Любое совпадение имен, фамилий, мест и названий является случайным.

«Люди грядущего поколения будут знать многое, неизвестное нам, и многое останется неизвестным для тех, кто будет жить, когда изгладится всякая память о нас. Мир не стоит ломаного гроша, если в нем когда-нибудь не останется ничего непонятного»

Луций Анней Сенека (младший)

В дебрях девственного леса алым мерцающим цветком горел костер. Здесь, в глухой чащобе у болота, на малой проплешине, застала путников черноокая таежная ночь. Их было восемь. Один из них, сорокапятилетний мужчина, сутуловатый, крепко сложенный, с русой бородкой и лихо закрученными вверх рыжеватыми густыми усами, явно предводительствовал. Весь его облик, надменное лицо, меховая мурмолка на голове, добротный тонкого сукна зеленый полукафтан, подпоясанный красным кушаком, за которым торчали длинный рейтарский пистолет и венгерская сабля в богато убранных ножнах с серебряными накладками, хорошо сработанные кожаные коричневые сапоги выдавали в нем вожака. Пальцы предводителя украшали два золотых перстня: один с лазоревым яхонтом, другой с изображением утицы. Суровый, из-под густых черных бровей, взгляд широко расставленных светло-карих глаз напоминал волчий. Сотоварищи по разбойному воровскому делу считали Василия оборотнем, оттого и прозвище его было Оборотень. Ваську-Оборотня знали, его отчаянная смелость, жадность и жестокость была известна многим. Был Василий родовитый, известного дворянского рода. Дед его служил стрелецким головой самому грозному царю Ивану Васильевичу и проявил себя, как умелый воин, во время Ливонской войны при взятии крепости Вейсенштейн, а отец отличился в сражениях с поляками. Отличился и Василий, но по-иному. С молодости, вместе со старшим братом Григорием и сотоварищи, пряча лица под масками-личинами, баловался он тайным грабежом на дорогах неподалеку от родной вотчины. Не брезговали братья и насилием над девушками. Не побрезговал Васька и убийством брата Григория. По смерти родителей решил он прибрать наследство к рукам, однако нашлись этому убийству свидетели. Вскоре о черном деле стало известно его тезке, государю всея Руси Василию Ивановичу Шуйскому. Он-то, премного осерчав, повелел своей волей злоумышленника изловить и покарать лютой смертью, дабы другим неповадно было, поскольку решил навести порядок в государстве, где от разбоя не было покоя. Ваське от царского гнева удалось бежать. Волком-оборотнем улизнул он от государевых служилых людей, собрал шайку таких же, как он, лихих бродяг и снова стал промышлять грабежом на дорогах, но сколь веревочке не виться, а конец будет. Разбойников выследили и обложили в лесу. Васька хотел скрыться в Астрахани среди мятежников Заруцкого, но пробиться на юг не получилось. Зато сумел уйти в верховья Волги к казачьему атаману Михаилу Баловню. С его вольными людьми нещадно грабил, жег русские села и деревеньки, забивал скот, насильничал, осквернял церкви, а более всего, любил пытать и издеваться над беспомощными людьми. Особое удовольствие Васька Оборотень испытывал, когда поджигал порох, засыпанный человеку в уши и рот.

Мечтал он это сотворить и с недругом Василием Шуйским, да тот, после свержения с престола, пребывал в ту пору в плену у польского короля Сигизмунда, а потому лютая ненависть Оборотня перекинулась на нового самодержца Михаила Федоровича Романова и ближних его, коим он хотел мстить. Такой случай ему едва не представился. Атаман Баловень с вольным войском поступил на государеву службу и был отправлен на войну со шведами, однако обещания, быть верным царю, так и не сдержал, а повернул, не без подсказки близкого ему Оборотня и иных атаманов, с пятитысячным войском на Москву, требовать правды. Пошел с ним и сам Васька-Оборотень, в надежде, что царь на уступки казакам не пойдет. Тогда-то и может случиться, что казачья вольница сама ворвется в Москву для расправы над неугодными властолюбцами. Случилось иначе. Малость не дойдя до стен Москвы, войско остановилось и разбило лагерь. Атаман Михайло Иванович, к великому неудовольствию Васьки, затеял переговоры, во время которых был схвачен государевыми людьми и подвешен за ребро в стольном граде, а Васька попался в руки к стрельцам вместе с тремя тысячами воров, коим также не удалось уйти от воинских царевых людишек. Быть бы Василию казненным вместе с атаманом в Москве на Болотной площади, но чудесным образом обратился он в казака Ефима Тишка. Под этим именем и был послан на войну со шведами, а затем, за попытку бежать с двумя десятками казаков в Литву, был отправлен в далекий сибирский острог. Пребывание Оборотня в остроге было недолгим. Чуть больше года провел он в крепостце, пока не встретился с Яшкой по прозвищу Драный, местным жителем из народца, который проживал здесь до появления русских переселенцев. Прозвище Драный он получил из-за шрамов теле, которые посредством когтей и зубов оставил медведь во время неудачной охоты. Это знакомство и побудило Василия затеять побег. Перед тем Оборотня посадили в деревянную тюрьму за то, что бросился с кулаками на пятидесятника Михаила Дорофеева. Туда же попал и Яшка. Его схватили по навету, ложному обвинению в убийстве, и тоже приволокли в острог. В темнице, где содержали преступников, Яшка по незнанию лег спать на место одного из лихих людей по прозвищу Хвыря, за что навлек на себя его гнев. Здоровяк Хвыря стал со зверской жестокостью избивать малорослого и щуплого Яшку, вот тут-то к удовольствию многих, и заступился за него Васька Оборотень. Иные из острожников давно, посредством наущения усердно пытались стравить Оборотня с Хвырей. Вот и пришел день выяснить, кто сильнее. Разгоряченный Хвыря бросился с кулаками на Василия. Оборотень отступал, умело избегая ударов, затем изловчился ткнул пальцами в глаза противника, подсечкой повалил его на пол. Хвыря попытался встать, но Васька прыгнул на него сверху, прижал к полу и несколькими сокрушительными ударами отправил его в бессознательное состояние, после чего холоднокровно задушил. Смерть злодея особого переполоха не вызвала, одним лихим человеком меньше – острожному воеводе спокойнее. Васька же, после этого случая, среди подобных себе, уважение обрел вдвое большее. Обрел он и верного сотоварища в лице Яшки. В благодарность за спасенную жизнь Яшка тайком рассказал Оборотню о золоте, которое якобы храниться в пещере, неподалеку от тех мест, где проживает его род, а за это просил помочь ему в освобождении. Василий, недолго думая, согласился. В одну из ночей, они выбрались из темницы, используя предварительно выкопанный подкоп. Убив трех беспечных сторожей-воротников, вооружившись взятыми у них бердышами, саблями, рогатиной и пищалью, Василий Оборотень с восьмерыми сотоварищами бежал из острога. Утром обнаружили содеянное беглецами, учинили погоню, послали вдогон два десятка бывалых вершников с пятидесятником Михайлой Дорофеевым, да куда там. Отыскать разбойничков в лесах сибирских дело не простое, все равно, что искать иголку в стоге сена, но Михайло Дорофеев был на Оборотня изрядно зол, потому упорно искал беглецов, словно волк выискивал добычу по лесам и уголкам далеким. Только не знал десятник, что беглые разбойнички были недалеко. С ними-то и сидел Васька Оборотень два дня у дороги, поджидая добычи. На третий им удалось ограбить знатного купчину с двумя гружеными повозками и пополнить запасы съестного, оружия и одежды. Купец и его люди отчаянно сопротивлялись, даже ранили одного из противников, но у разбойничков опыта в воинском деле было больше, их все же одолели. Внезапность нападения помогла грабителям. Сбили с ног и дюжего купчину. У него-то Васька-Оборотень отнял саблю и пистолет, а затем потребовал снять перстни с пальцев. Купец попался не робкий и своенравный, презрительно глянул на вожака, зло буркнул: «Снимай сам, ежели надо!». Васька, раздумывать не стал, отсек ему саблей кисть правой руки и снял драгоценности с пальцев. Купец взвыл от боли, заскрипел зубами, прижал обезображенную руку к животу, стал кататься по земле. Оборотень глумился: «Ну вот, перстов у тебя теперь нет, а посему перстни без надобности», – превозмогая страдание, купец встал во весь немалый рост, бледнея лицом, изрек: «Будь ты проклят! Сказано, что каждому воздастся по делам его! Тебя, вор и душегубец, такоже не минует кара божья! Помяни мое слово. Гореть тебе в геенне огненной до скончания века, сын собачий, пога…» – договорить несчастный не успел. Васька Оборотень срубил голову бесстрашному купчине его же саблей. Однако подгадить торговый человек успел. Перед тем, как его повалили наземь, закинул злыдень кошель в кусты. Разбойнички его искали долго и старательно, исползали на коленях место, куда упал кошель, да так и не нашли ни алтына, ни полушки. Будто и не было его вовсе. Яшка предположил, что деньги забрал дух леса. Без кошеля удалились прочь от дороги, поскольку долго находиться у места злодеяния, неподалеку от острога, было опасно. Отправились они в нелегкий путь за спрятанными в пещере сокровищами, имея в достатке съестные припасы, вооруженные пистолетом, рушницей, саблями, кистенем, ножами, бердышами да топорами с ослопами.

Тяжелый пеший путь по лесам и болотам длился почитай седьмицу. Шли с частыми передыхами. Вот и сейчас, поснедав, сидели у потрескивающего костра. Пламя освещало их суровые обветренные лица. По левую руку от Васьки-Оборотня, ближе всех к огню, расположился малорослый, узкоглазый, с жиденькой черной бородкой и редкими усами Яшка Драный. За ним молодой, широкоплечий, с хрящеватым носом охочий до чужого добра вор Демьян Лалыка в понитнике и бородатый сухощавый казак Авдей Кистень в широких посконных штанах, опашне на голом теле и бараньей шапке на кудлатой голове. Авдей, смутьян, бражник и задира, сын черкаса Богдана свое прозвище Кистень получил не зря. Больно хорош он был в умении биться кистенем, коим размозжил множество голов не только врагов Руси, но и стрельцов, и купцов Московского государства. Вот и сейчас сидел Авдей с кистенем за поясом, который сработал после побега из деревянной рукояти, веревки и каменного била. По правую руку от Оборотня восседал поляк Бронислав Рогатка. Этот прежде разбойничал на Русской земле с шайкой литовского шляхтича Лисовского, пока не получил ранение в бедро в битве у Медвежьего брода, где и попал в плен. Поляк был одет не хуже Оборотня: в мисюрке, взятой у ограбленного купца в повозке, коротком сером зипуне с черным поясом, красных суконных штанах, телятинных литовских сапогах. Не уступал лях Ваське-Оборотню и в жестокости, как, впрочем, и прежнему командиру полковнику Александру Юзефу Лисовскому, который, во время многочисленных наскоков на русские земли, обеспечивая скрытность передвижения, убивал всех, кто встречался ему на пути и не щадил на непокорных землях ни женщин, ни детей. За жестокость, дерзкий нрав и скверный характер получил Бронислав прозвище Рогатка. Рядом, на поваленном мшистом стволе дерева, притулился чернобородый, черноглазый ссылочный казанский татарин конокрад и душегуб Ахмет в халате и малахае. Его лицо было обезображено уродливым розоватым шрамом, который змеился по правой щеке казанца. Это была метка, оставленная саблей стрелецкого сотника около пяти лет назад. С ним же оседлал валежину и молчаливый бородач из мещеряков женоубийца Ферапонт Ноздря, в суконном колпаке, серых изрядно поношенных портах и овчинной безрукавке поверх посконной рубахи, обут мещеряк был в грязные онучи с лаптями. Напротив атамана Микитка Кривой отмахивался от назойливых комаров красной шапкой с меховым околышем. Худой, долговязый и одноглазый бывший московский стрелецкий десятник, мздоимец и насильник в широком долгополом зеленого сукна кафтане выглядел нелепо. К тому же голова Микитки Кривого была перевязана окровавленной тряпицей. Ему не повезло, бывшему десятнику перепало во время нападения на купеческий обоз.

Атаман Васька Оборотень кашлянул, обвел всех внимательным взглядом, бросил в костер сухую ветку, хрипловато спросил:

– Чего молчком сидим, тоску нагоняем?

Казак Авдей Кистень пожал плечами, почесал клокастую бороду.

– Чего говорить, и так все сказано да пересказано. Тем паче, утомились немало. Путь-то был неблизкий. Опять же, после того, как Ивашка Крюк в болоте утоп, покуда сюда добирались, Царствие ему Небесное, – Кистень перекрестился, – веселиться не больно хочется. Жалко, розмыслом он добрым был, нам бы сейчас пригодился.

Василий хмыкнул:

– Розмыслом может и добрым был, но и греха у него преизлиху. Сколько душ погубленных на нем, о коих нам известно и неизвестно. Не он ли сестру задушил, людей на крюку пытал, а окромя того семейство купецкое заживо в избе сжег, когда те дверь в избу для грабежа открывать отказались? Так что в Царствие Небесное святой Петр его не пустит, а гореть ему в аду, как и всем нам. Утоп и утоп. Мало ли на своем веку смертей повидали? Как в народе сказывается, «был мужичок, да помер; была и кляча, да изъездилась».

– И то верно, одна сермяга дырявая от него и осталась. Прикидываю я, что окромя Ивашки покойнички среди нас были, если бы от взора охотников из народца здешнего не утаились в кустах. Спаси бог Яшку, вовремя приметил соплеменников, иначе быть бы беде.

– Нам беда не беда. Мало ли на своем веку лиха всякого хватили. Нам ли народца малого бояться?! Славный атаман Ермак Тимофеевич с малой ватагой Сибирское царство одолел, ужель мы с сородичами Яшкиными не справимся, коли нужда придет?!

– Не скажи атаман. Наскоком нежданным, по отдельности, может, и одолеем, а коли вместе соберутся, не совладать. Хуже ежели исподтишка начнут на нас охотится, тут нам и конец. Они охотники бывалые, места эти им родные.

Оборотень нахмурился:

– Чего ты страху нагоняешь, коли случиться, тогда и посмотрим, чья возьмет, а пока нечего пугать. Мы не из пужливых. Взгляд Василия остановился на Демьяне.

– Давай, Лалыка, потешь душу, расскажи байку али загадку какую-нибудь загадай, повесели братов. Зело способен ты в этом деле.

Демьян почесал затылок, слегка заикаясь, повел сказ:

– Сам тому не видок, а плошел по Луси слушок. Была в лесу делевня. В той делевне глупцы жили. Опличь одного. Был следи них мужик поумнее, ненамного. Звали того мужика Умняк. Пошли глупцы зимой на охоту, видят дыла, а из дылы той пал валит. Пошли Умняка сплосить. Умняк недолго думая соблался и пошел с мужиками дылу смотлеть. Долго он смотлел, думал, да так ничего не плидумал. После почесал голову и велел мужикам его за ноги блать и в дылу совать. Сунули, а там медведь его за голову тяп и откусил. Мужики его долго делжали, покуда не устали. Вытащили, а головы нет. Один и говолит: «Видно там интелесное что-то, если Умняк там свою голову оставил. Надо бы и нам посмотлеть», – полезли глупцы в беллогу, а медведь там их пустые головы и пооткусывал.

Разбойники засмеялись, но смех прервал атаман Оборотень.

– Глупые мужики и байка глупая. Загадай лучше загадку.

Демьян долго не задумывался:

– Это мы залаз. Вот, наплимел. Конь бежит, земля дложит. Угадайте.

Оборотень махнул рукой:

– Этакую загадку и дитя разгадает. Гром это, не иначе. Давай следующую.

– Челна колова всех поболола.

Василий подумал, покрутил ус, раздраженно произнес:

– Ты что же, думаешь, что я, как твой недоумок Умняк, вельми глупый. Про ночь загадка. Ладно, братцы. Хватит развлекаться, пора спать. Завтра потеха будет, если золото добудем.

Кистень не утерпел, живо поинтересовался:

– Много ли его там, золота?

– Коли верить Яшке, то должно быть преизлиху, а посему, всем хватит.

Демьян Лалыка обрадовался, мечтательно закатил глаза:

– Коли там того золота тьмотысячно, то я, как долю свою заполучу, в Москву подамся. Дом себе куплю, молодуху сосватаю, заживууу…

Молчаливый Ферапонт Ноздря усмехнулся в густую окладистую бороду, обронил:

– Допрежь золото раздобудь.

Авдей Кистень Ферапонта поддержал:

– Ты, Демьянка, дурень. Не ведаешь того, что тебя на Москве быстро схватят, в поруб посадят и вдругорядь в острог отправят, а то и вовсе головы глупой лишишься.

Микитка Кривой с казаком согласился:

– Не иначе. Мне-то уж точно в стольный град соваться не стоит. Мою рожу одноглазую сразу признают и на кол посадят. Правильно Авдей молвит, дурнеем будешь, коли в Москву подашься.

Казак добавил:

– Что ему. Дурнем был, дурнем и останется.

Демьян Лалыка обиженно глянул исподлобья на сотоварищей.

– Чего слазу-то, дурнем! Будет тебе, дядька Авдей, пугать.

Кистень поправил баранью шапку на кудлатой, давно немытой и нечесаной голове.

– Верно Микитка молвит, назад нам ходу нет. Мы повольники, ушкуйникам сродни, нам под властную государеву руку не след идти. На Волгу-матушку к морю Хвалынскому или на Дон опасно, и на полдень идти боязно, к инородцам в полон попасть можно. Надо на восход солнца идти либо на полуночь, в лесах обживаться, а там, как Господь даст.

Бронислав подкрутил длинный ус, проронил:

– Я назад, в Речь Посполитую вернусь.

Кистень прикрыл рот широкой ладонью, ехидно ухмыльнулся, невнятно пробормотал:

– Верно содеешь, возвращайся, ляху на Руси делать нечего.

Поляк слов казака не расслышал, продолжал говорить:

– Там у меня недалеко от города Сандомира маленькое имение есть…

Кистень съязвил:

– Покуда ты воевал да в плену был, у твоего имения небось другой хозяин нашелся.

Поляк недружелюбно глянул на Кистеня.

– Кто на мое добро позарится, узнает, что такое смерть!

Татарин Ахмет покосился на поляка.

– Так, так. Свое добро давать не надо. Его много делать надо. Я купец хочу быть, товар бирать буду, у здешний народец на шкурка поменяю, а шкурка русский и татарский купец продавать стану. Богатый много буду.

Василий Оборотень обвел всех суровым взглядом.

– Ишь ты, мягкой рухлядью торговать удумали. Медведя не убили, а шкуру делите. Будет день, будет и пища.

Авдей Кистень поддержал:

– Верно атаман молвит, дуван-то не дуванили. Дров не нарубили, а костер разжигать собрались. Будет талан, будет и добыча.

Демьян сказанного не понял, недоуменно посмотрел на казака.

– Как это, не налубили? Огонь-то голит.

Кистень покачал головой.

– Порченой ты, Лалыка. Рожно тебе в бок. Верно сказывают: «Дурака хоть в ступе толки, все одно дураком останется».

Дружный громкий смех разбойных людей разнесся по болоту и лесу.

Демьян не сдержался, привстал с места со сжатыми кулаками.

– Ты, Авдей, говоли, да не заговаливайся, а то я тебе быстло шею склучу.

Вскипел и Кистень, поднялся, гневно зыркнул на Лалыку:

– Ты на кого, щеня, тявкаешь! Я тебя…

– Охолонь! Нестроения среди нас не потерплю! – громкий окрик Василия Оборотня заставил Лалыку и Авдея сесть на место. – И вам будет ржать, как жеребцам. У них того гляди до мордобоя дойдет али вовсе до смертоубийства, а вам все потеха! Неча прю затевать! Спасть ложитесь!

Разбойники с охотой последовали приказу вожака, предвкушая скорый сон и будущую безбедную жизнь, которая их может ждать в случае удачи…

Следующий полдень застал разбойников на острове, в мрачном лесу с кривыми деревьями, который, со слов Яшки, находился неподалеку от пещеры. Теперь их было семеро. Во время переправы через бурную реку утонул долговязый Микитка Кривой.

Десятнику снова не повезло. К излучине спустились вооруженные по совету Яшки жердями в рост человека, сработанными из ветвей, росших у берега деревьев. По его же совету шли лицом к течению, слегка поворачивая тела боком. Прощупывая жердями дно и используя их, как дополнительную опору, осторожно двинулись к противоположному берегу. Время от времени взбирались на торчащие из воды камни, а порой перепрыгивали с одного на другой. Один из таких прыжков и оказался неудачным для московского стрельца…

Поляк Бронислав пошутил, что если так дальше пойдет, то добытое в пещере золото нести назад будет некому. Суровый взгляд Васьки Оборотня заставил замолчать бывшего подручного шляхтича Лисовского, однако думать об этом разбойники не перестали. Мало того, на чудный лес нежданно-негаданно навалился непроглядный сырой туман, который, к тому же, принес с собой голоса и звуки. Для всех разные. Василию чудился волчий вой, Демьяну Лалыке – девичий голос, Авдею Кистеню – детский плачь, Ферапонту Ноздре – женский смех, а Ахмету – крик неведомой птицы. Татарин выставил перед собой раскрытые ладони, стал молиться по-мусульмански. Поляк Бронислав наоборот, следуя католическому обычаю, сложил ладони вместе, православные крестились, лишь Васька Оборотень озирался по сторонам, будто волк, почуявший опасность. Когда туман рассеялся, Яшка сунулся к предводителю:

– Атаман, плохо, однако! Туман худой, примета плохой, нам назад идти надо! Другой раз приходить станем.

Оборотень строго глянул, хрипло произнес:

– Веди! Ты мне зарок давал, что к золоту нас приведешь! Веди, покуда я не осерчал!

Яшка, убежденный угрозами и правотой слов Василия, понурив голову, пошел дальше. Вскоре разбойники оказались у пещеры, но войти туда им удалось не сразу. Путь преградила женщина в коричнево-красной с узорами рогатой войлочной шапке, с распущенными, длинными, цвета воронова крыла волосами. В волосы были вплетены красные шелковые ленты. Лицо женщины, покрытое тонким слоем глины, тоже было красным. Глаза скрывала красная же повязка с бахромой. Коричнево-красным был и ее долгополый халат, поверх которого была одета отороченная беличьим мехом безрукавка. Халат и безрукавка были украшены вышитыми изображениями птиц и животных, бахромой, перьями, заячьими, волчьими и лисьими хвостами. На груди красовалась золотая фигурка орла. Она, прежде всего, и привлекла к себе алчные взоры разбойников. В руках женщина держала деревянную колотушку и бубен, на котором тоже был изображен орел с распростертыми крыльями и медведь. Их-то шаманка и подняла вверх, пытаясь остановить незваных гостей. Оборотень повернулся к Яшке, строго спросил:

– Что это за баба?

Яшка объяснил:

– Это шаманка наш род. Ее мать тоже была шаманка. Она может много прогонять болезни, искать человек и скот, который пропадает. Она разговаривать с духами предков, лесов, гор, рек, озер и болот. Может понимать и говорить со зверем и птицей, кроме того она охраняет священное для мой род место.

– Заедино и золотишко. Давай толмач, спроси у нее, где она его прячет. Если отдаст по-доброму, то мы ее не тронем, уйдем с миром, а если не пожелает нам помочь, то сотворим над ней непотребство и бросим диким зверям на съедение.

Яшка поторопился перевести шаманке слова разбойника. В ответ прозвучала ее гневная речь. Оборотень пронзил шаманку жестким холодным взглядом.

– Чего она лопочет?

– Она говорит, что проклянет нас, если войдем в пещеру.

Оборотень недобро ухмыльнулся.

– Вот неурочье. Скажи этой глупой бабе, что она проклянет себя за то, что посмела ослушаться Ваську-Оборотня. Бронислав, Ахмет, Кистень, схватите ее!

Разбойники бросились к шаманке, заломили ей руки. С громким раскатистым звуком упал на камни бубен, за ним последовала деревянная колотушка. Предводитель подошел, резким движением сорвал с нее повязку. Красивые узковатые голубые глаза смуглолицей девушки негодующе смотрели на Василия. Оборотень хитро ухмыльнулся:

– Ишь ты, девка, как чиста репка! Я думал, ведьма старая в пещере золото охраняет. Ан нет. Гляди-ка, волчицей смотрит. Держите ее сильнее, робята, того гляди, в глотку вцепится, да когтями грудь рвать почнет, а на мне ни колонтаря, ни юшмана нету.

Разбойники засмеялись. Широкая пясть легла на грудь девушки, сильные пальцы ухватили золотого орла. Василий дернул руку на себя, срывая фигурку с шеи шаманки. От сильного рывка, лопнул кожаный шнурок. Кровавый след остался на тонкой смугловатой шее девушки. Оборотень поднес амулет к лицу шаманки, глядя в голубые глаза, жестко спросил:

– Где золото?

Яшка перевел. Несчастная молчала. Василий сплюнул себе под ноги, злобно прищурился. Не отрывая недоброго взгляда от лица шаманки, обратился к сотоварищам:

– Тащите ее в пещеру, срывайте с упрямицы одежду. Хочу малость потешиться! Давно тела девичьего не ласкал. Заодно умойте ей рожу крашенную!

Яшка кинулся к Оборотню, упал на колени, схватил за рукав полукафтанья, взмолился:

– Не надо! Не надо, Васька-атаман, ее трогать! Шаманка плакать – беда будет!

Василий отмахнулся:

– Девка плачет, а белка скачет. Поплачет и перестанет, а нам услада.

Яшка не отставал:

– Атаман, давай сами золото искать станем!

Оборотень отпихнул от себя заступника.

– Ты бы Драный меня не злил. Недосуг мне по пещерам лазать. Сама нам золото покажет. Сказано, в пещеру ее!

Разбойники не медлили. Шаманка не успела что-либо понять и предпринять, как они схватили ее за руки и за ноги, потащили в пещеру.

Когда Василий, немного переждав, вошел в подземелье следом за разбойниками, обнаженная девушка лежала на куске рядна, постеленного на каменный пол, сверху которого была брошена ее одежда. Смугловатое тело шаманки в свете солнечных лучей, проникающих в пещеру через вход, извивалось в тщетных попытках вырваться из рук разбойников. Оборотень постоял, жадно любуясь стройной фигурой и высокой грудью девушки, облизнул губы, развязал кушак, сбросил полукафтан, резко дернул веревочный гашник штанов.

– Хороша ясырка. Держите крепче змеюку, сейчас я ее успокою.

«Успокаивали» шаманку по очереди, все кроме Яшки. Тот наотрез отказался приближаться к шаманке. Зато Демьян Лалыка никак не мог насытиться и в третий раз подходил к телу девушки. Разбойники смеялись:

– Вот так конь, молодой да не объезженный!

– Охоч ты, Лалыка, до баб.

– Поди, и не спал с девками прежде, понеже и резвый такой!

– Давай, давай Демьян! Тужься! Старайся! Пошевеливайся!

Когда все закончилось, Оборотень отпихнул Лалыку ногой от девушки.

– Будет тебе похоть ублажать, пора и пузо уважить. Разжигай костер, кашу варить станем.

Лалыка послушно натянул порты и поспешил выполнить приказ вожака. Шаманка осталась лежать, поджав ноги под себя и прикрыв груди руками. Яшка не утерпел, снял и накинул на нее ветхий зипун. Оборотень нервно ухмыльнулся:

– Ишь, сердобольный отыскался. Непотребство творить не желаешь, а ведь сам нас сюда привел. Печь чистить, да в саже не перепачкаться, такого не бывает.

Яшка зыркнул на атамана уязвленным взглядом, но промолчал.

Когда разбойники насытились, кашей, дичью и хлебом, Василий снова подошел к шаманке, наступил грязным сапогом на запястье правой руки. Девушка попыталась выдернуть руку и встать, но тщетно. Оборотень окликнул Яшку:

– Спроси, надумала она показать, где золото или ее еще помучить? Может, ей понравилось, как мои молодцы ее ублажали? Так мы продолжим, коли надо.

Яшка в очередной раз, отводя взгляд от лица шаманки, задал вопрос. Девушка, окатила его презрительным холодным взглядом, но продолжала молчать. Оборотень повернулся к костру, громко приказал:

– Лалыка, неси головню!

Демьян торопливо выхватил из костра тлеющее поленце, подбежал к Василию. Оборотень взял головню, пышущий жаром конец вонзился в раскрытую ладонь девушки. Она дернулась, но ни крика, ни стона к своему удивлению разбойники не услышали. Василий отбросил головню, схватил шаманку за волосы, рывком поднял на ноги, посмотрел волчьим взглядом ей в глаза. Девушка пошатнулась, но устояла. Хриплым жестким голосом Оборотень спросил:

– Что, теперь скажешь, змеюка подколодная? Где золото?!

В голубых глазах девушки было страдание, ненависть и что-то еще, отчего Ваське на миг стало не по себе. Оборотень прищурился, но «волчьих» глаз не отвел. Распухшие, окровавленные губы молодой шаманки шевельнулись. Она заговорила тихо и неторопливо. Яшка, понурив голову, переводил ее слова:

– Она говорит, что духи накажут нас, и мы умрем.

Обротень зло скрипнул зубами. Девка попалась своенравная, таких он не любил. Василий хищно улыбнулся, незаметно вытащил из кожаных ножен нож.

– Умрем, говорит?! Сколько не ликовать, а смерти не избежать. Все мы когда-то умрем, но она умрет раньше.

Губы вожака впились в окровавленный рот девушки, а лезвие ножа в ее смуглое тело. Оборотень нанес удар расчетливо, под левую грудь, провернул нож в ране. Такое ему приходилось делать не раз, и в этом он был большой умелец. Василий знал, после такого удара долго не живут. Девушка судорожно дернулась, уперлась руками ему в грудь, но атаман держал крепко. Он чувствовал, как агония сотрясает ее плоть. Прервав поцелуй, Оборотень оттолкнул, теперьмертвую, шаманку. Теплое обнаженное тело девушки кулем упало на камни. Волчий взгляд Оборотня метнулся к разбойникам, впадая в гнев, он вскричал:

– Чего стоите, рты раззявивши!? Ищите золото, олухи!

Золото искали до вечера, но не нашли, лишь понапрасну потратили силы и время. Удрученные, злые и уставшие легли спать. Ночь была тревожная. Во сны разбойников время от времени врывались звуки, издаваемые пещерой: то жалобный женский плачь со стонами и всхлипами, то свирепое рычание неизвестного дикого зверя, то пение на неведомом языке переходящее в завывания. Да и сами сны были ужасными. Демьян Лалыка так и вовсе поведал, что проснувшись ночью, видел, как вокруг тела мертвой шаманки собрались около десятка чудно одетых белоглазых людей малого роста. Они встали вокруг нее, взялись за руки и стали раскачиваться и петь, как выразился Демьян, не по-людски. Лалыка даже попытался сдавленным голосом изобразить их пение. Из горла вырвались хриплые звуки, Демьян поперхнулся, замолчал. Разбойники разразились смехом. Авдей, утирая слезы, проронил:

– Ты, Демьян, прямо петушок молодой, который первый раз закукарекал.

Лалыка нахмурился:

– Опять ты, Авдей, за свое взялся. Я ведь…

Кистень примирительно изрек:

– Будет тебе обижаться, словно девка не целованная. Молви, что дальше было?

– Чего лассказывать, потом шаманка очнулась, встала на ноги и последовала за малыми людьми вглубь пещелы. Там они и склылись.

Авдей Кистень с подковыркой спросил:

– Отчего же ты не закричал и нас не разбудил? Али онемел от страха?

Демьян оправдался:

– Не закличал оттого, что глянул на меня один из малых людей белыми глазами и язык у меня отнялся. Хочу кликнуть, не могу.

– Рассказывать другам небылицы, он у тебя не отнялся? Не иначе тебе это приснилось либо померещилось.

– Коли не велите, так идите да сами посмотлите, на месте ли она, – Лалыка обиженно отвернулся.

Разбойники посмеялись, но каково было их удивление, когда они обнаружили, что бренное тело шаманки и ее вещи пропали. Подозрение пало на Яшку. Василий Оборотень пытливо посмотрел на сотоварища, строго спросил:

– Говори, куда ты ее дел? Похоронил? Сказывай, где она?!

Яшка побледнел, испуганно замотал головой:

– Не знаю, атаман. Совсем не знаю. Может, маленький люди, который здесь глубоко живут, ее к себе забирали? Шаманка пропал, плохо, однако! Совсем плохо! Беда нам будет!

Авдей Кистень схватил его за ворот:

– Врет, собака! Позволь, атаман ножичком его попытать, а коли не скажет, так я ему голову с плеч сниму!

Оборотень гневно взглянул на Авдея:

– Будет колготиться! Тебе бы башку глупую срубить! Ты нас назад через реку поведешь и из болот выведешь? Пусти его!

Кистень отпустил Яшку.

– Ишь, трясется, будто лихоманка у него. Может, шаманка и не шаманка вовсе, а Трясовица?

Василий вдруг замер, насторожился, его глаза остекленели, раздувая ноздри, он стал нюхать воздух, подобно собаке.

– Тихо! Чую, здесь она! Рядом.

Словно в подтверждение его слов, раздался звонкий женский смех. Глаза Яшки расширились, он ткнул корявым указательным пальцем за спину Василия. Оборотень резко повернулся. В трех шагах от него стояла живая шаманка в полном своем облачении. Ее лицо снова было красным. Василий метнулся к ней. На миг разбойникам показалось, что он превратился в волка, но волк снова превратился в человека. Шаманка исчезла. Оборотень стоял, устремив взгляд в каменную стену пещеры. Звериный рык, переходящий в волчий вой, вырвался из его груди. Ответом ему был отдаленный, многократно повторенный эхом смех шаманки. Яшка упал на колени, раскачиваясь, запричитал:

– Беда будет! Всем нам смерть будет! Все здесь умрем!

Поляк Бронислав взорвался, бросился к нему, с силой пихнул ногой:

– Замолчи, пся крев! Убью!

Яшка повалился набок, но тут же резко вскочил на ноги, выхватил нож из висевших на поясе ножен, бросился на поляка. Бронислав оказался быстрее, сабля взвизгнула в его руке, опустилась на голову противника. Яшка вскрикнул, повалился на камни, орошая их кровью.

К нему пошатываясь, будто хмельной, тяжелой поступью подошел Василий Оборотень. Посмотрел в потухшие глаза, поднял гневный взгляд на Бронислава:

– Ах ты, лях поганый! Кто тебе позволил его убить, без моего приказа?!

Поляк выставил перед собой саблю.

– Я и спрашивать тебя не буду, я сам себе голова! Мне панов не надо.

Василий вперил волчий взгляд в Бронислава. Поляк попятился. Оборотень наступал.

– Голова, говоришь? Поглядел бы я, как твоя голова тебя назад, через болота вывела, но не суждено, видимо, тому статься, поскольку лежать ей отрубленной в этой пещере.

– Это мы посмотрим, чья голова с плеч падет! – Бронислав шагнул навстречу, замахнулся саблей. Василий ловко перехватил левой рукой запястье поляка, присел, ухватил его за пояс правой, перекинул через себя. Поляк кулем упал на каменный пол пещеры лицом вверх. Оборотень резко выкрутил кисть Бронислава. Раздался хруст, поляк застонал, выпустил из руки саблю, которую тут же подхватил Василий. Бронислав попытался встать, но клинок отделил его голову от туловища, обдав штаны и сапоги Оборотня кровью. Василий отбросил окровавленную голову поляка ногой и впился в разбойников незнающим жалости взглядом:

– Кто еще хочет мне поперек слово молвить?

Разбойники опустили глаза, не в силах выдержать волчий взгляд предводителя. Оборотень указал на тела Яшки и Бронислава.

– Уберите эту падаль из пещеры, чтобы не смердели.

Демьян Лалыка и Ферапонт Ноздря подошли к Яшке, Авдей Кистень и татарин Ахмет склонились над обезглавленным телом поляка. Тут-то и выпал из-за пазухи казанца кожаный мешочек. Ахмет попытался подобрать его и сунуть незаметно назад, однако Кистень оказался проворнее. Казак схватил мешочек, дернул стягивающий горловину шнур, редкозубо ощерился.

– Чего это у тебя здесь?

Ахмет кинулся на Авдея. Кистень отпрянул. На пол пещеры, блеснув в свете костра и проникающих солнечных лучей, высыпались со звоном, похожие на чешуйки, монеты: копейки, деньги и полушки с отчеканенными на них надписями, изображениями голубей и всадников с копьями и саблями. Монеты были по большей части медные и серебряные, но была среди них и пара золотых. Авдей посмотрел на монеты, затем на Василия Оборотня, перевел недобрый взгляд на Ахмеда. Татарин побледнел, встал, как вкопанный.

– Ах ты меченый! Так вот кто купеческую мошну припрятал! Мы то, дурни, ползали по кустам, искали невесть чего! – Кистень снова посмотрел на Оборотня. – Что, атаман, будем делать с этим псом смердящим? Помилуем или живота лишим?

Ахмет сглотнул, обвел затравленным взглядом сотоварищей. По их лицам он понял, что пощады ему ждать не приходится. Василий кивнул казаку на Ахмета:

– Отправь его вслед за ляхом.

Казанец видел, как Авдей вытащил из-за пояса кистень, миг и каменное било размозжит его голову. Безысходность бросила его на Кистеня. Авдей не успел воспользоваться оружием. Ахмет сбил его с ног, повалил на спину, вцепился сильными пальцами в горло. У Авдея перехватило дыхание. Он захрипел, уперся ладонями в подбородок татарина в надежде, что тот ослабит хватку, но этого не произошло. Неожиданно густая горячая струя ударила казаку в лицо, ослепила, Кистень почувствовал во рту вкус крови. Пальцы Ахмета к великой радости Кистеня, разжались, он сбросил с себя его тело. Оно было обезглавлено. Рядом, с саблей в правой руке, стоял Васька Оборотень. Авдей встал, утер рукавом страшное в полутьме окровавленное лицо:

– Вот так пляски с переплясками! Чуть юшкой татарской не захлебнулся. Атаман, уходить отсюда надобно. Гиблое, похоже, здесь место. Берем деньгу купецкую и айда от этих пещер куда подальше.

Оборотень окатил казака яростным взглядом, похожим на рык голосом произнес:

– Сказано тебе, золото искать будем! Покуда не отыщем, из пещеры не уйдем!

Авдей замотал красной от крови бородатой головой.

– Нет, атаман, ты на меня не серчай, я в этом поганом месте не останусь! Верно молвил Яшка, все здесь поляжем! Ты, ежели желаешь, оставайся, а мы своим путем пойдем! Отныне мы тебе в этом деле не помощники! – Кистень кинул взгляд на Ферапонта и Лалыку. – Правду я молвлю, браты, али нет?

Разбойники не ответили, стояли, переминаясь с ноги на ногу, потупив глаза. Не получив поддержки от сотоварищей казак растерянно посмотрел на вожака. Лицо Василия исказилось от гнева и стало похожим на волчью морду. Держа в руках саблю, он медленно стал приближаться к Кистеню.

– Ах ты, рыло свиное! Мало того, что сам противу меня идти удумал, так еще и других уговариваешь!

В полутьме Авдей рассмотрел белозубый оскал Василия. С ужасом глядя в лицо предводителя, он попятился, осеняя себя крестным знамением.

– Вправду оборотень. Изыди, душа волчья!

Оборотень не исчез, он продолжал наступать на Кистеня, с явным намерением лишить его жизни. Авдей с обезумевшим лицом рванулся к выходу, но Василий преградил ему путь, махнул саблей. Кистень едва увернулся. Оборотень рубанул снова. Авдей отскочил и с криком «Оборотень!», побежал вглубь пещеры. Василий откинул саблю, метнулся за ним. Демьяну Лалыке и Ферапонту Ноздре вновь показалось, что он обратился в волка…

Дрожь пробежала по их спинам, когда через недолгое время они услышали полный ужаса душераздирающий крик. Это был крик казака. Ферапонт, недолго думая, подбежал к оброненному Авдеем кошелю, сгреб в него выпавшие монеты и, сунув за пазуху, обратился к Лалыке:

– Чего встал столбом, дурень?! Быстрее бежим отсюда, покуда Васька Обротень не вернулся и нас с тобой не порешил!

Демьян долго уговаривать себя не заставил и стремглав бросился прочь из пещеры. Вскоре он бежал далеко впереди кряжистого Ферапонта. Демьян Лалыка обогнал сотоварища по разбойным делам не зря, знал, если погонится за ними Васька Оборотень, то прежде наткнется на мещеряка Ферапонта, промешкается с ним, а он в это время успеет убежать дальше.

Так и случилось. Демьян успел спуститься к воде, когда услыхал отчаянный мужской крик и увидел падающее с обрыва тело. Его, нещадно ударяя об камни, пронесла мимо бурлящая река. Кто это был, Ферапонт Ноздря или атаман Оборотень, Лалыка рассмотреть не успел, да и не важно, чье бездыханное тело, словно тряпичную куклу, унесла своенравная река, главное было поскорее покинуть проклятый остров. Однако и соваться в реку было страшновато, вдруг поскользнется он на камне, как Микитка Кривой и унесет его бурливая река, избивая о камни, туда, откуда не будет ему возврата. Страх перед тем, что таил в себе остров, оказался сильнее страха стать утопленником. Демьян шагнул в воду, надеясь на удачу. Два раза он, перепрыгивая с камня на камень, падал в воду, и все же ему удалось перейти реку и взобраться на противоположный берег. Пока удача была на его стороне.

Демьян Лалыка бежал, продираясь сквозь чащобу. Ветки деревьев и кустов предательски цеплялись за одежду, замедляли бег, царапали в кровь руки и лицо. Время от времени он останавливался, неуемная дрожь от недавнего пребывания в холодной воде реки и безудержного страха сотрясала его тело, он оборачивался и смотрел обезумевшим опасливым взглядом в сторону острова, на котором находилась ужасная пещера, погубившая его товарищей, бежал дальше. Силы убывали с каждым шагом, но протяжный, холодящий кровь вой, гнал его вперед, туда, где были болота, полный хищников и иных опасностей лес, но где не было атамана Оборотня и нечто более страшного, обитающего в пещере. Сейчас мысли Лалыки были направлены лишь на то, чтобы оказаться подальше от этого ужасного места. Наконец Демьян остановился, чтобы перевести дух. Мысль, что теперь он находился на другом берегу, далеко от острова, в месте, где его вряд ли могла настигнуть месть шаманки или беспощадный атаман Васька Оборотень, успокоила Демьяна. Стоило ему об этом подумать, как темя пронзила нестерпимая боль. Демьяну показалось, что его ударила молния. Лалыка истошно закричал, ноги подкосились, он упал на колени. Нечто страшное и чуждое проникло в его мозг, охватило сердце и душу. Крупная дрожь сотрясла тело, глаза разбойника закатились, он захрипел, изо рта пошла розоватая пена, волна беспамятства накрыла сознание, разбойник уткнулся лицом в сырую подстилку леса.


Белый «Лексус» с изображениями волков на боках мчался по трассе со скоростью около двухсот километров в час, разрезая плотную массу воздуха, нагретую лучами летнего солнца. В прохладе комфортного салона автомобиля, где оглушительно играла музыка в стиле реп, ехали пятеро: трое парней и две девушки. Одна из них, красивая блондинка, сидевшая рядом с водителем в очках, тронула его за локоть:

– Эдик, пожалуйста, сделай тише музыку и сбавь скорость.

– Сейчас, обгоним тормозных водителей, которые впереди за грузовиком с сеном тащатся и сбавим. Если за ними будем ехать, то до Староверова и к ночи не доберемся.

«Лексус» выехал на встречную полосу, пошел на обгон, обогнав автобус и две легковушки, он едва не столкнулся с третьей. Красная «Лада Веста» тоже пыталась обогнать грузовик, но во избежание столкновения с бешено несущимся «Лексусом», вынуждена была нырнуть в свой ряд. Оставив грузовик позади, «Лексус» поехал медленнее. Белобрысый Эдик выключил музыку:

– Скорость моя стихия. Ты же знаешь, я в детстве занимался картингом, а потому любовь к быстрой езде и риску у меня в крови, но для вас, Ульяна Вячеславна, я готов сделать все, что пожелаете.

Ульяна упрекнула:

– Ты опять за свое?! Тебе мало одной аварии?!

Лицо Эдуарда покраснело, губы сжались, взгляд васильковых глаз помрачнел, ладони с силой сжали руль. Атлетически сложенный парень с заднего сиденья недовольно пробурчал:

– Правильно, Ульяне Волкогоновой луну с неба, а нам, что теперь, без музыки сидеть? Ты хотя бы радио включил.

– Как скажите, Алексей, – Эдуард тронул пальцем клавишу, из динамика раздался приятный женский голос диктора: «Мы продолжаем выпуск новостей. Сегодня закончено строительство новой школы в Кировском районе областного центра. Светлые, удобные, компьютеризированные классы встретят учеников первого сентября. Теперь криминальные новости. Серьезное ДТП произошло в областном центре на перекрестке улиц Некрасова и Строителей. Участниками происшествия стали легковой автомобиль «Лада Ларгус» и маршрутное такси. Имеются пострадавшие и погибшие… Продолжаются поиски преступника, совершившего дерзкое ограбление инкассаторской машины. Объявлена награда за информацию и содействие в поимке преступника в сумме один миллион рублей».

Алексей мечтательно произнес:

– Эх, сейчас бы отловить этого грабителя и получить лимон на мелкие расходы. Я бы тогда…

Мечтания Алексея прервал Эдуард:

– Сейчас у нас иные задачи, чем поимка преступника.

– Ну, ну. Тебе миллион не нужен, у тебя папаша миллионами ворочает.

Эдуард отвечать не стал, прибавил громкость. Радио вещало: «Теперь позвольте вам представить новости городской Думы. Сегодня состоялось внеочередное заседание, на котором были рассмотрено несколько важных вопросов, они касались межбюджетных отношений…

Алексей раздраженно пихнул Эдуарда кулаком в спину:

– Ты чего, издеваешься? Выключи эту хрень!

Эдуард выключил радио.

– Опять не угодил.

Машину тряхнуло на кочке. Эдуард виновато посмотрел на Ульяну:

– Упс. Извиняюсь, проглядел.

Девушка укоризненно глянула на водителя:

– Эдик, я же просила ехать тише.

Эдуард уменьшил скорость.

– Через восемь километров все равно пришлось бы замедлиться. Дальше нас ожидает жесткий экстрим, грунтовая дорога, если ее так можно назвать. Там особо не разгонишься. Зато джипинг бесплатный, офф-роуд по полной программе.

Вскоре «Лексус» свернул с трассы и выехал на извилистую грунтовую дорогу, зажатую со всех сторон густым лесом. Автомобиль начало кидать на кочках. На повороте машину подкинуло так, что Алексей ударился головой об потолок салона.

– Твою дивизию! Чуть крышу не пробил!

Рыжеволосая девушка, ехавшая на заднем сиденье в объятьях кудрявого полноватого парня по имени Илья, сказала:

– Ой, Эдюша, завезешь ты нас в глухомань, ни тебе нормальных условий, ни тебе развлечений, ни тебе острых ощущений.

– Ни нормальной еды, – добавил кудрявый толстяк, с хрустом откусывая большое зеленое яблоко.

Алексей бросил косой взгляд на соседа:

– Тебе, ненасытный человек-грызли, лишь бы пожрать.

– Это точно, – поддержал Алексея Эдуард.

На защиту своего молодого человека выступила обладательница рыжих волос:

– Чего вы на него набросились?! Разве хорошее питание – это не важно?

Эдуард глянул в зеркало заднего вида на рыжеволосую защитницу.

– Успокойся, Настюха, обещаю, и полноценное питание, и нормальные условия для проживания и отдыха будут обеспечены.

– Интересно, во сколько нам это удовольствие обойдется?

– Бесплатно. Родитель обо всем договорился. Владелец туристической базы дружбан моего отца. Что касается запоминающихся впечатлений, то я их вам точно гарантирую…

В следующий миг из придорожных кустов, под колеса автомобиля выпрыгнул заяц-русак. Эдик крутанул руль, колесо ударилось о кочку, машину бросило вправо. Резкое нажатие ногой на тормоз остановило автомобиль в полуметре от поросшего мхом крепкого ствола могучего ветвистого кедра.

Первым из салона вышел Алексей. За ним все остальные. Алексей посмотрел на дерево, затем на Эдуарда:

– Ну, ты и молодец! Чуть нас всех не угробил. Если в это дерево въехали бы, то мало не показалось.

Кудрявый толстяк вмешался в разговор:

– Тогда бы, в лучшем случае, отдыхать нам пришлось в реанимации на больничной койке.

– Правильно, Ильюша, – поддержала друга рыжая Анастасия. – Вот эти запоминающиеся впечатления ты нам обещал? Я их точно запомню, – девушка потерла ладонью лоб. – Теперь шишка будет.

Илья поцеловал рыжеволосую подругу в щеку, обнял за плечи, ласково вымолвил:

– Не переживай, малышка, сейчас приложим к твоей травме холодную бутылку с минеральной водой и все пройдет. Я вот себе язык прикусил и терплю.

Колесников насмешливо посмотрел на Илью.

– Какая жалость! Теперь с Настюхой будешь без языка целоваться. Лучше бы ты его совсем откусил. Может, тогда бы поменьше ерунды говорил.

Илья обиженно взглянул на Алексея:

– Злой ты, Леха.

Эдуард виновато посмотрел на товарищей:

– Извините. Если бы не заяц, то все было бы нормально. И чего он на дорогу выпрыгнул?

Алексей указал на куст ерника у дороги, под которым лежал серо-бурый комок окровавленной шерсти:

– За ним волк гнался. Я видел, как в кустах что-то серое мелькнуло.

Ульяна глянула на окровавленное животное, отвернулась. Ее подружка запричитала:

– Ой, зайчика задавили! Как жалко.

Алексей язвительно усмехнулся:

– Ха, зайчика ей жалко! Хорошо, что не корову. Чуть сами вдребезги не разбились! Считайте, что нам крупно повезло. Хотя, не очень приятно начинать наш отдых с таких вот печальных происшествий. Примета плохая. Теперь, Эдуард, тебе придется съесть этого бедолагу зайца.

Эдик с удивлением посмотрел на Алексея:

– Это зачем?

– Затем, что это тоже такая примета. Мне мой дед, заядлый охотник, рассказывал. Чтобы лес на тебя не обижался, то надо случайно убитое животное съесть. Это от того, что раньше люди животных просто так не истребляли, а исключительно для употребления в пищу.

– Нет, я не смогу.

– Как хочешь, тогда я его в сторону от дороги отнесу. Волчара, небось, со стороны наблюдает, того и ждет, чтобы зайца сожрать…

Дальнейшее путешествие по лесной дороге прошло без происшествий. Вскоре ворота базы отдыха и туризма «Бурый медведь» гостеприимно отворились перед гостями.


Небольшое поселение Староверово, состоящее из двух десятков старых, но крепких рубленых домов с обширными дворами и хозяйственными постройками, деревянной церковки, брошенной лесопилки и трех колодцев, притаилось вдали от цивилизации. Спряталась деревенька в медвежьем углу, в глухом месте между сопками, окруженная густыми лесами и обширными топкими болотами. Она-то, отдаленность от многих современных благ, и привлекала жителей городских джунглей на туристическую базу со звучным названием «Бурый медведь», расположенную в трех километрах от Староверова. Здесь можно было, как далеким предкам, пожить в бревенчатом срубе с настоящей русской печкой, попариться в баньке по-черному, выпить медовухи и пенистого домашнего кваса из деревянного ковша, посетить контактный зоопарк с домашними и экзотическими животными. Помимо всего этого была возможность вдоволь насладиться прекрасными видами девственной природой, тишиной, свежим воздухом, охотой, рыбалкой, конными прогулками, а самое главное, отсутствием интернета, телевизионной и сотовой связи, что позволяло уставшим от городской суеты людям побыть наедине с собой и с благоприятной окружающей средой. Но не только этим было привлекательно это место. Манила сюда людей и таинственная Гиблая гора с не менее таинственной пещерой Красной шаманки. Это и была главная фишка тех, кто пытался привлечь в эту глухомань больше туристов. Именно туда и направилась ранним летним погожим утром туристическая группа. Покрытые ажурной резьбой и морилкой массивные деревянные двустворчатые ворота базы отдыха и туризма открылись, выпуская из чрева «Бурого медведя» семь человек. Вскоре группа стала взбираться в гору по узкой тропе. Возглавлял группу любителей экстремально-познавательных туров опытный проводник Александр Геннадьевич, коренастый рыжебородый мужчина лет пятидесяти пяти с суровым обветренным лицом, в камуфляжном костюме, панаме и кирзовых сапогах. Суровость лицу экскурсовода придавали слегка оттопыренные борцовские уши, широкий морщинистый лоб, крупный ноздреватый нос, небольшой серповидный шрам на правой щеке и густые почти сросшиеся у переносицы брови, из-под которых смотрели карие, глубоко посаженные задумчивые глаза. За ним по узкой каменистой тропинке следовал высокий молодой мужчина лет тридцати по имени Василий. Широкоплечий, с развитой мускулатурой Василий, одетый в темно-серую ветровку, черную футболку, песочные с большими карманами штаны и высокие армейские ботинки коричневого цвета, бодро шагал за экскурсоводом, время от времени поправляя зачесанные набок густые русые волосы. Не отставал от лидеров и сухощавый тридцатипятилетний Станислав, лысоватый обладатель мощного сократовского лба, греческого носа, семиструнной гитары и прекрасной спутницы Кристины, высокой стройной длинноволосой брюнетки, двадцати пяти лет от роду, с безумно красивыми черными миндалевидными глазами. Станислав время от времени оборачивался к «дорогой» и заботливо спрашивал о ее самочувствии. Кристина благодарно улыбалась большим ртом с припухлыми губами, демонстрируя «милому» ровный ряд белых зубов. Парочка была одета одинаково – кеды, черные джинсы, черные футболки и темно-синие ветровки. Отличали их головные уборы. На голове Станислава была белая летняя кепка, а на Кристине бежевая бейсболка. За Кристиной, периодически протирая стекла очков, шел худощавый Эдуард, паренек-студент с близорукими, василькового цвета, удивительно ясными, умными и красивыми глазами. В синих джинсах и красной ветровке. Свежий утренний ветерок то и дело трепал его длинные, стриженные под каре ухоженные пшеничные волосы. Он, как и лысоватый Станислав, иногда обращал взор назад, на бредущих за ним однокурсников. Их было двое. Волкогонова Ульяна, невысокого роста, с миниатюрной изящной фигуркой двадцатилетняя девушка-блондинка с короткой стрижкой гарсон, скрытой под красной бейсболкой, в голубых джинсах, кроссовках и клетчатой рубашке, поверх которой была одета легкая зеленая куртка с капюшоном. За ней бодро шагал атлетически сложенный боксер Алексей Колесников в светло-серых кроссовках, красной футболке, синем спортивном костюме и черной бандане. На руках парня были беспалые перчатки из темно-коричневой кожи. Для Эдуарда, и для Алексея Колесникова Ульяна была предметом обожания. Да и как было не влюбится в одну из красивейших девушек института. Ее миловидное лицо, большие выразительные зеленые глаза с поволокой, которые обрамляли длинные ресницы, тонкие красиво изогнутые брови, аккуратный, чуть вздернутый, носик, розовые чувственные губы, точеный подбородок и обворожительная улыбка невольно заставляли обратить на себя внимание. Сейчас к ней было привлечено внимание Алексея. Он шел позади девушки и мог, в отличие от Эдуарда, вдоволь любоваться видом сзади. Его большие темно-карие с густыми ресницами глаза, скрытые под черными солнцезащитными очками, вожделенно пожирали стройную фигуру Ульяны. Фантазия рисовала ему картины, от которых его скуластое, с мощным волевым подбородком лицо покраснело, а на крутом низком лбу выступил пот. Ничего, он обломает эту гордячку. Сначала добьется того, чтобы она с ним переспала, а потом бросит. Алексей шмыгнул слегка искривленным носом, отвел взгляд от обтянутых джинсовой тканью ягодиц девушки. Он давно мечтал обладать этой красоткой. Такой момент подвернулся, когда шестеро студентов из их группы, жаждущих острых ощущений и новых впечатлений, решили поехать в период летних каникул на туристическую базу «Бурый медведь» с намерением посетить Гиблую гору и пещеру Красной шаманки. Седьмым в эту группу, по причине присутствия там Ульяны, вошел и Алексей. Это был шанс завести с девушкой более близкие отношения. Однако в Староверово отправились пятеро, так как одна из девушек, в связи с болезнью, вынуждена была отказаться от поездки. С ней остался и ее парень. Впятером на новехоньком белом «Лексусе», подаренном Эдуарду Солодовникову отцом, они и прибыли на базу, но здесь уединиться с Ульяной Алексею не представилась возможность, а потому он очень надеялся на поход в пещеру. По прошествии трех дней группа экскурсантов наконец-то покинула туристическую базу. Алексею удалось отговорить от посещения пещеры рыжеволосую Анастасию и ее упитанного приятеля Ильюшеньку, влюбленную парочку однокурсников, которые могли ему помешать в осуществлении его плана. Парень с девушкой согласились остаться, ведь возможность оказаться вдвоем в пустом срубе и насладиться общением друг с другом была соблазнительной. К тому же, Алексей Колесников по прозвищу Колесо имел среди однокурсников определенный авторитет в силу немалых физических возможностей, а потому отказать ему мог далеко не всякий. Попытался он отговорить и очкарика Эдуарда, но тот наотрез отказался. Воздействовать на него угрозой применения силы было чревато, поскольку его отец, Константин Владимирович Солодовников, являлся банкиром, бизнесменом, известным и влиятельным в городе человеком. К тому же, Эдуард был инициатором посещения таинственной пещеры, а кроме того, тоже предпринимал попытки сблизиться с Ульяной, что немало раздражало Алексея. Раздражало его, как и других членов группы, наличие большого количества докучливых мошек и комаров, от которых спасали специальный аэрозоль и москитные сетки, выданные им на туристической базе. Плюс ко всему надо было использовать спрей от клещей, запах которого не вызывал у Алексея восторга. Не прибавляла особого веселья и унылая заболоченная местность. Мрачные болота с болезненного вида полусухими деревьями и чахлыми кустами, время от времени издавали отвратительные и пугающие звуки, производимые выходящими на поверхность газами, треском гниющих деревьев и криком выпи. Не добавил радости и рассказ проводника о том, что ночью на этих болотах наблюдают блуждающие огни, которые суеверные люди приписывают блуждающим по трясине душам утопленников, а ученые объясняют это явление самовозгоранием газов, выделяемых при гниении останков животных и растений.

Оптимист Василий, как мог, разбавлял подавленное настроение членов туристической группы шутками и анекдотами, коих имел в своем арсенале огромный запас. Его слегка картавый голос отчетливо звучал в относительной тишине леса, а потому был слышен всем.

– Девушка рассказывает о своих приключениях: «Однажды я заблудилась в лесу. Пришлось питаться одними грибами. Хорошо, что потом белочка подсказала, как из него выйти». Вот вам еще.

Шли Шерлок Холмс и доктор Ватсон по лесу, наткнулись на огромную кучу дерьма. Шерлок Холсмс, закурил трубку, задумчиво сказал: «Здесь, Ватсон, я увидел собаку Баскервилей». Вот про болото. Идет мужик вдоль болота, видит, человек с зелеными волосами в грязи болотной плещется. Кинулся к нему на помощь, схватил, тащит на сушу, а тот орет: «Пусти, придурок, живу я здесь».

Посмеяться не пришлось. Эдуард зазевался, шагнул в сторону. Ему навстречу, из росшего на кочке низкорослого куста, метнулась полуметровая серая змея с зигзагообразной черной полосой на спине. Эдуард отскочил. В следующий момент его левая нога, разрывая мягкий и зыбкий травяной покров, провалилась по колено в болото. Он вскрикнул от неожиданности и попытался, опираясь на правую ногу, выбраться из трясины, но неудачно. Болото ухватило студента и за вторую ногу. Он повалился набок. Алексей Колесников и Станислав рванулись к нему на помощь, но крик экскурсовода их остановил:

– Всем стоять на месте! Никому не двигаться!

Змея, напуганная действиями людей, скользнула с кочки и, петляя, резво поплыла в болотной жиже, задрав маленькую треугольную головку. Александр Геннадьевич быстро, но без лишней суеты вернулся назад, протянул Эдуарду палку.

– Не суетись! Держись крепче!

Эдуард, послушно следуя советам опытного проводника, выбрался на земную твердь. Глянув на испачканные вонючей, буроватой жижей джинсы и кроссовки, сокрушенно-шутливо произнес:

– Вот, куда я теперь в таком виде?

Александр Геннадьевич отчитал:

– Ты бы, парень, не об одежде думал, а о сохранности жизни! Кроссовки твои и джинсы в озерце отмоем, здесь неподалеку, а вот жизнь и здоровье не вернешь.

Эдуард попытался оправдаться:

– Если бы не змея…

– Змея эта ядовитой гадюкой была. Ты, считай, двух смертей избежал.

Василий иронично добавил:

– Двум смертям не бывать, а третьей не миновать.

Проводник махнул на него рукой.

– Типун вам на язык. Поговорка сия сказана неверно и в данном случае не уместна.

Василий извинительно приложил ладонь к груди.

– Простите, Александр Геннадьевич, вырвалось.

Экскурсовод снова обратился к Солодовникову.

– Эти болота, молодой человек, многие жизни забрали, и животных и людей. Есть сведения, что во время гражданской войны здесь не менее двух десятков белобандитов, преследуемых красноармейцами, потонуло. У этих болот дурная слава, а вы так беспечны. Сказано было, идти след в след за мной! Почему без палки?! Я же каждому из вас дал.

Эдуард виновато пожал плечами:

– Не знаю, как это получилось. Она застряла…

– Застряла. Будьте осторожны и предельно внимательны. Соблюдайте инструкции. Ведь я лично несу ответственность за ваши жизни. За вашу, в особенности.

Колесников покосился на сокурсника.

– Это почему, в особенности? Потому что у этого раззявы папаша бизнесмен Солодовников? Можно подумать…

Ульяна оборвала:

– Леша, прекрати!

Экскурсовод девушку поддержал:

– Правильно. Не будем ссориться, а продолжим путь, – про себя подумал: «Плохая примета, когда в начале пути случаются неприятности».

С анекдотами Василия и со своими мыслями миновали болота. К полудню извилистая тропинка привела туристическую группу к висячему мосту, протянутому от одного крутого скалистого берега к другому. У реки злых комаров и противной мошки обитало значительно меньше, а значит, можно было снять москитные сетки. Что и поспешили сделать члены группы. У моста экскурсовод Александр Геннадьевич остановился, снял с плеч рюкзак, охотничье ружье, утер рукавом куртки пот со лба, устало произнес сипловатым голосом:

– Вот тут покуда и сделаем привал, немного отдохнем, перекусим, потом дальше двинемся. Места здесь богаты грибами и ягодами, а река рыбой, можно было бы чудесную ушицу сготовить. Кстати, легенда гласит, что в далекие времена в этой реке водилась не только рыба, но и золото. Местные жители находили его и несли как пожертвования к жрецам в пещеру, а те в свою очередь отдавали его подземному народу, который умел изготавливать из него украшения и различные изделия. Говорят, что эти изделия и поныне хранятся там, в тайной галерее. Как бы там ни было, золота в реке на донный момент нет, но рыба осталась. К сожалению, времени на собирательство и рыбную ловлю у нас нет. К ночи нам необходимо успеть добраться до пещеры и обосноваться там на ночлег. Сейчас нам надо разжечь костер. Хочу угостить всех желающих чайком с местными травами. Питие это лечебное и очень полезное. Советую не отказываться. Те же, кто не хочет моего чая, может воспользоваться содержимым термосов, – Александр Геннадьевич кинул взгляд в сторону студентов. – Молодые люди, у меня, как говорил товарищ Саахов из моей любимой кинокомедии «Кавказская пленница», будет к вам небольшое, но ответственное поручение, будьте добры, наберите в реке воды, если вас это не затруднит.

– Конечно, мы наберем, – с удовольствием вызвался Эдуард.

Его охотно поддержала Ульяна. Проводник обратил внимание студентов на росшую рядом с мостом ель:

– Там на суку пятилитровая пластиковая бутыль висит, я в прошлый раз оставил, когда группу к пещере водил. В нее воду и наберете. Она здесь тоже лечебная. Метрах в пятидесяти правее спуск к реке есть. Попрошу быть осторожными, спуск довольно крутой и река у нас своенравная да бурливая, даже зимой не замерзает, оступишься, унесет, не отыщешь. Если и отыщешь, то не факт, что в добром здравии, камни и пороги дают на это мало шансов. Потому и мост висячий через нее перекинули. И по сторонам не забывайте смотреть, сюда может и зверь хищный забрести, медведь, рысь или волки. С кабаном вам тоже лучше не встречаться. Короче, если что случится, то сразу кричите.

Василий шутливо вставил:

– Если в лесу вы встретите медведя, то клещей бояться не стоит.

Эдуард рассудительно заметил:

– Если здесь есть звери, значит, есть и охотники, а если есть охотники, значит, могут быть и капканы, в которые можем угодить.

Проводник поспешил успокоить молодых людей:

– Смею заверить, охотники забредают в эти места очень редко, а посему, вероятность попасть в капкан у вас крайне мала.

Обнадеженные словами проводника, студенты направились к реке.

Река и вправду была неспокойная. Местами неглубокая и неширокая, она, исторгая неумолчный шум и рокот, быстро несла бурливые воды между поросших лесом скалистых крутых берегов. Вода в ней кипела, клокотала, пенилась, разбиваясь об большие острые камни и гладкобокие валуны. Эдуарду с трудом удалось удержать бутыль, которую едва не вырвала у него из рук буйная река. Наполнив пластиковый сосуд, Солодовников стал осторожно взбираться по обрывистому склону. Когда до верха оставалось совсем немного, он услышал возмущенный голос Ульяны.

– Пусти! Слышишь, пусти меня!

Эдуард, оставив осторожность, стал быстро подниматься. Не прошло и минуты, как он оказался рядом с Ульяной и Алексеем, которые предпочли подождать его наверху. Возмущение Волкогоновой было не напрасным. Колесников прижал девушку к шершавому стволу дерева и, облапив сильными руками, пытался поцеловать. Ульяна уперлась руками в широкую грудь Алексея и крутила головой, стараясь избежать поцелуев и вырваться. Увиденное заставило Эдуарда поставить бутыль на землю, броситься к Алексею и схватить его за руку.

– Отпусти ее!

Колесников отпустил девушку. Ульяна с силой оттолкнула его от себя, гневно бросила:

– Придурок!

Алексей похотливо ухмыльнулся, небрежно сбросил руку Эдуарда.

– Да ладно! Че ломаешься? Можно подумать, не целованная!

Ульяна, наградив Колесникова презрительным: «Идиот!» – направилась в сторону стоянки, поправив ворот рубашки.

Эдуард, широко расставив ноги, встал напротив Алексея, твердо потребовал:

– Извинись перед ней!

Колесников зло прищурил глаза:

– Чего?! Ты че, дохляк, нюх потерял! Я ведь, Эдик-педик, могу не посмотреть, что твой папаша крутой, и мигом отправлю тебя в состояние грогги.

– Отец здесь не причем! Извинись!

Алексей осклабился, смачно плюнул на ботинки Эдуарда, пренебрежительно произнес:

– Пошел ты! Урод.

Солодовников попытался схватить его за ворот олимпийки, но Колесников толкнул его в грудь. Эдуард подался назад, споткнулся об корень дерева, упал на спину, но тут же вскочил, с намерением снова бросится на обидчика. Алексей принял боксерскую стойку.

– Давай, ушлепок! Щас я из тебя отбивную сделаю!

Эдуард побледнел, лицо его перекосилось от гнева, он огляделся, схватил камень величиной с кулак, решительно пошел на Колесникова.

– Убью, тварь!

Крик Ульяны остановил Солодовникова.

– Прекратите! Вы что, с ума сошли!

Девушка подбежала, схватила Эдуарда за рукав.

– Пойдем! Пойдем отсюда!

Эдуард бросил полный ненависти взгляд на Алексея, сорвавшимся голосом крикнул:

– Еще раз ее обидишь, убью!

Колесников рванулся к Эдуарду.

– Иди сюда, истеричка!

Громкий повелительный окрик заставил боксера замереть на месте.

– Стоять!

Студенты одновременно обернулись на голос. Из кустов вышел широкоплечий Василий, слегка картавя, спросил:

– Кто это тут кого убивать собрался? – Василий встал между соперниками. – Вы, пацаны, меня извините, но я вам не дам портить мне заслуженный отдых. Поэтому, давайте решим так, все разборки вы будете вершить по приезде в город. Договорились?

Алексей недружелюбно покосился на Эдуарда и резко повернулся лицом к Василию с твердым намерением посоветовать ему не лезть в их дела, однако напоролся на жесткий взгляд, в котором было что-то такое, что заставило его подчиниться. Колесников согласно тряхнул головой.

– Договорились.

Дали согласие и Эдуард с Ульяной.

– Ладушки. Теперь берите воду, и пошли за мной.

Во время возвращения, на полпути к месту стоянки, их встретили Станислав и Александр Геннадьевич с охотничьим ружьем наперевес. Проводник, окинув всех взглядом, встревожено спросил:

– Что произошло?

За всех ответил Василий:

– Дело понятное, ребята девушку не поделили.

Станислав с укором посмотрел на молодых людей.

– Ребята эти горячие, мы с Кристиной это заметили, когда в Староверово ехали. Лихие парни на трассе мимо нас пронеслись со скоростью, я так полагаю, не менее двухсот километров в час. И едва не въехали в нашу «Ладу Весту». Несмотря на скорость, мне все же удалось рассмотреть рисунок волка на боку автомобиля. С ним нам снова пришлось встретиться по приезде на турбазу. Хотелось бы предостеречь молодых людей, что такая езда до добра не доведет.

Василий встал на защиту студентов.

– Думаю, они последуют вашему совету. Это все в прошлом, главное, что сегодняшний инцидент на данный момент исчерпан.

Александр Геннадьевич облегченно выдохнул, улыбнулся, оголив редкие желтоватые зубы.

– Ничего, бывает. Предлагаю забыть об этом нелицеприятном эпизоде. Я подумал, что кто-нибудь в реку упал или на зверя хищного нарвались. Впредь советую сдерживать эмоции. В противном случае нам придется вернуться на базу, а пока пойдемте к стоянке, ведь мы оставили девушек совсем одних без мужской поддержки. Сейчас придем, заварим чайку с травами, он ваши нервы быстро успокоит.

Через двадцать минут члены туристической группы, сидя на стволе поваленного дерева, мирно беседовали у источающего сизый дымок костра, отхлебывая из кружек ароматный травяной чай и с аппетитом поедая сосиски, паштет из гусиной печени, а также бутерброды с сыром и колбасой. Пища на свежем воздухе казалась вкуснее, а потому приготовленная для этого случая часть съестных припасов была быстро уничтожена туристами. Допив бодрящий напиток, Эдуард Солодовников утер губы носовым платком, затем обратился к экскурсоводу:

– Замечательный у вас чай, Александр Геннадьевич, а аромат какой!

– И полезный, – добавил проводник.

– Александр Геннадьевич, расскажите нам, пожалуйста, о пещерах в которых нам предстоит побывать. Кое-что я почерпнул из интернета, но хотелось бы обладать более полной информацией об этом уникальном месте, так сказать, из первых уст.

Проводник кашлянул, поставил алюминиевую кружку на землю, неторопливо заговорил:

– Начнем с того, что для прохождения маршрута и пребывания в пещере вы должны быть должным образом экипированы, а также снабжены всем необходимым. Поэтому хочу спросить, все взяли то, о чем я вам говорил на базе? Каски, налобные фонарики, перчатки, туристические коврики, спальники, одеяла, минимальный запас еды и воды у всех в наличие?

Молчание членов группы убедило проводника в положительном ответе. Александр Геннадьевич заговорил снова:

– Хорошо. Вода есть в пещере. Примус, спички, свечи, крепкая веревка, кое-что из альпинистского снаряжения, аптечка, нож и одноразовая посуда у нас тоже имеются, а значит, мы смело можем продолжать путь.

Станислав поинтересовался:

– Я, извиняюсь, хотелось бы узнать, для чего нам, как вы выразились, кое-что из альпинистского снаряжения?

– Оно пригодиться тем, кто пожелает спуститься в ответвление одной из пещер. Хочу до вас довести, что маршрут проляжет через висячий мост на остров, дальше подъем в гору и цель нашего путешествия. До нее должны добраться засветло, потом ночевка в одной из галерей. Утром отправляемся на осмотр пещеры, а на следующий день ускоренным маршем назад на базу. Вечером третьего дня после выхода на маршрут наша прогулка должна закончиться. Теперь о самой пещере и технике безопасности. Сопка, называемая Гиблой горой, и пещера Красной шаманки находятся на острове, омываемом двумя реками. Отчего он имеет название Обливной. В прежние времена люди попадали на остров, спускаясь по течению, либо летом, в период спада воды. Переходили на другой берег по отмели, которую местное население называло Каменной тропой, а дальше поднимались по крутому ступенчатому подъему. Представители народца, точнее сказать племени или рода, которое здесь проживало, считали переход через реку ритуалом очищения перед посещением священного острова, на котором проживают жрецы и духи. Считалось, что на остров могут попасть люди с чистым помыслом, а те, кого забирала река, несли в себе зло.

– Откуда это известно? Ведь проживавшего, как вы выразились, народца, здесь давно нет.

– Нет, но когда племя покинуло эту местность, часть его представителей пожелали остаться на родной земле, они позже ассимилировались с русскими переселенцами и растворились в них. С ними остались их сказания. Так вот. В период временного обмеления реки, жрецам-шаманам, живущим на острове в пещере, и духам, которым они служили, несли дары и съестные припасы. Ими-то и питались служители духов до следующего спада воды. Со временем уровень воды в рукаве увеличился, в частности, это произошло из-за строительства в тридцатые годы прошлого века плотины ниже по течению реки. Такие изменения вызвали частичный обвал берега, подъема на остров не стало. Правда, спуск к реке с этой стороны остался. Тот самый, где вы набирали воду. Тогда-то, в тридцатые годы, и появился подвесной мост.

Теперь вопрос задал Алексей Колесников:

– Получается, что, нам предстоит перебираться на противоположный берег по этой рухляди?

– Не переживайте, того моста давно нет. Переходить на другой берег будем по новому мосту, который протянулся к острову четыре года назад, по приказу хозяина туристической базы, ведь теперь по реке и плыть опасно и перейти на остров практически невозможно. Унесет, как щепку, течением, разобьет об камни. Даже если и удастся переплыть реку, то взобраться по высокому отвесному берегу на остров, вряд ли. Места эти как вы заметили, труднопроходимые, подъем тоже будет нелегкий, ведь пещера находится ближе к вершине, так называемой горы.

– Почему, если здесь труднопроходимые места, мы не поехали на лошадях, а топали пешком с грузом за плечами?

– Потому что тропа узкая и, как вы заметили, частично пролегает через болота по гати, поездка на лошади по таким местам может быть опасной, да и переводить их через единственный висячий мост, ведущий на остров, совсем небезопасно. Это не главное. Дальше, – Александр Геннадьевич указал в сторону противоположного берега, – на острове, начинается аномальная, геопатогенная зона. Предупреждаю, что сотовые телефоны там не функционируют, батарейки быстро разряжаются, ручные часы останавливаются или показывают неправильное время, стрелка компаса вращается, как бешенная, а иногда начинает залипать. Поэтому заранее вас информирую, что сделать фото на память, послушать музыку, воспользоваться гаджетами вам вряд ли удастся. Кроме того, отмечаются места сильного скручивания линий напряженности магнитного поля с эпицентром и пространственно-временные аномалии.

Василий почесал затылок:

– Ни черта непонятно. Вы не могли бы сказать проще.

– В общем, на острове наблюдались пространственные сдвиги, случаи утраченного времени. Человек мог бродить по острову три часа, но на самом деле проходило пятнадцать минут или наоборот. Иногда люди и вовсе пропадали на некоторое время.

Эдуард поинтересовался:

– Извините, если здесь со временем происходят такие катаклизмы, то, как мы будем его определять?

– По солнцу и звездам, мой юный друг. Мы же в любое время можем выйти из пещеры. Или определить время суток у входа, по наличию колебания воздуха. К тому же, в том месте пещеры, где нам предстоит остановиться, есть трещина в своде, через которую проникает дневной свет. Кроме этого хочу сказать, что на острове отсутствует всякая живность. Нет ни птиц, ни зверей, а лошади туда не идут, упираются. Если и идут, то ведут себя неадекватно. Конечно, можно пробовать доезжать на них до моста, но тогда надо было бы оставлять на ночь охрану. О том, что на этом берегу водятся хищники я вам говорил. Так что, пойдем пешком. Предупреждаю, идти исключительно в моем сопровождении, как и при нахождении в пещере. Да, пока не забыл. Огня в пещере без моего ведома не зажигать, и еще, в связи с тем, что она обвалоопасная, и ее свод нестабилен, настоятельно прошу громко не кричать. Также в пещере запрещено курение и распитие спиртных напитков. Кроме того, попрошу вас не мусорить и не оставлять на стенах надписей. Предупреждаю, потому что прецеденты были. Некоторые из туристов пытались оставить надписи типа «Здесь был Вася».

– Почему сразу Вася?! – шутливо возмутился Василий.

– Извините, пусть будет Федя. Также попрошу не брать из пещеры камни на сувениры и особо бережно относиться к минеральным образованиям, поскольку рост сталактитов и сталагмитов в среднем составляет один сантиметр в сто лет.

Теперь к экскурсоводу группы обратился Солодовников:

– Почему нельзя доставлять туристические группы непосредственно к пещере на вертолете?

– Постараюсь вам объяснить. Во-первых, это очень дорогое удовольствие. Естественно, и услуга многим туристам может оказаться не по карману. У нас, сами понимаете, самоокупаемость. Бизнес есть бизнес.

– Эдик у нас очень далек от этого, ему любые удовольствия по карману, – подначил сокурсника Колесников.

Эдуард на слова Алексея не отреагировал, а продолжал слушать проводника, который вещал:

– Во-вторых, у входа в пещеру есть небольшая площадка, где мог бы высадить людей вертолет, но она не оборудована и посадка на нее весьма опасна. В-третьих, конечно же, негативное воздействие все той же аномальной зоны и дестабилизирующие факторы. Электрооборудование и приборы летательных аппаратов в этом районе начинают барахлить. Более десяти лет назад по этой причине недалеко отсюда потерпел крушение военно-транспортный вертолет. Поэтому воздушные суда облетают это место стороной. По всей видимости, и военное ведомство в советское время отказалось строить объект на этом острове по той же причине. И последнее. Люди едут сюда с целью отрешиться на время от суеты и благ цивилизации, почувствовать, каково было предкам бродить по этим глухим местам. Посему, маршрут должен доставлять людям удовольствие и давать яркие впечатления. Вертолетная площадка на нашей турбазе, конечно, имеется, но используется по назначению крайне редко. Я думаю, вы представляете негодование людей, приехавших за покоем и тишиной природы, услышать оглушающий шум винтов. Посему, от данной идеи наше руководство отказалось. Опять же, прогулки на воздухе, как вы знаете, полезны для здоровья. Или вы, молодой человек, с этим не согласны?

Колесников покачал головой:

– Почему же. Вполне согласен.

– Ну, вот и отлично. Теперь перейдем непосредственно к пещере. Пещера природного смешанного происхождения, имеет один вход и разделяется на пять основных галерей, не считая более мелких ответвлений. Все основные галереи имеют названия: Озерная, Оленья, Обвальная, Ледяная и Красной шаманки. От нее и общее название пещеры. Имеются и обводненные галереи, скрытые от глаз посетителей под толщей воды Живого Озера. Есть версия, что они были затоплены после сильного землетрясения и последовавшего за ним наводнения, которые предположительно произошли в давние времена. Исследованием затопленных галерей в прошлом году занимались ученые с помощью дайверов. Озеро иногда покрывается рябью, пузыриться, издает громкие пугающие звуки, словно живое существо. Поэтому его и назвали Живым. Звуки, исходящие из его пучины, приписывают крикам доисторических водных животных, которые, якобы, там обитают. Были свидетели, которые видели на поверхности озера их головы, а некоторые даже русалок. Было предположение, что это реликтовые гоминиды, приспособившиеся к жизни в водной стихии. Однако научная экспедиция в толще воды таковых не обнаружила. Не обнаружила она и некоего подземного города, подобного пещерным поселениям Каппадокии, и следов обитания карликового народа белоглазых, который, исходя из легенд местных жителей, прежде обитал в этих пещерах.

Колесников хмыкнул, громко произнес:

– Я так понимаю, вы имеете в виду гномов? Так это бред, сказки.

Эдик Солодовников возразил:

– Почему же бред, вполне вероятно, что такой народ существовал в реальности. Александр Геннадьевич, расскажите, пожалуйста, что вам известно по этой теме?

Экскурсовод почесал коротким узловатым указательным пальцем правой руки ноздреватый нос, продолжил разговор:

– В разных местах их называли и называют по-разному: гномы, дивьи люди, чудь белоглазая. Поляки называют их краснолюди, ирландцы – лемпреконы, японцы – коробокуру. В мифах древнего Египта есть упоминания о подземном народе патеков. В скандинавских сагах они известны под именем биармийцы. То есть жители Биармии. Стране, которая по одной версии находилась на севере нынешней России, в районе Архангельской, Мурманской областей и Карелии. По другим версиям ее следы надо искать в Прибалтике, Лапландии, Татарстане или Пермском крае. Архиепископ города Уппсалы, Олаф Магнус, шведский историк и картограф средневековья, сообщает, что жители Биармии были колдунами и умели насылать на других людей чары. Взглядом, движениями тела и словами они так околдовывают людей, что те теряют рассудок, волю и совершают непонятные поступки.

Колесников не удержался, чтобы вставить:

– Прямо гипнотизеры какие-то.

За проводника ответил Эдуард:

– Почему бы и нет, ведь имеются же такие способности среди цыган и у других народов. Возможно, что среди биарминов такие способности были более распространены.

Александр Геннадьевич продолжал:

– Из скандинавских саг известно, что биармины применили чары против норвежских воинов, побывавших там, и даже одержали победу, но потом викинги им отомстили и по указу норвежского короля разорили Биармию. Позже на их землю пришли русские переселенцы и биармины решили исчезнуть. Как и в других легендах о пещерном народе, они ушли под землю, в горы, в пещеры, замуровали себя и до сих пор живут там. Славянам и многим другим народам тоже давно было известно о таинственном подземном народе. Есть сведения о них и в «Ипатьевской летописи».

– Я в детстве читал о подземных людях в сказках Бажова, – сказал Эдуард.

– Вот именно, что в сказках. Сказки, саги и легенды это не доказательство, – высказался Колесников.

Экскурсовод обратился к Алексею:

– Сказка ложь да в ней намек. Кстати, на стене Озерной пещеры мы увидим рисунки, изображающие охотников и маленьких, головастых и пузатых людей рядом с ними. Сторонники версии существования подземного народа приняли эти рисунки, как доказательство, но мне кажется, что на них изображены дети… Не было обнаружено и место захоронения великого Чингизхана и его сокровищ, которые по предположению некоторых исследователей могут находиться в затопленных монголами, по их утверждению, пещерах. Монголы действительно дошли и до этих мест, но наличие здесь тайного захоронения Чингисхана я считаю маловероятным. Великий хан монголов вряд ли хотел бы, чтобы его похоронили на чужой земле вдали от родных мест.

– Это точно, – согласился с мнением проводника Алексей.

Эдуард Солодовников был иного мнения:

– Все может быть. История знает множество примеров, когда…

Колесников оборвал:

– Может, дашь договорить человеку! Меня мало интересует, что знает история, тем более ты, а вот Александра Геннадьевича я бы послушал.

Проводник воспользовался паузой и продолжил рассказ:

– Есть у меня некоторые сомнения, связанные с версией, по которой немецкое командование во время Второй мировой войны, якобы, пыталось забросить в эти места специальную диверсионно-разведывательную группу, в составе которой были и сотрудники особо секретной организации СС «Аненербе», по-иному, Немецкого общества по изучению древних сил и мистики, или иначе Наследие предков. Однако, одному московскому исследователю-энтузиасту и его другу, местному краеведу, удалось выяснить, что в конце лета сорок второго года, когда немецкие войска вплотную подошли к Сталинграду, в тыл Красной Армии была заброшена диверсионно-разведывательная группа. Группа состояла из двух немцев и четырех русских, перешедших на сторону врага уроженцев нашей области. Этому отряду чудесным образом удалось добраться до наших краев, но недалеко отсюда он был обнаружен сотрудниками НКВД. В ходе перестрелки трое диверсантов были уничтожены, а троим удалось на некоторое время оторваться от преследования. В скором времени, с помощью двух служебных собак, одна из которых была застрелена, диверсантов снова настигли недалеко от этих мест. Их было двое. Один при задержании застрелился, второй был схвачен. Этот господин оказался русским. Если мне не изменяет память по фамилии Рябов. Нет Рябчиков. Его имени я, к сожалению, не помню, он то и рассказал, что ими руководили два русскоговорящих немца, – Экскурсовод на минуту задумался. – Дай бог вспомнить их имена и фамилии. Ага. Командир группы обер-лейтенант Харальд Штакельберг и Георг Циммерман. Первый застрелился, чтобы не попасть в руки сотрудников НКВД, а второй, со слов Рябчикова, утонул в болоте. Появление здесь второго и вызвало особый интерес исследователей. Как оказалось, этот Георг Циммерман, инженер и историк, эмигрировал в СССР в тридцать третьем году после прихода к власти Адольфа Гитлера. В стране Советов, теперь с именем Георгий, Циммерман работал инженером на одном из металлургических заводов Урала. В тридцать седьмом, на заводе произошла авария, его обвинили во вредительстве и шпионаже в пользу Германии, арестовали и отправили в лагерь НКВД, который находился неподалеку от Обливного острова. В лагере Циммерман пробыл недолго. В тридцать девятом году, после разделения Польши между Германией и СССР, подписании Молотовым и Риббентропом пакта о ненападении и налаживании сотрудничества между выше озвученными странами, Георга депортировали назад в Германию. На родине Циммермана ждала незавидная участь, но за время, проведенное в лагере НКВД, Георг стал ярым антисоветчиком и летом сорокового года был принят в ряды национал-социалистической немецкой рабочей партии, а в начале сорок первого стал сотрудником секретной организации СС «Аненербе». Вот такие вот дела. Выходит, что нацисты хотели использовать его знание данной местности, а пещеру как место для схрона, но, возможно, они надеялись найти здесь то, что помогло бы им обрести мировое господство. Последователи этой версии утверждают, что до войны из Германии был прислан запрос о разрешении проведения изысканий геологической экспедицией немцев в этом районе, но им было отказано, поэтому они предприняли попытку во время войны, – Александр Геннадьевич выдержал полуминутную паузу, а затем неторопливо продолжил. – Некоторые исследователи так и вовсе считают, что им удалось выполнить данную миссию, свидетельствует об этом похожее на свастику изображение в пещере Оленя. Однако они не учитывают того, что рисунок, по мнению специалистов по археологии, сделан гораздо раньше и относится совершенно к другой эпохе. Надо понимать, что свастика – это не только символ нацизма. У древних народов Азии, Европы и обеих Америк, подобный знак обозначал Солнце, жизнь и движение. Остается фактом и то, что материалы по этому делу до сих пор хранятся в архиве известных всем нам спецслужб под грифом секретно и разглашению не подлежат. Естественно, возникает вопрос, откуда появилась информация об этом деле у московского исследователя и его друга? Все их высказывания и статьи голословны и не имеют документальных подтверждений. Их разноречивые и невнятные объяснения свидетельствуют, что старые документы, указывающие на это, и подготовленные ими материалы то ли утеряны, то ли украдены, то ли изъяты спецслужбами. На основании чего я отрицательно отношусь к версии присутствия здесь в предвоенную и военную пору немецкой диверсионной или исследовательской группы. Возможно, что вся эта история была ими выдумана. Однако это мое сугубо личное мнение, возможно, субъективное. Как бы там ни было, в связи с исследованиями тайн Живого озера и затопленных галерей, экскурсии прекратились почти на месяц, а обычный туристический сезон длится зне более двух. В остальное время к нам добраться проблематично. Вот и живем, как отшельники. Всему виной дожди, снега, разливы рек, а соответственно, частые наводнения и отсутствие нормальной дороги. Как говориться, в России две беды – дураки и дороги.

Эдуард прервал долгую речь экскурсовода:

– Извините, Александр Геннадьевич, но мне кажется, мы отвлеклись от основной темы. Хотелось бы больше узнать историю этих пещер. Говорят, что там произошло много странных и страшных случаев?

Проводник взял кружку, встал, посмотрел в сторону острова.

– Пещеры, в том числе и обводненные, таят в себе много тайн. По приходу на место постараюсь ответить на интересующие вас вопросы и расскажу все, что мне известно о данном объекте, а сейчас надо двигаться дальше, до темноты должны быть в назначенной точке. Теперь о порядке прохождения через реку. Мост я перейду первым, за мной остальные. Переход по мосту парами. Пока одна не достигнет противоположного берега, следующая пара движение не начинает…

Как и условились, Александр Геннадьевич перешел мост первым. За ним на другую сторону переправились Станислав и Кристина. Следом на мост ступила Ульяна. В паре с ней собрался идти Эдуард, но Колесников отодвинул его мощным плечом, и он оказался за спиной девушки. Солодовникову не оставалось ничего другого, как идти в паре с Василием.

Ульяна, держась за натянутые веревочные поручни, осторожно наступала на жалобно скрипящие дощечки. От каждого ее шага мост раскачивался все сильнее. Руки и ноги девушки дрожали, сердце бешено колотилось, норовя вырваться наружу. Боязнь высоты с детства преследовала ее. Из-за этой фобии она не любила летать на самолете. Будучи семилетней девочкой, она залезла на верхушку дерева, чтобы снять оттуда котенка, но, достигнув цели, посмотрела вниз и поняла, что спуститься самостоятельно не сможет: страх сковал ее тело. С помощью лестницы ее и котенка с дерева снимал отец… Если бы она знала, что ей снова предстоит подобное испытание, ни за что бы не согласилась на предложение Эдика Солодовникова посетить пещеру Красной шаманки. Теперь обратного пути не было, как говорил ее дед Матвей Леонидович Волкогонов: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж», – она посмотрела вниз, в широкой щели между дощечками виднелась бурлящая река, исходящий от нее шум оглушал, острые камни, торчащие из воды, вызывали у Ульяны панический ужас. Дыхание перехватило, к горлу подступил ком, закружилась голова, девушку качнуло, потянуло вниз. Сильная мужская рука ухватила ее за талию. Тихий, как ей показалось из-за шума воды, голос Алексея Колесникова успокаивающе произнес: