Михаил выстроил для сестры портал. В результате Ева вышла прямо у колонн Большого театра, точнее, прямо из колонны. К счастью, никто этого не видел. Время близилось к пяти, и маг решила, что пора поесть, а заодно хорошо подумать. Недалеко от «места высадки» находилась отличная блинная. Ева всегда интересовалась жизнью смертных, их нововведениями и даже модными тенденциями, но все же она так и не смогла полюбить фастфуд и псевдояпонскую кухню, хотя подобных кафе в столице было немыслимо много. Девушка предпочитала нечто национальное, и блинная подходила идеально.
Заказав две порции: блины с начинкой из говяжьего легкого и сладкие по-пражски, Ева стала думать. Начать следовало с того, где они с Михаилом ошиблись. Вот кто такая Анита? Сильная ведьма? Да таких в Белокаменной десятка два наберется. И столь мощный артефакт в ее коллекции вряд ли лежал бы мертвым грузом. Да с чего бы Никола стал так долго выжидать, прежде чем этим артефактом воспользоваться? И даже если предположить, что артефакт Аните не принадлежал, но она захотела бы его получить… С чего тогда Анита обратилась бы к Еве? Ведьма прекрасно знала, кем маг-артефактор приходится Главе, да и сама репутация Евы тоже многое значила. Если бы даже Ева нашла этот артефакт, то вряд ли отдала бы его своей заказчице. Вещам такой силы не место в частных коллекциях.
И вся эта история с пропажей сына выглядела слишком странно. А главное, какова в этом роль профессора? Да и вторая часть проблемы остается непонятной. Хорошо, некто очень плохой решил зачем-то, хотя так и непонятно зачем, инициировать двоих парнишек. Получил одного маньяка и непонятно кого второго. А с какой целью ему это надо? Уж явно не для захвата столицы, зачем этому неизвестному преступнику захват Москвы? Не тот масштаб. Тогда что же ему надо? И при чем тут мальчишки? И все тот же странный вопрос: зачем Никола прилетал к Еве? И как он о ней узнал?
Покончив с первой порцией блинчиков, Ева решила, что готова продолжать поиски. На миг, зажмурив глаза, она представила несложный огненный знак, а потом вытянула руку, в которую тут же легла плоская папочка. Там было все, что ведьма и ее профессор могли сказать о своем сыне. Маг предусмотрительно оставила папочку на столике у себя в гостиной, откуда сейчас ловко ее перенесла.
В папке лежала визитка Аниты. Простой смертный прочел бы на черном лакированном прямоугольничке о бизнес-консультанте Аните Степановне Волоховой. А маг увидел истинную надпись: Анита, высшая ведьма, глава Багровой громады.
С давних времен Волшебный мир имел кастовое строение. Два высших сословия – это маги и вампиры. Ведьмы и оборотни относились к низшим кастам. В Волшебном мире были и другие существа: полукровки, духи, эмпаты и прочие. А в кастах было свое разделение. Так, маги делились на гильдии. Можно считать – ремесленные цеха. У вампиров было аж двенадцать кланов. Сообщества оборотней назывались стаями. Ведьмы объединялись в громады, которые иначе назывались ковенами. Их тоже было двенадцать. Это де юре, де факто – их было одиннадцать, Синяя громада полностью была уничтожена во время Великой Отечественной войны. Ведьмы без всяких шуток пали смертью храбрых, причем страшной, геройской смертью. Память о громаде осталась, но больше в нее никого не набирали. А вот Багровая громада была довольно многочисленной, но к числу сильнейших не принадлежала. Что, кстати, многое говорило об Аните.
Еще в папке была уже виденная Евой фотография Никола. Маг чуть подержала над ней руку, сказала короткое заклинание. От фото пахнуло теплом. Значит, мальчишка еще жив, и это уже хорошо. Также в папке были краткие сведения о молодом человеке. Жил он с родителями на Рублевке. Хотя были у них и шикарные апартаменты в Москве, из которых Никола и пропал. Учился мальчишка в ММА – в Московской магической академии, как и все Избранные его возраста. Предпочитал Никола ничем не примечательный факультет истории магии. Друзей у него не было, или родители о них не знали. Время проводил мальчишка с однокурсниками или дома. Никола любил музыку и оборудовал в родном доме неплохую студию, где экспериментировал со звуком. Посещал ли он клубы, и какие именно, понять было невозможно. Но вроде бы больше бывал в человеческих развлекательных заведениях. О девушках в папке не было практически ничего. Только одно упоминание некоей Роны. Кстати, об этой даме Никола говорил отцу буквально за день до исчезновения.
Исчез паренек неделю назад. Ушел, как он сам сообщил профессору, в ночной клуб «Рассвет». То, что Никола в данное заведение просто по определению податься не мог, Ева решила еще ночью. По странному стечению обстоятельств, маг знала этот клуб. Там собирались молодые оборотни и вампиры одного из самых низших и агрессивных кланов. Домашнему мальчику там делать было нечего. Или все-таки он туда пошел? В принципе, учитывая, кем стал Никола теперь, ему в этом клубе самое место. А еще… Ева прекрасно знала, кто такая Рона. Клуб стоял как раз на той территории, где Рону и можно было встретить, и этот факт очень Еву встревожил. Ведь Рона для мага тоже была почти что членом семьи.
Ладно, пора было двигаться дальше. Прежде всего, как рассудила Ева, надо встретиться с профессором. Все-таки шанс, что он что-то недоговаривает, был слишком вероятен. В папке был номер сотового телефона профессора. После серии долгих гудков Эдуард Федорович ответил.
– Госпожа Ева? – чуть с заминкой спросил профессор в трубку.
– А вы ждали моего звонка? – спросила маг.
– Естественно, – с достоинством отозвался ее собеседник. – Вы быстро разобрались в ситуации. И, конечно, я вас жду. На данный момент я нахожусь в нашем доме на Рублевском шоссе.
– И вы предлагаете к вам приехать? – Разговор с профессором немного удивлял. – Может, как говорится, лучше вы к нам?
– Не думаю, – суховато отреагировал Эдуард Федорович. – В папке, которую мы с женой передали вам утром, есть платок. Это моя вещь, и она поможет вам выстроить портал. Я в своей лаборатории, тут нам никто не помешает.
И, не прощаясь, профессор отключил вызов. Ева позволила себе спокойно, или почти спокойно, допить кофе. Она понимала, что профессор на самом деле не так прост. А еще… Откуда-то он очень хорошо знает негласные правила Волшебного мира. Ева была слишком молода, и несмотря на ее репутацию, многие представители сообщества Избранных позволяли себе несколько пренебрежительное отношение к ней. Вот только профессор смертный. И вряд ли это позволено ему. Но… посмотрим. Закончив обед, маг пошла искать какой-нибудь безлюдный переулок, откуда можно было перенестись на Рублевку.
Помещение, куда попала Ева, выйдя из портала, просто поражало воображение. Общий вид напоминал душевую общественного бассейна советских времен: невнятный серо-голубоватый кафель на стенах, еще менее симпатичная плитка на полу. Помещение явно находилось в подвале. Все здесь было заставлено металлическими столами как из морга, на которых стояло оборудование: колбы, реторты, перегонные кубы и прочее подобное малопонятное химическое оборудование. Кое-где на стенах висели большие чертежи и непонятные формулы, причем все указывало на то, что они очень старые, если не сказать, средневековые. Профессор, все такой же, лысоватый, в очках в старой оправе, с весьма заметным животиком, обтянутым грязным медицинским халатом, шагнул навстречу магу из-за одного из столов.
– Это ваша лаборатория? – чуть потрясенно спросила об очевидном Ева. – Вы химик?
– Я алхимик, – уточнил Эдуард Федорович, явно довольный замешательством мага.
– Вы профессор алхимии? – Ева все еще не могла прийти в себя. Такая специальность совсем не вязалась с видом этого смертного.
– Я профессор истории магии в Магической академии, – вновь покладисто объяснил хозяин этого полусредневекового безумия. – А алхимия – это мой любимый подраздел. И моя слабость.
Тут профессор позволил себе улыбнуться, немного хитро.
Ева помнила курс алхимии в Академии и не любила его всей душой. Ну, не давался девушке этот предмет, при том, что в целом история ее очень даже привлекала, да и сегодня являлась частью профессии Евы. В студенческие годы девушка пообещала себе, что убьется, но все же победит алхимию. И на экзамене ей даже удалось получить грамм золота из какой-то вязкой сероватой массы, когда-то являвшейся сплавом иных металлов. Потом Ева заключила свой «приз» в крохотную круглую ампулу, выкачала оттуда весь воздух, оставив золото висеть в вакууме. Маг оплела капсулу парой заклятий собственного изобретения, и в результате получился отличный магический компас. Стоило послать кусочку золота мыслеобраз искомого предмета или существа, и так долго и трудно добываемый грамм начинал стучаться в стекло, указывая направление. Примерно так же действовали ведьмовские клубочки, хорошо известные широкой публике по русским народным сказкам.
– Так. – Ева собралась с мыслями, прогнала прочь студенческие воспоминания. – Никола, значит, проходит специализацию именно на вашей кафедре?
– Да, – охотно и даже радостно принялся отвечать профессор. В знакомой обстановке он выглядел более решительным и казался живее, чем при первой их встрече. – Но, к моему великому сожалению, он не любит алхимию. Сына интересуют артефакты. Как и вас. Он сейчас дописывает диплом по скифско-сарматскому наследию. И кстати, он выяснил, что один из сохранившихся до наших дней артефактов хранится именно в вашей коллекции.
Возможно, профессор хотел как-то магу польстить, но у Евы все эти разговоры вызвали совершенно иные чувства и мысли. Может, Никола сошел с ума из-за насильственной инициации и прилетал к девушке за этим самым артефактом? Конечно, это чушь. Но, по крайней мере, становится понятно, что этот мальчишка о Еве знал, хотя цель его странного визита от этого яснее не становится.
– Я рада успехам вашего сына, – осторожно заметила маг. – Но, кажется, с ним связана проблема, которая меня сейчас волнует больше, а именно – его исчезновение. А еще мне почему-то кажется, что вы и ваша жена не были со мной полностью откровенны сегодня утром, хотя вроде бы вас эта проблема должна заботить больше, чем меня.
– Потому-то я вас и ждал, – сознался Эдуард Федорович уже не так радостно, но явно взволнованно. – Поймите меня, пожалуйста. Я просто не хочу тревожить Аниту. Мы живем в браке уже тридцать лет и, поверьте, счастливы. Она верная жена, хотя любит делать вид, что это не так. Но таков уж ее имидж. И сын ей дорог по-настоящему. Поэтому я просто не мог все честно рассказать при ней.
Ева отметила – профессор не врал. Ни ей, ни себе. Маг начала смотреть на ситуацию несколько под другим углом. Они с Михаилом все же ошибались. При известном им скверном характере Аниты и ее некоторой стервозности, легко было бы предположить, что Никола с отцом будут жить где-то в городе в скромной квартирке, когда ведьма нежится в своих апартаментах. Но… профессор здесь, на Рублевке, и лаборатория у него очень даже впечатляющая. Вряд ли бы стерва-жена позволила такое устроить в своем доме. И совершенно искренние переживания Эдуарда о состоянии жены, эти маленькие чисто человеческие секреты во благо жены… Да… все совсем не так, как казалось вначале.
– Что же вы хотите мне рассказать? – спросила Ева.
– Ну, хотя бы то, что Николенька никуда не пропадал, – выдал Эдуард Федорович. – Вернее, неделю назад он не пропадал.
Это озадачивало. Эдуард явно волнуется за сына, но… неужели этот смертный, а не его Избранная жена, придумал хитрый и опасный план по добыче странного, но могущественного артефакта?!
– Не поняла, – честно призналась маг. – Так он пропал или нет?
– Ну, сейчас я лично не знаю, где он, – профессор несколько смутился. – И делаю все возможное, чтобы пока этого и не знать. Потому что сын об этом просил.
– Простите… но я опять ничего не поняла, – подумав, сообщила Ева, присаживаясь аккуратно на край одного из столов. – А можно все же рассказать все подробно и сначала?
– Хорошо. – Профессор теперь выглядел старым и рассеянным. Похоже, рассказ намечался долгий и безрадостный. – Начнем с того, что Никола с детства был очень одаренным мальчиком.
– Никола? – Мага еще утром поразило столь странное именование современного парня.
– Да, – Эдуард Федорович выдавил улыбку. – Так Анита назвала его при рождении. И так и повелось. Я быстро привык. Даже нравится. Звучит так особенно. Ну, вот. Он лет с трех проявлял разносторонние и сильные способности. И, видимо, из-за этого так и не смог определиться к возрасту первой инициации.
Этот возраст наступал где-то с семи до восьми лет. Тогда у ребенка проявлялись первые способности к магии. И в принципе в девяноста процентах случаев к этому возрасту уже можно было понять, к какой касте присоединится юный Избранный. В чуть более позднем возрасте ребенок проходил испытание и полностью определялся с видом своих способностей. Но вот с Никола такого не случилось. Ни в восемь, ни в двенадцать лет. Это было редкостью и обычно всегда тревожило родителей, если они принадлежали к Волшебному миру.
– К специалистам обращались? – поинтересовалась мягко и участливо Ева.
– Конечно. – Казалось, профессора удивило, что маг могла заподозрить их семью в отсутствии понимания проблемы. – Анита водила его к самым лучшим психологам, обращалась за консультациями даже в иностранные клиники. Ей тяжело дался тот период. Я очень за нее волновался. Но вскоре нам пришлось смириться. Никола практически с рождения любил музыку. И рано начал ее сочинять. Поверьте, это не просто звук. Когда слушаешь его музыку, то видишь картины. Это целые истории, плывущие перед глазами. Мы с Анитой решили, что, возможно, его разносторонний дар просто перерастет в гениальность. Она сказала, что такие случаи уже были. Моцарт, Вагнер, Дебюсси.
– Я в курсе, – маг чуть улыбнулась. – Значит, мальчик всегда проявлял различные способности. И мага, и вампира, и оборотня? Про ведьмовство даже не спрашиваю.
– Как я понял, больше все-таки он был склонен к стезе мага или… вампира. – Вот тут профессор занервничал. – Послушайте, можно я дорасскажу, мне тягостно все это!
Ева кивнула.
– Так вот. – Эдуард Федорович чуть успокоился. – Все пошло нормально. Никола учился, рос. Конечно, он не такой пай-мальчик, как, возможно, вам показалось после моих слов утром. У него хорошие друзья, он общается с однокурсниками, у них своя рок-группа. Часто он остается где-то на всю ночь. Когда они репетируют, когда их приглашают куда-то играть. Вот про девушек я не знаю. Просто как-то не спрашивал. И вот неделю назад он также собирался на какой-то сейшн.
– Это как раз в тот вечер, когда он вроде бы пропал? – уточнила маг.
– Да, – подтвердил профессор. – Анита улетала на шабаш, и мы с сыном порадовались, что ее нет дома. Она очень нервничает, когда Никола не ночует у нас. И вот он собрался в клуб «Рассвет».
– Он бывал там раньше? – Наконец-то они в разговоре добрались до самого интересного.
– Нет, – Эдуард Федорович чуть грустно улыбнулся. – Никола еще говорил, что это совершенно незнакомое ему место. Он только раз слышал об этом клубе от Роны, а тут их туда приглашают играть, да еще и всю ночь. Для их группы это был успех.
– Рона, – маг выхватила знакомое имя из разговора. Возможное участие этой девушки в деле заставляло Еву нервничать. – Вы упоминали ее в тех бумагах, что оставили мне утром. Она ему кто?
– Как я понял, просто знакомая. – Профессор чуть поморщился. – Она вампир. Куратор какого-то его однокурсника. Хотя я не очень понимаю, что это значит.
– Понятно. – Еве и в самом деле стало кое-что понятно. Похоже, Рона может быть тут и ни при чем. Ева знала, что ее приятельница обязана курировать молодых вампиров, так как именно они становятся членами ее клана. И возможно, Никола лишь использовал имя Роны и клуб, находящийся на границе владений клана Роны, как отговорку для отца. Но стоило все это проверить.