Я оборвал тираду горе-смотрителя жестом. Мне стало жутко и тошно от всего увиденного и услышанного. Молча отодвинул его, и, забрав полуживого от голода фифа, настолько слабого, что он даже не сопротивлялся, я спешно перенёсся в целительскую, чтобы оказать фамильяру срочную помощь. Когда мне ценой больших усилий всё же удалось стабилизировать состояние фифа, я связался по амулету с Арчи и поведал о том, какой произвол творят с несчастными магическими существами приспешники короля. Друг был не в курсе и сразу подключился к решению вопроса. Разорвав сеанс связи, я успокоился – если ерх-сыскарь сказал, что всё решит, значит, обязательно сделает, и на этот счет можно быть полностью спокойным – он обо всём позаботится. А мне нужно устанавливать контакт с будущим фамильяром.
Сперва необходимо было аккуратно поделиться с пострадавшим силой, иначе фиф просто не выдержит манипуляций по сращиванию сломанных костей. Я делился магией, смотря, как тот вялой тряпочкой лежит на смотровой кушетке, и моё сердце щемило от жалости. Пока я его нёс, он принял основную фифью ипостась – сиреневого пушистика. У моего экземпляра был необычный для них оттенок – светло-светло сиреневый.
– Как же тебя зовут, бедолага?
К моей несказанной радости, фамильяр открыл один круглый глаз с фиолетовой радужкой и произнёс:
– Сам ты бедолага. Подбираешь всякую падаль и в дом тащишь. Девочки так сильно тебя не любят, что решил четвероногого друга завести?
Я присвистнул, настолько неожиданно магическое животное оказалось недалеко от истины.
– Я Себ, сейчас немного подлечу тебя, – сообщил, осторожно погладив фифа между мягкими ушами.
– Райян я.
Назвав свое имя, фиф снова прикрыл глаз. По расслабившимся мышцам я понял, что ему стало лучше.
– Что ж, Райян, приготовься, сейчас буду латать твои повреждения. Я обезболю, но может накатывать слабость – это нормально.