«Что за бред?..» – стоя обёрнутой в белоснежное полотенце посреди женской раздевалки, Юля в третий раз вчиталась в строчки бумажного письма, которое нашла у себя в шкафчике, вернувшись с йоги.
«Юлия, у вашего мужа есть вторая семья. Это легко проверить: прямо сейчас он с любовницей и сыном отдыхает в загородном отеле «Ла-Манш». С уважением и сочувствием, тайный доброжелатель», – её пальцы тряслись так сильно, что не удержали проклятый клочок бумаги, и он изящно спланировал на пол, под ноги к одной из посетительниц фитнес-клуба.
– Извините, это моё, – Юля резко дёрнулась и скомкала письмо, сдерживая накатившие слёзы злости и отчаяния.
Они с Глебом были женаты восемь лет. Через неделю их ждал праздничный банкет в одном из модных ресторанов на Патриарших прудах, полсотни гостей, шикарное меню, вино прямиком с юга Франции, «глянцевый» фотограф… А за расписанные вручную каллиграфические приглашения она уже отдала художнику столько, сколько когда-то потратила на свадебное платье. И теперь это…
Юля слепо смотрела вглубь шкафчика, выпав из реальности. Семейная идиллия пошла трещинами, и весь её подробный план подготовки к первой беременности – тоже. Ей тридцать четыре, и теперь она понятия не имела, что делать…
Из забытья девушку вернуло уведомление на смартфоне: «Юля, доброе утро! Я на парковке». Очнувшись, она начала судорожно переодеваться, швырнула форму в сумку, кое-как подсушила волосы, небрежно стянув их в конский хвост, трясущимися руками с трудом завязала шнурки на кроссовках и на негнущихся ногах вышла на улицу.
Юлин телохранитель, Павел, стоял рядом с белоснежной представительской «Ауди». Заметив подопечную, он махнул ей рукой и широко улыбнулся, заранее приоткрыв пассажирскую дверь:
– Отличное начало дня!
Но Юля тихо шмыгнула носом и часто заморгала, стараясь не расплакаться:
– Типа того…
– Что-то не так?
– Проверь, далеко ли ехать до отеля «Ла-Манш»?
Усадив девушку назад, Павел занял водительское место и вбил название во встроенный навигатор.
– Сорок километров на юго-запад.
– Поехали.
Телохранитель удивлённо обернулся:
– Юль, с тобой всё в порядке?
– Нет! Всё ужасно! Пожалуйста, поехали!
Костров с первого дня работы с Юлией Белинской про себя называл её Снежной Королевой: невозмутимая блондинка с длинными прямыми волосами и большими холодно-зелёными глазами не имела привычки как-либо явно демонстрировать свои эмоции. Она всегда была приветлива, без лишнего гонора общалась с ним на «ты», даже в шесть утра выглядела так, будто провела пару часов в салоне красоты, и семь дней в неделю являла собой образец победительницы по жизни.
А сейчас на заднем сиденье приютилась растрёпанная плачущая девушка, по которой будто бульдозер пару раз проехался.
– Извини, – раздалось из-за его спины.
– Там в подлокотнике есть салфетки и свежая «Перье», – он коротко глянул на Юлю через зеркало заднего вида и вновь сосредоточился на дороге. – А что будет в этом отеле?
– Приедем и увидим… – сипло ответила она, промакивая глаза найденной салфеткой.
Костров благоразумно замолчал, включив новостную радиостанцию на минимальной громкости. Столичные дороги воскресным летним утром радовали отсутствием заторов и свежестью разметки. Солнце мягко светило вслед белому автомобилю бизнес-класса, и ничто не намекало на причину расстроенных чувств Юли.
Увы, последние полтора года Костров смиренно испытывал к ней непреодолимое влечение и сам не понимал, почему до сих пор не обратился к своему боссу для замены клиентки. Вся эта её сдержанность казалась Павлу лишь внешней социальной бронёй, за которой скрывался если и не вулкан страстей, то… то кто? Он снова глянул на её отражение в зеркале и еле заметно качнул головой. Юля казалась ему милой молодой женщиной, которую хотелось защитить от всего мира, носить на руках и каждый день радовать всякими мелочами вроде клубники, походов в кино и внезапных пикников в одном из московских парков.
Костров уверенно списывал подобные свои фантазии на кризис сорокалетия и упорно отмахивался от этих глупостей, заставляя себя думать, что ни новые отношения, ни второй брак ему не нужны. Но рядом с Белинской в нём, бывшем военном наёмнике, метком снайпере, а ныне опытном телохранителе, раз за разом пробуждались давно забытые эмоции. Первый брак десять лет назад оказался неудачным, а больше пробовать построить семейную жизнь желания не возникало. Однако, невысокая ледяная блондинка смешала все карты своим ежедневным присутствием в рабочем графике Кострова.
«Что же такого в этом отеле? – Павел продолжал плавно вести «Ауди», задумчиво почёсывая двухдневную щетину на подбородке. – Неужели…?»
К мужу Юли Костров относился со снисходительной неприязнью. Это был слишком влюблённый в себя красавчик «на спорте», до сих пор неспешно искавший своё предназначение в тридцать пять лет. А по факту – Глеб просто жил за счёт бизнеса жены и притворялся, что тоже хочет организовать собственное дело, но пока «сердце ни к чему не лежит».
Не то чтобы Павел жаждал развода Белинских, но за четыре года работы на Юлю не раз убеждался, что Глебу рядом с ней не место. Вот только ценное мнение телохранителя по-мужски оставалось при нём, и даже лучшие друзья были не в курсе испытываемых им чувств. Запретных и неуместных.
– Почти приехали, – спустя час молчания хрипло произнёс Костров.
– Хорошо, – Юля, к этому моменту немного пришедшая в себя, выудила из спортивной сумки щётку для волос, распустила хвост и привела причёску в божеский вид. Потом достала небольшую косметичку, аккуратно нанесла на лицо и шею солнцезащитный крем, подкрасила брови и сконцентрировалась на губах, вооружившись глянцевым розоватым блеском.
Костров напряжённо моргнул и медленно выдохнул через рот. Каждый раз наблюдая за тем, как Белинская подкрашивала чувственные пухлые губы, он покрывался мурашками и против воли испытывал жуткое возбуждение.
Притормозив на просторной парковке перед загородным отелем, Павел вышел из машины и, открыв заднюю дверь, подал руку своей подопечной. Юля прищурилась на ярком солнце и тут же «спряталась» за модными массивными солнцезащитными очками.
– Мне подождать тут? Или пойти с тобой?
Белинская неуверенно закусила нижнюю губу в задумчивости, но через мгновение кивнула:
– Со мной.
Нажав на брелок сигнализации, Костров последовал за ней.
– Увидишь Глеба, скажи мне.
– Может, просто позвонить ему?
– Нет.
До Павла постепенно начала доходить причина внезапной утренней поездки за город. Он неосознанно свёл брови к переносице и внимательно оглядывал утопающую в зелени территорию отеля.
Дойдя до главного здания «Ла-Манша», Юля растерянно замедлила шаги и оглянулась.
– По-моему, с обратной стороны виднеется ресторанная веранда, – подсказал Костров без тени улыбки.
– Хорошо, – Белинская шла нехотя, готовая вот-вот развернуться и сбежать от надвигающейся беды.
Павел чувствовал себя неловко, но лицо его оставалось непроницаемым, потому что решалась судьба его клиентки. И что бы они сейчас ни увидели, в его обязанности войдёт безопасная доставка Юли домой или в любое другое место по её желанию.
В следующую секунду она так резко остановилась, что Костров чудом не снёс её, притормозив сантиметрах в десяти.
«…с любовницей и сыном…» – в памяти проскользнула строчка из анонимки, а перед глазами Юли возникла милейшая картина: её муж сидел за дальним столиком крытой веранды и тепло улыбался девушке лет двадцати пяти, которая кормила с ложечки годовалого темноволосого малыша.
Взяв в руки смартфон, Глеб, не переставая умиляться, сделал несколько фото. Мальчик задорно рассмеялся и, устав сидеть в детском стульчике, начал дёргать пухлыми ножками и требовать свободы. Стройная шатенка отложила тарелку с недоеденной кашей, взяла сына на руки и тут же передала его счастливому отцу семейства.
По щекам Юли скатились слёзы немого бешенства. Она тоже достала смартфон и включила камеру в режиме видеозаписи, процедив за кадром:
– Двенадцатое июня две тысячи тридцать девятого года. Мой муж, Белинский Глеб Анатольевич, наслаждается поздним завтраком в отеле «Ла-Манш» в компании своей второй семьи. А я, Белинская Юлия Викторовна, стою тут как дура и записываю это видео… – нажав на «стоп», Юля обессиленно всхлипнула и отправила файл мужу.
Костров продолжал молча следить за происходящим, хотя желание обнять Снежную Королеву и поскорее увезти её подальше от измены мужа, барабанной дробью долбило его по вискам.
Глеб выудил из кармана второй смартфон, что заставило Белинскую горько рассмеяться, открыл переписку с женой и резко дёрнулся, повернув голову.
– Уходим, – прошептала, захлёбываясь слезами, Юля и бегом понеслась обратно к парковке.
Пребывая в лёгком шоке от увиденного, Костров в несколько широких шагов догнал свою клиентку и, обернувшись, заметил взволнованного Глеба, бежавшего следом за ними.
«Хрена тебе лысого», – Павел нажал на кнопку автозапуска, усадил Юлю и защёлкнул центральный замок, когда её муж был буквально в метре от «Ауди».
– Открой! – рявкнул Глеб, безрезультатно дёргая за ручку.
– Команды не было, – хмуро усмехнулся телохранитель.
– Я тебе говорю! Открой! – на последнем слове Белинский от волнения дал «петуха» и закашлялся.
– Отошёл от машины, – всё так же спокойно ответил Костров.
– Ты охренел?! Ты на меня работаешь, говнюк!
Павел закатил глаза, а его светло-русые брови красноречиво изогнулись:
– Я работаю на Юлию Викторовну. От машины отойди. Иначе станешь моей законной целью.
– Я её муж!
– Объелся груш.
– Хамло! – Белинского уже как следует трясло не то от злости, не то от страха перед теперь уже туманным будущим. Обойдя машину, он рискнул приблизиться к Кострову и даже изобразил нечто напоминающее замах, но тут же взвыл от боли в резко вывернутом плечевом суставе.
– Я предупреждал, – Павел невозмутимо прокомментировал свои действия и оттолкнул скорчившегося Глеба подальше от «Ауди». – Зубы побереги, придурок, – он быстро сел за руль, снова заблокировал двери и, ловко раскручивая руль, выехал обратно на шоссе.
Юля лежала на заднем сиденье, спрятав лицо в ладонях, и скулила, заикаясь от непрекращающегося потока слёз. Её смартфон безостановочно вибрировал, но ответить на звонки мужа Белинская смогла заставить себя только минут через десять, да и то, не собираясь растягивать диалог, прокричала в трубку:
– Ненавижу тебя! – и отключила телефон. Потом неловко села, оглянулась и срывающимся голосом произнесла: – Паш, останови, пожалуйста, у гипермаркета.
Свернув направо, Костров выискал свободное парковочное место и пошёл следом за Юлей. Мельком глянув на вывески в огромном незнакомом магазине, Белинская направилась к полкам с алкоголем, схватила две бутылки красного сухого и, проигнорировав какую-либо еду, подошла к кассе самообслуживания.
– Даже сыр не прихватишь? – Кострову её план напиться уже не нравился.
– Нет, – оплатив вино, Юля замерла: – у тебя штопор есть?
– Есть, – недовольно вздохнул телохранитель. – У меня всё есть.
Вернувшись к машине, Юля протянула ему одну из бутылок:
– Открой.
– Не думаю, что…
– Паша, просто открой эту чёртову бутылку! Не надо думать!
Костров раздражённо цокнул языком, но всё-таки открыл багажник, достал из компактного ящика с инструментами универсальный нож и выдвинул заострённую стальную спираль. Небольшого усилия хватило, чтобы освободить бутылку от пробки. Сердито сунув Юле вино, он молча сел за руль.
– Есть тут где-нибудь озеро с пляжем?
– Холодновато для купаний.
– А можно без лишних комментариев найти то, что я прошу?!
– Я считаю, тебе лучше вернуться домой.
– Считай дальше. И найди мне озеро!
Вместо озера нашёлся пруд, но Юле хватило и этого. Усевшись поближе к воде, она пила вино прямо из бутылки и тихо плакала.
Внутри всё болело. Сердце будто нашпиговали битым стеклом и гвоздями, горло горело от напряжения и терпкого алкоголя. Голова быстро становилась мутной и нестерпимо тяжёлой. Не выдержав, Юля с диким бешенством швырнула пустую бутылку в воду и завалилась на бок в сочную зелёную траву.
Костров больше не в силах наблюдать за ней, достал из багажника плед и спустился к берегу.
– Юль.
– Что?
– Не лежи на мокрой траве.
– Отстань.
– Хотя бы на плед переляг. Рискуешь отхватить спьяну цистит.
– Плевать.
Павел всё же расстелил рядом с ней плотный тёмно-серый плед и потянул хмельную Снежную Королеву за плечо:
– Не делай глупостей. Уж точно не из-за Глеба.
– А из-за кого? Из-за кого ещё я могла бы наделать глупостей? – Юлин голос под действием вина звучал растянуто и глухо.
– Из-за кого-нибудь другого, – перетащив её на ткань, Костров сам присел на край пледа, ослабив узел галстука и стащив с себя чёрный форменный пиджак.
Юля повернулась на спину и уставилась на ярко-голубое небо. Слёзы медленно текли из глаз, скатываясь по вискам и затекая в уши.
– Почему «Скай»?
– Что?
– У тебя ведь позывной «Скай». Небо? Ты сам выбрал?
– Ты решила спросить об этом спустя четыре года?
– Раньше я стеснялась.
Бархатистый смех Кострова заставил несколько бабочек вспорхнуть с торчавших из высокой травы полевых цветов.
– Из «Терминатора». Помнишь? «Скайнэт».
– Ты хотел быть на стороне машин?
– Не знаю. Первое, что пришло в голову, когда в старших классах регистрировался в сетевой стрелялке. Логин «Скайнэт» был занят, я взял себе сокращение.
– Мальчишки… – прыснула Юля. – Всё бы вам в стрелялки рубиться.
– А ты чем в школе увлекалась?
– В школе я училась.
– Какая скукота.
– Согласна.
Юля продолжила смотреть на небо. Костров уставился на мелкую рябь на поверхности воды. Впервые за долгое время он не находил каких-то подходящих слов поддержки. Точнее, слова-то были, но Скай сомневался, что имел право врываться в истерзанное сознание Белинской со своими комментариями.
– Почему он это сделал? – её внезапный вопрос заставил Павла поперхнуться.
– Не знаю…
– Захотел себе грудастую молодуху, да? Я в сравнении с ней старая и плоская.
– Глупости не говори, а?
– А что? – Юля села и повернулась лицом к Кострову. – Разве не так? Она лет на десять моложе. Ты же видел!
– Но ты шикарно выглядишь. Ни морщин, ни… – он всмотрелся в её заплаканные глаза.
– …ни груди, ни жопы, – пьяно расхохоталась Юля. – А он ведь намекал мне. «Сисечки» сделать!
– Дебил, что тут скажешь?
– Я не сделала. И он нашёл ту, у которой всё есть.
– Говорю же, дебил, – Скай был не в восторге от темы беседы, но и оборвать её не знал как.
– А тебе какие нравятся?
«Началось в колхозе утро…» – мысленно выругавшись, Костров выдавил из себя улыбку:
– Блондинки.
Его серо-голубые глаза скользнули по направлению к губам Юли, но он усилием воли отвёл взгляд в сторону.
– А я тебе нравлюсь? – последовал предсказуемый пьяный вопрос.
– Ты очень красивая, – уклончиво ответил Павел.
– И?
– Юль, поехали обратно. Я отвезу тебя домой.
– Значит, не нравлюсь…
– Вставай. Земля даже через плед холодная.
– Ну и что?
Однако, Белинская неожиданно резво подскочила на ноги, стянула с себя футболку и джинсы и, оставшись в спортивном нижнем белье, бросилась в воду.
– Юля!
– Что?! – фыркая и хохоча, она поплыла вглубь пруда, оглядываясь на своего злого телохранителя. – Вода кайф!
– Вернись на берег!
– Не хочу!
– Будь хорошей девочкой и плыви обратно!
– Я была хорошей девочкой! Тридцать четыре года была! Не помогло! Теперь хочу побыть плохой!
– Обязательно начинать это дело пьяной в ледяном пруду?!
Юля задорно расхохоталась, но внезапно сведённая мышца в левой икре заставила её вскрикнуть от резкой боли.
– А-а-а!
– Юля!
Едва успев сделать короткий вдох, Белинская ушла под воду, хаотично размахивая руками.
– Вот коза! – Скай рывком стащил брюки, сдёрнул с себя рубашку и с разбегу нырнул в мутную холодную воду. – Юля!!!
Совсем недалеко раздался ещё один всплеск. Костров набрал воздух в лёгкие и нырнул в надежде хоть что-то разглядеть среди ила и песка.