Агния
– Готова? – Даня закидывает на плечо широкий ремешок от спортивной сумки, в свою я прячу выписку и удобно устраиваю кожаные ручки на сгибе локтя.
– Да, поехали скорее отсюда, – прошу его.
Все еще пошатываясь от слабости, иду за ним из палаты. Муж берет меня за руку у лифта. Заходим в открывшиеся створки. Обнимает.
Десять дней я пробыла здесь, теперь предстоит восстанавливаться дома. Врач сказал, как минимум неделю в режиме «лайт»: никакой нервотрепки, никаких нагрузок.
Мысли о дочери никуда не делись. Я просто перестала их озвучивать, чтобы ненароком не загреметь в психушку. Сердце кричит, что я права, но как ее искать?
Садимся в такси. Данил так и не отпускает мою руку. Это подкупает, и я кладу голову ему на плечо.
– Как на работе? – завожу разговор, чтобы тишина не убивала меня морально еще сильнее.
– Нормально все, – он спокойно жмет плечами, от чего моя голова подпрыгивает. Прижимает ее ладонью, целует в макушку. – Нашел немного денег на развитие. Если и дальше так пойдет, в этом году сможем выехать на отдых за пределы страны. Ты ведь мечтала.
– Здорово, – тихо вдыхаю запах его одеколона с рубашки. Поднимаю взгляд в окно, жмурюсь от бликов весеннего солнца с зеркальных витрин торгового центра. – Данил, а куда мы едем?
– Домой, – спокойно отвечает он.
– Но… Нам же в другую сторону, – сажусь ровно и в недоумении внимательнее всматриваюсь в улицу, плавно двигающуюся за пределами автомобиля.
– О-о-о, – он наигранно закатывает глаза. – Родная, ты забыла, где мы живем?
– Я помню, где мы живем, Дань! – открываю фотографии паспорта, что он мне скинул. Вчитываюсь в штамп регистрации по месту жительства и до меня доходит, что я не знаю этого адреса. Или не помню…
Впиваюсь ногтями в руку мужа. Он шипит, отдирает меня от себя и тут же прижимает к себе.
– Спокойно. Дыши. Ты же помнишь про частичную потерю памяти?
А я дышу. У меня настоящая паническая атака.
– Ш-ш-ш. Это скоро пройдет. Врач обещал, что спокойная, привычная обстановка поможет быстро восстановиться.
– Это так ужасно, – утыкаюсь носом ему в грудь.
– Ты со всем справишься, – заверяет он, – а сейчас просто дыши глубже. Приехали.
Выходит первым, подает мне руку. Пока забирает вещи из багажника, я смотрю на совершенно незнакомый двор, бабушек на скамейке и меня снова накрывает волной первобытного ужаса. Мне кажется, что у меня украли мою жизнь, в которой была дочь, другой двор, другая квартира, другая я…
– Здравствуй, Агния, – меня приветствует одна из бабушек.
– З-здравствуйте, – снова заикаюсь.
– Она не помнит, баб Маш. Я же вам говорил, стресс после аварии.
– Ой! – хлопает себя по лбу старушка, – Забыла, прости, Данила. Ты спрашивай, Асенька. Мы, ежели чего, поможем, подскажем.
– Угу, – только и могу выдавить из себя.
Данил отпускает таксиста, вешает на плечо сумку и подталкивает меня в спину в сторону двери. Пока поднимаемся, звонит своему другу и партнеру, предупреждает, что его не будет пару дней.
– Если это из-за меня, то не надо, – выхожу первая из лифта и снова растерянно замираю. Я понятия не имею, какая из трех квартир на этаже наша.
– Чтобы ты потерялась у меня где-нибудь? Нет уж, я с тобой останусь. Что-то по удаленке решу. Не переживай.
Достает из кармана связку ключей, открывает резную деревянную дверь на громоздком металлическом каркасе. Она незнакомо мне скрипит петлями и выносит в подъезд запах еды.
Заходим. Ищу выключатель внизу справа. Руки помнят, где он должен быть, но его там нет. Он гораздо выше. Данил сам включает свет.
На вешалке висят мои вещи, на обувной полке знакомая обувь: моя, мужа и моей младшей сестры, которая с прошлого лета живет с нами, потому что ушла из жизни мама, а Вике всего восемнадцать, отпустить ее в свободное плаванье я не могу.
Обои незнакомые, пахнет квартира не так, как я помню. Веду пальцами по стене, медленно двигаясь вглубь.
Три комнаты. Гостиная без дверей и две спальни. Кухня, санузел…
– Привет, – из кухни появляется Вика в очень коротких спортивных шортах и топе. Поверх этого безобразия надет фартук и две длинные косы откинуты за спину. – А у меня почти все готово, – обнимает меня мелкая.
– Ты ни разу не приехала ко мне в больницу, – заглядываю в ее такие же, как у меня, голубые глаза.
– Ась, ну у меня же универ и твой муж, между прочим! – возмущается она. – Пришлось экстренно учиться готовить, чтобы он не выплюнул желудок на быстрорастворимой лапше.
Тут она права. Готовить Данил не умеет совершенно. Он с легкостью спалит даже самую обыкновенную яичницу.
– Что за внешний вид? – намекаю на ее шорты, пока Данил не слышит.
– А что с ними не так? – крутится вокруг своей оси, демонстрируя красивую фигурку.
– Задница наружу! – шлепаю ее по ягодице. – У тебя там что-то горит.
– Блин! – подпрыгивает и убегает.
Куда мне идти?
Точно, туда.
Запомнила, в какую из дверей зашел Даня. Толкаю ее и снова попадаю в незнакомое пространство. Муж стоит ко мне спиной, снимает с плеч рубашку, небрежно кидает ее на кровать. Оглядывается. Подходит ближе, берет мои руки за запястья, кладет к себе на пояс. Смотрим друг другу в глаза. Он сейчас единственное, что удерживает в адеквате мою реальность. Мне кажется, что только Даня в этой комнате настоящий.
Кладу ладонь на его грудь, слушаю, как бьется сердце. Соскальзываю ниже на пресс. Царапаю ногтем в районе косых мышц, уходящих под ремень низко посаженных брюк. Даня вздрагивает, улыбается, запускает пальцы мне в волосы, осторожно сжимает их на затылке и жадно целует губы, вдавливая меня в свои бедра и демонстрируя, как он соскучился.
– Давай начнем восстанавливать твою память с ощущений, – подхватывает на руки, несет, укладывает на покрывало.
Чужое…
– Вика, – напоминаю ему.
– Она уже взрослая. Вряд ли будет вламываться, – быстро расстегивает ремень и вскрывает зубами блестящую упаковку от непонятно откуда взявшегося презерватива.