– Эй?
В ответ лишь тихое посапывание ветра.
– Кто вы?
Глупый вопрос? Пожалуй. Перед глазами мелькнули картинки из фильмов ужасов. Не стоит следовать их сюжету и идти в тёмное место за выяснениями. А ну как потом придётся с ранеными ногами уползать от жестокого злодея? Классика жанра, куда от неё деться?
– Уже ухожу, – я повесила трость на руку. – Ухожу сама и очень быстро. Но за помощь спасибо.
Так чего же могли испугаться двое несостоявшихся насильников? В душе я, конечно же, очень понадеялась, что Герцог собственной стройной персоной ради старых воспоминаний сыграл роль бабайки. Ему не привыкать запугивать. Но, к сожалению, он – такой гад, который никогда не вытаскивал меня из неприятностей, предпочитая наблюдать. С непроницаемым лицом. Чёрт возьми, даже если он существует, на что я могу надеяться? На человека, который, хоть и предлагал мне остаться в своём мире, но при этом ни разу не защитил? Более того, который сам подкидывал проблемы.
* * *
Белая Тропика преграждала путь белыми головками малюсеньких цветов. Она извивалась змеёй, растягиваясь в двух направлениях, и будто зазывала за собой, вглубь непроходимого леса. Эффектные тут ловушки. Если не найти помощников, можно вечно блуждать между разношёрстными деревьями. И ведь желающих помочь тут встретить весьма проблематично. Учитывая нелёгкий характер Герцога, можно смело допустить, что все жители его мира не смеют помогать попаданцам вроде меня или Сальваторе. С другой стороны Рагнель и Альберо представляются вполне миролюбивыми. Но исключения всегда случаются.
Птицы перелетали с ветки на ветку, чирикая и подпевая друг другу. Иногда казалось, будто они перешёптываются, наблюдая за мной. Зелёные белки и серебристые бурундуки бегали мимо, будто играя в прятки. А неизвестное существо белого цвета в изумрудную кривую линию один раз высунулось из-за жёлтого ствола дерева и помахало тремя верхними лапами. Наверное, стоило привыкнуть к дивным созданиям, но глаза отказывались моргать ещё очень долго. Не каждый день встречаешь шерстяных чудиков с лисьей головой и хвостом, как у павлина. Не говоря о раскраске.
А хорошо ли Рагнель отварила грибы?
Пройдя Белую Тропинку, я вышла к Озеру Иллюзий.
– Не смотреть! – напомнила я себе.
Кто бы знал, что это окажется настолько тяжёлым заданием? Завораживало всё: крутой берег с приятной глазу растительностью, плеск воды под несильные порывы ветра, шелест деревьев, склоняющихся к озеру и шуршащих по нему фиолетовой листвой. Казалось, и птицы около него поют гармоничнее.
– Куда бы ты ни сунулась, обязательно найдёшь беду, – останавливала я саму себя, когда ноги медленно, стараясь не издать ни звука, шагали прямиком к Озеру Иллюзий. – Мне показали дорогу, уже второй раз, и настоятельно советовали не лезть на рожон… может, хоть одним глазком? Что опасного в иллюзиях, когда из-за дерева незнакомые существа машут?
Так, стоп. Мало ли кто оттуда выпрыгнет.
Я решительно развернулась и направилась по прежнему маршруту, как вдруг из рук выпала бутылка с водой. Негромкий всплеск, и я лежу на краю берега с протянутой вниз рукой и завороженно смотрю на собственное отражение. Оно не было обычным. Лицо сияло, словно солнце, глаза чётко обведены тёмно-коричневым, а губы зазывающе улыбаются.
– Какая красивая, – прошептала я и в следующую секунду обнаружила за спиной отражения Чёрную Башню. Она стояла очень близко. Прекрасный двойник повернулся ко мне затылком и показал рукой на главные двери. Я кивнула в знак понимания. В конце концов, чем чёрт не шутит? В этом мире всё по-другому, возможно и то, что через озеро я пройду прямо к Башне.
Рука потянулась к водной глади, но что-то мохнатое внезапно крепко схватило меня за лодыжки и резко дёрнуло назад.
– Самоубийцы в наших кр-раях не умир-рают, детка! – безапелляционно заявил рычащий мужской голос, таща моё брыкающееся тело подальше от озера.
– Но там Чёрная Башня! – орала я. – Моя подруга умрёт без меня, она-то не самоубийца!
Ногу отпустили, только когда мы оказались у Белой Тропинки.
Я обиженно обернулась, намереваясь отчитать несвоевременного доброжелателя, но, разглядев его, вжалась в землю так, будто старалась слиться с местной флорой. Передо мной на задних лапах стоял большой серый волк. Передние лапы он упёр в бока. Зубастая пасть слегка приоткрыта. На носу сидят прямоугольные очки в ярко-белой оправе. А шёрстка на голове выглядела слишком длинной, как будто волк специально отращивал её.
– Ты чё… чё… ты чё? – только и смогла выговорить я.
Волк тяжело вздохнул.
– О, мир-ры и их пр-равители! А говор-рят, человек имеет самый высокий ур-ровень интеллектуального р-развития.
– Но ты же… вы же… волк!
– По кр-райней мер-ре, у тебя есть хоть какая-то наблюдательность, – недовольно отозвалось животное и присело рядом. – Знаешь, иной р-раз, зайдёшь в наш Музыкальный кр-ружок, и думаешь, какие же там всё-таки идиоты. Нет, те, кто там собир-рается, действительно умные… для ср-реднего ума. И всё-таки музыка выходит складнее у тех, кто хоть иногда читает. Но тех-то я знаю много лет, а хочется р-разнообр-разия… новой кр-рови, можно и так выр-разиться.
Я отползла назад, а волк посмотрел на меня так, будто скамейка заговорила.
– Но идиоты повсюду, даже в др-ругих мирах. И все почему-то собир-раются вокр-руг меня. Под выр-ражением «новая кр-ровь» я подр-разумевал новых собеседников. Желательно умных.
Облегчённо вздыхаю.
– Я Кристина.
– Учёный Волк к вашим услугам, – животное поклонилось, – хищник, музыкант, и любитель почитать хорошие книги. А ты пр-ришла из мир-ра людей. И теперь тебе надо добр-раться до Чёр-рной Башни, поскольку в ней находится твоя подр-руга. Но ты не послушала совета феи, нашла кучу непр-риятностей, пр-риобр-рела более-менее умного др-руга, и тепер-рь идёшь к домику Стр-реги, котор-рая якобы укажет дор-рогу.
– Но откуда ты узнал о Сальваторе?
– Его имени я не знал. Но ты владеешь некотор-рыми навыками выживания в нашем мир-ре, котор-рым тебя, без сомнения, кто-то научил. Вы, люди, весьма р-редко учитесь на ошибках, поэтому чтобы научиться хотя бы мелочам, эти мелочи должен показать др-руг или хор-роший знакомый. Только так они останутся у вас в голове. Особенно в голове подр-ростка.
– Умник, – хмыкнула я, поднимаясь. – Спасибо за помощь с озером.
– Веленянки тебя не пугают, малышка?
– У меня есть мухомор, – обиженно сказала я, увидев, что гриб валяется недалеко от озера. Волк с любопытством склонил голову набок.
– Да у тебя, похоже, два др-руга. Ну-ну. Удачи.
– Что значит «Удачи»?
– Только то, что я пожелал тебе удачи.
– Но таким тоном, будто я иду на казнь!
– Успокойся, детка. У тебя же мухомор-р. Значит, всё путём. Иди, и стар-райся, пр-роходя мимо цветов, не задеть их. Тогда и твой пятнистый щит не понадобится. Лучше всё-таки не задеть вр-рага, чем потом от него отмахиваться.
Он был прав. Я поблагодарила начитанного волка-музыканта, схватила гриб и двинулась прямо к ядовитым цветам.
* * *
Я шла вдоль тускло освещенных домов, полностью погрузившись в воспоминания, и даже не заметила образовавшийся перед глазами бумажный цветок с лепестками разного цвета.
– Цветик-семицветик для прекрасной дамы, – произнёс приятный мужской голос.
Моргнула и попятилась. Конечно! Ведь только что в воспоминаниях я как раз приблизилась к поляне, усеянной веленянками, а они тоже разноцветные!
– О, не пугайтесь, – произнёс молодой светловолосый парень. – Я увлекаюсь оригами и решил, вот, подарить.
– Спасибо, – я неуверенно протянула руку. – Он красивый.
Приглядываюсь к цветку и чуть не падаю в обморок. Из серединки на меня настроены разноцветные бумажные иголки, совсем, как у веленянок, только у тех иглы были из другого материала.
– А что за иглы у цветика?
Парень замялся. Нарисовал ногой на земле кружочек.
– Это чтобы никто не расслаблялся.
– То есть? – я начала догадываться, что мой случайный собеседник тоже побывал в Стране Фантазий.
– Девушка, достаточно было простого «спасибо»! Что за глупые вопросы?!
Он обошёл меня и скрылся в тёмном переулке.
– Постой! – умоляюще возопила я и кинулась следом.
* * *
Кажется, это было самое прекрасное из всего, что я видела за недолгие шестнадцать лет. Поляна веленянок. Она походила на длинный, узкий ручей, извивающийся, словно змея и сверкающий на солнце разнообразными оттенками. Они тихо посапывали, слегка покачиваясь на ветру, и точно не вселяли страха.
Я тихо вздохнула, схватила крепче мухомор и двинулась вперёд. Расстояние между веленянками вполне позволяло пройти, но только боком. Я двигалась, почти не дыша, и так медленно, что меня могла бы обогнать улитка.
К слову сказать, улитка там действительно появилась. Довольно крупная и очень быстрая. Она спокойно проползла мимо и самодовольно хмыкнула.
Хотелось достойно ответить, но её уже и след простыл.
– О, девочка чему-то научилась, – насмешливый голос с другой стороны поляны едва не заставил подскочить.
Высокий и статный, в чёрно-золотом одеянии, Герцог взирал на меня разноцветными глазами и поигрывал хрустальной палочкой. Его лицо не выражало ни единой эмоции, что не могло не напрягать. В тот момент и без него было достаточно страшно.
– И даже нет желания съязвить? – тонкие губы изогнулись в ехидной улыбке.
Желание было. Громадное и еле сдерживаемое. И если бы не ядовитые цветочки, Герцог услышал бы много такого, чего обычно не говорят настоящие леди.
Я грозно сузила глаза и аккуратно продолжила путь. Оставалось обойти всего три цветка. Главное, не отвлекаться на колкости самовлюблённого правителя.
Осталось два цветка.
– Почему в твоих руках мухомор? – продолжал издеваться Герцог. – Уж не для защиты ли от веленянок ты его схватила? Боюсь огорчить, Кристина, но я всегда говорю правду, – никакой гриб не поможет от их яда. И мухомор бесполезен.
В его словах слышалось наигранное сочувствие. А самое обидное в том, что я вдруг поняла – язвительный правитель этого мира ни разу не солгал мне. И гриб, скорее всего, действительно бесполезен. Правдивость этого подтверждало воспоминание о реакции Учёного Волка: «Ну-ну. Удачи». Он с самого начала давал понять, что мухомор не защитит от яда. Но зачем Рагнель соврала?
Задумавшись о дружелюбной паучихе, я не заметила, как выронила пятнистый гриб. Он плюхнулся в траву, задев стебель веленянки.
«Это конец», – успела подумать я, прежде чем схлопотала тонкую иглу в правое плечо. Шевельнувшийся цветок коснулся листком соседней веленянки, которая, очнувшись от крепкого сна, мгновенно выпустила в меня три иглы. Они угодили в шею.
Бессмысленно было и дальше стараться вести себя тихо. Я громко втянула воздух носом, ощущая внезапное бессилие, и сделала несколько шагов вперёд. Не знаю, сколько игл угодило в спину, но когда я оказалась на одной стороне с Герцогом, ноги уже не могли стоять ровно. Колени сгибались, голова кружилась, а дышать становилось сложнее.
Я упала на бок, яростно хватая губами воздух. Глаза Герцога на миг выразили беспокойство. А, возможно, это было лишь желанной галлюцинацией. Тем не менее, он стоял на одном месте и не шевелился. Он не смеялся и ничего не говорил. Словно бы обернулся бездушной статуей.
– Ты убил меня, – прошептала я, взглянув в разноцветные глаза, – это же нечестно.
– Увы, я не могу избавить от яда, ведь он твой, – на прекрасном лице вновь показалась тревога. Но она задержалась так ненадолго, что не дала в себя поверить.
Сознание начинало покидать.
– Я не могу.
– Только ты и можешь, девочка.
* * *
Тёмный переулок, в котором скрылся любитель оригами, спрятал беглеца настолько хорошо, что даже подозрительно как-то. Либо парень носился со скоростью света, либо умел летать. Есть ещё версия о шапке-неведимке. И всё это, несомненно, было бы возможным, если бы я оказалась в мире Герцога. А вот что случилось в моём мире?
Я тяжело вздохнула, припоминая любимое словечко Сальваторе «Незадача!», и вернулась к освещённому тротуару. В конце концов, даже если Герцог опять решил поиграть, когда-нибудь он себя выдаст. А пока стоит сделать вид, что ничего не происходит, и следовать своему пути.
– А какой мой путь? – прошептала я, остановившись.
Вопрос вырвался так, будто его задала и не я вовсе. Но он показался таким нужным и правильным, что стало тоскливо. Потому как я вдруг поняла, что не знаю, куда иду. В мире Герцога мне, по крайней мере, показали пальцем на Чёрную Башню. А что же здесь? Я одолела колоссальное расстояние, чтобы спасти подругу и вернуться в свой мир. Но к чему я вернулась?
* * *
– Незадача – означает, что ничего р-решать не надо, всё и так понятно, – говорил когда-то Учёный Волк. – Известны все пер-ременные, и известен ответ. Это состояние абсолюта. Поэтому в следующий р-раз, когда р-решите, что вам всё известно, попр-робуйте поискать ещё, и вы обязательно найдёте, по кр-райней мер-ре, одну дополнительную пер-ременную.
* * *
Ну, вот и какой толк в воспоминаниях, если я и без них ощущаю себя в абсолютном дурдоме? Где-то по городу ходит копия сказочного Герцога, бабушка рисует мир, которого не должно существовать, а случайный прохожий, словно прочитав мои мысли, дарит бумажную версию разноцветного сволочного цветочка. Как следует поступить, если вокруг куча самых разнообразных переменных и совершенно не ясно, каким должно быть уравнение?
Я громко втянула прохладный ночной воздух. Создавалось впечатление, что сумасшествие уже не просто подкрадывается. Оно активно наступает с победной улыбкой на устах.
* * *
Я прожила всего шестнадцать лет и никогда до этого самого последнего момента, не размышляла о собственной смерти. Что может ожидать нас там, за гранью? Должна ли я увидеть тоннель и свет где-то в конце? Это было безмерно интересно, когда прошла боль от игл веленянок. Да и что может ждать в конце такого тоннеля девушку, которая так и не спасла подругу? Что будет с Лизой? Выполнит ли Герцог жестокое обещание? И стоит ли вообще теперь об этом думать, если для меня путь уже окончен?
Что ж, можно быть уверенной в одном: если Герцог убьёт Лизу, мы встретимся с ней в Царстве Смерти, и я заслуженно получу по шапке. Возможно, я буду получать от неё всю вечность. Или сколько там даётся времени на искупление грехов?
В мыслях снова и снова проносились слова паучихи: «А ты в своих сетях счастлива?»
Какое уж там счастье, когда оно приводит прямиком в могилу? Да и Рагнель нагло наврала о мухоморе.
С другой стороны, мой путь вовсе не вёл к поляне веленянок. Я сама выбрала дорогу. И сама ушла от Сальваторе. Он поддерживал меня, но я так увлеклась личными бедами, что позволила себе забыть о единственном человеке в этом мире, который готов был помочь безвозмездно. Конечно, и паучиха вовсе не обманывала. Она лишь настроила мозг глупенькой девочки на безопасность, не видя иного пути. Но и она не хотела, чтобы я туда отправлялась. Я пришла сюда сама. А это значит, что никто, кроме меня не виноват. Даже Герцог. Хоть он не соизволил помочь, всё же он не будил цветы. Их разбудила я.
– Прошу вас, миледи, откройте глаза! – сказал кто-то рядом тоном, не принимающим возражений.
Я дрыгнула ногой, пытаясь отмахнуться, но тут же вскочила, облитая ледяной водой.
– Какого лешего?! – я прилипла мокрой спиной к стволу дерева.
Напротив стоял серьёзный-пресерьёзный Сальваторе. Его глаза стального цвета смотрели так, будто я всё время только и делала, что портила ему жизнь.
– Ты жив? – осторожно спрашиваю, медленно отрываясь от дерева.
Короткий кивок, и я уже пытаюсь придушить рыцаря радостными дружескими объятиями.
7 глава
о масках, которые при частом использовании могут скрыть лицо навсегда
– Теперь ваш путь окончен, миледи Кристина? – спросил Сальваторе в Чёрной Башне?
– Получается, да…
* * *
А значит ли оконченный путь, что я достигла того самого абсолюта, в котором известны все переменные и решение уравнения? Действительно ли Башня являлась конечной точкой?
Переулок вёл вперёд, а мысли о сказке напоминали, что назад дороги нет. Ко всей этой беспорядочной идиллии неожиданно прибавилась мохнатая волчья голова с прямоугольными очками на носу. Она высунулась из-за одного из домов и в тусклом свете фонаря сначала показалась вполне себе уместной для моей слегка разваливающейся действительности.
– Учёный Волк? – не веря собственным глазам, я всё же кинулась к углу дома. Голова старинного друга спряталась. – Постой, Волк!
В висках яростно бился пульс. Я даже не знала, чего боюсь больше: встретиться со сказочным волком-музыкантом, убедившись в его реальности, или, наоборот, добежать до угла и понять, что никого там нет, и не было никогда.
– Учёный Волк?
Пусто. Ни намёка на друга. Ни намёка на сказку. Лишь ощущение себя ненормальной.
* * *
Весёлый мотив разлетелся по лесу, когда Волк схватился за скрипку. Смычок бегал по струнам очень быстро, казалось, так не бывает. Хотя играющий на скрипке волк – тоже далеко не привычное зрелище. Мелодия была задорной и странной. Местами она прерывалась, переходя на другой мотив, а потом резко возвращалась к мотиву прежнему. Это как соединение несоединяемого: морковка превращается в железную ложку, а та, в свою очередь, льётся молоком в стакан из мыльного пузыря. Но пузырь снова становится морковью. Настоящий хаос, который всё же имеет нечто, похожее на логику и правильность. Просто эта правильность беспорядочна.
– Это «Музыка дурр-раков», – пояснил Учёный Волк, продолжая, играть. – Без обид, девочка, она, пр-равда, так называется.
* * *
Сердце забилось сильнее, когда по тёмному переулку пронеслась еле слышная «Музыка дураков». Я трясла головой, будто стараясь вытрясти воспоминания и, наконец, прекратить видеть и слышать то, чего нет. Но мотив продолжал играть, превращая окружающий мир в настоящий хаос.
– Не может быть, не может быть, – шептала я, закрыв уши.
* * *
– Не может быть, не может быть, – шептала я, почти плача.
– Миледи Кристина, боюсь, от столь энергичной тряски, ваша прелестная голова может отвалиться, и в этом наверняка будет мало проку, – сказал Сальваторе, обняв меня за плечи. – Ваша нежная душа едва не покинула тело, но она воротилась!
– Ты не понял? Я вернулась не туда!
– Откуда вам знать, миледи, что не туда?
* * *
– Не туда, не туда! – вскрикнула я, обогнула дом и побежала, не разбирая дороги.
Куда я надеялась придти в итоге? В никуда, наверное. Я готова была бежать целую вечность в любом направлении, лишь бы прекратилась боль. И печальнее всего то, что слова Герцога, сказанные однажды, были снова правильными.
* * *
– …Пойми, ты вольна убегать, пока не угаснешь от старости, но никогда не сможешь оторваться от страхов.
* * *
«Музыка дураков» прекратилась, плавно уступив место задорным цирковым напевам труб и резким шелестам музыкальных тарелок.
Я сбавила темп и направилась на звуки доносящегося веселья. Странно слышать такое в час ночи на улице. Хотя чего только не случается?
Ноги вывели меня к малой площади города, на которой развернулось настоящее представление. Вокруг скакали клоуны и арлекины, шуты в колпаках с бубенцами и гибкие танцовщицы с лентами. Все они раздавали посетителям картонные коробочки с маленькими подарками. Акробаты парили над площадью, выполняя что-то невероятное в воздухе. А на передвижных подмостках собирались актёры в масках, готовясь показать представление.
* * *
Рыцарю понадобилось около получаса, чтобы успокоить меня, прежде чем мы двинулись в путь. На самом деле довольно тяжело оказалось вернуться к жизни. Я испытывала расслабленность и удовлетворённость, всякое напряжение ушло из тела и разума. Больше не о чём было беспокоиться. Но теперь всё встало на свои места – то есть на голову и вверх ногами.
– Миледи, слышите ли вы звуки? – спросил Сальваторе. – Там, за стеной.
Я глянула вперёд. Опять стена. И как её обогнуть на этот раз?
– Кажется, бродячие артисты в этом году решили обосноваться здесь, – предположил мой друг.
– Серьёзно? – я сузила глаза, припоминая красноухого Нано и его фляжку. – Один пьяный лепрекон скоро схлопочет по шапке.
– Тот самый, что усыпил вас, полагаю? Миледи Кристина, это недостойно дамы – бить нетрезвых коротышек, они ведь не могут ответить силой.
Я хмыкнула и, не задумываясь о собственных действиях, постучала в каменную стену. На ней мгновенно проступила дверь, которая быстро поддалась лёгкому толчку руки.
– А хорошо усыплять одинокую девушку, которая, спасибо Герцогу, и так перепугана до смерти? Кроме того, неплохо бы выступить перед народом сказочной страны по поводу правления местного тирана. Может, он всем здесь кажется добрым и правильным, но не следовало покушаться на жителей других миров и насильно похищать их! О, а вот и лепрекон!
В толпе жонглёров и скоморохов с дудками сновал маленький человечек со знакомой хитрой мордой. Он ловко вытягивал мелочь из карманов зрителей и запивал вином каждую удачную попытку.
Я подошла сзади и схватила нахала за воротник.
– Я немного отстала, Нано, ты ведь простишь за опоздание?
Раскосые глаза стали похожи на большие блюдца, а красные уши зашевелились.
– Да ничего страшного, девочка. Поверь, я ждал, сколько мог, ты ведь сказала, что приляжешь на две минуты…
– Хватит врать, алкаш! Из-за тебя я бы проспала там вечно!
– Но ты сейчас здесь. Давай будем смотреть в будущее. Зачем оглядываться назад, если это всё равно ни к чему не приведёт?
Я возмущённо зафырчала. Ударить маленького человечка совесть, к сожалению, не позволит.
– Ну, хочешь, я искуплю вину и помогу добраться до Башни?
– С твоей помощью я скорее доберусь до собственной могилы!
Нано нервно откупорил фляжку, но я, недолго размышляя, отняла её и вылила содержимое на землю. И без того округлённые глаза существа стали приближаться к макушке.
– Я же обещала отобрать флягу. А чрезмерное употребление алкоголя однажды тебя убьёт. Считай это добрым жестом.
– Сегодня ваш счастливый день, – прохихикал шут, звякая бубенцами на колпаке. Он настойчиво затолкал в мои руки маленькую коробочку.
Я осторожно открыла её и наткнулась на пустоту. Разумеется, хотелось догнать юмориста и спросить, в чём смысл. Собственно, именно так я бы и сделала, если бы не одно «но»: когда я подняла голову, то обнаружила себя совсем не в том месте, где стояла секунду назад. Я была на передвижных подмостках в окружении актёров. Зрители собирались очень быстро. А боязнь публики заставила колени дрожать.
Срочно спрятаться!
Сунувшись за самодельные кулисы, я уже приготовилась спуститься и удрать подальше, но последняя ступенька вывела меня обратно на сцену под обозрение подтягивающейся публики.
– Что за шутки?! – воскликнула я, начиная краснеть.
Ноги снова понесли за кулисы. Но вторая попытка закончилась тем же – на меня таращились несколько десятков любопытных глаз, ожидая увидеть начало спектакля, которого я даже не знала.
Спрятаться!
Я вновь забежала за кулисы и схватила с маленького столика бледную маску с нарисованными клыками. Она смотрелась довольно красиво, если не считать нарисованную каплю крови у рта. Но и в этом виделась своя эстетика. Да и вампиры – любовь с детства. Всегда уверенные и опасные, они никогда не чувствовали себя жертвами, в любой ситуации являясь хозяевами положения.
– Ты переступила границу, – сказал один из актёров, имитируя голос Герцога. – Без разрешения.
Карие глаза мужчины взирали на меня надменно. Фиолетовая рубаха чуть выглядывала из-под длинного чёрного плаща.
– Не поняла! – я так растерялась, что мгновенно забыла и о сцене, и о зрителях.
– Знала или нет, ты не освобождаешься от ответственности. Разве родители не рассказывали о таком?! – состроив грозную мину, лже-Герцог продолжал говорить то, что я слышала в самом начале пути по Стране Фантазий. – Твой дом там. – Он указал длинным пальцем мне за спину.
– Что происходит?
– Ты ведь хочешь домой? Твоя подруга, к примеру, очень хочет.
– О чём вы говорите? – вопрос вырвался сам по себе.
– Кажется, ей нужен спаситель. Твоя подруга не проснётся, если за двадцать пять часов никто не побеспокоится о том, чтобы разбудить её, – заменитель хрустальной палочки сверкнул в свете прожекторов.
Я подошла вплотную к актёру и решительно заглянула в карие глаза.
– Я обязательно до неё доберусь, Ваша Светлость. И навсегда покину ваш странный мир. А когда разберусь, каким способом вы похищаете людей, сделаю всё, чтобы обезопасить население моего мира от вашей извращённой фантазии!
Я топнула ногой, прошла за кулисы и уселась на стул. Вот интересно, смогла бы я всё это высказать настоящему Герцогу?
Штора со стороны сцены отодвинулась и пропустила ко мне властителя Страны Фантазий собственной персоной. Объёмный чёрный плащ в этот раз отсутствовал. А белая рубаха с кружевными манжетами и зелёный жилет с золотой вышивкой напомнили, насколько по-нищенски одета я сама. И чего он со мной, бедняжкой, носится?
– Что ж, это была сильная речь, вампирша, – слегка раскосые глаза переливались всеми существующими цветами. – Но я подкину другой вопрос, поинтереснее: если бы на тебе не было маски, смогла бы ты сказать мне это?
– После того, как я чуть не умерла, кажется, мне больше ничего не страшно! – я поднялась на ноги и выпятила подбородок.
Сухой смешок тут же заставил усомниться в собственных словах. Хрустальная палочка отодвинула занавеску, открывая вид на актёров.
– Хорошо, если это действительно так. Заметь, они не в масках. В маске только ты и те, кто не на сцене. Но они надели маски для развлечения, а ты – чтобы спрятаться.
– Ну и что?
– Вы всегда прячетесь под глупыми масками, если нет возможности чего-то избежать. Не допускаете мысли встретиться с нежеланным лицом к лицу, даже когда есть возможность победить это. Почему?
– А зачем встречаться с нежеланным?
– И снова оправдание. Глупая привычка. Не умеете быть честными с собой, вот и остальное не получается. Пойми, ты вольна убегать, пока не угаснешь от старости, но никогда не сможешь оторваться от страхов.
– У меня всё получится, обещаю!
– Маска добавила тебе дерзости, – тонкие губы скривились в усмешке. – Но ты так и не поняла меня. Что ж, придётся тебя проучить.