О любви столько написано и столько сказано, что и представить себе невозможно. И все же поток слов, посвященной ей не иссякает. Это слово используется не только для описания чувственности совокупления, но и отношения нашего к Богу, предметам и явлениям природы. Так, что в нескромности своей я позволяю еще раз коснуться этой вспаханной и перепаханной темы и той части ее, что стала у нас славян использовать скупое без четкой определенности слово зарубежное «Sex»
В природном понятии «любовь» – это непередаваемая словами гамма сладострастного чувства. Мы в силу гордости за особенное положение в живом мире считаем это чувство свойственным только человеческим особям, хотя видим, что четвероногие готовы отдать жизнь за то, чтобы овладеть партнером. Да разве только четвероногие?.. Посмотрите, как любовно украшают самцы многих видов птиц гнездышки, чтобы привлечь к себе самку? А красота оперения самцов разве не говорит об этом. Я искусственно сузил проблему любви и только потому, что вижу в настоящее время то, что видели предки наши в периоды общественного развала, когда нормальное естественное половое влечение в огромном количестве заменено противоестественным, прикрываемое более благозвучными словами – «нетрадиционная любовь». Вставляя в это понятие слово «любовь», опошляется естественная сексуальная «традиция» – подаренное Создателем влечение представителей противоположного пола друг к другу для продолжения рода и его эволюционного совершенствования. Недаром в «нетрадиционной любви» так много элементов сатанизма, а представители различных течений его становятся ярыми противниками церкви, разрушая ту самую главную основу национального самосознания, которая и объединяет людей разного экономического положения и разной степени умственного и духовного развития – в единое, пусть и не монолитное!
Я, занимаясь вопросами сексуальных отношений, часто выходящими за пределы, разрешаемые человеческими законами (далеко несовершенными), не собираюсь привлекать к аргументации чего-то нового, а использую то, что пришло к нам из глубины веков. Изменить в существующем порядке вещей оказалось невозможным ни времени, прожитом человечеством, ни моралистам множества веков, ни священникам всех религиозных направлений