Уже через час ко мне заглянул Налсур. Прервал урок и поманил за собой в коридор. Я шла и думала, что он потребует рассказать краткую версию произошедшего с Александром. Приготовилась виртуозно оправдываться, иногда совершая словесные нападения.
Однако все слова забылись, кода Налсур сообщил:
– Форт сейчас в общежитии. Благодаря тебе у него все хорошо. Парень отдыхает и восстанавливает силы.
– Знаю, – кивнула я, – с ним дежурит кто-то из группы. Если что, меня позовут.
– Хорошо. – Налсур заложил руки за спину, предупредил: – Гер Масвир интересовался тобой.
– Кто это? – нахмурилась я.
– Декан боевого факультета, с которым вы совсем недавно конфликтовали, – усмехнулся Налсур. – Твой старший коллега. Высокий такой здоровяк. Его побаивается половина преподавательского состава.
– Этот Масвир так опасен? – прищурилась я, вспоминая злыдня из приемной ректора.
– Скорее он громогласен, – поправил меня Налсур. – И внушителен. Побеждает в большинстве споров благодаря своей… широкой мощной харизме.
– Да, харизма у него и правда крупная, – согласилась я. И тут же пригрозила, хищно скалясь: – Но он не на ту нарвался. Пусть только попробует мне угрожать.
– Не устаю тебе удивляться, – заметил Налсур, как-то слишком одобрительно сверкая глазами.
– Ты пришел меня ругать или хвалить? – не поняла я. – Или запугивать? Говори яснее.
– Я пришел поблагодарить, – широко улыбнулся он. – И подарить пригласительный в новый ресторан Маскияры. Его открывает мой знакомый, обещал незабываемый вечер на двоих.
– С тобой? – поразилась я.
– Упасите меня боги, – покачал головой он. – С другим бесстрашным мужчиной. Любым. Только не со мной.
Мне протянули черный матовый билет с золотыми буквами: «Что есть подлинное волшебство на вкус? Приглашаем узнать,» – было написано на нем.
– Когда решишься, скажи, что принимаешь приглашение и назови два имени: свое и спутника. Ну и удобные дату со временем. Только не затягивай. Магия действует три месяца. Когда скажешь, с кем придешь, на билете появится подтверждение.
– Наверное, это очень дорогое место, – покачала головой я.
– Ты заслужила, – кивнул Налсур.
Он продолжал улыбаться, став вдруг очаровательно-молодым и совершенно не страшным. Но это-то и пугало! Я ведь знала Налсура… Уверена, видеть гера Ардо таким приветливым добряком довелось очень немногим. А еще некстати вспомнилось, что смертникам перед казнью тоже приносят вкусный ужин.
– Лиара? – Он чуть склонил голову набок.
– Спасибо, – ответила я, пожимая плечами: – Но не уверена, что пойду.
– Твое право, – согласился он. – Но если боишься от меня подвоха – не стоит. Я всегда с тобой откровенен. Узнаю, что предала – жестоко отомщу. А пока мы друзья, и ты приятно меня удивила, защитив Форта. Александр абсолютно точно попал под заказной скандал. Второй студент – провокатор. Лусир – сын одного из обанкротившихся торгашей, заносчивый парнишка с непомерным эго. Их семье нужны деньги. Думаю, кто-то подал идею, как заработать. подкупили студента, заставив спровоцировать Форта.
– Снова заговор? – на этот раз усмехнулась уже я. – Тебе нужно провериться у менталиста, Налсур. Мании преследования – это плохо.
– Думаешь? – Он потер подбородок, делая вид, словно размышлял над моими словами. – Ну давай пораскинем мозгами вместе. Лусир никогда не общался с Фортом, но сегодня меня срочно вызвали в министерство на совещание, а здесь, именно в это время, случился конфликт, моментально дошедший до ректора. Лусир умудрился так задеть Александра, что того могли отчислить за излишнюю агрессию в ответ. А ведь наш парень не из тех, кого просто зацепить. Это ты должна была заметить.
– И все же, вряд ли имеет место сговор, – чуть менее уверенно, чем раньше, сказала я.
Налсур вздохнул:
– Если бы, Лиара. Кажется, кто-то из шокрилийцев узнал, что Александр был усыновлен. Он наполовину шокрилиец по родной матери. Хотя внешностью пошел в отца.
– Как это, усыновлен? – Я подбоченилась. – В деле про это ни слова.
– Ну, Форты любят его, как родного, – пожал плечами Налсур. – И сам Александр не хочет поднимать тему гибели родителей. Она выводит его из равновесия.
– Гибели? – повторила я, припоминая историю потомка Ордисов. Там отец с матерью тоже были убиты…
– Угу, – Налсур внимательно смотрел на меня. – Трагедия разразилась на глазах парнишки. Он долго работал с менталистами, чтобы прийти в себя. Но речь не об этом. Я благодарен, ведь ты не дала ему вылететь из академии. Конечно, чуть позже мы с Фортами смогли бы все утрясти и восстановить Александра в группе. Но здесь самое безопасное место. А шокрилийские наемники слишком активизировались в последнее время. По статистике, присланной мне из полисмагических отчетов, за три месяца похищено больше ста потомков драконов.
– С чего бы такая активность? – спросила я, запоздало понимая, насколько серьезно мог попасть мой студент.
– Ходят слухи, что именно в этом году потомок Ордисов вернется на родину, – ответил Налсур, подмигнув мне. – А значит пришло время возрождать древнии династии. Наемники хотят денег и готовы на многое ради наживы. Потому следует быть крайне аккуратной при следующей практике. Группа пятикурсников под твоим началом – весьма лакомый кусочек для многих.
– Ясно, – кивнула я, с грустью припоминая, что и сама являюсь своеобразным охотником. – Учту.
– И по поводу декана боевиков тоже учти, – усмехнулся Налсур. – Он спрашивал, сколько тебе лет, чем вообще интересуешься и есть ли у тебя мужчина.
– Хочет устроить на меня ловушку из-за своего Лусира?! – разозлилась я. – Надо же быть таким злопамятным. И причем здесь мой мужчина? Глупец не понимает, что я смогу себя защитить и без пары? Совсем обнаглел, угрожать через тебя!
Налсур молчал. И его взгляд изменился с грозного на… умиленный. Будто вместо меня перед ним посадили милого мохнатого котенка, которого так и хотелось погладить по голове или почесать за ушком.
– Что? – занервничала я, поправляя прическу.
– Не понимаю, как при такой злопамятности и мстительности в одних вещах, ты умудрилась сохранить невероятную наивность и тугодумность в других, – выдал Налсур. – Это забавно.
– Туго что? – обалдела я от такого резкого перехода на оскорбления.
– Не обижайся, Лиара, я ведь любя, – пожал плечами он.
– Ах, любя, – оскалилась я. – Пожалуй, стоит сказать этому Масвиру, что у меня есть мужчина. И это ты. А что? Много лет приходил к нам в дом, как к себе. Теперь позвал на работу и уделяешь столько внимания… Думаю, передам новость через Нилу.
– Врать нехорошо, – строго заметил Налсур.
– Обзываться тоже, – ответила я, воинственно сложив руки на груди.
– Понял. Был не прав, – тут же признал Налсур. – Каюсь. Ухожу. Не смею больше отвлекать. Конраду придется нелегко.
– А он здесь при чем? – совсем растерялась я.
Налсур лишь покачал головой, затем потрепал меня ладонью за плечо и, развернувшись, зашагал прочь, напоминая:
– Сходи в ресторан. Не пожалеешь.
В ответ я тоже порекомендовала несколько интересных адресов, куда следовало сходить Налсуру с его советами.
Затем, не дождавшись реакции, очень злая вернулась на урок. Бедные студенты нарвались на контрольную. А в финале узнали имя негодяя, испортившего мне настроение. Третий курс некромантов отличался сообразительностью и жуткой злопамятностью. Уходили они так зло приглядываясь и кивая друг другу – любо-дорого смотреть.
Натравив студентов на их же декана, я ощутила некоторое удовлетворение. Казалось, жизнь снова начала налаживаться, пока меня не поразило очередной интересной мыслью. Спустя два урока, я вошла в каморку за своим пальто и, по привычке, начала рассказывать манекену события дня. Пока говорила, неожиданно замерла, поняв наконец из-за чего иронизировал Налсур.
Озаренная догадкой в отношении гера Масвира, я всплеснула руками и выпалила:
– Так тот перекаченный боевик хотел за мной ухаживать? О-о-о… и как я сразу не поняла? Думала, он спрашивал про мою пару, чтобы понять, есть ли у меня заступник. Ланс, можешь себе представить? Впрочем, это не удивительно. За мной никогда никто по-настоящему не ухаживал. Сначала я боялась симпатизирующих парней и мужчин, как огня, и сбегала от них, боясь снова сорваться. А потом всех распугала репутация моей семьи. Дядя у меня – знатный проклятийник, и он всюду говорил, что за свою племянницу уничтожит любого. Еще бы, вдруг я влюблюсь и отвлекусь от уплаты долга.
Манекен не ответил. Как всегда. А я еще пару минут размышляла вслух над словами Налсура и пришла к интересному выводу:
– А что? Этот Масвир – интересный мужчина. Если действительно попытает удачу и попробует подойти, я даже постараюсь быть милой. Главное – больше молчать. И реже дышать. Одеколон у Масвира удушающий. С другой стороны, сколько лет у меня не было нормальных свиданий? А были ли они вообще? Главное, чтобы не вздумал дарить цветы и применять ко мне уменьшительно-ласкательные прозвища. Ненавижу все эти «котики-зайки-малышки». Остальное – стерплю. Может даже подарю нормальную туалетную воду и увлекусь по-настоящему! И забуду Экхана, как страшный сон. Похоже на классный план. Да?
Манекен молча взирал в вечность. Я решила, что это – знак поддержки и, счастливая, направилась в столовую за провиантом.
Набрав еды для себя и парочки студентов, забежала в общежитие, чтобы проведать болезного Форта. А заодно аккуратно расспросить его о теме усыновления.
Александр сидел в постели и ел фрукты. Рядом крутились двое: Виктор и Марк Лис. Все обрадовались не столько моему появлению, сколько вкусно пахнущим пакетам.
– Еда! – не стал ходить вокруг да около Виктор. – Давайте. Вам же тяжело.
– Тяжело голодающим, а мне хорошо, – парировала я сурово. – Смотри, какой деловой! Вы почему не на занятиях? Велено было дежурить по одному.
– Так я и был один, – кивнул Виктор.
– А меня все равно выгнали, – пожал плечами Лис. – Назад сказали приходить только с куратором за ручку. Заступитесь за меня, гера Эффит?
– Это кто такой смелый? – обалдела я. – Они не знают, что я ваш куратор?
– Похоже, наоборот, – вздохнул Марк. – Гер Масвир теперь отлично вас знает. И, видимо, заинтересован в знакомстве. Сегодня он заменял гера Экхана. Пришел на наш урок и оторвался по-полной. Этот Масвир – жуткий деспотизун.
– Нет такого слова, – заметила я.
– Есть другое, но вам оно точно не понравится, – пожал плечами Марк. – В общем, этот тип гонял нас так, что я чуть не испарился. На измор брал! Потом сказал, чтоб я пошел вон.
– Кажется, ты что-то пропустил, – прищурилась я. – Мотив изгнания, например.
И тут не выдержал Виктор:
– Он сказал геру Масвиру, чтоб тот сам пробежал столько же, сколько задавал. Продемонстрировал прокаченность на собственном примере. Все. Давайте еду, гера Эффит. Желудок уже свело.
Виктор забрал у меня пакеты и принялся деловито выставлять на стол контейнеры.
– Марк? – тем временем подбоченилась я. – Ты нахамил чужому декану?
– Да что такого? Он бы реально не смог пробежать столько! – возопил самый рыжий из вверенной мне группы. – Может там магический потенциал и хорош, но тело запущено. Вот гер Экхан тоже тиран, но у того силищи столько, что всем ясно – мы в подметки не годимся. А у Масвира пузо уже жиром заплыло.
– Он – магистр магии! – грозно напомнила я. – Декан! Даже если будет еле ходить, ты не можешь с ним так говорить. Есть такое слово – субординация. Знаешь его значение? Совсем оборзели у меня? Задача Масвира научить вас, а ваша – внимать и молча перенимать опыт. Понял?!
Марк неопределенно передернул плечами и отвернулся.
– Не слышу ответа, – напомнила о себе я.
– Понял, – буркнул Марк. – Исправлюсь по мере возможности.
Я прищурилась, пощелкала пальцами рядом с ухом студента.
– Надо дать ему остыть, – ответил Марк, отмахиваясь от меня. – Сейчас соваться бесполезно. У него наверное до сих пор от гнева второй подбородок трясется.
Александр тихонько хмыкнул. Я бросила на него предупреждающий взгляд и… уточнила у Марка:
– С чего ты взял, что Масвир не в форме? На вид – очень даже ничего.
– Правильно подобранная одежда многое может скрыть! – Лис заулыбался и вытянул руки, соединив пальцы ладоней вдали от своего живота, имитируя сильную полноту.
Не заметить такую было нереально. Я почувствовала подвох, и собралась оспорить слова Марка, но не успела.
– Гера Эффит, – позвал меня Александр, отвлекая от обсуждения чужого декана. – Спасибо вам.
Я удивленно заломила бровь.
– Мне очень жаль, что вы видели меня в том ужасном состоянии, и вам пришлось одной выступать в качестве защиты, – продолжил Александр, совершенно не стесняясь присутствия однокурсников. – Поверьте, обычно я прекрасно себя контролирую, но тут эмоции будто удвоились. Лусир говорил банальные вещи, а меня корежило изнутри. Никогда такого не ощущал раньше.
– Возможно, этот Лусир затронул неприятную тебе тему? – осторожно уточнила я.
– Усыновление, – кивнул Александр.
Сердце пропустило удар. Я вся превратилась в слух. Но Форт быстро «успокоил» поднявшее голову любопытство:
– Родители погибли во время землетрясения на юге королевства. Они должны были приехать позже, но решили вернуться ко дню моего рождения. Отправились на поезд, и там их застала стихия. Тогда дядя с женой взяли меня к себе. Вырастили, как собственного сына. Но родителей я хорошо помню. Мне было восемь. Дни рождения я так и не праздную. Терпеть не могу эту дату. Сегодня мне стукнуло двадцать два. Лусир откуда-то узнал про это и подарил мне билет на поезд. Маршрут тот же, на котором погибли родители.
– Он что? – переспросила я, чувствуя новую волну ярости, поднимающуюся из живота и ударившую кипятком в голову.
– Ситуация неприятная, – кивнул Александр с абсолютно непроницаемым лицом, – но я не настолько нестабилен, чтобы реагировать именно так, как получилось. Тьма взбунтовалась, требовала выхода. В какой-то момент показалось, что не смогу ее удержать. Пришлось направить поток магии на котлы с успокаивающим зельем. У меня впервые такое.
– Мы считаем, Лусир повлиял на него еще чем-то извне, – добавил Марк. – И, конечно, отомстим гаденышу по-своему. Придумаем как…
– Не вздумайте лезть! – приказала я, подняв руку и заставляя всех замолчать. – Серьезно. С гаденышем разберусь сама. Вы думайте про экзамены. И про самоконтроль.
– Считаете, Александр просто сорвался? – нахмурился Марк. – Не верите в нас?
– Верю, но и врагов списывать со счетов нельзя, – ответила я. – Если Лусир смог пробить брешь в броне Форта, то могут попытаться и другие.
– Гер Экхан обещал проверить, что использовали против Александра, – сообщил Виктор.
– Конрад обещал? – удивилась я.
Александр кивнул:
– Он ждал нас у общежития. Помог мне дойти, расспросил обо всем. Потом – с моего разрешения – провел ментальный досмотр и уехал, велев всей группе держаться вместе, поменьше общаясь с любыми посторонними.
– Интересно, – хмыкнула я, – что Конрад о себе возомнил? Решил поиграть в частного сыщика?
У меня началась изжога. Так бывало после упоминания вездесущего Экхана.
– Разве плохо, что он проверил Форта на ментальное воздействие? – вклинился Марк. – Поверьте, имело место влияние извне. Магическое искажение. Сейчас его уже не обнаружить – все развеялось. Но гер Экхан нащупал что-то с моей помощью. Он был очень зол. Думаю, Лусир пронес в академию некий артефакт, из-за которого тьма Александра взбунтовалась.
– Что ж, в этом еще предстоит разобраться, – хмуро кивнула я. – Всем нужно напомнить про осторожность. А еще… мне придется наказать Форта. Котлы разбиты, а зелье попало на кучу народа. По академии уже ползут слухи, и администрация обязана реагировать. Как только Александр поправится, будет неделю ассистировать мне после занятий. Составлять новые методички для третьего курса с моими дополнениями. И проверять письменные работы у них же за меня. А еще носить мне ужин. Возражения?
Форт покачал головой.
– А почему он должен нести наказание за чужую подставу? – вклинился Марк.
Я оскалилась, переведя взгляд на Лиса. Тот нервно сглотнул.
– Ты прав, – сказала довольно. – Почему только он? Вы все не смогли предотвратить подставу и едва не лишились одногруппника. Так что, и накажу всех. Профилактически. Вам с Виктором поручаю следующую неделю убирать в моих кабинете и в кладовке. Чтоб там все блестело! Даниэль с Умсом проведут за меня три практикума у третьих курсов. Я понаблюдаю. Там как раз много недоучек, которые норовят подпалить преподавателя вместо нежити. Для Таттиса и Юлии придумаю что-нибудь позже. Или нет… Эти двое мне нравятся больше всех, и я не скрываю своей предвзятости.
– Вот она, суть темных, – буркнул Марк, складывая руки на груди.
– У нас подготовка к экзаменам полным ходом, – удивился Виктор, уплетая при этом мясную тефтелину. – Когда же нам исполнять наказание?
– Неделя уборки не помешает тебе готовится, – отмахнулась я. – А теперь проверим Форта. Что там с твоими силами? Пройдем пару тестов…
Конрад действительно уехал на несколько дней. А когда вернулся, сразу передал через Нилу большую упаковку совершенно потрясающих пирожных.
– Это вам от г-гера Экхана, – смущаясь, сказала девушка, вручая десерт и переминаясь с ноги на ногу.
Стоя на пороге моего дома, она виновато улыбнулась.
Я как раз вернулась с очередных пар и собиралась чем-то поживиться. Но, как назло, полки пустовали.
– Гер Экхан заходил к декану, – продолжила Нила, так и не дождавшись от меня ответа. – П-потом попросил передать вам сюрприз для п-поднятия настроения. Я г-говорила, что вы не возьмете из ч-чужих рук.
– Правильно! – с сожалением согласилась я.
– А он сказал, что здесь такой с-сливочный крем, что вы язык п-проглотите. И взял с меня обещание, что я вам з-занесу.
Я покосилась на коробку с прозрачным верхом. И увидела их. Маленькие пухленькие пирожные с шапками из аккуратных кремовых цветочков. И шоколадное название уже знакомой кондитерской, которая еще ни разу не разочаровала.
– В-выкинуть? – грустно спросила Нила.
– Нет! – заявила я и. помедлив. добавила: – Фактически мы с Конрадом вместе курируем пятый курс. И на практике их сопровождали вдвоем. Ну какой он мне после этого чужой?
– Б-близкий? – удивилась Нила.
– Умеренно приближенный, – исправила ее я. А потом уточнила для порядка: – Будешь пробовать, чем Конрад угощает?
– С удовольствием, – неожиданно согласилась Нила. И тут же смущенно добавила: – Если вы не в-возрожаете. В столовой вкусно готовят, но иногда х-хочется разнообразия.
– Погоди, – опешила я, – так ты совсем никуда не уезжала на зимних каникулах?
– Мой дом в трех днях пути, – покачала головой Нила. – Конечно, х-хотелось обнять стариков, н-но дорога отняла бы слишком много времени.
– И ты вечно сидишь взаперти? Здесь?
– Я иногда х-хожу в гости к бывшим одногруппникам. – Нила неловко повела плечами. – Но сейчас началась а-активная подготовка к экзаменам. Им выпускаться через несколько месяцев. Так что я все б-больше одна. Но это н-не страшно. Я вышиваю и наконец-то есть время почитать что-то к-кроме учебников.
– Ясно. – Отступив, пропустила бедолагу в дом. – Пойдем есть. Заодно опробуем новый чай. Марк Лис подарил. Пытается меня задобрить, чтобы не заставляла его убирать в кабинете и каморке.
– Но вы ведь не им-меете права заставлять его, – удивилась Нила. – По у-уставу академии.
– Ему мы про это не скажем, – отмахнулась я. – Особенно, если чай хороший. Пусть везет еще.
– Х-хорошо, – согласилась моя неожиданная гостья, проходя вперед.
Мы просидели с ней за чаем несколько часов. Съели все пирожные и обсудили самых забавных преподавательниц академии. Много и весело говорили ни о чем, и обо всем сразу. С Нилой хотелось делиться эмоциями, событиями, впечатлениями. Она искренне радовалась или печалилась в ответ. А уж как сочувствовала мне и-за неуемных третьекурсников!
Кажется, с каждой минутой на душе становилось все легче и спокойней.
Для меня, привыкшей в последние месяцы жаловаться обо всем пластиковому манекену, живой собеседник, готовый слушать с тем же энтузиазмом, стал настоящим открытием. Конечно, я не могла поделиться своими самыми важными терзаниями, но поймала себя на мысли, что хотела этого. И в этот момент пришел легкий страх, вернулась прежняя подозрительность.
Я даже осторожно проверила Нилу на применение запрещенной ментальной магии. Но, к своему удивлению, ничего не нашла.
Эта улыбчивая брюнетка с ямочками на щеках не пыталась меня разговорить. Просто она умела слушать и сопереживать. Нила улыбалась моим шуткам, восхищалась моему терпению, рассказывала, как меня хвалили пятикурсники после проведенной практики и звонко смеялась. Ее радость напоминала мне собственную из детства – пожалуй, только тогда я умела так же искренне удивляться, сочувствовать и наслаждаться каждой минутой жизни.
– Как ты попала на курс некромантов? – в какой-то момент спросила я. – В тебе почти не чувствуется тьма.
– Но она во мне есть, – улыбнулась Нила. – Ее немало. Но и не настолько много, чтобы закончить курс. Так что, теперь я неумеха без образования. Не представляю, что делать дальше. Спасибо геру Ардо за приглашение в помощницы. Если бы не он, пришлось бы вернуться домой ни с чем и слушать, что следовало сразу идти работать продавцом в лавку на соседней улице. А я и без того была раздавлена из-за отчисления, понимаете?
– Еще бы, – кивнула я. – Но вечно сидеть в помощницах Налсура тоже глупо. В городе полно вакансий. Ты можешь быть продавцом, няней, курьером. Или, если не потеряла интерес к некромантии, пойти в департамент ликвидации магических преступлений. У тебя ведь есть четыре курса, а это уже неплохо.
– Разве таких берут? – опешила Нила.
– Конечно, – улыбнулась я, – а уж если кто-то замолвит за тебя словечко, то тем более. Даешь клятву нужному человеку, и дело сделано.
– К-клятву? – Нила изменилась в лице.
– Это нормальное явление, – отмахнулась я. – Имеется ввиду не такая клятва, из-за которой придется изменить всю жизнь, а небольшой магический долг. Все равно что заключить трудовой договор, который легко расторгнуть при выполнении скромных отступных.
Поднявшись, Нила нервно поправила прическу и извинилась:
– Мне уже п-пора. Я за-засиделась у вас. Хороший гость всегда у-уходит вовремя.
Я встала следом и молча проводила Нилу. Она шла быстро, несколько раз со страхом оборачивалась. Словно боялась, что я начну уговаривать ее остаться и заставлять немедленно принести клятву.
С ее уходом, мое настроение снова упало, подняв со дна души чувство гадливости к самой себе. Это было странно. Во время работы в департаменте я приноровилась делать как все. Там должниками становились коллеги по очереди, а иногда и начальство. Отрабатывали друг за друга смены, прикрывали в небольших косяках. Так же клятвы приносили мелкие мошенники: эти часто заключали сделки и сдавали важных нарушителей в счет свободы. За два года приходилось расследовать самые разные дела, где на кону часто стояла жизнь хорошего человека – тогда то я и стрясала долги со стукачей. И во мне не было ни капли раскаяния.
Перестроиться на новый тип мышления было очень сложно. В академии никто не требовал магического подтверждения обязательств. Лишь иногда речь заходила про обещания. И все они давались на веру.
Все изменилось: и ситуация, и окружающие. Но привычка не давала покоя.
В итоге мне даже в голову не пришло предложить помощь в трудоустройстве просто так. Темные так не поступали. Но Нила могла не знать этого. Стоило ей все объяснить… Или нет.
– С другой стороны, нельзя же переживать из-за каждой наивной девицы, – сообщила я своему отражению, гордо задрав нос.
Из зеркала не ответили. Но, судя по моим же грустным глазам, дело было плохо.
– Сердобольность до добра не доведет! – пригрозила я своему отражению. – Привыкнешь здесь нюни распускать, и что потом? Раздавят за порогом академии, как таракана. Все темные берут клятву за помощь. И я не сделала ничего плохого. А изжогой мучаюсь от пирожных Конрада.
Он во всем виноват. Всегда.
Кивнув своим мыслям, я вернулась к столу и принялась убирать оставленную посуду. Хотелось поскорее забыть последнюю часть нашей с Нилой беседы и перестать взвешивать насколько правильно я поступила. Но мытье чашек не помогло. Слава богам, в тот момент ко мне снова пришли, и дали повод отвлечься от нехороших мыслей на… еще более неприятные.
– Мне кажется, Александр в беде, – выпалила Юлия с порога.
Она стояла с красным от мороза носом. На волосах, торчащих из-под объемной коричневой шапки с помпоном, красовался иней. Изо рта валил пар.
Я отступила, приглашая ее войти. Та нервно огляделась. Она словно боялась быть замеченной у моего дома. Недовольно покачав головой, вбежала, сразу закрыв дверь. И выпалила с испуганными глазами:
– Парни точно не обрадуются тому, что я вам доверю. Но что мне делать? Он связался с этой суккубой.
– Что? – Я потянулась за пальто.
– Подождите. – Юлия остановила мою руку. – Вы не можете идти к нему прямо сейчас. Что будете делать? Какие обвинения предъявите?
– Так! – Я сложила руки на груди и вперилась в Юлию строгим взглядом. – Рассказывай все быстро и не вздумай что-то утаить. Я отвечаю за вашу безопасность.
– Понимаю, – кивнула Юлия, нервно поправляя пальто. – Потому и пришла. Но будет одно условие – не выдавайте меня. Я и так чувствую себя предательницей. Обещайте, что никто не узнает, кто рассказал о любовной связи Форта и той нечисти.
– Любовной связи?! – Я снова потянулась за пальто.
– Гера Эффит! – Юлия зло сверкнула глазами.
– Обещаю, – кивнула я, в который раз поражаясь силе их веры в слова, не подкрепленные договором или магией.
– Хорошо. – Юлия глубоко вздохнула и выдала шокирующее: – Форт прячет суккубу в Маскияре. Он не просто помог ей во время практики, а дал ключи от своей квартиры. И потом ездил к ней, тайно сбегая из академии. Парни его прикрывали. Виктор случайно проболтался сегодня, что вытянул короткую палочку, а значит ему предстоит дежурить в комнате Александра, когда он снова сбежит к этой девице.
Я задумалась над услышанным, гадая, что делать с Фортом. Если суккуба убедила его в своих чувствах, а сама питается энергетикой парня, то не удивительно, от чего он дал слабину на уроке зельеварения. И тогда вовсе не Лусир виноват в срыве. Но как могли молчать остальные?! Тот же Умс всегда казался мне разумным василиском…
– В общем так, – сказала я, посмотрев на обеспокоенную Юлию. – Вечером, когда Александр решит бежать, скажешь мне. Пришлешь магического вестника. Сама не приходи. Я проведаю его и поймаю с поличным. Тебя не раскрою. Поняла?
– Да, – выдохнула Юлия.
– Теперь иди. И молодец, что сказала. Похоже та суккуба, попробовав питаться энергетикой живого существа, уже не смогла остановиться. Александр в беде. Ты не делаешь ничего плохого.
– Спасибо. – Юлия выдавила вялую улыбку. – До свидания.
Она сбежала, а я привалилась к двери и прикрыла глаза, стараясь успокоить тьму внутри. Хотелось немедленно действовать: ехать в Маскияр и ловить мерзкую нечисть, решившую поживиться Фортом. Но так поступать было бы неразумно. Во-первых, суккуба никуда не денется, пока чувствует себя сытой и в безопасности, а значит сдать ее полисмагам можно позже. Во-вторых, Форт не простит мне подобного и эмоционально закроется. Остальные его поддержат. Сейчас он наверняка чувствует себя влюбленным и желает одного – защитить свою девушку. Дурак!
– Сколько мороки с этими выпускниками! – пожаловалась я потолку, открыв глаза. – Спасибо тебе, Налсур, за это.
Следующие несколько дней я присматривалась к Александру, но не замечала никаких изменений в его поведении. Напротив, парень казался еще более спокойным и уравновешенным, чем раньше. Он умело скрывал свою тайну.
Остальные тоже делали вид, будто между нами царит полное доверие и понимание. А Марк даже попросил о помощи.
– Вы же наш любимый куратор, – сказал он, заискивающе улыбаясь во весь рот. – Ну разберитесь с деканом Масвиром? Он запретил мне посещать уроки боевой магии. Без его допуска даже гер Экхан теперь не может меня принять. Чего вам стоит, вы же ему нравитесь.
Я поморщилась.
Масвир и правда продемонстрировал свою симпатию, не особенно скрывая ее от посторонних. Сегодня утром он встретил меня у учебного корпуса. Он и огромный букет пышных красных роз. При этом сам декан боевого факультета «благоухал» жутким одеколоном в несколько раз сильнее прежнего, так что мой завтрак коварно подобрался к горлу. Но самое страшное случилось после. Масвир открыл рот и громко проговорил:
– Гера Эффит, разрешите звать вас просто Василиарой? Вы – просто милашечка сегодня.
Я не могла ответить: старалась не хамить, реже дышать и строила пути отступления.
– Вижу, вы растерялись, – оскалился Масвир. – Зря. Это действительно я, и вы правда мне нравитесь. Очень. Вот такая штуковинка между нами.
Он подмигнул.
Меня передернуло. Так надежды на отношения с этим мужчиной погибли за одну минуту. И мне бы бежать, чтобы оставить о декане боевиков хоть какие-то приятные впечатления, но увы, Масвир продолжил, преграждая путь:
– Василиара, вы, как звезда Рика-Ар-Тын на нашем небосклоне, всегда привлекаете мой взгляд и ведете за собой к свету.
«Я?! Прости его ледяная тьма…»
– Нежная, как эти розы, – кивал Масвир. – И такая же цветущая. И пусть многие боятся ваших мнимых колючек. Я не боюсь. Берите букет, и все поймете. Я попросил обрезать шипы под корень. Теперь ими можно наслаждаться без опаски.
– М-м-м, – отреагировала я, невольно принимая цветы.
– Тогда до вечера. Зайду в шесть.
– Куда? – не поняла я.
– За тобой, – услышала Масвира неподалеку. Из-за букета я его не видела. – Будь готова. Пойдем гулять в цветочную оранжерею. У меня все схвачено.
Его голос удалялся, что меня радовало. Значит, новоявленный поклонник уходил. А вот шепотки и хихиканье вокруг нарастали. И это раздражало.
Кончики пальцев покалывало от тьмы, готовой сорваться вслед обидчику. Мысленно я подобрала около пяти хороших быстро развивающихся проклятий, которые подходили случаю. Но применить их не смогла. Меня отвлек Виктор.
– Помогу, – сказал он, отнимая у меня цветочное безумие и добавляя удивленно: – Как же они сладко воняют.
– Да, – выдохнула я. – Унеси их подальше. И сразу получаешь пять за сегодняшнее занятие.
– Не честно, – возмутился вездесущий Марк Лис. – Это я посоветовал забрать цветы, пока вас не разорвало на тысячу маленьких гер.
– Тебе тоже пять, если я больше никогда не увижу этого букета, – сказала, отмахнувшись и быстро скрываясь в здании.
– Заметано! – крикнул в ответ Марк.
И вот мы снова встретились с моей группой на уроке, в конце которого Лис продолжил канючить:
– Ну поговорите с чужим деканом, гера Эффит. У вас ведь сегодня свидание. Замолвите за меня словечко. Расскажите, что я – ваш любимчик. Делов-то.
– Поучи меня еще. – Я бросила на Марка грозный взгляд. Затем припомнила ситуацию с Лусиром и улыбнулась, понимая, как именно смогу отомстить.
– Когда у вас такое выражение лица, я боюсь, – признался Лис, демонстративно отступая.
– И не зря, – согласилась я, поманив Марка за собой в каморку, где тихо велела: – Узнай про Масвира все что сможешь до пяти вечера. Характер, привычки, интересы. Есть ли важные принципы? Если от тебя будет польза – посодействую в восстановлении на уроках. Если нет – еще и со своих выгоню.
– Черствый вы человек, – вздохнул Лис. – Недобрый. Держаться бы от вас подальше.
– И?
– Приду в пять.
Самой мне было негде так быстро добыть информацию о декане боевиков. Еще недавно я думала лично расспросить его и понять, какой он человек. Возможно, даже влюбиться. Но, после его грандиозного провала утром, все планы об отношениях осыпались прахом.
Однако просто отказать Масвиру я не могла. Он был мне нужен в недавно созревшем плане мести.
Марк пришел, как договаривались. Принес ужин из столовой и выпалил:
– Этот Масвир – неплохой мужик, так что вам вообще не походит.
– Не поняла, – нахмурилась я.
– Он – светлый до мозга костей. – улыбнулся Марк. – И жуткий педант. У него все должно быть разложено по полочкам. Одежда идеально отглажена и начищена. Жизнь в четком соответствии с правилами. По часам. Терпеть не может бунтарей и к темным относится с брезгливостью. Побаивается, что все мы в перспективе сумасшедшие. При этом сильный, смелый и богатый. У него была невеста, но они не поладили из-за ее желания работать. Плюс она кого-то обманула ради интересной должности. А у него обострено чувство справедливости. Разошлись врагами. Он, вроде как, еще и раскрыл ее махинации. Из недостатков – очень злопамятный. Если кого-то невзлюбит, то прям надолго и всерьез. Упасть в его глазах можно только один раз, подняться потому почти нереально. Вот такие дела. Это пять?
– С плюсом, – кивнула я, выпроваживая Лиса. – Свободен. Мне нужно готовиться к свиданию.
– Вам с ним будет скучно. И он точно не поймет ваших методов, – заметил Лис перед уходом. – Ну и пузо с подбородком…
– Шагай! – велела я, закрывая дверь и принимаясь обдумывать стратегию поведения.
Масвир пришел с очередным букетом. На этот раз белым.
– Эти цветы для самой красивой принцесочки на свете, Василиара, – сказал он, подмигнув.
И я едва не вернулась в дом.
Но мстительность не позволила остаться. Пришлось выдавить из себя улыбку, оставить цветы на пороге, пообещав позже поставить их в воду, и идти на прогулку.
Честно говоря, мне было даже обидно. Потому что по описанию Марка Масвир действительно выходил неплохим человеком. Еще лет пять назад мы бы очень поладили. Да и внешне чужой декан был хорош. Не красавчик, но вполне привлекательный. Крупные черты лица, полные губы, элегантное серое пальто-пиджак, подчеркивающее широкие плечи… И никакого пуза. Я «случайно» упала, споткнувшись, а он удержал. Торс у моего ухажера оказался что надо.
В общем, прежняя я могла бы всерьез заинтересоваться Масвиром. Но увы. Последние годы сильно меня изменили, испортив характер и добавив столько отрицательных черт, что бедолаге точно стало бы страшно. А мне с ним – скучно.
– Можешь звать меня просто по имени – Фа́урс, – сказал он, улыбнувшись. – Слышал, тебе двадцать четыре года. Совсем молодая. В строгих костюмах и с косметикой выглядишь старше.
– Скоро будет двадцать пять, – кивнула я, туту же с усмешкой добавив: – Вспомнила забавное. Одна видящая нагадала, будто я выйду замуж в первую четверть своего века. За декана боевого факультета.
И ведь это было правдой. Смешной факт, когда-то очень меня повеселивший. Та же видящая говорила моему дяде, что он плохо кончит, переиграв однажды сам себя. А потом пропала. Нильс не терпел негатива в свой адрес…
– Возможно, в словах видящей была правда, – прервал мои размышления Масвир. – Не стоит их недооценивать. Если дар настоящий, то…
– Давай поговорим о другом. – прервала его я. – Например о нас. Как вышло, что мы не знакомились ближе так долго?
Масвир пожал плечами:
– Сам не понимаю. Кстати, я немного расспросил о тебе. И узнал про предполагаемый магический срыв семь лет назад. Но подробностей никто не помнит. Экхан вообще сказал, что там больше надуманного.
– Ты говорил с ним? – удивилась я. – Вы дружите?
– Конрад – отличный мужик, – кивнул Масвир. – Он ведь тоже учился здесь. И знал тебя тогда. Расскажешь, что было?
– Нет. – Я отвернулась, гадая, когда же перестану всюду слышать про Экхана?! Сам он ко мне не подходил, но по ощущениям постоянно присутствовал в моей жизни. Незримо и неотвратимо.
– Зря отказываешься от разговора, – вздохнул Масвир. – Я отличный слушатель. С другой стороны, о таких вещах лучше говорить с тем, кто тебе близок. А у нас только первое свидание. Оранжерея уже близко, не переживай. Кстати, куда хочешь на второе? Слышал, тебе нравятся цветы. Но зимой их не так много…
– Кто сказал про цветы? – нахмурилась я, и в душу закрались очень крупные подозрения.
– Так все знают, что женщины обожают розы, – быстро нашелся Масвир. – А еще эти, как их там? Орхидеи.
– Понятно, – кивнула я, отчетливо понимая, что это Экхан зачем-то наплел небылиц обо мне.
Совсем близко показалась оранжерея. Туда идти категорически не хотелось. Да и свидание мне окончательно разонравилось, поэтому я припомнила все рассказанное Лисом и, остановившись, капризно уточнила:
– А почему ты так внезапно решил пригласить меня?
– Заинтересовался, – улыбнулся Масвир. – Ты так горячо отстаивала своего студента в приемной ректора. Щеки пылали, глаза жгли огнем. Словно богиня справедливости. Ну и я навел справки. Много слышал о твоем отце. Отличный был декан. Да и о тебе говорят, как о строгом, но справедливом преподавателе. Правда с какими-то своими особенными методиками. В общем, теперь я действительно жалею, что мы не сблизились раньше. Где ты пряталась?
– Не знаю. – Я отзеркалила его улыбку, стараясь выглядеть мило. – Возможно дело в моих увлечениях. Я люблю уединение, тишину, тихие вечера дома в кухне.
– Готовишь? – предположил Масвир.
– Чищу некромантские наборы после практикумов на кладбище, – покачала головой я. – В кухне полы выложены крупной плиткой, она отлично отмывается. Я люблю чистоту и уют. Когда будут детишки, не хотелось бы, чтобы они ползали и натыкались на остатки нежити.
– Нежити? – не понял Масвир. Он явно не успевал за ходом моих мыслей.
– На инструменты что только не прилипает, – засмеялась я. – Бывают очень забавные случаи. Так что лучше сразу потом все отмыть, чтобы оно не ожило и не начало скитаться по дому в самый неудачный момент.
– Ясно, – кивнул Масвир, чуть нахмурившись. – Значит, ты любишь чистоту.
– Да. Еще иногда тренируюсь в отрисовке ритуальных схем, – продолжила я, довольно щурясь. – Случаются необычные результаты. Главное помнить заклинание упокоения.
– Упокоения? – Фаурс Масвир почесал густую бровь. – Про схемы, это шутка?
– Почему? – не поняла я. – Это часть работы. Я ведь преподаю начертательную некромантию. Ты не знал? Если уж на то пошло, считаю, что предмет нужно знать глубоко и досконально. Так что не стоит гнушаться экспериментов. – Подавшись вперед, я приподнялась на цыпочки и заговорщицки прошептала: – Иногда приходится замарать руки ради классного результата, но оно того стоит. Думаю, лет через пять-семь я напишу свой учебник с новаторскими идеями, которые поразят мир.
– И все они законны? – как бы невзначай спросил Масвир.
– Разумеется, – кивнула я. А потом подмигнула и ехидно добавила: – Почти все.
– Ясно, – он снова кивнул и сделал маленький шаг назад. – Понятненько.
– Кстати, спасибо, что выгнал Лиса с занятий, – «припомнила» я. – Он противник моих методов работы. Вечно хочет заниматься по классике. Знаешь, этих скучных правильных ребят, которые боятся сделать шаг в сторону? Уж лучше его отчислят из-за неуда по боевой магии, чем я окончательно разозлюсь. Бесит.
– Марк Лис? – переспросил Масвир.
– Да, он. Рыжий такой. Постоянно угрожает донести о моих нестандартных методах декану Ардо. Всюду видит опасность. Трус. Терпеть не могу тех, кто боится хоть чуточку отойти от правил. Я ведь с ними рядом, так что может случиться?
– Гхм, – откашлялся Масвир.
– Здорово, что мы познакомились ближе, – счастливо вздохнула я. – Ты правда отличный собеседник. Хочется раскрываться и быть ближе к тебе.
Я покачнулась вперед. Масвир снова отступил, сунул руки в карман и уставился на меня исподлобья. Стало очевидно, что чужой декан готовил побег со свидания. Пришлось ускорять план мести.
– Сегодня вернусь домой и проведу ритуал благодарения Лусиру, – заявила я, безмятежно улыбнувшись. – Жаль, что мы с ним так пересеклись. Он наверное зол на меня. А зря. Я навела о нем справки. У парня есть отличный темный потенциал. Его бы в мою группу вместо Лиса. Стал бы любимчиком. Может, ему сложно на твоем факультете? Я помогу с переводом и протекциями по всем предметам. А потом возьму в консультанты. Его таланты не должны пропадать.
– Лусир тоже любит нарушать правила? – глаза декана Масвира недобро блеснули.
Я нахмурилась:
– Что-то не так? Не хочешь говорить о студентах?
– Пожалуй, нет, – ответил он.
– Тогда пойдем в оранжерею, – пожала плечами я. – Растения меня успокаивают и напитывают своей энергией. Но потом быстро вянут. Поэтому дома я их не держу – грустно смотреть на засохшие кустики. А в оранжерее их много и все в самом цвету. Ты выбрал отличное место.
– Мне подсказали, – хмуро признался Масвир. – Я никак не мог определиться с местом.
– Что ж, в следующий раз можем погулять на кладбище, – предложила я. – Там тоже тихо и мило. Покажу мои любимые места. В северной части есть беседка с диким вьюном, и…
– Ты наверное замерзла, – перебил меня Масвир. – Давай провожу тебя назад. Домой.
– А оранжерея? Вон же она. – Я указала вдаль. – Там и согреемся.
– У меня дела. Вспомнил вдруг. – Масвир дернул головой в сторону частных домов. И мне показалось, что у него действительно двойной подбородок, как предупреждал Лис. От этого вдруг стало весело, так что пришлось отвернуться, чтобы не выдавать настроения.
– Василиара? – позвал меня Масвир.
– Я и сама могу дойти, – сказала обиженно, не трогаясь с места. – Если у тебя есть что-то важнее, иди. Не понятно только, зачем вообще приглашал?
– Извини, – ответил Масвир. – Не рассчитал время. Так тебя проводить?
– Нет. И больше не утруждайся звать меня! – потребовала я, обернувшись. – Лучше бы сидела в тепле и изучала новые схемы призыва. У нас зачеты на носу.
Масвир кивнул, помолчал немного и… ушел. Шагал быстро, сильно размахивая руками.
– Слабак, – пробормотала я, глядя ему вслед и зябко потирая руки. – Мог бы сделать над собой усилие и проводить меня, раз уж пригласил. Но откуда у современных мужчин воспитание?
Вскоре чужой декан скрылся из виду, а я медленно побрела в сторону своего дома. Было холодно, снежно и, почему-то, особенно остро ощущалось одиночество. Как никогда раньше. Жизнь в академии неумолимо меняла меня, направляя на новый путь: извилистый, опасный и совершенно непредсказуемый. Но свернуть с него я уже не могла. Или не хотела?