Мама Лена читала.
Делала она это так же, как и любое дело за которое бралась – основательно и правильно. Подобрав ноги, набросив на плечи платок, сидя на небольшом пуфике у лестницы ведущей на первый этаж, она читала. Все бы ничего, как и все в нашей семье я воспитан с любовью к чтению и мог только одобрить ее занятие.
Закавыка в том, что она читала мою тетрадь, то и дело ее закрывая и задумчиво разглядывая ту или иную фотографию из довольно толстой пачки – игровые скриншоты памятных и загадочных событий моей цифровой жизни. Мама Лена читала мои путевые заметки, что незаметно для меня самого стали складываться в довольно несвязный, рваный, но все же приключенческий роман повествующей о непростой судьбе одного дворянина сброшенного недругами в глубочайший колодец, чудом выжившего и обнаружившего, что дно проглотившей его пропасти является частью древних и страшных катакомб… И, конечно же, я не стал ничего выдумывать – я просто слегка приукрасил собственную жизнь в подземельях Альгоры и вуаля – на свет появился отважный дворянин Шмыгоус Де Труа, виртуозно владеющий шпагой и кинжалами, смело заглядывающий в темные неизведанные коридоры и лелеющий пламя своей тлеющей мести. За два дня моих писательских упражнений я исписал немало страниц довольно мелким, но разборчивым почерком. Еще и картинки кое-где повклеивал для большей наглядности, сопровождая ими наиболее яркие моменты. Одним словом – я оставил на столе довольно пухлую тетрадь и кипу фотографий. И все это добро попало в руки мамы Лены, кою я ни в коем случае не мог упрекнуть за наглость и попирательство святой личной переписки – семья у нас любопытная. И поэтому существует правило, по которому все личное и не предназначенное для других глаз хранится в ящике письменного стола, а такой образчик мебели имеется у каждого из нас. Даже у моей настоящей мамы – хотя она за него никогда не садилась.
Раз я оставил тетрадь на столе – это как приглашение взять и прочесть. И приглашением незамедлительно воспользовались. Или я сам хотел, чтобы кто-нибудь прочел и оценил мою первую пробу пера? Трудно сказать с уверенностью. Сейчас же я нервно сглотнул и осторожно поинтересовался:
– Интересно? Хоть немного?
– Интересно – кивнула домоправильница – Хоть немного.
– Хм… – погрустнел я.
– Неплохо! – припечатала мама Лена, на мгновение оторвавшись от чтения – Но ты мешаешь. Давай вперед и вниз – подвал, тренировка, душ, ужин. А я пока дочитаю.
– Вас понял, мэм! – отрапортовал я, радуясь, что великая хозяйка наших с Кирой судеб сегодня пребывает в достаточно благодушном настроении и вроде бы пока не собирается резать сетевые провода и крушить игровые коконы – Сеструха как?
– Не «сеструха», а сестра, Михаил. Следи за словами срывающимися с твоего языка и выходящими из-под пера. Будь так добр.
– Да нормальное слово…
– Кира звонила. Она снова ночует не дома. Но клятвенно обещала появиться в ближайшее время. Голос вроде бодрый, но что-то мне не нравится… ой не нравится… хорошо хоть ты домоседом стал! Сегодня я приготовила холодец. Но на ночь его не стоит…
– Еще как стоит! Ух! Спасибо!
– Михаил… тяжелая же еда… лучше сделаю тебе молочный омлет и зеленый салатик.
– Не-не! Холодец! Большую порцию! Я утек!
И я «утек», чуть ли не смерчем слившись по лестнице на два пролета и оказавшись в подвале. Я немного нервничал – еще ведь неизвестно что скажет мама Лена после прочтения моего литературного творения, если его вообще можно так назвать… Ну, во всяком случае это не плагиат, тут уж я уверен – приключения то мои собственные, я их пережил… И только сейчас я понял, что начало романа свидетельствуют в пользу моего развития как личности, доказывая домоправительнице что я не превратился в студенисто-одышливого трутня. Я извлекаю пользу даже из игры! Такой вот я крутой парень!..
Когда вернулся в комнату, усталый до жути, с блаженно ноющими мышцами, на столе лежали тетрадь и фотографии. Сверху аккуратный клочок бумаги с вердиктом: «Продолжай. Жду».
– Ух! – радостно пошевелил я пальцами, походя на спятившего пианиста – Первые овации сорваны! Читатели рукоплещут стоя! Спасибо! Спасибо! Я польщен! – шутливо раскланивался я предметам мебели.
Постели я поклонился особенно низко, а затем рухнул на нее и вырубился. Все произошло так быстро, что я не успел заметить, как уснул. А вот не заметить пробуждение было куда труднее. Разум проснулся, а тело пробуждаться не хотело. Веки не поднимались, натруженные вчера мышцы ныли от тупой неприятной боли. Только два моих органа – не считая мозг – голосовали не против пробуждения, а «за». Это мочевой пузырь и желудок. Первый яростно кричал о своем переполнении и необходимости срочно навестить туалет, либо он за себя не ручается. Второй же наоборот, утверждал, что совершенно пуст и нуждается в срочном заполнении хотя бы частично, хотя бы на четверть, но лучше бы наполовину.
Но меня подняло не тело. Нет. Меня поднял разум. Со скрипом, хрустом и стонами я восстал из кровати, только сейчас заметив, что на постели чистое белье. Мама Лена постаралась.
Встав, я приступил к зарядке. Не с радостью. Не с улыбкой на устах, впрочем, мученическую гимнастику исказившую мое лицо с большой натяжкой можно было принять за улыбку. Я разминался не меньше получаса, хорошенько растянув мышцы и проработав суставы. Вот это крепотура… обычная тренировка выбила из меня дух.
Подняв трубку домашнего телефона, я дождался несколько удивленного ответа – мама Лена уже привыкла, что я сразу после пробуждения забираюсь в игровой кокон и снова «засыпаю» на большую часть дня.
– Утро доброе.
– И тебе, сокол ясный.
– Мне бы перловочки на завтрак – с надеждой вздохнул я.
– Вот это да! Неужто разум к тебе вернулся?
– Ненадолго – признался я.
– Перловка. Хорошее начало дня. Скоро будет. И что, даже в ящик забираться не станешь пока не позавтракаешь?
– Не стану – пообещал я – Гимнастику сделал, на очереди душ, затем полчасика за письменным столом посижу, следом здоровый завтрак и только потом умчусь в Вальдиру. Дел там много…
– Окончание списка не очень. В остальном – браво, Михаил! Неужели в отличии от сестры в тебе побольше здравого смысла…
– Еще бы! У меня он точно есть! – обрадовался я похвале – Я в душ.
– Я позвоню, когда завтрак будет готов…
Следующий час прошел в основном за работой. Рука строчила сама, работа мозга была направлена не на придумывание, а на вспоминание, в чем немало помогали сделанные мною скриншоты и распечатки со списками предметов из инвентаря. Я буквально выбрасывал на бумагу свою игровую биографию вора и катакомбного блуждателя. Только сейчас понял, что в начале будущего романа я честно написал о своем желании стать личностью криминальной, а также о том, что меня поймали на воровстве и приговорили к общественным работам. И мама Лена это прочла… пока она не спросила сколько здесь правды, но, думаю, она все и сама поняла.
Остановился не потому что выдохся – руку заломило нещадно. Правое запястье и часть ладони ломило и сводило. Налицо отсутствие привычки к рукописному труду. Я с детства за компьютером, как и все мои сверстники. Рукописные навыки нам преподавали мельком, этому было посвящено сначала всего два часа в неделю, а в старших классах и вовсе ни одного. К чему писать на бумаге? Реликтовое умение, практически не могущее пригодиться в реальной жизни.
Еще на лестнице ноздри уловили запах вкуснейшей перловой каши. Правильно приготовленной и с кусочком сливочного масла. С детства ее обожаю – при условии, что готовит мама Лена. Отец однажды попытался, но я не одолел и пару ложек.
Полностью съев завтрак, принеся благодарность и комплименты повару, я вернулся наверх, проверил все ли в комнате в порядке и только затем забрался в игровой кокон. Одевая на голову шлем, я чуть ехидно улыбнулся, смеясь сам над собой. Только что я был в уютной чистой комнате переполненной домашним теплом, спокойствием и безопасностью. А сейчас окажусь далеко не в столь милом и мирном месте…
Старт…
Вальдира… я снова твой гость…
Пронзительно-синий водоворот бережно подхватывает меня и уносит с собой.
Вход.
Помойных капель перезвон. Как мил душе моей ваш звук.
Бурчанье сточного канала. И этот шум по сердцу мне.
Писк крыс и страшный рев в далеких коридорах. И это мне по нраву.
Я снова здесь. В глубоких мрачных подземельях под славным городом Альгорой.
– Как ты, дружище? – поинтересовался я здоровьем своего верного друга и защитника Ползуна.
– Ур! – как всегда оптимистично отозвался тот, колышась на моем плече подобно студенистой медузе.
– Подкрепись – я протянул кусок сырого мяса. Питомец вытянул ложноножки, с жадной готовностью принял дар, буркнул что-то неразборчивое и занялся перекусоном.
Я запалил факел, в его свете оглядел приютивший нас коридор и прикрытую покрывалом из мха и плесени дыру. Новосозданный выход из Мерзкого Багрянца, обиталище Мярра Помойного, моего темного приспешника. Что-то мелькнуло в дрожащем свете. Я приподнял факел чуть выше и удивленно присвистнул – мимо меня маршировал целый полк бурых няф, в стороне бежала стайка крыс, по стенам коридора медленно ползли улитки, по потолку бесшумно бежали пауки. Обитатели катакомб начали обживать Багрянец. Теперь локация уже не будет пустой. Оценив уровни заползшего внутрь зверья, я облегченно констатировал, что оно не сможет причинить вреда мускусной крысе с капканом в пасти. Мярр легко с ними разберется и может даже подкачается. В любом случае, если ему придется совсем туго, он сможет послать мне панический зов, и я тут же прибуду на помощь. Но искренне надеюсь, что он все же сможет самостоятельно отмахаться от крыс и не дать няфам озлиться и слиться в Бармаглота. Я-то уж помню, сколько проблем может доставить это единение пузатой мелочи…
Желание проведать Мярра мелькнуло и пропало. Слишком много дел у юного вора шагающего по криминальной карьере, чтобы тратить его на ерунду – мой приспешник не пропадет.
Масло для медного фонаря кончилось, поэтому до тюремной камеры старого Крутована Сказочника я освещал себе путь факелом, с ностальгией вспоминая старые заполошные времена, когда при себе не было ничего и я испуганно шарахался от каждой мелькнувшей тени. Сейчас, во всяком случае на этом уровне катакомб, я чувствовал себя совершенно спокойно. Здесь ничто не могло разбить мое спокойное душевное равновесие. С этой мыслью я и взбежал по крутым ступеням ведущим к солнечному свету отражающемуся от зеркал. Там, на верхней ступеньке, я и застыл обалдело.
В тюремной камере добавилось заключенных. У пахана появилась свита. И паханом я считал Крутована Сказочника, сидящего себе под своим дубом и не обращающего особого внимания на застывших у стены четырех мощных рыцарей, вооруженных двуручными льдисто-черными мечами. Я бы назвал их статуями, если бы не мерцающие в смотровых щелях зеленые зловещие огоньки глаз. На ветке дуба покачивалась голова мертвеца в зеленом колпаке. Дубовые ветви, налившиеся силой и здоровьем, стали толще, их окончания уперлись в кирпичные стены темницы, часть устремилась вверх, к зарешеченному люку в потолке Бугристые корни вспучили землю, парочка дотянулась до двери и спустились на несколько ступеней вниз – к каналу со сточной зловонной водой, к пусть гадкому, но все же источнику живительной и питательной влаги.
На мое плечо совершенно внезапно опустилась чья-то ладонь. Скосив глаза, я едва удержался от вопля и отпрыгнул в сторону, сбрасывая ладонь скелета. Возникшая за моей спиной истлевшая дама дворянских кровей, в догнивающем богатом платье, увешанная золотыми украшениями, неслышно отошла к стене и с остатками былой грациозности опустилась на поднявшийся из земли корень. Прямо-таки дама высшего света присела на обитый парчой диванчик. И скрестила скромно руки на груди, откинулась назад, застыла. Голый череп смотрел в никуда, лениво мигали зеленые огоньки в глазницах. С лязгом шагов из темного проема появился еще один рыцарь, отошел к противоположной стене и замер. Его доспехи познали множество жестоких схваток – изрублены в хлам, а длинный меч больше похож на корявую пилу. Судорожно сглотнув, я вновь взглянул на темный проход, с невольным страхом ожидая очередной кошмар – и не забывая делать скриншоты. Я не остался разочарованным. В камеру вошел закутанный в черно-зеленые одеяния мертвец, на ходу поправляя капюшон, а другой рукой сдавливая пищащую крысу. Жмяк… и на пол упал одинокий извивающийся хвост. Обмерев от нехорошего ожидания, я невольно съежился и приготовился дорого продать свою жизнь – вдруг и меня захотят того – жмякнуть. От умершего вмиг грызуна к мертвецу потянулся зелено-синий пульсирующий светящийся след. Будто комета пролетела.
– Рад снова видеть тебя, друг мой Шмыг! – голос Крутована, резонирующий и трубящий словно церковный орган, прозвучал удивительно радостно для столь мрачного склепа с ожившими мертвецами, в который превратилась его ранее столь уютная камера.
Корни дуба совершено змеиным движением подались вперед, проползли еще пару ступеней вниз. Крутован рвался к воде.
– А я тебя, добрый друг Крутован – ответил я чуть хрипло, придя в себя и отлипнув от стены.
От женщины с черепом вместо лица донесся тихий ехидный смешок. С ее пышных пыльных волос полетели песок и труха. Я недолго любовался полетом праха. Меня больше интересовали цифры над ее головой, мрачные красные цифры – 266. Вот это уровень. Судя по искрам, мелькающим меж ее пальцев, по странной шаровой молнии крутящейся в ее рту и тусклой зеленой ауре, видимой невооруженным взглядом, это какая-то магиня. Скорей всего боевой маг. Лич? Но уровни! У рыцарей двухсотые. У закутанного в балахон – двести двадцатый.
И еще – я помнил эту благородную леди. Мое лицо находилось в паре сантиметров от ее лица, когда я с предельной осторожностью пробирался по склепу почивающих вечным сном слуг Аньрулла. Видел я и рыцарей – но их почти не отличить друг от друга. Но эту леди я запомнил – по висящему на шейных позвонках богатому колье с алмазами и сапфирами. Моя рука так и рвалась тихонько снять дорогущую безделушку с мертвячьей шеи. Но что-то меня удержало. И вот теперь я горячо благодарил свою осмотрительность.
– Ты уж прости, дружище Шмыг. Но блинов сегодня не будет – Крутован растянул губы в доброжелательной и даже сожалеющей, но какой-то очень уж «темной» улыбке – Сегодня мы готовим другое блюдо. Но я всегда рад тебе. Всегда – подчеркнул он улыбаясь еще раз и по моей чуткой воровской спине пробежала стая огненных муравьев. Страшно и радостно. Вот она темнота кромешная! Уж вряд ли они здесь затевают светлый утренний праздник для дошколят, намереваясь порадовать их хоровым пением про то, как хорошо совершать добрые дела. И ведь я причастен ко всему этому. Причастен напрямую!
– Я люблю твои блины, дед Крутован – улыбнулся я в ответ, снимая с плеча мешок – Но понимаю, что дела прежде всего.
– Воистину так, Шмыг. Воистину. Как видишь, мои новые друзья озаботились тем, чтобы если уж клятые тюремщики вздумают меня проведать или того хуже – перевести в иное место – у них не получилось ничего из этой скверной затеи. Я всегда боялся, что меня отправят в одну из еще более страшных тюрем. Взять тот же Аль Дра Дас, островное узилище для самых непокорных и ужасных. Да, окружение там достойное, но вряд ли там шмыгают по темным проходам юные воры готовые помочь попавшему в беду старику, верно, Шмыг?
– Верно – с готовностью подтвердил я – Верно.
– Посему надо сделать все возможное, дабы ничего такого не случилось – Крутован попытался горестно закивать – мелко и часто, как это обычно делают старушки. Но у него не получилось. Возрастом не подходил он под стариковскую мимику – под дубом сидел пусть седой как лунь, но массивный и полный сил зрелый мужчина с чересчур старыми глазами на жестком решительно лице воина.
– Не хочу лезть с советами – осторожно сказал я, делая особо красочный скриншот рыцаря в изрубленных латах – Ты куда мудрее меня, Крутован.
– Говори. Уж чего-чего, а глупостей мне от тебя слышать еще не приходилось. Говори, мой юный друг! Я всегда прислушаюсь к твоим словам.
Ого… и ведь глаза у Сказочника серьезны.
Кашлянув, я высказал свои сомнения:
– Рыцари и маги вокруг тебя сильны, спору нет. Я вижу лишь часть их силы, и кто знает, сколько ее еще скрыто от моего взора. Но… что толку от силы нескольких рыцарей и магов, если над нами целый легион стражей Альгоры и Гильдия Магов? Я пока слаб, но помогу чем смогу в любой твоей битве, Крутован. Но мне кажется, что если нам удастся отразить первый удар стражей, или пусть даже мы справимся со вторым, третий их штурм нас доконает. Я молод, но я чужеземец, я читал немало о страже Альгоры – они многочисленны и сильны, ненавидят нежить и темную волшбу. Нам не победить – по крайней мере сейчас.
– Мудрые слова… как я и говорил – ты умен не по годам, Шмыг. Но какой есть выбор у такого узника как я? В эту дверь мне не протиснуться – Крутован указал на проход ведущий к лестнице и каналу со сточными водами – Свобода рядом, но недоступна, я слышу плеск воды, но не могу напиться, слышу крысиный писк, но не могу наесться. Я узник прикованный к камере незримыми цепями, цепляющийся за одинокий солнечный луч как за спасительную нить жизни.
Я взглянул на солнечный луч, что многократно отражался от различных зеркал. Чертыхнулся мимоходом на себя – забыл прикупить зеркал дешевых. Собирался ведь. Пока я занимался самоедством, Крутован продолжал:
– Проклятые тюремщики сильны, тут ты снова прав, Шмыг. И от их пытливого взора не укроются произошедшие со мной изменения. Старый узник набрался сил, листва его древа стала гуще и зеленее, корни расползлись во все стороны, биение моего сердца стало чаще. Стоит им узреть это – и они спустятся вниз, разобьют мои зеркала, обрубят мне корни и ветви, замуруют проход в стене, а может быть и лишат спасительного солнечного луча. И что тогда, Шмыг? Что тогда прикажешь делать израненному старику? Тихо умирать в темнице превратившейся в гробницу?
– Нет. Но пока битва не выход. Мне приходилось читать про наведенный морок. Про магию скрывающую истину под обманчивой и лживой пеленой. Хитрая уловка, позволяющая выгадать время, набраться сил и собраться с мыслями. К чему умирать в бою, если можно спрятаться? Я одиночка, я темный плут, скитающийся по древним катакомбам, где опасность поджигает на каждом шагу. Я научился отступать и прятаться. И это умение часто спасало мне жизнь. Ты прикован к месту. Так спрячься понадежней, дед Крутован – высказавшись, я перевел дух, борясь с желанием изумленно покачать головой – вот это я заговорил! Думаю, это сказались мои робкие попытки на литературном поприще.
– Спрятаться… – задумчиво повторил старик, срывая с щеки кусочек дубовой коры и бросая его под корни – Я думал об обороне, но почему-то не вспомнил о том, что в долгой жизни мне не раз приходилось прятаться. К чему сражаться ради смерти?
– Смерть дает нам радость и будущее – внезапно подала голос дама знатных кровей, красующаяся истлевшим лицом.
– Но не тогда, когда это губит все замыслы – парировал старик. Висящая над его головой голова в зеленом колпаке дернулась в согласном кивке.
– У меня негусто с деньгами – осторожно продолжил я – Но я постараюсь подкопить. И куплю самую дорогую магию сокрытия. Хотя бы пару свитков. Проверки тут редкость, быть может удастся не выдать себя.
– Благодарю тебя, Шмыг. Ты напомнил мне о том, что почему-то выпало из моей головы. Но почему я не вспомнил о сокрытии? Почему я решил драться как загнанная в угол крыса?! – Крутован недоуменно хмурил брови – Видать пребывание в застенках всегда пагубно для ума. И еще раз благодарю тебя за желание помочь! Но в магии недостатка нет… не так ли?
Голова в зеленом колпаке снова качнулась в кивке, волшебным образом повернувшись, взглянула в самый темный угол. И я опять вздрогнул – в темноте зажглось три пары крохотных зеленых огоньков. Вдоль стен, избегая отраженного и рассеянного солнечного света пробежало три мерзких создания, волочащих за собой хвосты различной длины – от почти кнута в метр длиной, до жалкого огрызка. Я инстинктивно окутался темным волшебным дымом, будто кальмар почуявший опасность и выпустивший чернильное облако. Из мелькающей тьмы я внимательно наблюдал за крысами познавшими ту самую смерть, что дает радость и будущее. Истерзанные и странным образом изогнутые тела, в дырах виднеются кости, свисают обрывки шкур, когти скрежещут по камню. Надписи над ними видны отчетливо, я легко считал информацию. Некрокрысы. Шестидесятые уровни. Передвигаются быстро и уверенно. Через несколько секунд нежить оказалась на лестнице и ушла вниз по ступенькам.
– Гонцы – вырвалось у меня.
– Гонцы – подтвердил Крутован – Они передадут весть в то место упокоения, где ты уже однажды побывал. Еще двое умелых, но давно почивших мага очнутся от вечного сна и явятся сюда, дабы быть наготове и в случае нужды поставить надежный и сильный полог магического сокрытия. Моя надежда стала крепче. Если же полог не обманет тюремщиков – что ж, тогда мы примем бой и последние мгновения проведем в славной схватке.
– Надеюсь и я буду здесь, чтобы помочь в бою – вздохнул я, прикидывая в голове сколько еще мне предстоит выполнить дел и понимая, что, если прикинуть математически, я вряд ли окажусь в темнице Крутована в нужный момент.
Пока прикидывал, вспомнил про недавнюю встречу с богом Снессом. Этим фальшивым оракулом сидевшем в старом шатре на удивительной площади Плосефонт – его слова запали мне в уши и оказавшись дома, я проверил гайды. Плосефонт, площадь Семи Фонтанов, гигантское сборище главных чудиков и откровенных придурков Вальдиры, занимающихся здесь тем, что большинство назвало бы невероятной чушью.
На площади Семи Фонтанов каждый день появлялись новые религии, здесь читали собственные произведения, продавали оккультные предметы, танцевали, устраивали удивительные цирковые представления, просто сидели в какой-то странной медитации, пытаясь услышать звон потаенных струн мира. И это только малая часть царящего там бардака. Я продолжил читать только по одной причине – оказалось, что Плосефонт это настоящий рай для воров карманников. Именно там ворам советуют познавать азы мастерства исследования чужих карманов. Даже если поймают на горячем – чаще всего просто отпустят, предварительно испытав на тебе силу своих свежеиспеченных виршей, показав ужасающий автопортрет, пощупав твои чакры или просто подарив какую-нибудь ерунду.
Вот куда мне надо было идти с самого начала, едва я покинул Ясли! На Плосефонт! А я как дурак прямо на улице залез в карман почтенному гражданину, что сразу поднял крик и призвал стражу.
Но я отвлекся… Снесс…
Секунду подумав, я решил ничего пока не говорить Крутовану. Мы тут не одни, отовсюду торчат гнилые, но чуткие уши нежити. Они-то приверженцы веры в Аньрулла. Кто знает, как они относятся к Снессу.
– Шмыг – голос Крутована вырвал меня из размышлений – Так что ты хотел рассказать мне? Или просто наведался в гости?
– Нет-нет – спохватился я – Новости есть. И много. Итак…
Стараясь не сбиваться на скороговорку и не терять хрипловатой небрежности голоса, я отчитался Сказочнику по выполненным заданиям. Пока особо похвалиться было нечем. Два пункта из многих. Я «разобрался» с Мярром Помойным и передал весточку Вусе. Но положительный результат есть, можно похвалиться, заодно проведав дедушку.
Выслушав торопливый и четкий доклад, Крутован удовлетворенно вздохнул:
– Важное дело ты сделал, Шмыг! И не одно! Теперь Затхлик, этот мой иссушенный пустынной жарой и вечной жаждой друг уже не будет так испуган. Древний проказник Вуся получит весточку и быть может даже соизволит дать ответ, хотя вряд ли стоит гадать, тут предстоит запастись терпением и надеяться, что мое предложение покажется ему весьма заманчивым…
«Что же за предложение было в том письме?» – с горьким внутренним вздохом подумал я, раздираемый любопытством.
– А вот и твоя заслуженная награда, Шмыг!
Награда:
Черное рванье (неопознанное)
Опыт.
+ 2 репутации с Затхликом.
Это было за «Мярра».
Награда:
Опыт.
А это за «Весточка Вусе».
И с ликующим звяканьем игровой системы я достиг пятьдесят пятого уровня. За «Вусю» получил жалкие «копейки» опыта, а вот за «Мярра» меня наградили щедро. И это еще не все – в руках Крутована появилось небрежно уложенное нечто… не знаю, как это назвать. Лохмотья умершего бездомного, прожившего в этом одеянии последние пятнадцать лет? Тряпье черного цвета, с отчетливо заметным синеватым отливом, что порой сменяется на тускло-зеленый, затем снова синеет.
– Ты на неприглядность одежки не смотри, Шмыг – улыбнулся Крутован, поняв мое удивление смешанное с разочарованием – Внешний вид неважен. Ты в суть смотри. Прими и носи.
Взяв одеяние на руки, я внимательно всмотрелся и пораженно охнул. Это оказалось нечто вроде плаща, но с рукавами и капюшоном. Просторный макинтош, даже слишком просторный, для такого худощавого парня как я. Дыра на дыре, редкие заплаты не спасают положения, легкий черно-зеленый дымок то появляется, то исчезает, походя скорее на пар исходящий от опаснейшего химического реактива. Дернув рукой, я избавился от своего старого и уже поизносившегося крысиного плаща, не отрывая глаз от строчек информации:
Паутинный плащ Тум-Тумга.
Тип: экипировка.
Минимальный уровень: 50.
Старый плащ некогда сотканный из паутины ужасных могильных пауков Тум-тумга. Плащ изрядно потрепан, но все еще может защитить своего владельца не только от погодных невзгод, но и от чересчур пристальных нежелательных взглядов.
Класс предмета: очень редкий!
Эффекты:
– 3 внешний вид.
+ 10 выносливость.
+8 интеллект.
+12 ловкость.
+ 6 сила.
+ 5 защита
Дополнительно:
Укрыватель. (подробности в деталях описания).
+4 % к грузоподъемности.
– Доволен ли ты наградой, друг Шмыг? – прервал мое завороженное созерцание Крутован.
– Более чем! Королевская награда!
– Хорошо. А теперь позволь мне продолжить беседу с собравшимися.
– Конечно – спохватился я, вскакивая – Уже ухожу.
– Но я всегда жду тебя обратно.
– Конечно! Скоро вернусь – пообещал я, глядя как на виртуальном экране зеленеют и пропадают выполненные задания, уходя в архив поручений. На передний фон вышло четыре следующих квеста, причем я почти не сомневался в том, что смогу выполнить хотя бы некоторые из них.
«Замести темные следы!».
«Руины древнего храма!»
«Мифический Город Мертвых!»
«Тайник!».
Единственное, что омрачало мою радость – отсутствие второго задания по цепочке «Весточка Вусе». Но я выполнил первое поручение с блеском, поэтому надеялся, что задержка возникла не по моей вине и следует сосредоточиться на завершении следующих заданий. Для начала я выбрал те, что можно исполнить, не покидая катакомб. Тайник. И заметание Темных Следов.
Спустившись к каналу, поменял плащи. Нашел примечания и вчитался в описание скилла «Укрыватель». Прочитал несколько раз и удивленно присвистнул. Укрыватель скрывал не мое имя и уровни, а информацию о моей экипировке. А заодно и цветовой оттенок моей души, пряча пару единиц и выравнивая на нейтрал. Упоминалось, что только обладающий очень проницательным взором – читай «умение» – сможет пробиться через защиту рваного плаща и углядеть что на мне одето и какого цвета моя душа. Думается мне такой подарок я получил от Крутована не просто так – я стремительно спускался по темной лестнице, все быстрее удаляясь от света и приближаясь к кромешной тьме. Подобная защита мне не помешает. Помимо всего прочего, плащ давал мне дополнительную маскировку при использовании в темноте. На ночном кладбище и внутри погруженных в темноту могил, склепов и гробниц эффект маскировки становился на пятнадцать процентов сильнее. Это объяснялось происхождением паутины – от могильных пауков, коих чаще всего можно встретить на заброшенных кладбищах и в могильниках, где они кормятся, раскапывая могилы и вскрывая гробы ради истлевших и свежих мертвых тел. Уж-жас…
Я не удержался и забрался на форум, чтобы увидеть монстров почти воочию. Нашел информацию, пролистал до изображений и понял, что пауков не зря назвали ужасными тварями. Черные, с черными же блестящими глазами, с невероятно длинными лапами, со странным иззубренным выростом на передней части туловища, коим они поддевали могильные плиты и рыли землю. На лапах множество шипов и крюков – такими инструментами легко достать гроб из самой глубокой могилы. Пасть расположена под брюхом – круглое отверстие с кривыми толстыми клыками способными перемолоть любые кости. Пауки пожирали тела целиком. Если трупы сопротивлялись – их это не смущало. Поэтому нежить боится и ненавидит пауков Тум-Тумга. Как раз для охоты на сопротивляющуюся добычу пауки и использовали свою черную крепкую паутину, набрасывая ее на жертву и быстро превращая ее в дергающийся кокон. Пауки умели затаиваться в пустых могилах, сплетая из паутины большие полотнища, что ночью были почти неотличимы от земли. Любой проходящий мимо – если от него несло запахом мертвечины – подвергался нешуточной опасности. Будучи сытыми могильные пауки не трогали еще не померших созданий. Но сыты пауки бывали редко…
Не думаю, что милые паучки могут быть в друзьях с адептами культа Аньрулла. Нельзя дружить с тем, кто видит в тебе сегодняшний ужин.
Спешно полистав информацию, я облегченно выдохнул – в подземельях могильные пауки встречались только в том случае, если там имелась нежить или могильник. В обычных катакомбах, населенных крысами, няфами, змеями и прочими «живыми» монстрами могильные пауки встречаются редко. Но, видимо, чтобы не дать мне обрадоваться слишком сильно, упоминалось, что иногда случались и печальные исключения из правил. Ну-да. Кто бы сомневался.
Ближе всего, если судить по моей рваной карте – которая после моего знакомства со старым бродячим картографом становилась все четче и ярче – ко мне находилось место, где предлагалось замести темные следы. Примерно в той же области я недавно охотился на паладина, коего успешно убил, а затем получил от него весточку, что он настучал на меня светлым жрецам, собирающимся провести некий ритуал. Что за ритуал я толком не понял. Вроде бы по вскрыванию моей подлой темной сущности. Поэтому я еще раз порадовался новому черному плащу. Вдруг он сумеет выдержать небрежный удаленный взор? Если жрецы собираются взглянуть на меня, их глазам предстоит пробиться через толщу земли и путаницу каменных коридоров.
Места вокруг знакомые. Изведанные. Я двигался быстро, перепрыгивая лужи и мелких монстров. Слим прочно держался у меня на плечах, расплывшись по задней части моей шеи и спины, прикрыв частично и заплечную корзину. Ползун становился больше с каждым днем, при этом он давненько не рос в уровнях – в отличии от меня. И с каждым днем диссонанс становился все сильнее. Мне придется заняться тренировкой Ползуна в ближайшее время.
Преодолев большой зал с обломками заросших лишайником и светящейся плесенью колон, избежав встречи с печально знакомыми нетлами и убив по пути пару крупных ужей, я оказался в местности расположенной чуть в стороне от места роковой встречи с паладином – роковой для него. Здесь территория катакомб спускалась ниже и большей частью была подтоплена. Темная холодная вода плескалась у моих ног, одним своим видом вызывая озноб. Активировав темное облако, я медленно пошел вперед, то и дело поглядывая на карту – дураку понятно, что великий моргрелл, как его трусливо именовали в тексте, по возможности шагал по прямой линии. Поэтому мне было достаточно провести эту линию от коллектора с водопадами, где я вырубал крестообразный гигантский светильник и до этого места. Так я получил примерный маршрут темной твари, замораживающей все и вся на своем пути.
Мне понадобилось пройти метров двести, прежде чем я убедился в своей правоте – к покрытой серым инеем стене намертво примерз большой кристалл темного, почти черного дымчатого льда. Острые грани угрожающе топорщились в стороны, множество длинных шипов с едва слышным звоном покачивались, будто наводясь на цель. Кусок льда говорил без слов – только тронь! Я предупреждению внял. Подобрал пару камней, спрятался за угол и один за другим отправил снаряды в цель. Хрусткий звон дал понять, что я не промахнулся, часть шипов от двойного удара стартовали как крылатые ракеты, разлетевшись на несколько метров в стороны. Парочка шипов упала в воду рядом со мной, и я пораженно смотрел, как они растворяются в воде со злым шипением. После шипа осталось темное мутное облачко, затем расплылось и оно. Изумленно покачав головой, я запоздало сделал четкий скриншот темного ледяного кристалла, снова отступил и продолжил бомбардировку. Через десяток метких попаданий кристалл разбился и рухнул в воду, что неистово забурлила и зашипела. Расползшийся по стене серый иней превратился в россыпь частых капель, начавших сползать вниз и пропадать.
Готово. Один «след» уничтожен. Я продолжил путь, не забыв сделать мелкую отметку на карте – по этому коридору прошел моргрелл, здоровенный гигант. Следовательно, отсюда и до коллектора со светильником идет очень просторный коридор, по которому и тираннозавр пройти сможет без особых проблем. Пока что эта информация мне не требовалась, но, если в будущем мне поручат протащить или провести на эти уровни катакомб нечто массивное и громоздкое, я хотя бы буду знать откуда начинать поиски подходящей дороги.
Всего понадобилось сделать двадцать с лишним остановок. Ничего особенного, никаких приключений, сплошная рутина. Найти кристалл, подыскать подходящее убежище, расстрелять кристалл камнями, убедится, что не осталось ни единого кусочка льда, продолжить путь дальше. В конце извилистой дороги идущей по действительно огромному тоннелю, чем-то напоминающему тоннель метро, я наткнулся на препятствие, что преодолеть никак не мог – ревущий водопад перекрыл мне путь. За водяной «шторой» различался темный зев прохода, но достигнуть его я не мог – водопад обрушивал тонны грязной воды и мусора. Если только подойду – меня сомнет злая стихия сточных вод. Моргреллу было куда легче – с его-то всезамораживающей темной аурой он прошел здесь посуху, ни одна капелька не упала на его гадское чело.
Последний доступный мне кристалл темного льда висел на стене шагах в двадцати от водопада. Под кристаллом десятки замороженных серых статуэток различного зверья. Змеи, крысы, гигантские мокрицы. Они разлетелись на куски от моих ударов. Вдруг оживут, кристалл исчезнет? Не хочу сюрпризов. Расчистив пространство, я взялся за кристалл. И едва он рухнул и разлетелся колючими гневно звенящими искрами, система оповестила, что основное условие моего задание выполнено. Я могу возвращаться к Крутовану – если не захочу задержаться ради дополнительного подзадания. Я хотел. И наметив примерный маршрут к подсвеченному на карте коридору, перешел на бег, стремясь добраться до места назначения как можно скорее. Время. Время. Время. Я хочу уместить как можно больше приключений в наименьшее количество времени. Ведь я один, а темных дел так много, что бедному воришке даже не продохнуть!
Нужный коридор обнаружился под большим завалом. Некогда целый уровень обрушился, провалившись ниже и почти перекрыв идущий ниже коридор, полностью затопленный обычной затхлой водицей. Совершенно рядовое место. Если бы не задание, я бы и внимания не обратил. Но как оказалось после короткого расследования, проведенного мною тут же, коридор был единственным проходом в эту область катакомб, если идти с той стороны, откуда недавно сюда пожаловали незваные гости. Затопление особым препятствием не являлось для любого игрока не страшащегося недолго пребывания в мутной воде. Я таковым точно не был и прежде чем бросать в воду полученный от Крутована сосуд из глины, нырнул из любознательности. И не прогадал – под водой обнаружилась запертая и скрытая налипшей на стены грязью дверь. Не проведи я руками по стенам – не заметил бы. Имеющаяся на потолке светящаяся плесень обеспечивала ровное зеленоватое мерцание.
Определившись с типом замка, в последующих три нырка я справился с немудренным запором. Вытолкнутая пузырем воздуха дверь открылась самостоятельно, толчком взбаламученной воды меня сначала подбросило к потолку, а затем утянуло в разверстую дверь, с перепугу показавшуюся пастью ужасного монстра. Оказавшись в его «желудке», я мгновенно успокоился – обычнейшая каморка. Этакая классическая и до жути шаблонная комнатка с небольшой наградой в виде тяжелого сундучка – тоже запертого. Мудрить с нырянием я не стал и, приложив некоторые усилия, вытащил добычу из комнатки, а затем из коридора. Убедившись, что возвращаться в воду больше незачем, я достал корявую поделку из глины, вытащил обмазанную смолой пробку и бросил сосуд в воду, не обращая внимания на потянувшийся из горлышка сероватый дымок.
Результат не заставил себя ждать – воду пронизало ало-серое свечение, продержавшееся пару секунд и затухшее. Проползшие перед глазами строчки дали понять – я успешно выполнил и дополнительное подзадание.
Не знаю что за гадость разлилась в воде, но если в ней окажутся живые существа, вряд ли им поздоровится. Впрочем, может я ошибаюсь и предназначение тут сугубо сигнальное – магия предупредит о очередных гостях.
Не позволяя себе почивать на лаврах, занялся сундуком. Он изрядно подгнил, дерево трухлявое, но я не стал его ломать – мне надо упорно практиковаться в открывании замков. Любой взломщик рано или поздно сталкивается с замком, что ему не по зубам. Я бы хотел столкнуться с этим как можно позже – поэтому надо растить мастерство.
Умудрившись не сломать ни единой отмычки, вскрыл замок, припал к земле животом и осторожно откинул крышку. Со стороны выглядело комично, но лучше пусть крысы от хохота животики надорвут, чем я попадусь на кислотный выплеск или арбалетную стрелу. Сундук оказался без сюрпризов и через мгновение я жадно изучал его содержимое.
Большая книга с коричневым кожаным переплетом, листы плотной бумаги девственно чисты, разве что немного пожелтели от старости.
Мешочек с тремя серебряными и пятью медными монетами.
Свиток с малым заклинанием очищения.
Два малых зелья здоровья.
Складной нож.
Вот и вся добыча. Что ж – неплохо.
Прибрав трофеи, я сбросил сундук в воду и выжидательно на него уставился. Сундук проплыл немного и затонул. В мутной глубине его очертания внезапно и странно исказились. А затем он исчез… хм… мне показалось, что сундук куда-то провалился. Не просто исчез в донной мути, а именно провалился, пропал.
Сделав на карте еще одну отметку – для себя, чтобы не вляпаться – запалил новый факел и побежал дальше. Мне предстояло разыскать таинственный тайник, добыть скрывающиеся там предметы и отнести Крутовану. Чем быстрее сделаю – тем лучше для меня.
В голове крутились деловитые мысли, напоминающие о еще несделанных делах. И парочку из них надо выполнить как можно скорее.