Я не спал почти всю ночь. Видения накатывали волнами, вырывая меня из полудрёмы: символы, вспышки огня, чьи-то голоса, звучащие на языке, которого я не знал, но каким-то образом понимал. В какой-то момент мне показалось, что артефакт пульсирует в кармане, как если бы в нём билось живое сердце.
К утру я твёрдо решил: надо изучить находку как можно скорее. И, возможно, передать её в надёжные руки.
Но оказалось, что я уже опоздал. Через несколько часов после рассвета мне пришло письмо из университета. Короткое, сухое сообщение от профессора Мельникова:
“Антон, нам нужно срочно поговорить. Позвони, как только сможешь. Это важно.”
Если хотите знать, я познакомился с профессором Мельниковым ещё в университете. Тогда он казался мне человеком из другой эпохи – строгий, сдержанный, будто вырезанный из гранита. Его голос не терпел возражений, а взгляд мог пронзить насквозь. Студенты его побаивались, но уважали: он был не просто теоретиком, а человеком, который видел мир своими глазами. В археологических кругах ходили легенды о его экспедициях – от заброшенных храмов в Перу до скрытых пещер на Алтае.
Когда я впервые попал к нему на лекцию, он рассказывал про древние цивилизации, которые исчезли, оставив после себя загадки. В какой-то момент он замолчал, оглядел аудиторию и сказал:
– История – это не только даты и артефакты. Это живое знание. Но знание бывает опасным. Некоторые тайны лучше не тревожить.
Я тогда не особо задумался над его словами. Мне хотелось копать, искать, открывать. А потом… Потом я стал его учеником.
Однажды, в одной из наших совместных экспедиций, мы оказались в глухой местности на юге Казахстана. Искали следы древнего кочевого племени, которое, по некоторым источникам, оставило после себя необычные каменные стелы. Долго ничего не находили, пока я, зарывшись в какой-то пересохший овраг, не наткнулся на странную каменную плиту.
– Профессор! – заорал я, радостно вытирая пот с лица. – Я что-то нашёл!
Мельников подошёл, осмотрел находку и прищурился.
– Интересно… Но надо проверить.
Мы вдвоём начали аккуратно расчищать землю вокруг. Плита оказалась частью большого круга, утопленного в грунт. Стоило нам расчистить её почти полностью, как профессор задумчиво сказал:
– Надо бы понять, что под ней.
Я кивнул и, особо не задумываясь, встал прямо на плиту, чтобы смахнуть последнюю пыль. В этот момент подо мной раздался глухой треск. Мы переглянулись. Я попытался отступить, но не успел – земля ушла у меня из-под ног, и я с грохотом провалился вниз.
Следующее, что я помню – я лежу на спине в узком колодце глубиной метра три. Где-то наверху слышится профессорский голос:
– Романов! Ты жив?
– Думаю, да… – простонал я.
– Это хорошо. Значит, я могу смеяться.
И он действительно засмеялся. Впервые за всё время, что я его знал!
Я, конечно, возмутился:
– Может, сначала вытащите меня, а потом шутки?
– Хорошо, хорошо. Но ты только что подтвердил старую истину: никогда не становись на древние плиты.
Когда меня вытащили, я был весь в пыли, с царапинами и ушибами, но счастлив. Потому что подо мной оказался вход в древнюю усыпальницу, спрятанную веками.
После этого случая профессор начал относиться ко мне чуть теплее. Иногда даже шутил – по-своему, конечно.
Теперь, читая его срочное сообщение, я вспомнил этот день и подумал: после той немыслимой ситуации он разговаривал со мной иначе. Да и вообще, профессор редко использовал такую формулировку, значит, действительно всё серьёзно. Я нахмурился и не раздумывая набрал его номер. Он ответил почти сразу.
– Антон, что ты такое нашёл? – голос был напряженным.
– Древний артефакт, – осторожно сказал я. – Сложно определить его происхождение, но символы…
– Ты опубликовал данные?
– Только предварительный отчёт, – признался я. – Снимки, описание…
Профессор тяжело вздохнул.
– Это нехорошо. Ты уже привлек к себе внимание.
Я напрягся.
– Чьё внимание?
– Не знаю, но после твоей публикации ко мне обратились… люди. Они не из университета. Спрашивали про тебя, про экспедицию, про находку.
– Кто они?
– Не представились. Но у меня есть подозрения, что это не простые чиновники.
– Что мне делать?
– Будь осторожен, Антон. И постарайся не оставаться один.
Связь оборвалась.
Я почувствовал, как внутри зарождается холодная тревога.
Вечером в лагере появились незнакомцы. Двое мужчин в тёмной одежде неспешно прошли между палатками, оглядываясь вокруг. Их лица были ничего не выражающими, взгляд – цепким. Я сразу понял: они искали меня.
– Что за типы? – Костя возник рядом, исподлобья разглядывая незваных гостей.
– Думаю, я знаю, – пробормотал я.
Один из мужчин заметил нас и направился прямо ко мне.
– Антон Романов?
Я не ответил.
– Мы представляем исследовательскую группу. Нам сообщили, что у вас есть артефакт, который может представлять историческую ценность.
Голос был ровным, без эмоций, но что-то в нём заставило меня похолодеть.
– Я передам его в университет, – твёрдо ответил я.
Мужчина слегка улыбнулся.
– Университет – не самое лучшее место для подобных вещей. Они часто теряются.
Я почувствовал, как Костя напрягся рядом.
– Благодарю за беспокойство, – сказал я. – Но артефакт останется при мне.
Мужчина задержал на мне взгляд, затем кивнул и медленно отошёл.
Когда они ушли, Костя выдохнул.
– Это были не учёные.
– Да, – тихо ответил я. – Нам нужно убираться отсюда.
Ночью я проснулся от странного звука. Тихий шорох, словно кто-то пробирался между палатками. Я затаил дыхание. Вдруг ткань палатки резко натянулась – кто-то попытался её разрезать.
Я действовал инстинктивно: схватил рюкзак с артефактом и выскочил наружу.
Темнота. Только слабый свет от костра, догорающего у палаток. Я услышал шаги позади. Резкие, быстрые. Кто-то схватил меня за плечо. Я развернулся и ударил, не думая. Нападавший пошатнулся, но тут же другой человек ударил меня в бок. Я упал на землю. И в этот момент артефакт в кармане вспыхнул жаром. Мир вокруг качнулся.
Я увидел что-то – не лагерь, не землю, не ночь. Древний зал, колонны, огонь. Символы светятся на стенах, и в их сиянии стоят фигуры. Высокие, нереальные.
Голоса заговорили одновременно: “Пробуждение началось.”
Я зажмурился, а когда открыл глаза, нападавшие лежали на земле без сознания, при этом артефакт в моей руке мерцал тусклым светом.
Я тяжело дышал, глядя на неподвижные тела нападавших. Голова гудела от странного видения, а сердце билось так, будто пыталось вырваться из груди.
Костя выскочил из палатки, сжимая в руках фонарь и мачете. Увидев меня, он замер.
– Что, чёрт возьми, произошло? – он перевёл взгляд с меня на лежащих мужчин.
Я с трудом поднялся, сжимая артефакт в руке. Его поверхность была чуть тёплой, но пульсация исчезла.
– Они напали… – выдавил я. – Но что-то их остановило.
Костя нахмурился.
– Нам нужно убираться. Если они пришли за артефактом, то не одни.
Я молча кивнул. Лагерь больше не был безопасным.
Мы быстро собрали самое необходимое: документы, деньги, ноутбук, записки с исследованиями. Остальное – палатки, оборудование, припасы – пришлось оставить.
– Где машина? – спросил я.
– У въезда, но если они перекрыли дорогу…
Мы переглянулись. Вариантов было немного: либо пытаться уехать на машине, либо идти пешком через пустынную местность.
– Попробуем на машине, – решил я. – Если дорога перекрыта, свернём к старым тропам.
Костя кивнул, и мы двинулись к внедорожнику. Двигатель завёлся с первого раза, и я резко выжал газ. Колёса взметнули песок, и машина вылетела на дорогу.
Не успел я проехать и ста метров, как в зеркале заднего вида мелькнули фары.
– За нами, – тихо сказал Костя.
Сзади мчился чёрный джип.
– Держись! – крикнул я и резко свернул с дороги.
Внедорожник тряхнуло, но он выдержал. Мы поехали напрямик, через камни и песчаные дюны, оставляя за собой облака пыли.
Преследователи не отставали.
Вдруг Костя дёрнул меня за плечо.
– Справа!
Я повернул голову и увидел второй джип. Он шёл на перерез, приближаясь к нам по дуге.
– Чёрт!
Я резко выкрутил руль, но машина взвизгнула шинами и начала терять управление.
В этот момент артефакт снова нагрелся в кармане. Глаза сами собой закрылись.
На мгновение я снова оказался в зале из своих видений. Символы на стенах вспыхнули ярче, и один из них словно выжегся в моём сознании.
Я резко открыл глаза. Пальцы сжали руль, и, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я сделал немыслимое: развернул машину на 180 градусов и направил её прямо на второй джип.
Водитель преследователей не ожидал такого манёвра. Он попытался свернуть, но не успел.
Наши машины разминулись в считанных сантиметрах. Их джип занесло, он врезался в камни и перевернулся.
Остался только первый.
– Давай в ущелье! – крикнул Костя, показывая на расщелину впереди.
Я направил машину туда.
Когда мы влетели в узкий проход между скал, фары преследователей исчезли позади.
Я вдавил педаль газа. Через несколько минут мы были одни. Я наконец позволил себе выдохнуть.
– Что это было? – спросил Костя.
Я посмотрел на него, потом на свою руку.
Символ, который я видел во сне, теперь горел у меня на коже. Артефакт явно выбрал меня. Но для чего?
Мы остановились на привал, когда оторвались достаточно далеко.
– Надо выяснить, что это за символ, – сказал я, глядя на отметину на руке.
Костя кивнул.
– В университете опасно. Нас ищут.
– Значит, нужен кто-то вне официальных кругов. Кто-то, кто знает древние символы, но не связан с университетами и организациями.
Костя задумался.
– Вспомнил. В городе есть женщина – Мария Соловьёва. Она историк, занимается древними письменами. Но она не из академиков, скорее энтузиаст.