Лагерь вражеской армии оставался спокойным и безмятежным. Никто не поднимал тревогу, никто не пытался искать таящихся во тьме диверсантов, никто не звал на помощь. Вокруг был только шелест падающих капель, бесконечные ряды палаток, а также едва заметные проблески света от расположенных за ними костров.
Я поравнялся с очередным шатром, на одну долгую минуту замер около входа, но потом, так и не решившись пробраться внутрь, возобновил движение. Разгребать собственные мысли оказалось неожиданно трудно – какая-то часть моего сознания искренне хотела продолжить начатое, но другая сторона личности яростно сопротивлялась этому желанию, заставляя меня испытывать омерзение из-за только что совершенных убийств. Впрочем, доводы разума постепенно брали верх – как-никак, мне был отдан вполне ясный приказ и его требовалось выполнить. Иначе зачем вообще нужно было отправляться на эту войну?
Кое-как справившись с бунтующим рассудком, я окончательно выкинул из головы ненужные эмоции, после чего остановился, присматривая следующую цель. Большие скопления людей грозили мне фатальными случайностями, выбирать следовало только маленькие шатры, но их, как назло, поблизости не оказалось. Пришлось скорректировать маршрут и двинуться наискосок, стараясь найти что-нибудь, хотя бы отдаленно похожее на жилище высокопоставленного офицера. Или просто офицера.
Несколько следующих минут прошли вхолостую, но затем моему взгляду открылась небольшая палатка, рядом с которой горел едва живой костер и стояли два мокрых и очень печальных солдата. В душе мгновенно вспыхнул хорошо знакомый азарт, воодушевившийся мозг тут же набросал сценарий будущей схватки, а вот совесть промолчала – так как часовые дежурили вдвоем, при этом бодрствовали и вполне могли отразить внезапную атаку, то являлись вполне законными мишенями. Решив не придумывать себе лишних сложностей, я выпрямился, откинул со лба волосы, а затем положил левую руку на рукоять меча и быстрым шагом направился к костру.
К счастью, расчет полностью оправдался – увидев приближающегося к ним человека, солдаты в первую очередь подумали о возможной проверке или грядущих неприятностях, но никак не о нападении.
– Стой, – неуверенно произнес один из них, когда до шатра осталось не больше двух или трех метров. – По какому делу?
Выполнять распоряжение я не стал – лишь чуть-чуть притормозил, после чего мотнул головой в сторону занавешенного входа:
– Спит?
– А…
– Я спрашиваю – спит? Ты что, язык проглотил?
– Так точно, спит. А вы по какому делу?
– Тоже мне, охрана, – презрительно скривился я, делая следующий шаг. – Разбудить, быстро!
– Но…
– Быстро!
Дежурный хотел было что-то возразить, но не успел – разделявшая нас дистанция сократилась до минимума и все разговоры тут же остались в прошлом. Мой нож с омерзительным хрустом вошел в солнечное сплетение собеседника, я резко отшагнул в сторону, вырвавшийся на свободу меч рассек горло второго бойца…
Оба удара были нанесены так точно и чисто, что меня захлестнула волна иррациональной гордости. Впрочем, я быстро вспомнил о своей главной задаче, воровато глянул по сторонам и опустился в грязь рядом с противниками. Руки дотронулись до слабо подергивавшихся тел, сквозь меня пронеслась волна бодрящей прохлады, ее тут же сменили обрывки чужих воспоминаний, а затем все вокруг окутало умиротворяющее тепло – мне наконец-то удалось взять следующий уровень. Точнее, заслужить еще одну награду.
– Тревога. – внезапно донесся до ушей чей-то приглушенный вопль. – Тревога! Нападение!
– Твою мать, – выдохнул я, понимая, что нахожусь чуть ли не в центре вражеской армии. – Твою мать…
– Нападение! Враги!
Времени на то, чтобы лезть в шатер и разбираться с его обитателями, уже не оставалось. Догадавшись, что пришла пора спешно уносить ноги, я отскочил за соседний шатер, сориентировался, а затем помчался в сторону реки, зайцем петляя между палатками.
Над лагерем разлетелся истошный вопль рога и люди начали просыпаться. За спиной кто-то сонно выругался, послышались несколько разноречивых приказов, а мне навстречу выскочили сразу несколько полураздетых людей с мечами в руках.
– К часовым, – рявкнул я, огибая ничего не понимающую, но весьма опасную толпу. – Нападение!
– Куда? Что случилось?
– Спасите командира, – выдал я второе ценное указание, скрываясь за ближайшей палаткой. – Защитите его!
Лагерь стремительно пробуждался от спячки, но темнота и всеобщая неразбериха сделали свое дело – мне удалось-таки добежать до ограды. А вот там снова начались неприятности.
– Стой, – рявкнул один из часовых, поднимая над головой факел. – Куда?!
– Там! Нападение!
– Стоять… назад! Назад!
Промедление было подобно смерти, так что я ускорился, буквально влетел в ближайшего солдата, после чего тут же призвал силу богини. Не ожидавший этого враг уронил факел, испуганно заорал и отшатнулся, его товарищ весьма оперативно ткнул в меня копьем, но пронзил лишь пустоту – мне в самый последний момент удалось отшатнуться и возобновить бегство.
Круг света резко сократился, я успешно выскочил за его пределы и протиснулся сквозь редкий частокол, но расслабляться было рано – позади буквально сразу же раздались истошные вопли одураченных часовых:
– Он здесь! Это маг!
– Сюда!
Рядом просвистели две стрелы. Еще через пару секунд моя нога угодила в какую-то ямку и я свалился на землю, неуклюже распластавшись среди зарослей травы. Над головой тут же свистнула третья стрела.
– Вот дерьмо…
Темнота служила хорошей защитой от врагов, но серьезно ограничивала мои собственные возможности. Убегать от преследователей, не видя ничего вокруг, было слишком трудно, а дойти до точки сбора и вовсе не представлялось возможным. Хотя бы потому, что я понятия не имел, где находится то чертово дерево, возле которого меня ожидали товарищи.
Как раз в этот момент мне в голову пришла очень здравая и своевременная мысль – раз уж очередной уровень был успешно получен, его имело смысл конвертировать во что-нибудь нужное и полезное. Прямо сейчас.
– Лакарсис, уважаемая. – шепнул я, осторожно вставая на четвереньки и поднимая выроненный при падении меч. – Можно мне зрение улучшить? Чтобы ночью видеть? Как кошка?
– Конечно, – шепнул где-то над ухом ласковый женский голос. – Ты уверен в своем выборе?
– Еще как уверен… ай!
Глаза прострелило резкой болью. Я не удержался, тихо вскрикнул, затем с ужасом подумал о том, что могу остаться слепым и беспомощным перед врагами, но испытание оказалось скоротечным – уже спустя пять или шесть секунд неприятные ощущения пропали, а окружавший меня мрак начал светлеть. Не сказать, что теперь я мог различить у себя перед носом каждую травинку, но кочки и прочие серьезные неровности стали гораздо более заметными, а далеко впереди показался-таки нужный мне дуб.
– Отлично…
– Он туда побежал, – внезапно заорал один из благоразумно скрывавшихся за оградой часовых. – Сержант, вон туда!
– Поджигай стрелы!
Осознав что счет опять пошел на секунды, я вскочил и бросился вперед. Непроглядная тьма окончательно сменилась густым сумраком, этого было достаточно для передвижения по более-менее ровной местности, но тут в воздух взлетели несколько огненных стрел, а мое положение снова осложнилось.
– Стреляй!
К счастью, местные осветительные ракеты обладали весьма ограниченным временем и радиусом действия. Петляя словно испуганный кролик, я выскочил из опасной зоны и помчался в сторону дуба. Преодолел метров пятьдесят, еще раз упал, но все же добрался до цели.
– Тихо, твою мать, – встретила меня нашедшаяся возле дерева Шенна. – Тихо!
Я послушно замер, стараясь успокоить дыхание и крутя головой в попытке рассмотреть приближающихся врагов. Учитывая тот факт, что со стороны лагеря доносился весьма нехороший шум, а над равниной постоянно взлетали горящие стрелы, широкомасштабная погоня могла начаться в любой момент.
– Нужно уходить.
– Никуда мы не пойдем, – отрезала моя спутница. – Мы их дождемся.
Напряжение быстро возрастало, но тут я заметил одинокий силуэт, быстро двигавшийся в нашу сторону.
– Кто-то идет. Смотри.
– Где?
– Вон там, слева.
– Не вижу.
– Вон там. Сейчас появится.
Шенна разглядела возвращавшегося к нам сержанта лишь тогда, когда ему осталось пробежать метров десять. Это наглядно продемонстрировало мне все преимущества новой способности, а также заставило лишний раз глянуть в характеристики. Впрочем, ничего особенного там не нашлось – лишь очередная маленькая строчка, фиксировавшая достигнутый прогресс.
Аскет:
Восприимчивость к языкам (1).
Призрачный меч (1).
Улучшенная регенерация (1).
Ночное зрение (1).
Маг:
Медиум:
Проводник душ:
Пока я любовался табличкой и радовался заполненной на треть шкалой прогресса, командир остановился рядом с нами, после чего точно так же обернулся, глядя на залитую дождем степь.
– Уйдем, когда они двинутся к нам. Сейчас ждем.
До наших ушей донесся глухой рев боевого рога, количество осветительных стрел резко увеличилось и это позволило мне рассмотреть еще две фигуры, очень медленно двигавшиеся к точке сбора.
– Идут, – сообщил я. – Двое идут. Но кто-то из них ранен.
– Как ты все видишь? – с подозрением спросила лучница. – Это магия?
– Да.
– Надо им помочь, – принял решение сержант. – За мной, быстро!
Встреча с беглецами оказалась не слишком радостной – к этому моменту они уже едва передвигались, а раненый в спину Барка буквально висел на поддерживавшим его Хасине.
– Хватай его. Идем.
– Бросьте меня, – невнятно пробормотал пострадавший. – Я… все…
– Заткнись. Кривого никто не видел?
– Его убили, – переложив часть ноши на мои плечи, Хасин вздохнул чуть свободнее. – Можно не ждать… вот дерьмо!
Потерявший сознание Барка обмяк и вывернулся из наших рук, мешком свалившись в траву. Вдалеке показались факелы. Очень много факелов.
– Да чтоб тебя!
Шенна выпрямилась во весь рост, перекинула из-за спины лук, после чего начала выпускать стрелы. Одну, вторую, третью…
– Берите его, – скрипнул зубами командир. – Нужно уходить.
– Я все равно сдохну, – пробормотал очнувшийся солдат. – Просто добейте… и уходите.
– Берите его!
Барка закашлялся, выплюнул тонкую струйку крови и попытался оттолкнуть державшего его за рукав Хасина:
– Хватит… кх… сдохну… один… или… все…
Несколько секунд мы молчали, понимая, что раненый абсолютно прав, но не решаясь признать это официально. Затем рядом пролетела очередная деревяшка, сумевшая выдернуть меня из ступора.
– Я могу сделать это. Быстро и тихо.
Собственные слова показались мне кощунственными, но Барка уцепился за них, словно утопающий за соломинку:
– Давай… жрец. Командир, это будет… правильно. Отпусти.
– Не смей, – выдохнула Шенна, бросая лук. – Так нельзя!
– Уходите… командир…
Сержант явственно скрипнул зубами, глянул туда, где концентрировались слегка умерившие прыть враги, после чего резко кивнул:
– Уходим. Прощай, солдат. Твое имя не будет забыто.
– Спасибо…
– Нет!
Холодный ветер коснулся умирающего, голодная бездна довольно содрогнулась и все тут же закончилось. Быстро, легко и непринужденно.
– Нет, – повторила Шенна, глядя на распластавшегося у моих ног товарища. – Нет!
– Уходим, – рявкнул сержант, глядя на длинную цепочку факелов. – Быстро!
– Ты чудовище…
Я увидел в руке женщины нож, отступил на шаг и тихо произнес:
– Не нужно этого делать.
– Какого хрена? – командир посмотрел в нашу сторону и от души выругался: – Твою мать! Хватит дурить, уходим!
– Он…
– Бегом! Это приказ!
– Вы все чудовища…
Нас спасло только то, что выдернутые из постелей воины отнюдь не горели желанием мчаться сквозь ночь в абсолютную неизвестность, а разведчики, которые прямо-таки обязаны были курсировать по окрестностям, занимались своими делами, никак не участвуя в начавшейся облаве. В результате мы успешно добрались до реки, спустились в воду, а затем все вместе поплыли к противоположному берегу, стараясь не создавать лишнего шума.
Поскольку одежда и так успела промокнуть до нитки, какого-то особенного дискомфорта этот заплыв не вызвал, однако холодная вода уверенно тянула из меня остатки тепла и до суши я добрался, будучи едва живым от холода. Зубы сразу же принялись отбивать частую дробь, тело начала сотрясать крупная дрожь…
– Лежать! Не двигаться!
Я успел было распрощаться с жизнью, но оказалось, что мы попались на глаза дружественному патрулю. Сержант назвал пароль, мгновенно подобревшие воины помогли нам выпутаться из травы и грязи, а приключение, стоившее жизни двоим членам отряда, закончилось.
– Хасин, сходи к повару, – распорядился командир, когда мы перебрались на охраняемую территорию и почувствовали себя в безопасности. – Принесешь вина.
– Сделаю.
– Вы, двое, за мной. Надо обсохнуть.
Полчаса спустя мы вчетвером уже сидели в родном шатре – закутавшись в сухие одеяла, по очереди опуская кружки в котелок с горячим вином, но при этом избегая встречаться друг с другом взглядами. Чувствовалось, что на душе у каждого из нас скребут кошки, но если мои товарищи наверняка думали о погибших друзьях, то я раз за разом вспоминал зажатый в руках Шенны нож. После той крохотной сцены лучница больше ни единым словом не выдала своих чувств, но ее первая реакция оказалась чересчур серьезной. А просыпаться от воткнутого между ребер клинка мне совсем не хотелось.
– Расскажите хоть, кто что сделал, – нарушил молчание сержант. – Получилось что-нибудь?
– Двоих убил, – пожал плечами Хасин. – Третьего не смог дорезать, он тревогу поднял.
– А ты, Макс?
– Шестерых. Нашел палатку с каким-то офицером, убрал часовых, но не успел зайти внутрь.
– Это я виноват. Поскользнулся, а там…
– Хватит. Давайте спать.
Теплое вино вкупе с уютным одеялом сделали свое дело – несмотря на тревогу из-за лежавшей слишком близко Шенны, я почти сразу же пригрелся и отключился. К счастью, за остаток ночи со мной ничего не случилось, однако уже ранним утром мой сладкий сон весьма бесцеремонно оборвал сержант:
– Вставай. Вставай, солдат!
– А?
– Нас вызывает полковник. Хочет узнать, как все прошло. Собирайся.
Я не знал, является ли полковник главнокомандующим всей армией, однако он в любом случае стоял гораздо выше меня в местной табели о рангах. Соответственно, во время аудиенции нужно было произвести на него как можно лучшее впечатление. В обязательном порядке.
– Сейчас, умоюсь…
– Вставай и пошел! Быстро!
Сержант явно был чем-то раздражен, любые препирательства грозили серьезными неприятностями, так что мне пришлось идти на прием как есть – неумытым, растрепанным и сонным. Оставалось утешать себя тем, что столь непотребный внешний вид является лучшим доказательством проявленного во время ночной вылазки героизма.
– За мной.
Сбросившая с себя оковы сна армия вела себя точно так же, как и вчера – апатично. Выбравшиеся на свежий воздух солдаты провожали нас безразличными взглядами, лошади понуро тыкались мордами в пустые кормушки, один из бойцов, абсолютно никого не стесняясь, справлял малую нужду в уютном закутке между двумя палатками. Короче говоря, вокруг нас творился форменный бардак. Тем не менее, ближе к центру лагеря ситуация постепенно улучшилась, грязи стало заметно меньше, а привязанный у большого черного шатра конь показался мне сытым и довольным жизнью. Равно как и охранявшие жилище полковника гвардейцы.
– Сержант Фари. На вызов.
Один из часовых согласно кивнул, второй отодвинул закрывавшую вход портьеру, а уже через пару секунд мы оказались в самом настоящем штабе. Во всяком случае, я решил, что это именно штаб – несколько ярких ламп освещали развешенные по стенам карты и флаги, занимавший центр помещения стол оказался завален свитками, а придвинутые к нему стулья подразумевали, что здесь кто-то с кем-то совещается. Хотя бы иногда.
Седовласый хозяин шатра находился возле стола, рассматривал какую-то бумагу и выглядел соответствующе обстановке – солидно и ухоженно. На фоне его прилизанных волос, вычищенного костюма, а также подтянутой фигуры я наверняка смотрелся безродным холопом.
– Сержант Фари, солдат Максим. Прибыли по вашему зову, господин.
– Садитесь, – буркнул полковник, не отрываясь от своего листка. – Сейчас.
Я двинулся было к ближайшему стулу, но более опытный сержант незаметно пихнул меня локтем и остался на месте. Пришлось последовать его примеру.
– Говорите, – закончив читать, офицер спрятал бумагу в один из ящиков, после чего соизволил-таки обратить на нас внимание. – Какие результаты?
– Мы успешно проникли в лагерь врага, – бойко отрапортовал сержант. – Были убиты не меньше десяти человек, но отряд тоже понес потери.
– Как действовали гаранцы?
– Не очень собранно, господин. Тревога запоздала, в погоню шли неохотно. Боялись.
– Хорошо…
Полковник на минуту задумался, а затем кивнул в мою сторону:
– Это ваш жрец?
– Да, господин.
– Как себя проявил?
– Уверенно, господин. Во время движения не мешал, во время атаки, по его словам, убил шестерых человек. Во время отступления… закончил страдания раненого товарища.
– Закончил страдания?
– Добил, господин. Он оказался при смерти, но мы не могли его бросить. Возможно, этот поступок спас другим жизнь.
– Понятно.
В тоне офицера не было ничего особенно хорошего, однако благодаря заступничеству сержанта я чувствовал себя вполне уверенно. Как-никак, он только что сделал из меня чуть ли не героя. Хотя его никто об этом и не просил.
– Недавно вступил в нашу армию? – обратился ко мне полковник. – Вчера, я прав?
– Так точно, господин!
– Мы рады проводникам душ. Особенно тем, кто готов делом доказывать свою преданность нашему владетелю. Сейчас трудное время, но рано или поздно враг будет повержен и каждый из вас получит достойную награду. Главное – не останавливаться на полпути, бесстрашно идти вперед, а также увеличивать свою мощь. Тогда успех будет сопровождать не только тебя, но и всех, кто находится рядом.
Проникновенная речь собеседника очень сильно контрастировала с плачевным состоянием его армии, но упоминать об этом было чуточку несвоевременно.
– Так точно, господин!
– Я буду следить за тобой, – царственно кивнул полковник. – Мы умеем благодарить за преданность.
– Спасибо, господин.
– Теперь о ближайшем. Сержант, ваш отряд готов к бою?
– Нас осталось четверо, господин.
– Этого достаточно. Алхимик говорит, что ночью снова будет дождь. Вы должны как следует отдохнуть и подготовиться.
– Да, господин!
– Хорошо. Свободны.
Начавшийся таким образом день прошел тяжко и невразумительно. Сначала я честно пытался заснуть, но взбудораженный организм наотрез отказывался это делать. Затем сонливость кое-как вернулась, но тут в лагере стартовала раздача еды и мне пришлось вместе с остальными членами отряда тащиться в местную столовую. После завтрака вздремнуть все-таки получилось, однако доносившиеся из-за стен палатки звуки и разговоры бодрствовавших товарищей сделали этот процесс настоящим мучением.
Тем не менее, восстановить силы я все-таки смог.
– Вставай, соня, – Хасин осторожно потыкал мою ступню носком сапога. – Скоро ужин.
– Я не сплю.
– Хорошо.
Без жизнерадостного Барки общение с соратниками шло через пень-колоду – Шенна держалась со мной подчеркнуто отчужденно, сержант был занят своими делами и постоянно куда-то уходил, а Хасин предпочитал валяться на своей койке, рассматривая потолок. Неудивительно, что в конце концов я последовал его примеру, взявшись размышлять о своем дальнейшем развитии.
Шкала прогресса заполнилась уже наполовину, до следующего уровня оставалось всего три или четыре выпитых души, а это значило, что я мог получить вожделенную награду уже сегодня. Оставалось лишь как следует подумать над имеющимися в наличии вариантами, сделать правильный выбор и убить троих людей.
Я мимоходом отметил тот факт, что события прошлой ночи не вызывают в моей душе ни капли отрицательных эмоций, порадовался этому обстоятельству, а затем снова вызвал интерфейс.
Недавние улучшения оказались максимально нужными и полезными – благодаря регенерации я мог не беспокоиться о мелких ранениях, а продвинутое зрение серьезно повышало мою эффективность в темное время суток. С другой стороны, ни один из полученных навыков не являлся чем-то абсолютным, а их дальнейший апгрейд казался вполне логичным действием. Вот только стоило ли заниматься этим прямо сейчас?
В памяти сами собой всплыли слова лысого Нурлана, рекомендовавшего поначалу избавляться от всех возможных слабостей, а уже затем нацеливаться на что-нибудь глобальное. Являлось ли то же самое зрение проблемой? Если учесть, что в данный момент меня готовили к роли классического диверсанта – однозначно да.
– Ладно… а что еще?
Продолжавший бездельничать Хасин удивленно покосился в мою сторону, но я не обратил на него внимания – выбор новой способности оказался чертовски увлекательным занятием. Слабых мест у меня хватало, усиливать нужно было чуть ли не все подряд, но в первую очередь следовало выстроить некую систему. А для системы требовался определенный фундамент.
– Диверсант… диверсант…
– О чем ты там шепчешь?
– Не обращай внимания…
По идее, фундаментом вполне мог стать некий собирательный образ универсального бойца – сильного, быстрого, ловкого и способного выживать в любых обстоятельствах. К этой основе имело смысл добавить несколько специфических умений аскетов, а уже после этого как следует заняться магией. Однако первоначальный вопрос все еще оставался подвешенным в воздухе – выбрать один из множества путей развития было чертовски сложно.