– Что случилось? … Вы укололи палец?
– Еще не уколола, – сказала Королева, – но сейчас уколю! А а а!
– Когда вы собираетесь сделать это? – спросила Алиса, с трудом сдерживая смех.
– Сейчас буду закалывать шаль и уколю, – простонала бедная Королева… острие соскользнуло, и Королева уколола себе палец.
Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье».
Рассмотрим, какие выводы следуют из модели планетария. Я испускаю луч творения и тем самым создаю внешнюю среду. Значит, окружающий мир является моим прямым продолжением, моим порождением, он зависит исключительно от меня. Что я излучу, что я создам, то и будет вокруг меня. Я и только я (это может сказать о себе каждый человек) порождаю внешнюю среду, картину на втором экране.
Симорон или творящее начало, находящееся в каждом из нас и создающее миры, напоминает жонглера, который берет части своей личности и перекидывает из одной руки в другую. Мы перебрасываем природное, творящее Я друг другу, и в результате возникает продуктивный обмен, который способствует утверждению жизни на земле. Если жонглер будет не перебрасывать, а забирать из одной руки в другую, то, в конечном счете, возникнет дисбаланс, и какая то рука окажется пустой или менее наполненной, чем другая. Наблюдая в частных проявлениях природы катастрофы, аварии, беды, мы видим именно эту картину – из одной руки взято слишком много.
Если я вместо трансляции животворящей энергии буду забирать ее из мира, из другой руки жонглера, то я пострадаю в большей степени, чем мир. Что произойдет с шаром в модели планетария, если заткнуть все дырочки, ничего не транслировать во вне? Он просто расплавится! Затыкание дырочек – это копание в себе, это желание получить, ничего не дав взамен. В Симороне заинтересованность своей персоной, первым экраном, называется пупосмотрением, то есть заглядыванием себе в область пупа и в запупное пространство. Если я занимаюсь исключительно самосовершенствованием, первым экраном, то на втором экране возникает все больше безобразий. Чем больше я увлекаюсь самоспасением, тем вернее я уничтожаю и себя, и других.
В рамках модели планетария понятия эгоизма и альтруизма сливаются в одно: мне выгодно транслировать благо, творить добро моим проекциям, в этом – мой «шкурный» интерес.
Личности напичканы нашим опытом, знанием мира, жизненными устремлениями, мыслями и отличаются друг от друга. Следовательно, первый экран является трафареткой, которая определяет картину на втором экране. Каждый по своему видит, но только то, что пропускает фильтр первого экрана. Личность представляет существенное отличие от универсальной проекции, которую транслирует Симорон. Симорон один на всех. На каком этапе искажается универсальная информация, которую он дает? На личностном экране.
Пример такого первоэкранного искажения описан в романе К. Саймака «Обмен разумом». Герой путешествовал по разным мирам, перемещая сознание в черепную коробку инопланетян. Погуляв достаточно много, он возвратился на Землю. Дырочки на его первоэкранном фильтре оказались основательно запечатаны впечатлениями, которые он приобрел в других мирах. Наслаждаясь видом стада, идущего на водопой, он так и не понял, что любуется на стадо крыс.
Мы сплошь да рядом смотрим на крыс, а видим в них овечек, или наоборот. Вот что представляет собой загрязненный нашим мирским опытом, «знанием», первоэкранный фильтр. И то, чем мы его засоряем, то и увидим на втором экране. Если мой жизненный опыт построен в основном на болевых ощущениях, то я страдаю, я болею. И во внешней среде я увижу ту же картину, которую наблюдаю в себе. Вне себя я буду замечать больных людей, картины разрушения, все, что связано с болевыми ощущениями. Я буду непроизвольно видеть болезни там, где их в помине нет. Если я пострадал оттого, что мне наносили удары, то я буду ожидать повторения этого «удовольствия». И, глядя на других, буду высматривать в них потенциальных бандитов, буду как бы притягивать их.