***
Людей, как хмель, пьянят своекорыстье
И праздно-лицемерные слова…
А искренность прекрасна и мертва,
Как осенью слетающие листья…
И пусть порой в движении они
Своей красой томят и умиляют,
Но ничего они не совершают,
И цель, и смыл утративши свои…
(Август 1975 года, Украина, Хмельницкий)
***
Я лунь и юность пью из родников
И, не надеясь, отдаюсь надежде,
И в окруженье ночи и цветов
Я глупо верю, что любим, как прежде…
И в этот миг ни в чём страданья нет,
И смерть одна над миром вожделеет
И воплощается в томящий лунный свет,
И в блеске звёзд целебным ядом зреет.
(Август 1975 года, Украина, Богдановцы)
***
В осенних днях моё воскресло счастье,
В круженье листьев, в холоде, в дожде,
И в сумерках стихавшего ненастья,
И в истомлённо-радостном труде.
И было счастье не в усладах тела,
И не в беседах, и не в струях вин…
А в эти дни душа моя сумела
Мне повелеть: извечно будь один…
(Август 1975 года, Украина, Богдановцы)
***
И лунный свет, напитанный пыльцой
И вешней пряностью, упал на фортепьяно.
И вот мелодия уже дрожит со мной,
Свободна, будто я, от злости и обмана.
И белое вино, и блики от стакана
Сливались с музыкой, с дыханием, с душой,
И я в извивах пряных губ и стана
Наркотик обретаю волховской.
И чувственно ласкающая боль,
И блики белизны и содроганий,
А в темноте за окнами – юдоль…
И в памяти – клочки воспоминаний,
Былые ночи, восхищенья, речи…
И все любимые – одной её предтечи…
(23 февраля 1976 года, Армавир)
***
И снова ночью я пришёл к тебе,
И запах вин опять напоминает счастье,
А за окном – осеннее ненастье,
И кроме ночи ничего в судьбе.
И в мягкое тепло я погрузил себя,
И наркотически моё секут сознанье
Бесстыдные слова и очертанья,
И душу взять мою алкает плоть твоя.
Хотела душу?.. пусть она уйдёт
В твой извращённый и блаженный рот…
Вдыхай её, как пьяно-терпкий дым,
Коль ты свою утратила с другим…
(29 марта 1976 года, Армавир)
Я помню дни, прожитые с тобой,
И потому мне постоянно больно.
А все вокруг злорадостно-довольны,
Что я такой бессильный и смешной.
И в сумерках, твой пожелавши зной,
Смотрю я вновь устало и безвольно.
Я к излеченью путь искал окольный
С любовницей и грешной, и пустой.
Но все пороки, исцелив на миг,
Ещё ужасней сделали томленье,
И страх в сознанье радостно проник.
Бесплодное, сплошное униженье —
Постылой ночью, не сдержавши крик,
Проговорить, что это – восхищенье…
(03 апреля 1976 года, Армавир)
***
Холёный призрак вдруг во тьме возник,
И пальцы нежно горло мне сдавили,
Я вырвался под свой короткий крик,
И радостны мои движенья были.
И я опять рассматривал тебя…
Пусть кровью губы напитались, всё же
Струился свет от золотистой кожи,
И я смирился тихо и любя…
И тело кровь без боли отдавало,
Как будто лёд припал к моим губам,
Ты даже капли в неге не роняла…
Я покорялся несравненным снам,
Впервые губы ты не отнимала,
И к бесконечным увела ночам…
(16 апреля 1976 года, Армавир)
Лежала бы на этом месте ты…
Тогда бы ночью тень ветвей на коже
Изъяном не казалась наготы,
И я с тобою вёл себя бы строже.
И влажность ветра б не казалась мне
Бессмысленной издёвкой над любовью,
И я б забыться не спешил во сне
И не прибег к пустому суесловью.
Я позабыл бы без постыдных слёз
Угар ночей, в нечестии прожитых,
Я б излечился средь твоих волос.
А что ж теперь?.. лишь запах вин разлитых,
И горькие слова, что спящей произнёс,
И очень хочется речей твоих сердитых…
(02 июня 1976 года, Армавир)
***
Я души постигаю иногда,
И в страсть от понимания сбегаю…
Я для забвений без любви ласкаю
И всё ожесточаюсь от стыда…
Я перед нею, задыхаясь, смолк,
И мне она ответить не сумела,
И среди ночи тонкий злобный шёлк
Душил моё слабеющее тело…
(08 марта 1977 года, Армавир)
Я устаю от всякого труда,
И средь постели разомлела тихо
Весёлая и злая щеголиха
И, содрогаясь, стонет иногда.
Теперь она в слабеющем угаре
Мне утомлённо расточает лесть,
И нет на свете злее этой твари,
Ведь только зло не может надоесть.
(27 июля 1977 года, Армавир)
***
Измученный рассудком и любовью,
Бессилен я других не целовать,
Ведь искренность – личина суесловью,
А доброта коварнее, чем тать…
Я достигаю постепенно цели,
Да будет смерть духовная светла!..
Нет в мире истин, кроме истин зла,
Нет в мире боли, кроме боли в теле…
(Август 1977 года, Армавир)
***
Хоть ночь твоя свежа и несравненна,
Я злость свою не в силах превозмочь:
Я пред тобою блекну постепенно
И от сравнений убегаю прочь…
Мы бесконечность оценить не в силах
Ни в женщинах, ни в звёздах, ни в любви…
Мы бесконечно унижаем милых,
Чтоб недостатки покрывать свои…
(03 октября 1977 года, Темрюк)
Я исцеляюсь вновь извечной женской злостью,
Я тороплюсь сменить на чувственную гостью
Любовь мою к дождю, к политике, к словам…
Я присмотрелся вновь к ночным твоим глазам
И восхитился их волшебной пустотою…
Твоих зубов и плеч любуясь белизною,
Ни слова на тебя я тратить не хочу,
И я с тобой всю ночь, кощунствуя, молчу…
(01 марта 1978 года, Армавир)
***
Этот сон недолгий и бесчинство ночи…
А приливы счастья были всё короче.
Есть иллюзий бездна о любви на свете,
И на их кончину никогда не сетуй.
Всё на свете может оказаться ложью,
И когда неведом путь по бездорожью,
То любая тропка может стать дорогой,
А любая девка – чистой недотрогой…
(02 марта 1978 года, Армавир)
Белы новобрачной наряды,
И бледен и строен жених,
И светлые тихие взгляды
Печально застыли у них.
Свершалось редчайшее чудо,
И пары не знали милей!..
Подарков пленительных груда
И белые лица гостей.
И мир новогодний искрился,
Усыпанный звёздным дождём,
И говор гостей прекратился,
Любимые были вдвоём.
И свежая кровь пламенела
На их беспощадных губах,
От неги любимая млела
В его коченевших руках.
Она на постель опустилась,
Он тихо смотрел на зарю…
Любимая кровью упилась,
Дала ему выпить свою…
В столетие раз вурдалаки
Заветную свадьбу творят,
По воле их звёздные знаки
Тогда превращаются в яд.
Влюблённых творцы выбирают
Нежнее и краше других,
И свадьбу ночную играют,
И счастье вкушают на миг.
Влюблённые кровью упьются
И нежно и тихо умрут,
Средь новых друзей остаются
И новых возлюбленных ждут…
(03 ноября 1978 года, Армавир)
Я созерцал изменчивое чудо
Из бликов солнца, снега и весны…
Я слышал эхо водной быстрины,
И лес мерцал, как угольная груда…
Блеснуло солнце, и летучий снег
Облил предгорье синеватым светом…
В снегу трава, – зелёная, как летом, —
Изрезана колёсами телег…
(22 февраля 1979 года, Армавир)
***
И стала гнётом ткань, и сил уж нет вздохнуть,
Участок кожи несравненно светел,
И сигарету покидавший пепел,
Казалось нам, украсит Млечный Путь.
Была нежна холёная рука,
Но истина казалась мне нежнее:
У нас едины мысли и тоска… —
Сильней в любви не надо чародея!..
(21 ноября 1979 года, Армавир)
***
Эти руки горят изменами…
Подоконник, вино, хрусталь.
Предо мной, как со вскрытыми венами,
Алеет вечерняя даль…
Для меня ты не будешь светочем,
И не быть мне твоим теплом…
Вот и лесу пленяться незачем
Обогревшим его лучом…
(14 декабря 1979 года, Армавир)
Твоих кружев истомно чёрный цвет
Напоминает лицемерный траур…
И свежей плоти изощрённый мрамор
Любых инстинктов утоляет бред…
И без помады красные уста, —
Причудилось!.. – имеют запах крови…
Любые позы для тебя не внове,
Но мерзкой не бывает красота!..
(22 января 1980 года, Армавир)
***
В богатом трауре глаза и декольте
Вдруг намекнули о кануне страсти…
У мужа мёртвого во власти
Изнемогала тяга к наготе…
А ночью вдруг расширились зрачки,
И мы вкусили томный запах гнили…
О смерти мы не говорили:
Пороки обольстительней тоски!..
(07 февраля 1980 года, Армавир)
***
Во мраке дрожит от бессилия
Лицо измождённое нежностью…
Пороков моих изобилие,
Наркотик ночной белоснежности…
И если б не это растление, —
До зелья мы были б охотники…
Сейчас мы друг другу – забвение…
Любимые – те же наркотики!..
(17 февраля 1980 года, Армавир)
Я подошёл к тебе весёлый и изнеженный,
Я говорил о том, чего во век не будет…
Но сердце, – сад холодный и заснеженный, —
Как оттепель тебя не позабудет.
Прекрасней лжи на свете нет мелодии,
Но ты не веришь горькой истине…
Пришлось мне стать нежней и благороднее
И в благородство верить искренне…
(18 февраля 1980 года, Армавир)
***
Ветви покрыты мерцающим инеем,
Тёмное небо вечернее.
Нищий на паперти глянул с унынием,
Стали и мы суевернее.
Пение, золото, блики иконные,
Тёмные лики Спасителя…
Мы закрестились, греховно-холёные,
Чуя в Творце обличителя…
(03 марта 1980 года, Вильнюс)
***
Она окована и спутана
Телесной прелестью своею…
Когда любовь красою куплена, —
Излишне телу быть умнее…
А плоть, бесспорно, обольстительна,
Моей покорностью питаясь…
Но власть тогда лишь продолжительна,
Когда мы царствуем, смиряясь…
(14 марта 1980 года, Армавир)
Ослепим же себя хрусталями!..
Сменим благость на оргии с винами!..
Мы не жили шальными страстями,
И с ночами не знались звериными!..
А без этого люди – растения,
Не познавшие вихря осеннего…
Только миги восторга растленного
Покаянье дарят и Спасение!..
(17 марта 1980 года, Армавир)
***
Я листаю японские танки,
Два девичьих в тумане лица…
И запястья и взор лесбиянки
В ожидании дрожи конца…
В эти миги и низость невинна!..
Обольстительно-тихое: «Всё…»
Ярко-алые вспыхнули вина
И вечерняя строчка Басё!..
(09 апреля 1980 года, Армавир)
***
В полнолуние – бездны цветение,
И в шипучем вине – лепестки…
И вгрызается в разум томление
Обольстительно бледной руки…
И дурманные чёрные волосы
Погружаются в капище рос,
И в мистическом клёкоте голоса
Возникают наркотики грёз…
(17 апреля 1980 года, Армавир)
Встань, окунись в эти яблони лунные,
Радостным светочем ставшие…
Пей лепестки эти бледные, юные,
В вина холодные павшие…
Ты посмотри, как бокалы хрустальные
Звёзды наполнили пенные…
Ночь ли опять, будто церковь венчальная?
Ты ли простила, мгновенная?..
(18 апреля 1980 года, Армавир)
***
А ночью в окно – аромат ветерка,
И бред исковеркал сознание,
И вновь кружева истязает рука,
И губы целуют дыхание.
Мне хочется плакать, но плакать невмочь…
Есть кара Господняя нежностью!..
И кружевом сделалась звёздная ночь
И грешной твоей белоснежностью.
(20 мая 1980 года, Армавир)
***
Я любуюсь собой, в зеркалах отражённая,
Ослепительно белая и обнажённая…
Позабуду свои колебания долгие,
Приближается час ослепительной оргии.
Перестану читать их речей благоглупости,
Не поверить уже этой старческой тупости…
Я любуюсь собой, дорогая, скандальная,
Ослепительно злая и втайне печальная…
(24 сентября 1980 года, Армавир)
Ты юная, белая, смерти подвластная,
На кладбище зимнем царишь…
Вот небо твоё золотисто-неясное
И леса вечернего тишь…
Бродил я в лесу, околдованный слабостью,
Встречаясь повсюду с тобой,
И ты мне сказала, что стала бы с радостью
Моею могильной плитой…
(17 декабря 1980 года, Армавир)
***
Твоя краса не очень-то весёлая,
Как линии вечерние церквей,
Как эта роща золотисто-голая,
И как прощанье преданных друзей.
Мы к озеру спускаемся по лестнице,
И пестрота окрестная – во мгле!..
И ты опять казалась мне предвестницей
Очередного горя на земле…
(30 января 1981 года, Армавир)
***
На свете единственной всё-таки нет,
Есть новых любимых предтечи!..
И всё ж я припомнил весенний рассвет
И наши последние речи.
Пожатье холёной и нервной руки
И первые дни экзальтаций,
И ветхую церковь у вешней реки,
И белую пенность акаций…
(23 февраля 1981 года, Армавир)