В молодости я стал участником одной экспедиции, которая навсегда изменила мои представления о жизни и перевернула привычный мне мир.
В ту давнюю пору я слыл отважным путешественником, бесстрашным искателем приключений и неисправимым скептиком. Истинный сын века открытий, я отрицал любую возможность невероятного. Все загадочное и мистическое скорее навевало на меня скуку, чем будоражило воображение и щекотало нервы. А людей, склонных ко всяким суевериям и объяснявших неподвластное их разуму чем-то непостижимым, я считал примитивными существами или, в лучшем случае, наивными романтиками.
Но словно в наказание за самоуверенность, некоторые события пробудили во мне такой первобытный ужас перед неизведанным, что никакие рациональные объяснения уже не могли избавить меня от него.
Как дорого бы я дал, чтобы никогда не совершать то путешествие! Ведь тогда моя жизнь и дальше была бы наполнена смыслом, доступным лишь отчаянным и безрассудным. И вместо того, чтобы прятаться от опасностей мира за писательским столом, я мог бы сам быть героем своих историй.
Однако, что толку в нытье и жалобах на свою долю? Сейчас я хочу лишь одного – рассказать главную историю моей жизни в надежде избавиться от ее тяжкого гнета, столько лет разъедающего мое нутро. Это стало возможным совсем недавно. Революция и смена политического режима в одной далекой стране избавили меня от необходимости дальнейшего соблюдения государственной тайны.
Но обо всем по порядку.
***
К двадцати двум годам я получил приличное образование в одном из лучших британских университетов и по праву считался завидным холостяком в своем кругу. Но ни о какой женитьбе я не помышлял. Наследовав немалую сумму, я был волен распоряжаться отпущенным мне временем по своему разумению, и детская страсть к приключениям вместе с присущим мне духом авантюризма определили род моих дальнейших занятий.
Ко времени, когда я всерьез увлекся исследованием пещер, у меня за плечами был довольно богатый опыт странствий по неизведанным местам. Я несколько раз побывал в Африке и посетил Танзанию, Египет, Анголу и Мозамбик, одним из первых британцев совершил паломничество в Мекку и побывал на Святой Земле. К тому же, мне удалось повторить подвиг Глейшера и подняться над Лондоном на приличную высоту.
Когда судьба свела меня с французским ученым Эдуардом Мартелем, его энтузиазм к покорению пещерного мира передался мне в полной мере. Вместе мы посетили карстовые районы Англии, Франции, Австрии и я участвовал в открытии десятков новых пещер. Это было настолько увлекательным и захватывающим, что, казалось, успехи путешественника и исследователя будут сопутствовать мне всю жизнь, ведь только в них я видел смысл своего существования.
Однажды Мартель рассказал мне о давней мечте посетить Хакасию в Сибирском регионе Российской империи. Как сейчас помню тот странный эпизод нашего с ним разговора, ставший для меня первым откровением в этой истории.
Мы сидели за чашкой чая в просторной гостиной его дома в Понтуазе. В камине мерно пощелкивали поленья, и то место казалось самым уютным на всем белом свете.
– В массиве горы Кашкулак находится одна неизведанная пещера, вот уже несколько лет занимающая мой ум, – со свойственным моему другу даром рассказчика, таинственно произнес он. – Там произошло много жутких событий. Недаром местные жители называют ее Обителью дьявола.
В другой раз я прыснул бы со смеху, но тогда окружающая обстановка была настолько расслабляющей, а голос Мартеля так серьезен и убедителен, что мне не хотелось нарушать сладость момента.
– Как интересно, и что такого страшного в ней происходит? – подыграл я другу.
Но Мартель, очевидно, не уловил моей иронии. Не смотря в мою сторону, он продолжил:
– По местным поверьям, в ней обитает дух злого шамана. Он убивает незваных гостей или того хуже, сводит людей с ума, заставляя их творить ужасные вещи, – прикрыв глаза, тихо отозвался Мартель.
Здесь я, понятно, не выдержал и от души рассмеялся. Затем откровенно поделился с Мартелем своими соображениями относительно невежественности некоторых людей и даже одолевающего в иной раз стыда от своей принадлежности к общему роду.
Но от дальнейшего хода беседы я растерялся. Впервые и всего на миг лицо моего друга приняло такое зловещее и устрашающее выражение, что я невольно отпрянул от его кресла. Так хорошо знакомый мне человек мгновенно превратился в неизвестного, обладающего каким-то иным, особым знанием, дающим ему право на истину. Он смотрел на меня испепеляющим взглядом, от которого меня бросило в жар.
– Если бы ты, Рональд, знал все, о чем известно мне, ты не был бы уверен даже в том, что видишь, – чеканя каждое слово, заявил Мартель. – У меня есть достоверные данные, что в том месте творится неладное, и поэтому я до сих пор не могу отважится поехать туда.
Услышанное не укладывалось у меня в голове. Известнейший ученый, уважаемый в научном мире человек, первооткрыватель и исследователь, оказывается, верит в дьявола и потусторонние силы! Я был ошарашен и сбит с толка. Вероятно, это отразилось на моем лице, потому что Мартель неожиданно расхохотался и, не останавливаясь, до слез хохотал минут пять.
Я не знал, как реагировать. Была задета моя честь, и, понятно, что даже если бы я и хотел, то не мог сразу простить обидную выходку друга. Но больше меня волновало другое. Тот его взгляд… В глубине души я знал, что тогда Мартель говорил правду.
В голове у меня все перемешалось, и пока я соображал, как реагировать на произошедший казус, Мартель принес мне искренние извинения и всем своим видом выражал подлинное раскаяние.
– Рональд, друг мой, – по-приятельски увещевал он, – если бы ты знал, как я жажду побывать в России и открыть для научного мира эту пещеру! Но ты же знаешь, как эта страна относится к исследованиям на своей территории. Ни ты, ни я еще долго не будем там желанными гостями. Нет, видит бог, я не рискну сейчас снарядить туда экспедицию!
И мы снова были приятны и интересны друг другу, как бывают приятны и интересны единомышленники, кроме общей цели обладающие схожими взглядами на жизнь. Досадный инцидент был полностью исчерпан, однако мысль побывать в России с тех пор не покидала меня.
Еще со времен обучения в университете меня необъяснимо влекла эта загадочная страна, и я сам долгое время искал возможность заглянуть в ее тайные уголки. Мартель словно открыл передо мной дверь, в которую я непременно должен был войти. И отправиться туда стало для меня делом чести.
Я начал обдумывать план убеждения друга в необходимости этой экспедиции. «В конце концов, со своей стороны я тоже могу предложить немало, – рассуждал я. – Одно мое знание русского дорогого стоит. Нам не нужно искать переводчика и обременять себя неподготовленным членом команды. Да и мой финансовый вклад в экспедицию позволит путешествовать с наибольшим комфортом».
Пока я готовился к очередному разговору с Мартелем сама судьба выступила на моей стороне. До нас дошли сведения о том, что российское правительство заинтересовано в исследованиях пещер, в том числе, и зарубежными учеными.
Итак, дорога была открыта, и я с восторгом ребенка в преддверии Рождества стал готовиться к последней экспедиции в своей жизни.
***
Надеюсь, что не слишком разочарую читателя, если опущу детали довольно утомительного путешествия до Хакасии. Проделав значительную часть пути по морю, дальше мы на чем только не передвигались: от поезда и тарантасов до телеги с ослами. Все самое интересное из путевых заметок я описал в книге «Россия глазами джентльмена» и любопытствующие с легкостью смогут обратиться к ней.
Скажу лишь, что в дороге мы не повстречали ни бандитов, ни воров, которыми пугают всех, рискнувших отправиться в российскую глубинку. Напротив, народ нам встречался по большей части дружелюбный, я бы даже сказал, излишне сердечный. И, следуя намеченному маршруту, мы в запланированные сроки достигли нужного места.