Дурак имеет великое преимущество перед человеком образованным: он всегда доволен собой.
Как преподаватели бизнес-дисциплин в институтах управления мы хотим, чтобы наши студенты становились успешными руководителями и предпринимателями, создавали устойчивые прибыльные организации, которые будут производить продукцию, предлагать идеи и оказывать услуги, положительно влияющие на жизнь.
И нас не могут не тревожить определенные ролевые модели, которые, как камертон, настраивают общественное мнение в сфере экономики и бизнеса и обнажают сложный набор вопросов (какова траектория успеха? за что стоит бороться? как мы можем использовать силу и власть? в чем мы должны проявлять милосердие и человечность? насколько допустимы чувства в бизнесе?) и представлений (о поведении, выборе, принятии решений, дилеммах, личных добродетелях и приемлемых отклонениях).
Опрос молодых руководителей и предпринимателей, посвященный ролевым моделям, показал, что для большинства людей, достигших 30-летнего возраста, мир представляется скрипучим колесом Фортуны. Одних – небольшую часть человечества (happy few) – оно поднимает на вершину, других – миллионы людей, для которых двери наверху оказались закрытыми, – сбрасывает вниз. Положение посередине характеризуется разнонаправленным движением: вверх – надо напрячься, чтобы успеть раньше других, вниз – приложить усилия, чтобы затормозить.
Откровенная эксплуатация, характерная для феодального, а затем индустриального общества, в постиндустриальный период сменилась менее заметной, но все еще беспощадной уступкой права на самоопределение в обмен на оплату труда. На фоне прокламируемой свободы выбора, воли и мнения в организациях повсеместно практикуется субординация, а сотрудник воспринимается лишь как ресурс.
В этом плане мало что изменилось со времен Аристотеля, который поднимал вопрос разделения людей на свободных, имеющих право на самоопределение, и рабов, выступающих в роли ресурса: «Дело в том, что, по мнению одних, власть господина над рабом есть своего рода наука, причем и эта власть, и организация семьи, и государство, и царская власть – одно и то же, как мы уже упомянули вначале. Наоборот, по мнению других, сама власть господина над рабом противоестественна; лишь по закону один – раб, другой – свободный, по природе же никакого различия нет. Поэтому и власть господина над рабом, как основанная на насилии, несправедлива»[7].
Современная терминология сводит идею менеджмента в основном к набору инструментов, который влияет на поддержание настроя сотрудников, необходимого для их добровольного подчинения и скоординированного взаимодействия. Для большинства руководителей и предпринимателей реальной является традиционная армейская модель управления, основанная на командовании и субординации. Фраза о том, что начальник всегда прав, с оттенком горечи произносится в десятках тысяч компаний.
Идеи более свободного лидерства, конечно, начинают проникать в менеджмент, но они все-таки содержат в себе гены подчиненности. Современный корпоративный мир кричит о свободе, пытаясь выйти за рамки привычной системы взаимодействия, в которой фокус внимания сосредоточен в первую очередь на задачах, а не на человеческих процессах. Старания компаний создать доброжелательную среду и гуманную корпоративную культуру не всегда выдерживают испытание стрессом. Напряженная ситуация на рынке немедленно вызывает ригидность внутри организации, а теории управления рекомендуют руководителям в сложной или экстренной ситуации переходить на авторитарный стиль. К сожалению, многие, путая реальную опасность извне со своей внутренней тревожностью, невольно формируют среду, в которой декларируемые намерения практиковать гуманное управление идут вразрез с тем, что происходит на деле. Фейковый мир усиливает разрывы, о которых мы писали ранее, и подавляет волю участников системы, выбрасывая за борт организационного мира несогласных и неспособных к приемлемому «разумному» протесту и ассертивной коммуникации. Работа в такой среде неприятна как сотрудникам, так и руководителям. Профессиональное выгорание становится бичом белых воротничков.
За последние двадцать лет в мире отмечен небывалый рост так называемых психосоциальных рисков. Только в одной французской компании Orange с 2003 г. было зарегистрировано 19 попыток самоубийства. В 2019 г. начался судебный процесс над ее бывшим гендиректором Дидье Ломбардом и другими топ-менеджерами, завершившийся привлечением к ответу за «моральный харрасмент», квалифицированный представителями профсоюзов как «социальное насилие в качестве метода управления».
Каждый день приносит новую большую порцию ужасающих новостей о психических расстройствах и насилии. Leadership Quarterly оценивает ущерб от депрессии американской экономики в $300 млрд. Неудивительно, что число профессиональных психологов и коучей растет пропорционально взлету их востребованности, а нейролептики, антидепрессанты и прочие препараты, навевающие на человека «сон золотой», прочно прописываются на наших ночных столиках. Единственный способ вырваться из таких условий молодые сотрудники видят в том, чтобы взобраться на вершину власти и оказаться над ситуацией. Эту идею активно продвигают масс-медиа, выгодно подсвечивая ролевые модели идолов шоу-бизнеса, спорта, политики и бизнеса, живущих по своим собственным законам.
Не так давно к ним добавилась новая ролевая модель – успешный стартапер, быстро вырастивший стартап до статуса «единорога». Этот глянцевый типаж моложавого спортивного предпринимателя, не признающего границ своим возможностям и постоянно развивающегося во многих направлениях, стал символом свободы от сковывающей системы. На этой идее выросла и развивается плеяда деятелей новой индустрии инфоцыганства, специализирующейся на прокачке успешности по глянцевому шаблону. Так шаг за шагом, постепенно наша цивилизация разворачивается в сторону трансгуманизма.
Неудивительно, что на создание собственной персоны[8] наши современники тратят огромное количество энергии и ресурсов. Эта деятельность, возведенная в статус дисциплины под названием «личный бренд», получила широкое развитие благодаря соцсетям. Рассветы и закаты, завтраки и ужины, бассейны и фонтаны интересны нам как декор для демонстрации собственных достижений.
Превознесение самодостаточности и транслирование успеха (главным образом посредством получения денег и обладания предметами вожделения) задают пример для подражания, заземляя молодежь на материальные и быстродостижимые цели, которые приводят лишь к удовлетворению голода и созданию публичной персоны, но не наполняют душу и не дают возможность реализовать свое призвание, раскрыв свой потенциал как творец и личность.
Пришла пора отвести восхищенный взгляд от потемкинских деревень звездных аккаунтов в инстаграме и наполнить смыслом собственную жизнь. Гламурные статьи и отретушированные снимки не должны быть ни целью, ни средством, ни даже свидетельством успешности.
В своей попытке стать Homo Deus человечество дошло до предела системы. Становление личности, в том числе в бизнесе, – это принятие вызова руководствоваться совестью и моралью, а не эгоизмом и тщеславием. И мы считаем, что реализовать это можно, только научившись работать в тандеме.
Чьи-то идеи должны быть такими же широкими, как природа, если они хотят интерпретировать природу.
«Я мыслю, следовательно, я существую!» – так Декарт сузил сущность человека до способности к критическому мышлению, отдавая приоритет когнитивным процессам и умаляя тем самым значимость эмоций и души. Мы желаем быть умными, для чего стремимся к познанию. А поскольку невозможно объять необъятное, разделение наук на дисциплины и узкая специализация укрепили модель успеха, основанную на глубокой экспертизе.
Лучшие идеи испокон веков рождались на пересечении различных областей знаний и культур. Статус гения доставался лишь немногим избранным. Достаточно вспомнить Леонардо да Винчи, который не просто виртуозно разбирался в математике, анатомии, живописи, инженерном искусстве, алхимии, но и применял эти знания в своей «Лаборатории инноваций».
Дробление знаний на узкие дисциплины привело к профессиональной специализации и разделению труда, особенно в технической и научной областях. Одновременно идея самодостаточности сместила акцент с работы над междисциплинарными решениями в сторону соревнования по поиску лучшей идеи. Эти две ошибки привели к системному сбою – недостатку синергии между смыслом и идеей, компенсировать который приходится силой намерения. Подход «стальная хватка и много ресурсов» стал доминирующим при создании бизнеса.
Реальность такова, что только из намерения при отсутствии смысла великое решение не вырастает. Именно смысл придает проектам масштаб. Миру в первую очередь важно не ЧТО мы делаем, а ЗАЧЕМ. Смысловая нагрузка является ответом на определенную несправедливость мира, и она настолько универсальна, что не может принадлежать кому-либо одному.
В современном бизнесе именно идеи представляются потенциальными активами, и начинающие стартаперы бросаются защищать их копирайтом на самых ранних этапах. Страх экспроприации идеи переживается как страх потери денег или даже утраты самоидентичности. Поэтому при попытках организовать совместный проект отсутствие доверия и стремление разделить шкуру неубитого медведя становятся препятствиями к тому, чтобы договориться.
Отсутствие партнера ингибирует смелость. Мы не дерзаем так, как могли бы, ибо рисковать в одиночку страшно. Выход из зоны комфорта требует подстраховки и чувства плеча. Недостаток смелости влечет недостаток оригинальности, и многим бизнесменам кажется, что легче скопировать, нежели создать что-то уникальное в партнерстве. Тиражирование чужих идей, выглядящее более доступным и безопасным, усиливает конкуренцию и создает напряжение. Таким образом, мы сами создаем замкнутый круг, в котором человек человеку соперник. Управление партнерством в этой системе воспринимается действительно как фактор стресса.
«Един» и «один» – отличие между словами, казалось бы, в одной букве, но за ней огромная смысловая разница: присутствие в партнерском проекте синергии, образуемой за счет соединения узких компетенций, оригинальности и смелости, которые так необходимы для его воплощения в жизнь.
Да, мир изменился. И нет, мир не изменился. Альтернатива есть и всегда была. Она заложена в основу мироздания и человеческой природы. Ее элементарная единица – это тандем, творческая пара, в которой есть необходимые для создания уникального проекта доверие и дерзость.
По сути, организация – это совокупность многочисленных тандемов и тандемных связей. В высших эшелонах за каждым первым стоит второй, без которого полученный результат был бы невозможен. Каждый рядовой сотрудник работает в связке с коллегами, совокупность уникальных компетенций которых является ключевой для общего успеха. Как мозг пронизан нейронными связями, так и бизнес-структуры держатся на тандемных узлах, состоящих из «двоек».
Когда оба человека работают на одной волне, процессы происходят быстро, плавно, легко, без напряжения. В такой связке нет места перетягиванию на себя одеяла, пустому сравнению затраченных каждым времени и усилий, но есть взаимное обогащение и рост. Тандем превращает человеческие ресурсы в союз личностей, единицу доверия.
От качества и количества тандемов зависит жизнеспособность, устойчивость и созидательная сила предприятия. Тандемократия – альтернатива теории бирюзовых организаций.
В организации, где царит тандемократия, для работодателей нет незаменимых людей, но могут быть незаменимые тандемы.
Не надо плыть по течению, не нужно плыть против течения, нужно плыть туда, куда тебе хочется.
В своей книге «Сердце компании»[9] Патрик Ленсиони пишет, что здоровье организации сложно измерить, поскольку она представляет собой единый организм, в котором все связано со всем. Тем не менее такие попытки не просто предпринимаются, а уже стали реалиями сферы современного бизнеса, где все более широкое распространение получают KPI-инструменты.
За пределами организационного мира нашими экзистенциальными KPI стали «счастье» и «успех». Эти слова как мантра повторяются в тостах, в заголовках статей, в названиях книг по управлению и на конференциях. Как шкала для измерения нашего существования каждое из этих понятий характеризует свою сторону жизни: успех отражает профессиональные и творческие достижения, а счастье подтверждает состоятельность в личной жизни. Понятие «жизненный баланс» характеризует некое состояние равновесия между этими двумя сферами.
Обе ипостаси, успех и счастье, находятся в тесной зависимости от распространенных в социуме представлений. Если успех подтверждается оценкой заслуг – «чемпион», «предприниматель года», «лауреат премии», «попавший в список первой сотни», – то абсолютное счастье ассоциируется с образом широко улыбающегося человека на фоне меняющегося антуража.
Связи – это инженерные добавки при сборке распавшегося целого.
Для выживания как в биологическом, так и в духовном, созидательном (мы воспринимаем эти слова как тождественные) плане человеку необходимо уметь взаимодействовать с другими людьми, с обществом, с природой и с самим собой. Этот навык формируется по мере нашего воспитания и взросления в результате воздействия культурной среды и развития у нас способности к осмысленному восприятию жизни.
Где и как мы учимся выстраивать связи?
Везде. И нигде.
Ответственность за воспитание лежит прежде всего на родителях. Дети становятся носителями той культуры взаимоотношений, которая была принята в их доме. А каждая семья, в свою очередь, находится под влиянием культурных особенностей региона, в котором она живет, своей страны, этноса. Процесс воспитания – это передача ребенку накопленной веками мудрости и сопровождение его в формировании собственного опыта. Отношения являются как предметом воспитания, так и его основой. Открытые разговоры с опекунами, доверие в семье оказывают положительное влияние на формирующуюся личность. Но только семьей дело не ограничивается – аккумуляция опыта происходит в контакте и с ровесниками, и со старшим поколением, и через книги, фильмы, игры. Поэтому обучение выстраиванию отношений имеет два аспекта – культурный и эмпирический.
Тенденции к глобализации и ослабление религиозного влияния в западной культуре требуют от детей и подростков высокой степени самостоятельности в отношениях с другими. Свобода – это отказ от догм. Толерантное общество навязывает высокую степень принятия самых разных моделей, что без достаточно развитого сознания может привести к тяжелым последствиям в становлении межличностных границ. Отсутствие четкого распределения на «можно – нельзя» и «свой – чужой» влияет на развитие радикализма и все чаще приводит к конфликтам. В памяти свежи воспоминания об убийстве в 2019 г. 18-летним исламистом учителя Самюэля Пати по причине возмущения его уроком свободы слова. Постепенно воспитание становится для школы хождением по тонкому льду, поэтому неудивительно, что системы образования многих стран пытаются ограничиться передачей знаний и базовых универсальных принципов, зафиксированных в регламентах. Отсутствие единых стандартов оставляет, как нам кажется, больше места для «игр»[10] во взрослом возрасте в профессиональной среде.
Поскольку уровень личностной зрелости и способность попавших в экономическую сферу новобранцев выстраивать здоровые отношения задаются семейной и культурной средой, в которой они росли, то неудивительно, что они значительно различаются. Вероятнее всего, именно желанием нивелировать существующие разрывы и объясняется увеличение спроса на образовательные программы по поведенческим компетенциям. Термин soft skills, буквально переводимый как «мягкие навыки», широко используется в организационной лексике. Корпоративный истеблишмент делает все больше попыток вернуть в сферу экономики и бизнеса человеческие отношения и ценности. Например, в бизнес-школе Стэнфордского университета создана кафедра под названием «Счастье», на предприятиях появляются директора по счастью – CHO[11]