она остановилась, не решаясь подняться по мраморным ступеням.
Внезапно её внимание привлекла удивительная ледяная статуя на постаменте слева от трона. Она изображала уменьшенную версию единорога, размером с обычного пони. «Величайший единорог», – догадалась фермерская дочь. На прозрачной фигуре не было ни единого стыка, словно её вырезали из цельного куска льда. И при этом как умело и реалистично! Единорог стоял в расслабленной, естественной позе, и всё же в этом изваянии читалось нечто высокомерное и неприветливое. Рог зверя сверкал золотом, в то время как остальное его тело отливало синевой.
Линнель внимательно осмотрела каждую деталь. Пышная золотистая грива струилась по спине, словно длинные волосы молодой нимфы. На ногах прорисовывался каждый мускул, а округлая морда так притягательно блестела в свете факелов, что девочке невыносимо захотелось прикоснуться к ней хотя бы одним пальцем. Она знала, что делать этого, очевидно, не стоит, но, с другой стороны, в замке не было никого, кто мог бы её остановить. Неуверенно протянув руку вперёд, дочка фермера аккуратно коснулась головы статуи и в тот же миг отпрыгнула назад.
Вместо гладкого, холодного льда она ощутила нечто мягкое и очень тёплое. В её памяти тут же всплыли слова Сандера: «Он как бриллиант. Но только совсем не твёрдый. Он сильный, мускулистый, но при этом невероятно мягкий».
– Это не скульптура… – в ужасе прошептала Линнель. И в тот же самый миг единорог поднялся на дыбы, лишь чудом не задев копытами её лицо, и спрыгнул со своего постамента.
Копыта шумно опустились на ледяной пол, и тронный зал наполнился громким, протяжным ржанием. Девочка в страхе отпрянула назад, споткнулась о край ковровой дорожки и упала, сильно ударившись бедром. Она обхватила рукой место ушиба и осталась лежать, робко наблюдая за величественным созданием. От пола веяло холодом, но, к изумлению Линнель, лёд оставался сухим и совсем не таял от тепла её тела.
Единорог склонил голову и обратил на неё взгляд своих тёмно-синих глаз.
– Можешь подняться.
Дочь фермера ожидала услышать что угодно, но только не женский голос, противный и скрипучий, словно плохо смазанная дверь. Тем не менее она послушно встала и наконец поняла, чем была вызвана подобная несостыковка. Прямо за единорогом, опираясь на высокий корявый посох, стояла старуха. Её белое платье из многослойной полупрозрачной ткани доходило до самого пола, морщинистая кожа казалась совершенно белой, так же, как и её седые волосы, заплетённые в длинные косы. И пусть она походила скорее на призрак, чем на живого человека, эта женщина внушала даже большее благоговение, чем сам единорог. Кто она? И как попала в тронный зал? Она просто не могла войти сюда следом за Линнель и остаться при этом незамеченной.
– Я здесь, чтобы служить Величайшему единорогу. Мой хозяин не знает вашего языка. И потому я буду переводить тебе все его слова.
Девочка кивнула и перевела взгляд на волшебного зверя. Она почувствовала вдруг необходимость выказать ему своё почтение и, присев в неуклюжем реверансе, пробормотала:
– Приветствую вас, ваше величество.
Единорог навострил уши. Он размеренно дышал, выпуская из ноздрей лёгкий белый пар.
– Хозяину кажется, что ты замёрзла.
Линнель скромно кивнула:
– Это скоро пройдёт.
И о чудо! В то же самое мгновение по телу девочки разлилось тепло.
– Ты хотела о чём-то попросить?
Дочь фермера снова кивнула. Она словно онемела от страха, но, собравшись с мыслями, сумела наконец выдавить из себя:
– Да, кое-что из вещей… И ещё свободу. – Всё это прозвучало так сбивчиво и глупо, что Линнель смущённо опустила глаза.
Но, судя по всему, единорогу хватило двух этих невнятных фраз, чтобы понять, о чём она просит. Он резко шагнул в её сторону, отчего девочка инстинктивно отступила назад. Затем это повторилось снова, потом ещё раз и ещё, пока фермерская дочь не осознала вдруг, что стоит посреди заледеневшего бассейна в самом центре зала. Она больше не чувствовала холода и не боялась смотреть вниз на проплывающие внизу облака.
Единорог не сводил глаз со своей гостьи. Медленно вышагивая вокруг бассейна, он напрягал мышцы ног и слегка покачивал пышным золотистым хвостом.
– Ты мечтаешь о красивых украшениях, инкрустированных драгоценными камнями? – спросила старуха.
Не успела девочка кивнуть, как её окутал лёгкий белёсый туман, сквозь который до неё доносился лишь быстрый топот копыт.
– Что ж, теперь у тебя есть драгоценности.
Сердце Линнель радостно забилось. Она почувствовала на своей шее тяжесть прохладного ожерелья и подняла было руку, чтобы коснуться его, но так и замерла в удивлении. Её пальцы были унизаны сверкающими перстнями и кольцами, а запястья украшали массивные золотые браслеты, усыпанные самоцветами. Она принялась разглядывать волшебные сокровища. Здесь были бриллианты и сапфиры, прекрасные зелёные изумруды и опалы, рубины с искусной огранкой и такие камни, о которых ей не приходилось прежде ни слышать, ни читать. У дочери фермера перехватило дыхание от восторга. Сандер сказал правду! Величайший единорог действительно исполнил её самые сокровенные желания.
Вдруг что-то маленькое упало с потолка и звонко отскочило от ледяного пола. Затем начался настоящий град, и девочка закрыла голову руками. А когда поток маленьких белых льдинок наконец иссяк, она сняла одну из них со своих волос и с восторгом поняла, что держит в руках настоящую жемчужину. Больше сотни таких же сверкающих перламутровых шариков лежали вокруг неё в замёрзшем бассейне.
– Ты мечтаешь об изысканных нарядах?
Линнель вновь утвердительно кивнула головой. Всё это казалось настолько волшебным, словно происходило во сне. Единорог двигался всё быстрее, наблюдая, как исчезает потрёпанный фартук его гостьи, а её простенькое платье превращается в элегантный вечерний туалет. Корсет подчёркивал точёную талию, а пышная юбка мягко ниспадала на пол. Каждый дюйм этого роскошного наряда был вручную расшит золотой нитью, сплетённой в причудливые природные узоры. Не веря своему счастью, дочь фермера принялась медленно кружиться. Она чувствовала себя великолепной куклой, танцующей в музыкальной шкатулке. Затем она чуть приподняла подол своего платья, и вместо истоптанных туфель увидела сшитые из золотой парчи башмачки на удобном высоком каблуке. Каждый из них украшала золотая пряжка с крупным сияющим самоцветом.
Девочка завороженно прижала руки к горячим щекам, а затем привычным движением пригладила волосы, нащупав вдруг пальцами что-то твёрдое. Мгновение спустя она вытащила из причёски старинный гребень, украшенный крупными жемчужинами. Она с минуту разглядывала его ровные зубчики, а затем, вставив гребень обратно в заплетённые вокруг головы косы, выпрямилась и гордо подняла голову. Наконец-то она стала той самой Линнель, которой мечтала быть с самого детства. Теперь она могла смело войти в королевский замок, и никто не посмел бы встать у неё на пути. Представив, как удивится её появлению королева Одри, фермерская дочь звонко рассмеялась.
Единорог описал последний круг и остановился прямо напротив девочки. Его глубокие тёмно-синие глаза будто заглядывали ей в душу.
– Хозяин надеется, что ты не останешься в долгу и отплатишь ему за его доброту.
Сердце Линнель тревожно сжалось в груди. Сандер предупреждал её, что единорог потребует что-нибудь взамен. Но что она могла предложить? Ничего. Тот наверняка рассердится, ведь она понапрасну отняла его время. Скорее всего он тут же отберёт все свои подарки и выбросит её прочь на холодную горную вершину.
Девочка печально опустила глаза:
– Мне совершенно нечего дать вам, господин единорог.
Она готовилась услышать оскорбления и брань, но этого не произошло. Зверь снова двинулся вокруг бассейна, переходя с шага на рысцу, а затем и на галоп.
Переводчица скрылась из виду, но голос её продолжать звучать чётко и громко:
– У каждого есть что-то, что он может отдать. Подумай хорошенько, Линнель. Возможно, у тебя есть особенный дар?
Особенный дар. Ну конечно! Девочка часто слышала эти слова от своего отца, когда он хвалил её прекрасный голос. Не зная, что ответить единорогу, она начала петь:
Для меня ты – бриллиант,
Для меня ты – дивный сапфир,
В тебе – красота и талант,
Ты для меня – весь мир.
Мелодия вторила ей, отражаясь от ледяных стен, а Линнель думала о своём отце, о его улыбке и о том, как красиво он играет на скрипке. Трогательный эпизод, случившийся в амбаре этим утром, больше не казался ей смешным. Теперь она с нежностью вспоминала папины добрые глаза и тёплую руку на своём плече. А затем в её мыслях появился туманный, далёкий образ матери.
– Спасибо. Это именно то, что надеялся получить мой хозяин. Ты готова отдать ему свой дар?
Этот вопрос заставил девочку нахмуриться. Она вдруг вспомнила предостережение Сандера: «Будь осторожна с тем, что пообещаешь единорогу в обмен на своё желание. Запомни, он ничего не может взять у тебя без твоего разрешения». Прекрасный голос и музыкальный слух достались ей от матери. Сможет ли она променять их на драгоценности и наряды?.. Увы, пока Линнель пела, она уже решила, что сможет. Уверенно кивнув, она обратилась к единорогу:
– Я готова. Мой дар теперь принадлежит тебе.
Тот в ответ лишь низко опустил голову и встряхнул золотистой гривой. Повисло неловкое молчание, и дочка фермера вновь почувствовала себя неуютно. Не зная, что следует сделать или сказать, она начала петь второй куплет песни. Но её прервал скрипучий голос старухи:
– Спасибо, Линнель. Величайший единорог благодарен за твой дар воспоминаний. Теперь они принадлежат ему.
Должно быть, произошла какая-то глупая ошибка. Девочка согласилась отдать свой талант пения, но никак не свои воспоминания. Она собралась было запротестовать, но не смогла отыскать нужных слов.
А единорог при этом всё быстрее скакал вокруг неё. Что удивительно, на этот раз его копыта не издавали ни единого звука, будто он и вовсе не касался земли. От каждого движения его ног, словно облака пыли на просёлочной дороге, поднимался густой иссиня-зелёный туман. Линнель хотела остановить его, но ощутила вдруг невероятную слабость. У неё невыносимо кружилась голова. Неужели он действительно заберёт её воспоминания? Нет, она этого не позволит.
И всё же с каждым новым кругом, что описывал вокруг девочки единорог, неясные образы проплывали перед её глазами и сливались с густым туманом. Потомок фей, танцующий в лесу под звуки свирели. Фигура женщины в кресле-качалке. Она сама в возрасте трёх лет и пушистые жёлтенькие цыплята, которых она пытается поймать крошечными ладонями. Запах сладкого сена и коров. Седые волосы отца и его обветренное лицо. Звук, с которым первая струйка молока бьётся о деревянное дно ведра. Сладкий щебет маленькой жёлтой птички. Ястребиная трава, такая же оранжевая, как рассветные лучи солнца. Вот только когда она видела этот рассвет? На прошлой неделе? А может быть, в прошлом году. Но чем сильнее Линнель старалась вспомнить мельчайшие детали её повседневной жизни, тем быстрее они ускользали от неё навсегда.
Какую песню она пела мгновение назад? Нежная, мелодичная колыбельная будто до сих пор звучала у неё в ушах. Ах, если бы она могла вспомнить слова! Тогда все утраченные воспоминания наверняка вернулись бы к ней. Надо просто собраться с мыслями. Эту песню пел ей какой-то старик. Или это была женщина?.. Там определённо было что-то про бриллианты. И, кажется, что-то насчёт гор. Хорошо, что она всё ещё помнила мелодию. Надо спеть её единорогу! Девочка нежно улыбнулась. У неё не получалось вспомнить, как она оказалась в этом странном ледяном зале, но она точно знала, что во всём мире нет никого восхитительнее этого единорога. Вот бы он разрешил себя погладить…
Волшебный зверь замедлил шаг и остановился перед Линнель. Он тяжело дышал, стараясь восстановить дыхание после бега, и качал головой, то поднимая её вверх, то опуская вниз. Из-за его спины показалась незнакомая старуха. Она подошла к единорогу и скрипучим голосом произнесла:
– Мой хозяин благодарит тебя. Каждый из вас получил, что хотел.
Девочка приподняла руку и стала любоваться своими кольцами. Затем она провела пальцем по изящной вышивке на платье. Как же ей повезло! Но вдруг ей показалось, что она забыла о чём-то важном. О чём-то, чего она очень хотела…
– Кажется, я ещё просила о свободе… – неуверенно прошептала она.
– Верно. И ты её получила. Ты можешь делать всё, что пожелаешь, и идти, куда захочешь.
Линнель обвела взглядом ледяную белую комнату, облака под своими ногами, фонтаны, яркие огоньки в воде и роскошную резьбу на троне. Она попыталась придумать, куда бы отправиться дальше, но ничего не приходило на ум. Девочка не могла даже вспомнить, как она оказалась здесь и откуда пришла. Кроме того, она не могла представить места прекраснее, чем этот зал, и ей совсем не хотелось его покидать.
– Ты можешь остаться здесь, если хочешь, – скрипучим голосом предложила старуха. – Следуй за нами, дитя.
Линнель улыбнулась и покинула комнату вместе с женщиной, облачённой в длинное белое платье, и прекрасным единорогом. Она напевала себе под нос какую-то нежную песенку, и чувствовала, что была бы сейчас абсолютно счастлива, если бы только вспомнила её слова.
Два года спустя в Эссендоре