Я в новый мир, как в пропасть, без оглядки
Бросаюсь с головой, мне так легко…
И отдаюсь всецело, без остатка
Вере в то, что прошлое – ушло.
Забыть и отпустить – вот ключ к покою,
Но в жизни всё так просто не бывает.
Тем более, что сердце ищет боя,
И чужд покой – оно его не знает…
Как Финист ясный сокол – сквозь ножи
Ведёт оно, простых путей не видя…
То замирает сладко, то бежит,
С улыбкой плачет, любит, ненавидя…
Пусть будет сердце компасом в пути —
Какие бы на нём не ждали беды,
Сердце ищет только лишь любви,
Сердце нас ведёт лишь только к свету…
Приходить в себя после обморока – то ещё удовольствие, скажу я вам. Как вставать рано утром после грандиозного ночного загула. И в эти тяжёлые для моей несчастной головушки мгновения я бы завидовала героиням романов, которые, едва очухавшись, бегут в бой с мечом наголо, если бы все чувства и связные мысли не ускользали от меня, как вода через решето. Тяжёлые «свинцовые» веки с трудом приподнялись, оказывая стойкое сопротивление, а мир перед глазами крутил бешеные хороводы, кружился и опадал. Уши заполнил противный звон, вокруг плясали красные точки и всё тело ощущалось каким-то нездорово вялым. Хотелось одного: ни на что не реагировать и спать до посинения, однако странное чувство не давало поддаться этому соблазну.
Инстинктивно проведя рукой по чему-то гладкому и весьма приятному на ощупь (похоже на шёлк), я поняла, что лежу на чём-то очень мягком, скорее всего на кровати. Мне очень тепло, даже немного жарко: я по самое горло укутана в нереально крутое одеяло, похожее на обволакивающее тело облако (интересно, когда это мы успели таким обзавестись?), и в комнате, кажется, царит приятная полутьма вкупе с сонливой тишиной.
Немного расслабившись, я высвободила руку из горячего плена одеяла и кисть упала рядом с лицом, непроизвольно проведя при этом тыльной стороной ладони по поверхности.
Вышивка? Но на подушках в нашем доме никогда оной не было, а в районных больницах и подавно. Снова ощутив смутное беспокойство, я постепенно сбросила с себя липкие объятия сна и заставила себя открыть глаза.
Несмотря на вечернюю полутьму, захватившую комнату, нетрудно было понять, что я не у себя дома, более того, это место мне вообще не знакомо.
Мгновенно подскочив, как ошпаренная, я едва не свалилась обратно после первого же шага, ощутив приступ головокружения, но удержалась, вцепившись во что-то. Вздохнув и приняв-таки наконец более-менее устойчивое вертикальное положение, подслеповато щурясь со сна, я огляделась повнимательнее.
Комната выглядела как декорации для какого-нибудь исторического фильма: длинные изящные канделябры, толстые погашенные свечи, голые каменные стены, мозаичный холодный пол, камин, огромная кровать с балдахином, стол с чернильницей и перьями, тяжёлые шторы, ширма.
С минуту я глупо хлопала ресницами, со страхом и недоумением разглядывая всё это. Какой «гениальный» тролль притащил меня сюда?! А главное, как и… зачем?
Воспоминания о произошедшем были той самой молнией средь ясного неба. И никаких цензурных слов, способных охарактеризовать моё состояние, просто не было, при всём желании оные отыскать.
Сначала мне вновь показалось, что всё это бред. Ну не может такого быть, просто… невозможно. Тем более не со мной – девчонкой, чья жизнь в целом не блещет разнообразием событий. И лишь теперь я отметила, что кроме общей слабости во всём теле ощущается какой-то дискомфорт, словно с непривычки. Например, оттягивающие голову волосы.
Как я не заметила сразу длиннющую тёмную гриву, спускающуюся ниже копчика – тот ещё вопрос, тем более учитывая то, что мои настоящие волосы куда светлее, легче и короче на дофига сантиметров. Грудь стала побольше (хоть и не намного), стопа значительно меньше, фигурка более изящная. Я сама излишне полной никогда не была, но телосложением крупная и фигура, честно говоря, не очень. Была… а тут…
Как я удержалась от того, чтобы заорать, когда окончательно осознала себя в чужом теле – загадка для меня самой. Магия, не иначе.
Уж не знаю, сколько времени я просидела на кровати, в прострации, тупо уставившись в никуда, но определённо не так мало, как показалось. Самое странное, я не ревела, не молилась, не звала на помощь – тупо сидела и ничего не делала, как растерянный воробушек, искупавшийся в луже. А в чувство меня привёл комар, больно укусивший щёку.
Прибив нахальную заразу, я слегка не рассчитала силу, так что самой тоже досталось. Зато от приступа отупения не осталось и следа.
Тут вдруг скрипнула дверь, заставив настороженно сжаться. В комнату, неся с собой свет в буквальном смысле, то бишь свечи, вошла женщина. Точнее, девушка, и я её, кажется, уже видела.
– Добрый вечер, госпожа. – Присела в книксене та самая девушка, которую я видела перед обмороком, – Я зашла вас проверить. Вам лучше?
В её голосе слышалась усталость и наигранное беспокойство: не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять – я и моё самочувствие ей глубоко фиолетово.
– Всё хорошо, эм…
– Джози, – подсказала девушка, – В замке столько слуг, вы, верно, не все имена помните. Понимаю, я при вас недавно…
В замке?! Нифига себе, что, реально замок?… Как в фильмах? А меня она назвала госпожой. Значит, я либо жена, либо дочь какого-то титулованного сноба. Скорее всего.
Видимо, мой мозг решил отложить истерику до лучших, более благоприятных для этого времён.
– Что со мной случилось? – Нахмурилась я, сделав глубокий вдох и отбросив лишние мысли подальше. Вроде помогло.
– Я сама не знаю, госпожа, – пожала плечами Джози, – Вы утром как обычно умывались, а потом вдруг страшно побледнели… Но лекарь обследовал вас и не обнаружил никаких заболеваний. Сказал, что вы переволновались или переутомились.
Да уж, поволновалась я будь здоров. И как бы, спрашивается, незаметно прощупать почву? Почему-то разыгрывать амнезию, как это делают все порядочные попаданки, казалось дохлым номером. Не вписывается в картину: молодая девица мало того, что ни с того ни с сего хлопнулась в обморок, так ещё и не помнит о себе ничегошеньки. Вот так вдруг, на ровном месте. Подозрительно. Да и мало ли, как тут подобное воспримут… надо хотя бы попытаться сделать вид, что всё нормально и попробовать вписаться. Для начала.
– А… родители? – Неуверенно ляпнула я, прикусив губу. Как бы не сказануть чего лишнего.
– Господин граф до сих пор в отъезде, госпожа графиня к вам не заглядывала, если вы об этом. Только приказала приглядывать за вами. А ваши братья и сёстры, полагаю, даже не знают, что вы плохо себя чувствовали.
Хороша семейка, великая любовь. Но меня это волновало мало – не моя же родня. А вот девчонку, в теле которой я (уж надеюсь) временно паразитирую – жалко.
Титул вполне себе знакомый. Да и замок совсем как… я что, попала в прошлое?! Не дай Бог, лучше уж какой-нибудь приятный фэнтези-мир… Впрочем, если мир приятный, то он сто процентов выдуманный, а этот до неприличия реален. Но даже если это сон или наркотический бред, начинается он не так уж плохо, многим попаданкам из любимых фэнтези на старте приходилось куда как хуже. Однако одно дело читать, и совсем другое – самой оказаться в столь незавидном положении. Впрочем, я всегда была мечтательницей, и, читая фэнтези, так хотела попасть в один из этих чудесных книжных миров… Может, поэтому воспринимаю происходящее без особых истерик?… Даже потерю собственного тела. М-да.
Подумаю об этом завтра…
Но что, если меня всё-таки крутануло назад в прошлое? И если это так, то почему я попала в какой-то явно европейского типа средневековый замок, а не в славянскую избушку или терем? Пришёл ведь песец откуда не ждали. Видать, не нужно было дрыхнуть на уроках истории, чую, достанется мне тут ещё за безалаберность…
– Не желаете ли чего-нибудь? – Прервала ход моих мыслей уставшая от неподвижности Джози.
– Да. Молоко с мёдом и зеркало. – Потерев виски, надломленно сообщила я.
«Госпожа». Хм, ну надо же… реально как в романах. Так, тпрр, Рокси, не зазнавайся. Из меня леди – чуть воспитаннее швабры. А жизнь-то чужая, между прочим.
За размышлениями о том, куда же делась прежняя хозяйка этого тела, проявит ли она себя ещё и как мне снова стать собой, я и не заметила, как вернулась Джози, неся требуемое.
– Спасибо. – Улыбнулась я. – Можешь идти. Только зажги здесь свечи, пожалуйста.
Кивнув, Джози зажгла в комнате свет с помощью принесённой с собой свечи и тихо удалилась, пожелав спокойной ночи.
Едва за ней закрылась дверь, я схватилась за деревянную ручку среднего зеркальца, жадно разглядывая совершенно чужое лицо и тело, насколько это было возможно.
Волосы – длиной чуть ли не до пояса, тёмно-шоколадная патока, слегка вьются на концах, но не секутся. По детски пухлые щёки и словно капризно надутые губки Малвины, алые, как кровь (даже не думала, что такой оттенок может быть естественным). Неухоженные, но красивой формы брови, высокий лоб, прямой маленький носик, большие синие, как море, глаза, обрамлённые веером тёмных, загнутых к верху ресниц. Тонкая талия, хрупкое телосложение, неплохая фигурка, бледная чистая кожа. На мне красовалась тонкая, очень приятная к телу и не стесняющая движений красивая белая сорочка в пол. Девушка, примерно моя ровесница, бесспорно красавица от природы – такое не сотворит пластика или макияж. А я разглядывала всё это, и не знала, смеяться мне или плакать. Всё-таки к своей (пусть и не такой красивой, но своей) внешности я привыкла, да и жить чьей-то жизнью… Это, как минимум, страшно. И меня прямо-таки одолевал не до конца понятный даже мне самой стыд, будто я что-то у кого-то украла. И как бы не пыталась убедить себя в том, что моей вины в случившемся нет и сделаю всё возможное, чтобы снова обрести своё собственное тело, помогало не очень. Впрочем, мнения моего никто не спрашивает.
Что меня смутило, так это количество плюшек за раз. И титул на тебе, и красоту. С чего бы? Почему я? Есть ли какая-то взаимосвязь с тем пожеланием у колодца? Слишком большое совпадение, не верю в такие. Но если я и желала чего-то, так это явно не отнимать и присваивать чью-то жизнь, будь она хоть в сотни раз лучше моей.
Тут сто процентов есть какой-то подвох. Вряд ли меня сюда закинули только за тем, чтобы искупать в богатстве и внимании. Хотя за сегодня я всё равно, наверное, больше ничего не узнаю, так что неплохо бы лечь спать и набраться бодрости (и хитрожопости бы неплохо).
Придя к такому выводу, я быстро выпила молоко с мёдом (раньше это действовало убойно усыпляюще, а теперь фиг знает) и задула свечи, вновь окуная комнату во мрак.