Предисловие
С Константином Вороном мы познакомились в Киеве в первой половине 80-х. Он был в числе гостей, посещавших занятия в нашей группе «Н», где мы занимались психической саморегуляцией.
В группу эту я попал несколько странным способом.
Во время очередного медосмотра в университетской поликлинике (я учился на втором курсе филфака Киевского университета) мы разговорились с врачом Галиной Н., энергичной дамой средних лет в хорошей физической форме. Разговор плавно перетек на тему паранормальных способностей. Неожиданно Галина спросила: «А ты хотел бы заниматься в группе, которая реально развивает эти способности?» Ощутив захватывающую дух возможность окунуться в неизвестное, я тут же согласился.
Группа «Н» находилась под традиционной «крышей» паранаучных эзотерических группировок того времени – НТО радиоэлектроники и связи имени А. С. Попова. Задачей, поставленной перед группой, было освоение методик подготовки операторов сложных систем. Под эту задачу, как я позднее начал понимать, составлялись отчеты, направляемые в советские надзорные инстанции, и выделялось некое мизерное финансирование. Конкретнее, речь шла об оптимизации процессов распознавания малозаметных (околопороговых) сигналов и оперативного реагирования на них в системах человеко-машинных интерфейсов. Занятия, несмотря на столь узко сформулированные цели, включали элементы самого широкого спектра разнообразных систем: йоги, цигун, боевых искусств, энергетического массажа, танца и даже обучения живописи. Но основными были техники работы со вниманием: его концентрация на определенных объектах и распределение (деконцентрация) по всему полю восприятия.
Мы занимались в полуподвальном помещении жилого дома. Оно было оборудовано под ЖЭКовский клуб. При взгляде на плакаты на стенах становилось ясно, что замысел устроителей заключался в создании ячейки, в которой жильцы повышали бы уровень политической грамотности и глубже пропитывались ценностями социалистической культуры. Наверняка, устроители были бы шокированы, узнав, что подвал используется для повышения уровня грамотности парапсихологической.
Помещение находилось в центре города. Вела группу Галина. Название группы – «Н» – произошло, скорее всего, от первой буквы ее фамилии. Кроме Галины с нами постоянно работали еще несколько инструкторов.
Инструкторы приглашали на занятия людей, якобы обладавших способностями к тонкому восприятию подпороговых сигналов и воздействий. С приглашенными мы должны были проводить различного рода психические интеракции. Среди гостей был и Константин. Некоторым из них, Константину в том числе, разрешалось даже вести отдельные занятия. Для меня, советского студента, неожиданно выяснилось, что в обществе существует весьма широкий круг людей, на практике занимающихся тем, о чем я урывками читал в замусоленных эзотерических самиздатовских переводах книг, написанных индусами или англичанами в конце XIX – начале XX века. Сформировалось целое Движение.
Деятельность этих людей не оставалась незамеченной окружающими. Не понимая сути и порой немного побаиваясь участников Движения, им придумывали разнообразные прозвища. Звучали названия: эзотерики, психонавты, погруженцы, йоги, энергетики, маги. Наиболее массовый и всем известный термин экстрасенсы непосредственно по отношению к участникам Движения почему-то не использовался. Внутри самого Движения тоже не было единого мнения, как все это назвать. Кроме психической саморегуляции говорилось о практиках работы с энергией внимания. Применялись некоторые другие названия.
О том, что существовало еще одно тайное наименование для посвященных – Движение деев, или Эргархия, я узнал от Константина только много лет спустя.
Константин был лет на пять старше меня, давно участвовал в Движении и знал многих его видных участников, чем я похвастаться не мог. Нас сблизил, с одной стороны, интерес к экзотическим магическим практикам, а с другой – стремление сохранить рационально-скептическое отношение к наблюдаемым явлениям.
Ранней осенью 2009 года я в очередной раз приехал в Москву. В столице было запланировано несколько дел. Среди них – встреча с Константином.
Мы не виделись около двадцати лет, но время от времени обменивались письмами по электронной почте. В одном из них Константин написал, что ему срочно нужно со мной повидаться. Встречу назначили у Института русского языка Российской академии наук на Волхонке, где я числился сотрудником.
Мы встретились у дверей Института русского языка. С заговорщическим видом он сказал: «Отлично, что ты нашелся. Есть дело». И увлек меня в ближайшее кафе на Гоголевском бульваре, где я нередко сиживал с институтскими коллегами. Мы провели около часа, вспоминая общих знакомых и обсуждая ситуацию в Киеве. Напомню, в 2008–2009 годах Украину сотрясал экономический и политический кризис. Пусть и не чета нынешнему, но по тем временам он казался достаточно серьезным. Затем Константин заявил:
– Теперь к делу. Я пишу тайную историю Движения деев сквозь призму своего собственного пути. Ты должен помочь мне сохранить и опубликовать ее, когда придет время.
– Но почему я? Я давно прекратил занятия и сейчас ничем, кроме лингвистических экспертиз и переводов, не занимаюсь.
– Я не могу публиковаться под своим именем. Это очередная привязка к повседневности, а мне необходимо избегать их. Ты находишься у нас в запасе, и сейчас для тебя пришло время действовать.
Я недоуменно посмотрел на него. Он подтвердил:
– Да, да. Те, кто вступил на путь деев, в отставку не выходят. Разве что у них бывает длительный отпуск, как у тебя. То, что ты больше не показываешься в наших кругах, можно считать скорее преимуществом, чем недостатком.
Представление о себе как о бойце резервного отряда Движения деев мне, разумеется, льстило, но казалось бесконечно далеким от действительности. По поводу привязок мне тут же пришла в голову строка из песни Бориса Гребенщикова с описанием обряда чод: «Идет йогин на кладбище отсекать привязанности». Между тем Константин продолжал:
– И потом, ты большую часть времени живешь в Германии. У вас там спокойно. Ты сможешь без особых усилий сохранить рукописи и опубликовать их, когда придет время. Возможно, и с финансированием что-то организуешь. А со мной может произойти всякое.
«Ну вот, – подумал я. – Наконец прозвучали более здравые аргументы».
– А когда, ты считаешь, придет время?
– Я должен пройти этап Двойки, а весь мир при этом переползет из Единицы в Двойку. Тогда и опубликуешь.
– Что еще за Двойка и Единица?
– Наберись терпения. Прочтешь первую часть истории и поймешь. Сейчас я пускаться в объяснения не буду.
Я был заинтригован и согласился. Сказал Константину, что нам нужно держать связь по телефону и электронной почте. Если он передумает и решит опубликовать историю раньше самостоятельно, он должен мне сообщить. Он кивнул: «Разумеется».
В потоке повседневных дел я начал потихоньку забывать о нашей беседе. И тут, по прошествии шести лет, Константин позвонил мне и объявил: «Первая часть готова». Вскоре после этого по электронной почте пришел сам текст. Выполняя обещание, я его публикую.
Рукопись выходит в основном в авторской редакции. Это почти документальное повествование в жанре, который можно было бы в духе нынешних тенденций назвать аугментированной реальностью.
Книга представляет единственную в своем роде историю Движения деев, или Эргархии, – доселе толком неизвестного общественности синтетического направления в рамках широкой отечественной традиции саморазвития.
Глазами непосредственного участника событий читатель будет наблюдать становление личности практикующего и, вероятно, сможет самостоятельно сделать первые шаги по пути Эргархии.
Книга является путеводителем по чрезвычайно эффективным практикам Движения деев. При последовательном выполнении они приводят к полному раскрытию волевого потенциала личности, ломают привычную картину окружающего мира, а также позволяют с достаточной степенью свободы влиять на окружение и изменять его в нужном направлении.
Ценность повествования – не только в точной передаче атмосферы Движения Эргархии, но и в детальном описании методов и приемов работы. В нем могут найти для себя много полезного все, кто стремится заглянуть за известные грани собственной психики. Например, еще раз убедиться, что какие-то упражнения они выполняют правильно, а какие-то практики, возможно, ни к чему не ведут. Все же необходимо предупредить: полномасштабные занятия без опытного инструктора категорически не рекомендуются.
Повествование основано на реальных событиях. Еще живые участники событий смогут узнать себя: кто-то легко, кто-то не очень. При этом присвоенные Константином клички вместо имен и фамилий делают такое узнавание практически невозможным для тех, кто не участвовал в событиях.
Если кратко рассмотреть культурно-философские корни описываемого пути, то, наряду с очевидными параллелями с ритуалами славянского язычества (славяно-языческий привкус присутствует уже в самом названии «деи»), путем тольтеков, или нагуализмом, как он представлен у Карлоса Кастанеды и его «школы», а также с шаманскими практиками разных народов, напрашивается и менее очевидная параллель с тибетской йогой – традицией шести йог Наропы. Во второй из этих йог йогин также взращивает в себе особое иллюзорное тело – отдаленный аналог волевого существа у Константина, которое затем используется для трансформации.