Николай никогда не верил в то, что одно событие способно изменить и человека, и его жизнь до неузнаваемости. Превратить праведника в ярого грешника, а доброго человека – в отъявленного злодея. Но его неверие длилось только до конца августа этого года, затем от него ни осталось и следа.
Сверху он посадил выкопанное на берегу за пару десятков метров до этого места деревце. Солнце почти скрылось за горизонтом, но ещё отбрасывало последние лучи на поверхность водохранилища. Ветра не было, царил полный штиль. Николай поднял с земли складную лопатку, очистил её от земли, сложил и спрятал в рюкзак. Задуманное было сделано, и он мог идти домой, где его ждала очередная гость таблеток и скромный холостяцкий ужин.
Для надёжности притоптав землю, он бросил на неё несколько горстей сосновых иголок. Всё выглядело просто отлично, никто не сможет сказать, что здесь копали. А на случай поиска с собаками, прежде чем закопать, посыпал части тела толстым слоем смеси извести, пепла и острого красного перца.
Всё оказалось куда проще, чем он себе представлял и чем показывают в фильмах. Несколько секунд ударов дешёвого электрошокера в шею и кусок заточенной арматуры в сердце, вот и все дела. Перевёз дохлого ублюдка на один из островов, отрубил ему руки и ноги, чтобы уменьшить площадь участка раскопанной земли, и закопал. Осенью на эти острова точно никто не приплывает, так что Николай мог быть уверен в том, что всякие признаки его здесь присутствия исчезнут до того, как кто-то сюда нагрянет. Кто-нибудь из местных рыбаков приплывёт, поставит раскладной стул и приступит к умиротворяющему процессу, не подозревая, что часть раковой опухоли, что разрушала его город изо дня в день, лежит под ним.
За последние полгода в городе и районе пропали десятки человек, за каждым из которых водились те или иные грешки. Местные правоохранительные органы лишь пожимали плечами и сваливали всё на бандитские разборки. На таком фоне к пропаже очередного выродка местные органы не должны отнестись серьёзно. Исчез очередной бандит, значит, проблем и работы у полиции станет меньше.
Николай сделал несколько глотков виски из фляжки и направился к пришвартованной неподалёку лодке. Через пару шагов его внимание привлекло движение недалеко от огромного выворотня, чей тёмный силуэт красовался метрах в десяти. Отдалённо он напоминал одного из монстров Лавкрафта, чем скорее успокаивал, нежели пугал. Солнце уже село, а фонарик Николай с собой предусмотрительно не захватил. Он прищурился. Взгляд выхватил из сумрака силуэт обнажённой девушки. Она вышла из-за своего укрытия и направилась к месту, где только что обрёл последнее пристанище один из местных бандитов.
Несмотря на отсутствие одежды, пронизывающий холодный ветер, казалось, совершенно её не беспокоил. Она подошла к импровизированному захоронению и замерла. Затем присела на корточки, провела пальцем по пню, на котором Николай разрубил человека, и поднесла палец ко рту.
Что-то внутри него, глядя на её движения и облик, сказало Николаю, даже закричало: «Беги оттуда нахрен, и делай это, как можно быстрее». Не отрывая глаз от девушки, он бросил рюкзак в лодку, немного пробежал, толкая лодку перед собой, затем запрыгнул сам. К его сожалению, смартфон пришлось оставить дома, чтобы его не смогли по нему отследить. Хотя от одной лишь мысли о том, чтобы достать телефон, копаться в ярко светящемся экране, привлекая к себе её внимание, бросило в дрожь.
Первое время он грёб, разрываясь между желанием скорее свалить оттуда и желанием остаться, чтобы рассмотреть девушку, но постепенно первое желание взяло верх. С каждым гребком в его памяти всплывали всё новые странные воспоминания о незнакомке, и чем больше он вспоминал, тем сильнее становился его страх.
Как она могла спокойно выйти из-за того выворотня? Он же заглядывал за него, когда выбирал место, где закопать этот кусок говна. За ним довольно большая яма, чуть ли не метр глубиной, а она вышла оттуда, будто шла по асфальту. Как он ни старался, не мог вспомнить, чтобы она касалась ногами земли или вообще передвигала ими. Она двигалась, но он отчётливо помнил небольшое расстояние между ногами и землёй.
С каждой минутой она переставала быть человеком в его глазах. Ведьма? Какой-то дух этих мест? Злая, добрая, или совершенно к нему безразличная? Или вампир, который через пару мгновений взмоет в небо и, движимый неодолимой жаждой крови, обрушится на него, словно сова на полевую мышь?
Впрочем, боится ли он умереть? Разумеется, да. Но ещё больше боится, что до своей смерти не успеет избавить родной город от всех впившихся в его тело клещей. Поэтому, если девушка представляет опасность, лучше держаться от неё подальше.
Той ночью, к своему удивлению, он спал как убитый. Никаких мук совести от убийства человека и кошмаров, связанных с этим. Заснул, не успев коснуться подушки головой, ощущая себя героем, избавляющим мир от зла. Тот факт, что у убитого были жена и дети, его не волновал. Их страдания от потери близкого человека, если таковые последуют, его не касались. Сопутствующий ущерб.
Отныне с каждым днём город будет становиться чище и безопаснее, а люди в нём счастливее. С этими мыслями уснул и ними же проснулся.
На следующий день по городу поползли слухи, что пропал один из братьев. Как Николай и предполагал, сто процентов знакомых желали пропавшему не возвращаться оттуда, куда он провалился, а если сдох, то земля ему стекловатой. Второй из братьев, Алексей, он же Дизель, он же Бык, назначил награду в три миллиона рублей за любую информацию о местонахождении его брата.
Оказалось, что уничтожение одного из ублюдков не улучшает мгновенно жизнь жителей города, а лишь немного поднимает им настроение и сильно злит оставшихся выродков.
С каждым днём Николаю становилось хуже, слабость и обезболивающие таблетки стали его постоянными спутниками. Он чувствовал, что болезнь прогрессирует гораздо быстрее, чем обещали врачи. Ему не хотелось умирать, не закончив начатое, и Николай приступил ко второй части своего страшного, но справедливого плана. Раз врачам не удалось избавить от рака его самого, он избавит от той же напасти свой город.
Человек, безоговорочно уверенный в своей неуязвимости несмотря на пропажу своего брата, бесконечно уязвим. Николай не помнил, где это услышал, или придумал сам, но правота этих слов была доказана.