Утром в трапезной за завтраком Александр увидел ещё одного рыцаря. Не поприветствовать брата по ордену неприлично. Подошёл, поздоровался.
– День добрый, брат!
– Храни тебя Пресвятая Дева Мария! Садись со мной, раздели трапезу.
Саша уселся за стол, заказал тушёное мясо с овощами. Оба рыцаря за едой не разговаривали. Незнакомец запил еду кружкой вина, поднялся.
– Удачи, брат.
Александр собрал скромные пожитки, оседлал лошадь и выехал из города. Через четверть часа его догнал незнакомец, с которым вместе завтракали, пристроился рядом.
– Меня звать Гуго Дампьер, – представился рыцарь.
– Огюст де Бриан, – кивнул Александр.
– Куда направляешься?
– В Париж, в Тампль.
В предместье Парижа, в замке Тампль располагалась резиденция Великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле, двадцать третьего по счёту магистра ордена и, как показала история, последнего.
– Да? Там только приор Жоффруа де Шарнэ. Если тебе сам магистр нужен, он сейчас в Лимасоле, на Кипре.
Александр охнул. От Парижа Кипр далеко.
– Чего приуныл? Доберись до острова, магистр сейчас занят подготовкой нового Крестового похода, на острове Руад формирует постоянный гарнизон. Если был в тех краях, должен знать, что Руад в нескольких лье от побережья, хороший плацдарм накопить силы.
– Я воевал на Святой земле, в Акре.
– О! Я еду в Париж по делам, два-три дня, и потом на Кипр. Если не торопишься, можем ехать вместе, всё веселее.
– Согласен.
Саша несколько лет не был во Франции, не воевал под орденскими знамёнами, за это время ситуация изменилась.
В 1291 году, когда крестоносцы потеряли последний оплот – Акру, большая их часть перебралась кораблями на остров Кипр, где магистр устроил штаб-квартиру ордена, полагая, что папа римский и монархи скоро объявят новый Крестовый поход. Немногие рыцари и слуги, кому не досталось места на кораблях, добрались на лодках и фелюках до острова Руад, ныне Арвад, стали укреплять старую полуразрушенную крепость. У мамлюков флота в то время не было, да и маленький остров не представлял угрозы. Магистр Моле выехал в Европу, где находился с 1293 по 1296 год. Посетил папу и монархов Франции, Испании, Португалии, Англии, Священной Римской империи, убеждая их выделить деньги и воинов для освобождения Иерусалима. Но папа и монархи медлили, Франция и Англия вели между собой вялотекущие войны и посылать воинов не хотели. Жак де Моле вёл переговоры даже с ханом Газаном, ставленником Золотой Орды в Персии и Армении. Тот пообещал выделить войско в шестьдесят тысяч сабель и даже вошёл на северные земли Сирии. Его воины занялись грабежами, а потом и вовсе ушли. Ставка на союзников-монголов провалилась.
Жак де Моле начал собирать воинов для переправки на Руад, чтобы организовать на острове постоянный гарнизон. Единственное, чем помог папа, так даровал Руад ордену тамплиеров. С таким же успехом он мог даровать и Акру, но она была под властью мамлюков.
Гуго оказался неплохим попутчиком и товарищем. Не пьянствовал, как рыцарь Пьер Галон в Амьене, а утро начинал с молитвы. За два дня скачки добрались до Тампля, под Парижем. В замке и остановились, рыцарям – и питание, и проживание за счёт ордена. За два дня, что Гуго утрясал свои дела, Александр успел отдохнуть и встретиться, причём случайно, в коридоре, с приором. Шарнэ ответил на приветствие, несколько секунд смотрел на Александра.
– Что-то я не припомню тебя, брат.
– Я в Париже в первый раз. Десять лет назад воевал на Святой земле.
– Вот как! Похвально! Что думаешь делать? Великому магистру очень нужны рыцари, он сейчас на Кипре. Хочешь боёв и славы, езжай туда.
– Непременно!
– Христос и Храм! Не забывай, брат.
«Христос и Храм» были боевым кличем тамплиеров и девизом. Выехали на Кипр вдвоём с Гуго. Дорога долгая, сблизились, в Марсель уже приехали приятелями. Корабли на Кипр ходили не каждый день, рыцарям нужно было судно не торговое, а нанятое орденом, приспособленное для перевозки лошадей. А через день ожидания в порту появился неф с красными парусами, своего рода обозначением орденского корабля. Пираты, коими кишело Средиземное море, такие суда не трогали, держались подальше. Добычи на таких нефах немного, а пиратская команда при захвате судна поляжет вся, ибо рыцари себя в обиду не дадут, воевать умеют. Попытки пиратов в начале Крестовых походов захватить суда тамплиеров или госпитальеров были, но все кончились для разбойников плачевно.
Шесть дней по спокойному морю – и выгрузка на острове. Благо ветер был все дни попутный. В порту у причала стоял небольшой корабль, на который грузились рыцари, их слуги, лучники. Портовые грузчики закатывали на корабль бочки, заносили тюки.
Рыцари дождались, пока из трюма нефа выгрузят их лошадей, повели их в поводу. После плавания лошадей покачивало, не все животные хорошо переносят морской вояж. Город на южном побережье острова в основном населён греками. Моле обосновался в замке, куда и отправились Александр и Гуго. В замке, служившем штаб-квартирой ордена, суета. Оставив лошадей у коновязи, рыцари прошли в замок, где их встретил приор Гоинвиль.
– Рыцари? Прекрасно. Вы очень нужны ордену! В порту грузится корабль, вам надо успеть.
– А лошади? – хором спросили рыцари.
– Накажите слугам, их поставят в конюшню, обеспечат кормом. Получите в целости по возвращении. Командует отрядом Бартелеми де Куинси, скажите ему – я направил.
Рыцари слугам наказали лошадей, взяли скудные пожитки, вернулись в порт, представились командиру.
– Очень вовремя, мы отплываем. Занимайте места.
На корабле теснота. Большой корабль, вроде нефа, к Руаду подойти не может, глубины не позволяют, поэтому рыцарей, воинов и провизию возили судами небольшими. Приятели устроились на носу, где нашлось местечко. Место не самое удачное, сюда залетали брызги. Гуго засмеялся.
– Ничего, железо на шлеме и латах поржаветь не успеет, а нам солёная вода на пользу.
В средине пути, на третий день, поднялся ветер. Волны били в форштевень, водопадом падали на палубу. Приятели промокли, а уйти некуда, палуба занята людьми, в трюме припасы. Александр хотел лишь одного – чтобы ветер не перерос в бурю или шторм. Но господь был милостив, и добрались до Руада без потерь. Рыцари и оруженосцы, лучники, прибывшие на остров ранее, уже подремонтировали стены крепости, местами обвалившиеся.
Места в крепости хватало, Гуго и Александр заняли одну из комнат. Удобств, вроде кроватей или топчанов, нет, спать придётся на полу, но рыцарям не привыкать к тяготам службы.
Всего в крепости собрали отряд из 120 рыцарей и пятисот лучников и арбалетчиков. Остров невелик, но на побережье нет никаких оборонительных сооружений. Командовал гарнизоном Бартелли де Куинси.
Лошадей на острове не было, расстояния невелики, кроме того, для лошадей корм нужен. Периодически к острову подходили малые суда, подвозили провизию. С причала в крепость все припасы приходилось переносить воинам. Кроме того, все воины ежедневно занимались укреплением крепости. Сносили камни со всего острова, месили глину, делая раствор. Получалось не так прочно, как у настоящих крепостей на материке. Там каменная кладка была на извести, прочная.
Воду брали в небольшом колодце крепости, вода солоноватая на вкус, но выбора не было.
Видимо, мамлюки прознали о гарнизоне на Руаде, потому как через пару месяцев после прибытия Александра на остров к острову подошёл флот мамлюков, шестнадцать судов с воинами, но без осадных орудий. Катапульты и баллисты применялись в европейских армиях. Флот из крепости увидели, заревела труба, объявляя тревогу. На подходе к Руаду корабли разделились, и мамлюки высадились сразу в двух местах, стали разбивать лагери, ставя шатры для защиты от солнца. Де Куинси решил атаковать один лагерь, на оба бивака мамлюков не хватало сил. Некоторые рыцари отговаривали де Куинси от опрометчивого шага. Ударив по одному, опасно оставлять другой в тылу. Но Бартелеми никого не слушал.
– Стрелки – вперёд! За ними рыцари. Выступаем!
Стрелки – лучники и арбалетчики выстроились в три шеренги, двинулись вперёд. Первыми начали стрелять лучники, осыпая мамлюков градом стрел. У мамлюков тоже были лучники, пускавшие стрелы в ответ. Обе стороны начали нести потери убитыми и ранеными.
Когда стрелки подошли к лагерю поближе, в дело вступили арбалетчики. Мамлюкам укрыться негде, стенки шатра – не защита. Их командир приказал наступать. Из лагеря навстречу крестоносцам побежала толпа с саблями. Де Куинси скомандовал стрелкам отойти, а рыцарям выдвинуться в первый ряд. Началась схватка. У рыцарей защита лучше – кольчуги, наручи, шлемы. Но тяжёлая броня снижала подвижность. Звон оружия, разноязычные крики. Мамлюков было больше, на место убитого заступал другой.
Александр имел опыт боёв с мамлюками на Святой земле, на Руси с татарами и уже не был зелёным новичком. Сражался хладнокровно. Сразил одного, зарубил другого. Гуго, сражавшийся плечом к плечу, крикнул:
– Дави и руби!
Дампьер работал мечом, как ветряная мельница крыльями, клинок так и сверкал. И вдруг крик сзади:
– Мамлюки окружают!
Случилось то, чего опасался Александр и некоторые рыцари. Мамлюки из второго лагеря пришли на помощь. Количество врагов удвоилось, а рыцари оказались отрезаны от крепости. Теперь, чтобы не быть уничтоженными, надо пробиваться к крепости. Сложно, учитывая подавляющее превосходство мамлюков. Самые большие потери несли стрелки, имевшие защиту лёгкую и не имевшие мечей, а только боевые ножи. Может быть, де Куинси и отдавал приказ о перестроении, но кто его услышал в шуме битвы? Но рыцари были вояками опытными, сами перестроились, хотя в бою это очень сложно. Окружили лучников и арбалетчиков плотным кольцом и пробивались через мамлюков к крепости. Стрелки ещё несли с собой раненых, не бросив их на поле боя, но затрудняли движение.
У Александра уже устала рука. Несколько сабельных ударов он пропустил, но шлем и кольчуга выдержали, от щита летели щепки. Медленно крестоносцы продвигались к своей крепости. Когда недалеко были, из крепости выдвинулся небольшой отряд на помощь, ударили по мамлюкам в тыл, прорубив небольшой проход к кольцу рыцарей. Лучники побежали к воротам, а рыцари сдерживали противника. Мамлюки видели открытые ворота и усилили напор, желая ворваться в крепость на плечах отступающих крестоносцев. С трудом удалось пятиться и обороняться, но прорвались, захлопнули и заперли ворота. Сверху, с крепостных стен лучники пускали во врага стрелу за стрелой. Мамлюки отступили.
Непродуманная вылазка, самонадеянность де Куинси привела к большим потерям. Если рыцарей было убито двое, то стрелков почти половина убитыми и ранеными. Инициатива со стороны крестоносцев была утеряна, мамлюки окружили крепость. Провизия ещё была, но надолго её не хватит. Со дня на день должно было прийти судно с продуктами, но сейчас это было уже невозможно. Еду старались экономить, но по расчётам её хватило бы на неделю. А главное – помощи ждать не приходилось, о нападении на остров магистр не знал.
Прошла неделя, как рыцари оказались в осаде. Как ни экономили провизию, но она подходила к концу. На день защитникам выдавали по лепёшке и горсти сушёного винограда. Рыцари собирались группами, обсуждали между собой сложившееся положение, а главное – строили планы, как вырваться из осады. С каждым днём ситуация ухудшалась. К мамлюкам на судах подвозилась провизия и подкрепление. Численность мамлюков росла, а потери крестоносцев росли, от ран умерли несколько лучников. Да ещё мамлюки специально дразнили рыцарей. За пределами полёта стрелы разводили костры, жарили на вертелах баранов. Ветер доносил в крепость дым и умопомрачительные запахи жареного мяса. Для голодных крестоносцев это было тяжёлое испытание. Со стен рыцари наблюдали за пиршествами и захлёбывались слюнями. В один из дней рыцарь Гуго Дампьер предложил договориться с мамлюками о почётной капитуляции. Мысль такая была у многих, но первым её высказал открыто Дампьер. Бартелеми, услышавший эти слова, вскричал:
– Никогда и ни за что! Они не выпустят нас с острова! Все вы знаете, что крестоносцев из плена не выпускают.
– Предлагаешь всем умереть от голода? – возразил Пьер из Тулузы. – Ещё две недели, и потом мамлюки возьмут нас голыми руками, никто не сможет держать меч или натягивать тетиву. Надо смотреть правде в глаза.
Начали советоваться, споры затянулись надолго. Александр предложил одному из рыцарей выбраться с острова и добраться до Кипра, до резиденции магистра в Лимасоле. Надо известить де Моле о безвыходной ситуации. Если он сможет быстро снарядить корабль с рыцарями и провизией, крепость устоит, а мамлюки будут уничтожены.
– Ты несёшь бред! Вплавь добраться невозможно, а судна у нас нет, – возразил де Куинси.
– У каждого судна мамлюков за кормой есть лодка, – ответил Александр. – Стоит отойти подальше от Руада, где проходят судоходные пути, и кто-нибудь подберёт. За вознаграждение команда доставит на Кипр.
Рыцари молчали. План очень рискованный. В броне, с щитом и мечом, в одиночку план не осуществим. Да и как в броне добраться до лодки? Ко дну пойдёшь сразу. Кроме того, у судов на причале есть охрана из судовых команд. После жарких споров приняли решение. Получилось, как в российской армии – кто инициативу проявил, тот её исполняет. Александру поручили продумать план и, при необходимости, подобрать двух-трёх помощников из лучников. А Дампьеру, поскольку он предложил идти на переговоры, самому их проводить.
Утром Гуго в броне, но без меча, держа в руке палку с белым флагом, вышел из ворот. Одну створку приоткрыли, рыцарь вышел, створку сразу захлопнули. Со стен на Дампьера смотрели все защитники. Гуго прошёл с полсотни метров, прежде чем его заметили. В стане мамлюков сразу суета. Гуго прошёл ещё немного и встал. Из лагеря мамлюков навстречу ему вышел воин, причём не из простых, судя по одежде и золочёному шлему. В руке мамлюк тоже держал белый флаг и был без оружия, как и Гуго. Переговоры шли долго, больше часа. Обе враждующие стороны следили за переговорами с напряжением. Но вот парламентёры разошлись. Рыцаря впустили в крепость, накинулись с вопросами. Гуго для начала отхлебнул воды из фляжки.
– Они согласны. Завтра мы выходим из крепости, складываем оружие, нас перевозят на их кораблях до Ларнаки и отпускают.
Ларнака был городом и портом на восточном побережье Кипра, самой ближней точке к Руаду.
Среди рыцарей пронёсся вздох облегчения. Александр словам мамлюков не поверил. Он помнил, как в Акре договорились о подобном. Но как только рыцари направились в порт, на них напали, презрев все договорённости. А султан лично приказал обезглавить де Севри и двух сопровождавших его на переговоры тамплиеров. Так что Александр, сам смотревший со стены на переговоры, радости рыцарей не разделял, как и их надежд.
Весь день Александр наблюдал за причалом и кораблями, за охраной. Не маячил над стеной, привлекая внимание, а скрытно. Даже шлем снял, чтобы не отсвечивал. Команды судов, узнав о перемирии и предстоящей почётной капитуляции, расслабились. Караульных не видно, команды целыми днями сидят на палубах, едят, играют в кости, временами вспыхивают потасовки. Из оружия, как приметил Саша, только кривые ножи за поясом и короткие абордажные сабли.
Главное – за каждым судном лодка привязана. Без неё ни якорь завести, ни вытянуть судно от причала и развернуть под ветер на чистой воде. Судно ему угнать не по силам, бой с командой в одиночку ему не выдержать, да и не управится он с парусом.
К вечеру в крепость мамлюки доставили пару мешков сарацинского зерна, иначе – риса. Рис сварили в котлах, поели. Досталось по небольшой горстке каждому, но желудок перестало сосать, какая-то сытость появилась. Рыцари и лучники радовались. Александр хоть и поел, насторожился. С какой стати мамлюкам демонстрировать такую щедрость к христианам? Не зря же поговорка древняя есть – бойся данайцев, дары приносящих.
Саша решил не откладывать задуманное. Вечером снял с себя кольчугу и шлем, предложил одному из лучников:
– Возьмёшь? Дарю!
– Возьму, – согласился лучник.
И тут же кольчугу одел. Лучник полагал, что для мамлюков он сойдёт за рыцаря, всё же дворяне, к ним отношение лучше, чем к простолюдинам. Ни лучник, ни Александр не подозревали, что броня спасёт жизнь. Александр полагал, что на остров вернётся не скоро, если вообще вернётся. И шлем, и кольчугу жалко. Кольчуга – не рубашка, на торгу не купишь, она по мерке на каждого воина делается, причём долго, как минимум три месяца, и стоит немалых денег. Жалко оставлять, но случись упасть в воду или плыть, боевое железо утопит. Меч решил спрятать среди камней. Даже укромное место присмотрел. В сумерках сунул меч в ножнах в расщелину, сверху надвинул камни. Хотя бы оружие его не достанется врагу, это самое позорное для воина.
Теперь надо позаботиться о тубусе с документами. Александр сунул внутрь коробочку с драгоценностями, в небольшой миске нагрел на костре смолу, обмазал ею стык на пенале. Теперь пенал стал герметичным, но лучше в воде его долго не держать. Смолы в крепости было в избытке, при штурме стен противником она подогревалась в больших котлах и лилась со стен на нападающих. Обмотал тубус верёвкой плотно, привязал к себе на манер ранца, попрыгал. Ничего не звякало, не бренчало. Из оружия только боевой обоюдоострый кинжал.
Рыцари, которых он попросил спустить его со стены на верёвке, дружно отговаривали:
– Зачем рисковать попусту? Через два дня нас привезут на Кипр, мы даже раньше там будем, чем ты.
Но Александр был непреклонен. Обнялся с Гуго Дампьером, не зная, что в последний раз видит приятеля. Его опустили на верёвке. Ещё днём он внимательно изучил местность с высоты стены и сейчас двигался уверенно, стараясь ступать беззвучно. До пристани рукой подать – метров сто пятьдесят. Когда услышал плеск волн, шорохи судовых бортов, трущихся о доски причала, лёг на землю и пополз. В Средние века такой способ передвижения не применялся ни в одной армии.
Вот и доски причала. Саша пополз вправо, полсотни метров – и причал кончился. Он осторожно спустился в воду, стараясь не плеснуть. Оттолкнулся от брёвен причала и поплыл. До лодки недалеко, уцепился за борт. Сейчас главное – не шумнуть нечаянно. Подтянулся, перебросил ногу на борт, перевалился, прислушался. Тишина. Команда на судне у мачты сидит, хотя время позднее, за полночь уже. Вёсла в лодке уложены вдоль бортов. Кинжалом верёвку перерезал, лодку отливом в море медленно понесло. Александр дождался, пока лодка удалится, едва терпения хватило. Вставил вёсла в ременные уключины, уселся на банку, стал грести. Через час-полтора с непривычки заныла спина. Острова в темноте уже не видно, но Александр грёб без устали. Бросил вёсла, когда на востоке посветлело. Обернулся, а суши нигде не видно, как и кораблей. Отдохнул, принялся грести на север, ориентируясь по солнцу. Брызги солёной воды попадали на мозоли, которые вскоре лопнули и стали саднить. Саша оторвал полосу от исподней рубахи и обмотал тряпьём руки. И снова грёб, отдыхал и грёб. Во время отдыха оглядывал горизонт – не появится ли долгожданный парус? Откуда ему было знать, что основной судовой ход значительно севернее? Хотелось есть, а больше – пить. Попробовал пить морскую воду, но жажда только усилилась. Солнце стало клониться к горизонту, уже не так пекло голову, потом село. Как-то резко наступила темнота. Не спавший предыдущую ночь и сегодняшний день, Саша выбился из сил, убрал вёсла на борта, сам лёг на дно лодки и уснул. Лодку мерно покачивало на зыби, спалось отменно. Умылся утром забортной водой, повернул голову – судно вдали. Встав во весь рост, стал размахивать руками, кричать. Понимал – скорее сорвёт голос, чем его услышат, слишком далеко. Но заметили на судне, зарифили парус, корабль повернул к нему.
Голодание, а потом активная работа на вёслах сделали своё чёрное дело. Когда корабль подошёл и в лодку сбросили верёвочный трап, Александр с трудом поднялся. Первое, что он попросил, уже стоя на палубе, – это воды. Припал к принесённому кувшину. Какой вкусной показалась обычная вода! К нему подошёл кормчий, главный на судне.
– Кто ты и откуда и как оказался в лодке?
– Я рыцарь ордена тамплиеров, сейчас плыву с острова Руад. Остров захвачен мамлюками, и рыцари осаждены в крепости. Моё имя Огюст де Бриан.
– Хм, Руад? Слышал о таком.
– Прошу тебя доставить меня на Кипр, в Лимасол. Магистр ордена щедро тебе заплатит.
– Я предпочитаю звонкую монету, а не обещания.
– Даю слово рыцаря. Надеюсь – ты не сомневаешься в моей чести?
– Ты сейчас более похож на оборванца, уж прости. Где твой меч и броня?
– До лодки я добрался вплавь. Как ты думаешь, в кольчуге это возможно?
Кормчий задумался.
– Ну хорошо. Мы идём в Венецию, крюк до Кипра будет невелик. Но если ты мошенник и лгун, то я тебя крепко вздую. Даже не так, продам на галеры гребцом.
Один из команды, вероятно самый сердобольный, принёс Александру лепёшку с сыром. Саша впился зубами в хлеб, отломил кусочек сыра, отправил в рот. Лишь бы добраться до резиденции магистра, он должен послать помощь. В честность обещаний мамлюков Александр не верил. И правильно сделал. Именно в эти минуты на острове кипел бой.
Как и договаривались, рыцари открыли ворота, стали выходить с оружием. Его предстояло сдать. За рыцарями тянулись лучники и оруженосцы. День 26 сентября стал для ордена чёрным. Когда все крестоносцы покинули крепость, мамлюки вероломно напали. Зазвенело боевое железо. Многие рыцари оставили свои шлемы в крепости. Мамлюки вчетверо превосходили силами, а рыцари ослаблены скудным питанием. Бартелеми де Куинси был убит в первые минуты боя. Не менее половины лучников погибли. Рыцари были окружены, без шансов пробиться обратно в крепость, и вынуждены были сдаться. Из ста семнадцати рыцарей в живых осталось четыре десятка. Их связали, увезли на кораблях в Каир. Несколько лет они провели в земляной тюрьме и умерли от истощения. Судьба лучников и оруженосцев была трагичней. Их всех казнили на стенах крепости, обезглавив. Руад пал и надолго оказался в руках мусульман.
Александр, если бы не уплыл, разделил участь рыцарей, но судьба была к нему благосклонна. На корабле кормили солониной, лепёшками, сушёными финиками, давали по две кружки вина в день. К приходу на Кипр Саша достаточно окреп. Когда судно причалило, он сошёл на берег в сопровождении кормчего. Добрались до резиденции магистра в замке.
– Ты рыцарь? – удивился де Моле.
– Остров захвачен мамлюками, я с ведома де Куинси отправился к тебе за помощью. Я обещал кормчему Валенсио заплатить за мою доставку.
– Сколько ты хочешь?
– Один золотой экю, мсье.
– Дорого!
– И ещё за еду.
– Одного экю достаточно!
Моле швырнул на стол монету, кормчий схватил её и откланялся. Моле предложил Александру сесть.
– Я вижу, тебе пришлось туго, кисти рук перевязаны. Теперь, без свидетеля, рассказывай всё в деталях.
Саша уселся, подробно, день за днём, рассказал о всех событиях.
– И Бартелеми поверил этим негодяям?
– Я предупреждал, я помню Акру.
– Да, мой рыцарь! Я подумаю, что можно предпринять. А сейчас иди к Конраду, пусть он подберёт тебе подобающую одежду, оружие.
– Лошадь цела?
– И твоя и Дампьера.
Александру подобрали новую рубаху, короткие штанишки по моде тех лет. А ещё меч, шлем и щит.
– Кольчугу придётся делать. Я провожу тебя к броннику.
Кузнец-бронник обмерил Александра верёвочкой с завязанными на ней узелками.
– Через месяц будет готова, – пообещал он.
Несколько дней Александр только ел и спал, пока почувствовал – силы вернулись. Его начало беспокоить, что магистр ничего ему не говорит. Если готовится судно, то он готов плыть на остров, конечно, не в одиночку. Всё же дней через десять, когда Александр уже начал томиться от безделья, де Моле через посыльного оруженосца пригласил его в кабинеты.
– Приветствую тебя, брат. У меня для тебя нехорошие новости. Наш осведомитель в Каире видел пленных рыцарей, их вели из порта в городскую тюрьму. Один из рыцарей успел произнести название – Руад. Боюсь, крепость пала, и все защитники в плену у мамлюков.
Саша был растерян, даже шокирован. Он воин, и если гибли в бою его товарищи, воспринимал как должное. Стало быть, противник оказался опытней, проворней, удача была на его стороне. Худшие предположения о коварстве мамлюков подтвердились. Посидел, отошёл от шока.
– Сколько рыцарей осталось в живых?
– Наш человек сообщает – предположительно четыре десятка. Но это могла быть одна партия, другая оставалась на корабле.
– Надо выкупить! – вскочил Саша.
– Ты знаешь, брат, что орден не выкупает пленных, это одно из условий.
Де Моле вытащил из мешочка несколько серебряных монет, протянул:
– Помяни тех, кто погиб во славу Христа, и за тех, кто в плену, пусть им повезёт.
Горечь потерь была сильной, с Гуго он приятельствовал, многих знал, дрался с мамлюками бок о бок. Сделал по совету магистра, пошёл в ближайшую тратторию, заказал вина, предупредил:
– Не разбавленного.
Ещё с Римской империи вино разбавляли водой, прежде чем подать. Хозяин не удивился, у рыцарей свои причуды. Поставил на стол кувшин и кружку. Александр выпил махом. Вино приятное на вкус, но сладковатое. Сейчас бы водки, да где её взять.
Незаметно опустошил кувшин. Заказать ещё? Вино не приглушило горечь утраты, повторять не стал, расплатился с хозяином – и в замок. И не хотел, а в голову воспоминания лезли. Утром его разбудил оруженосец магистра.
– Тебя призывает Великий магистр.
Неужели какие-то новости о пленных? Саша быстро оделся, умылся, спешным шагом прошёл по коридорам, длинным и извилистым.
– Садись, брат. Как ты себя чувствуешь?
– Благодарю, хорошо.
– Есть одно очень важное и срочное поручение. Выделяю тебе резерв, почти всё, что у меня есть – шесть рыцарей и пять оруженосцев, все конные. О сути никому ни полсловечка!
– Понял.
– Я только что получил сообщение, что захвачен папа римский Бонифаций.
От удивления Александр привстал с кресла. Кто посмел?
– Сиди. Твоя задача мчаться к замку Ананьи, освободить папу и доставить его в Рим.
Александр был ошарашен. Если папу на самом деле захватили, наверняка план продумывали заранее и участников должно быть много. А у Саши одиннадцать человек, он двенадцатый.
– У меня даже кольчуги нет.
– В оружейной комнате что-нибудь подберёшь, кирасу например. Вот тебе деньги на еду, постоялые дворы, если понадобится – подкуп. Выезд по мере готовности, срочно! Да, один из оруженосцев из тех мест, будет за проводника.
Александр откланялся, сразу – в хранилище оружия. Нашлась кольчуга, великовата, но на животе её можно ремнём утянуть. В своей комнате заглянул в мешочек. Ого! Полон золотыми монетами, причём плотно, даже не звенят.
Пока прислуга пошла готовить лошадь, Саша вышел во двор. Там уже рыцари и оруженосцы, все в полной боевой экипировке. Перезнакомились. Все молодые, боевого опыта наверняка мало. Это минус. Но и плюсы есть – выносливы и без амбиций. Как только привели осёдланную лошадь, кавалькада вынеслась со двора к пристани, там уже ждало судно. Погрузка заняла четверть часа, и корабль сразу же отплыл.
Папой римским с 1294 по 1303 год был Бонифаций VIII, человек властолюбивый, высокомерный, самонадеянный. Он не замечал, что нравы духовенства испортились. Священники стали предаваться блуду и пьянству, обжорству и стяжательству. Пороки служителей церкви стали вызывать в народе справедливые нарекания. Бонифаций в 1300 году призвал в Рим сотни тысяч богомольцев обещанием отпустить грехи за посещение святынь Ватикана.
Папа считал, что миром должна править церковь, а короли – лишь временные люди на Земле. Альбрехт, король Священной Римской империи, согласился. Но Филипп IV Красивый не желал повиноваться папе. Епископы и кардиналы Франции и Аппенин жаловались папе, что короли обложили их податями, чего ранее не было. Папа издал буллу, в которой грозил отлучением от церкви правителей государств за обложение налогами без папского согласия. Английский король Эдуард I не стал спорить, налоги отменил. А Филипп отказался, мало того – запретил вывозить из Франции драгоценные металлы – серебро и золото. Поступления из Франции, от приходов и орденов, составляли значительную часть, запрет ударил по казне папы. Филипп и Бонифаций обменялись довольно дерзкими посланиями. Осенью 1302 года папа созвал в Риме церковный собор, на котором обвинил Филиппа в самоуправстве, потрясении вековых устоев. В ответ Филипп срочно собрал первые во Франции генеральные штаты, на которые прибыли прелаты, сеньоры и городские власти. Как верноподданные, они заявили, что подчиняются королю, а король – Богу. Папа, как узнал о решении, разгневался, отлучил Филиппа от церкви и объявил лишённым престола. Филипп посмеялся и, дабы наказать папу, показать, что земная власть королей выше и сильнее власти духовной, направил в Италию своего хранителя печати Ногарэ с поручением захватить папу и доставить во Францию, не особо церемонясь. Ногарэ, политик хитрый, опытный и беспринципный, был в некотором замешательстве. Невозможно привести в Италию, чужую страну, отряд вооружённых людей, а кроме того, папа не девица лёгкого поведения с Монмартра. При любой накладке захватчиков изрубят на куски, не спросив – кто такой?
Через доверенных людей Ногарэ вызнал недовольных папой в Италии. Такие нашлись. Небольшой, но знатный род Колонна. Глава рода прельстился за золото франков, собрал отребье и напал на замок Ананьи, папскую загородную резиденцию. Охрана замка была слабой, папа надеялся на свой авторитет. Отребье, среди которых было только два профессиональных воина, охрану легко перебило, прислугу заперли в хозяйственных постройках. Маркиз Колонна известил Ногарэ об исполнении плана и получил обещанные деньги. Вот уж поистине – сребреники для Иуды. Ногарэ поджидал недалеко от замка, в деревенской траттории. В случае неудачи десятки свидетелей могли подтвердить его присутствие. Ногарэ в сопровождении двух конных ратников примчался в замок, объявил Бонифацию, что тот в плену, а когда папа возмутился, ударил его по лицу железной перчаткой, разбив губу.
Отребье тут же закрыло ворота на засовы. Ногарэ, прежде сомневавшийся в исходе, стал думать, как незаметно переправить папу во Францию. Плотных границ, как сейчас, не было, но на всех дорогах находилась пограничная стража. Надо было искать контрабандистов, отлично знающих потайные тропы и перевалы. Опять загвоздка, по ним можно ехать только верхом, карета не пройдёт, а папа стар и несколько десятков километров трудной дороги может не выдержать. Для Ногарэ главное было – обойти итальянскую стражу, а французы даже не пикнут, получив указание от самого Филиппа.
Оказалось, план Ногарэ был хорош только на бумаге. Итальянская стража продажна и за деньги пропустит хоть караван контрабанды. Но папа – иное дело, итальянские служивые люди – ревнивые католики, и будут проблемы. Папа – величина среди христиан. Правда, Ногарэ недоумевал, что будет делать с папой король Филипп. Если убьёт, Франции объявят войну все страны Европы, в первую очередь – Англия и Германия, две наиболее сильных державы. Не останется в стороне и Испания, южный сосед Франции. Ногарэ, как опытный и дальновидный политик, побаивался, что в случае непредвиденных обстоятельств король свалит всю вину на него, на исполнителя. Скажет – я не знал, хранитель печати действовал сам и заслуживает самой суровой кары. Что делать, не любят короли конфузы и провалы, проще перевести стрелки на подданных. А Филипп IV хоть и носит прозвище Красивый, с таким же успехом мог прозываться Жестокий.
Помогли итальянские пособники, нашли на участке границы пограничную стражу, за деньги готовую на всё. Ногарэ распорядился купить или арендовать карету для папы. В замке была карета, на которой папа приехал из Рима, но её знал каждый католик, уж больно приметная.
Александр боялся, что опоздает, и папу из замка перевезут в другое место или вовсе успеют вывезти во Францию. Почти весь путь проделали на рысях. Наконец добрались, уже под вечер. Остановились на постоялом дворе. Прислуга поставила лошадей в денники, задала овса. Крестоносцы тоже поели, второй раз за день.
– Ты, Стефано, со мной, остальные отдыхать.
Всё оружие и броню оставили на постоялом дворе, не воевать шли, а на разведку. Для начала надо выяснить – здесь ли ещё папа. И если здесь, то какова охрана? Это первостепенно и важно. Стефано подвёл к замку. Стены каменные, старая постройка, высота метров пять. Ворота в замок одни, перед ними подъёмный мост через ров, но мост опущен. За стенами видны верхние этажи зданий.
– Стефано, ты когда-нибудь в замке был?
– Кто меня пустит?
– Стало быть, расположения не знаешь, – пробормотал Саша.
Надо бы «кошку» и верёвку. «Кошка» представляла собой трёх – или четырёхпалый железный крюк, который можно забросить на стену и подтянуться по привязанной к «кошке» верёвке. Второпях, ещё в Лимасоле, о «кошке» никто не подумал.
– Стефано, держи монету, скачи в деревню по соседству, купи или закажи срочно у кузнеца, даже своруй «кошку» и верёвку, в двадцать локтей длиной.
Сам же Александр, прячась за деревьями, обошёл замок. С тыльной стороны обнаружил в стене маленькую железную дверь. Толкнул, не поддалась, заперта на замок. Скорее всего дверца сделана была как запасной выход или для приёма визитёров тайных. За замком холм, поросший деревьями. Александр высмотрел дерево повыше, взобрался. С импровизированного наблюдательного пункта виден только задний двор, хозяйственный. Двор довольно оживлён, ходят мужчины, больше похожие на разбойников своими рожами, чем на прислугу. Великий магистр сам не имел сведений, кто захватил папу и что хочет предпринять – казнить, шантажировать церковь или получить выкуп? Знать, кто противостоит тамплиерам, – очень важно. Разбойники с большой дороги или государевы мужи, за которыми опытные ратники, казна и всё, что к ним прилагается. Прошло два часа, Саша уже посчитал людей, которых увидел. Два десятка, но это явно не все, кто-то должен быть в замке. Неожиданно открылась потайная дверца, видимо, ею пользовались регулярно, ибо петли хорошо смазаны, как и замок.
Вышел человек, явно не из папского окружения, судя по одежде. Оглядевшись, человек пошёл по едва видимой тропинке в лес, пройдя под деревом, на котором сидел Саша. Сразу мелькнула мысль – взять пленного и допросить, сразу снимется ряд вопросов. В том, что пленный будет говорить, Саша не сомневался, у него есть целый набор убедительных предметов, вроде ножа. Когда человек отошёл на изрядное расстояние, Саша осторожно слез с дерева, побежал по тропинке. Куда она ведёт? Явно не к постоялому двору у дороги, где остановились крестоносцы. Тропинка огибала холм по подножию, человек шёл, не оглядываясь. Саша временами перебегал за деревьями, стараясь приблизиться. Справа, на полмили и ниже, показалась небольшая деревушка. В лесу Саша догнать не смог, не привлекая внимания, а на виду у деревни уже опасно, могут заметить.
Залёг в кустах, стал наблюдать. Человек зашёл в один из домов и через четверть часа вышел с небольшим мешком за левым плечом и корзиной в правой руке. Ага, за харчами ходил! Мужчина выбрался на тропинку, зашагал к замку. Саша побежал вперёд, приблизительно на равном удалении от деревни и замка решил сделать засаду. Встал за толстый дуб рядом с тропинкой, взял в руку боевой нож и, когда человек миновал дерево, прыгнул за спину, приставил клинок к шее.
– Замри!
От неожиданности и испуга мужчина выронил корзинку и мешок наземь.
– Ты кто такой? – грозно спросил Саша.
– Всего лишь прислуга из замка, у меня нет денег, – жалобно сказал мужчина.
Наверняка он подумал, что напал грабитель.
– Мне не нужны деньги и даже твоя никчёмная жизнь. Ответь на вопросы и можешь идти. Но помни, малейшая ложь, и я от тебя отрежу что-нибудь, к примеру – ухо или нос.
– Согласен, спрашивай!
– Кто в замке?
– Папа римский.
– Кто с ним?
– Один богатый итальянец, сеньор, с ним три десятка его слуг. По правде сказать – они похожи на разбойников. И есть ещё один господин, явно не итальянец, важный. Его слушаются все.
Это был Ногарэ, но Саша об этом не знал.
– Как его звать?
– Не знаю. Меня не пускают в замок, моё дело доставить продукты из деревни и заниматься садом.
– Как пришлые обращаются с папой?
– Они держат его взаперти в комнате. Какой ужас! Сам папа римский, а никакого почтения, держат в заточении, как воришку.
– Не слышал случайно, когда собираются уезжать?
– Нет, клянусь Святой Девой Марией!
Саша раздумывал. Убить слугу? Но его хватятся, поднимется тревога. Отпустить? Он может рассказать другим слугам или управляющему замком. Впрочем, это даже сыграет на руку. Похитители поторопятся уехать. Самое слабое, уязвимое звено – перевозка. Штурмовать замок – себе дороже. Со слов слуги, их три десятка, и наверняка отборные головорезы. Без больших потерь не обойтись, а главное – завяжи бой, папу могут убить, чтобы не достался никому.
– Ладно, ступай в замок и помни о моём добром к тебе отношении да помалкивай!
– Да прибудет к тебе Божья милость!
Слуга подобрал оброненные мешок и корзинку и ушёл, не оборачиваясь, так и не увидев лица напавшего на него. Саша следовал за ним в отдалении. Слуга не оборачивался, отпер дверь и исчез за стеной замка.
Начало темнеть. Недалеко раздался шорох.
– Рыцарь, ты где?
Послышался голос Стефано:
– Я здесь, не шуми.
Подошёл оруженосец, в руке мешок.
– Я принёс «кошку», у кузнеца была готовая. Верёвку отдельно покупал.
Стефано вытащил из мешка железную «кошку». Александр ухватился за лапы, попробовал разогнуть. Железо хорошей ковки, не гнулось. Это хорошо, нагрузка на «кошку» большая, должна выдержать вес человека. К кольцу привязали верёвку, подошли к стене. Александр взял в правую руку верёвку, раскрутил «кошку» над головой и забросил на стену. Раздался металлический звук. Саша замер. Услышали или нет?
Тревоги за стенами не было. Саша потянул за верёвку, проверяя, крепко ли держится «кошка»?
– Стефано, ты когда-нибудь видел папу?
– Не довелось.
Александр полез по верёвке на стену. Подтягивался на руках, ногами опираясь на каменную кладку. Уже на самом верху ухватился левой рукой за камни, подтянулся. Место удобное, двор как на ладони, тускло освещённый несколькими факелами. С внутренней стороны ворот двое охранников с алебардами, в шлемах. Саша начал осматривать окна. Большинство тёмные, только в нескольких свет от свечей. В одном окне показался мужчина средних лет в тёмно-зелёном камзоле. Точно не папа, тот стар и должен быть в сутане. Кто-то из главарей похитителей? Никого Александр не знал в лицо, даже описания не имел. Саша просидел верхом на стене больше часа, видел, как менялся караул. Но ничего полезного не выяснил. Сколько воинов в замке, каковы планы? К чёрту, он устал сегодня, надо отдохнуть. Он спустился вниз, дёрнул за верёвку в сторону и едва успел отскочить в сторону от упавшей «кошки».
– Уложи её в мешок, и идём на постоялый двор.
Рыцари и оруженосцы уже спали крепким сном, скачка бешеная в течение нескольких дней сказалась. Саша поколебался несколько минут. Поднять кого-нибудь из своих людей и послать к замку для наблюдения? Нет, пусть отдохнут. Если бы похитители хотели вывезти папу сегодня ночью, то готовили бы возок, а его во дворе не было, как и обычной суеты перед отъездом. У себя в комнате, едва сняв короткие сапожки, рухнул на постель и уснул. Но утром, с первыми лучами солнца проснулся. Сам прошёл по комнатам, будя крестоносцев.
– Поднимайтесь, лежебоки! Завтракать!
Сам послал Стефано к замку следить. Тот было протестовать начал:
– Я голоден и хочу есть!
Александр не пожалел денег, купил у хозяина лепёшку и хороший, с ладонь, кусок ветчины.
– На месте перекусишь! Если выедет возок или заметишь что-либо необычное, бегом ко мне! Да только не усни!
Стефано убежал. Крестоносцы поели плотно, ещё неизвестно, каким будет день.
– Теперь седлайте коней, одевайте броню и будьте готовы немедленно выехать.
Александр и сам оседлал лошадь, досталось ей за длительный переход, бока впали. Потянулось время. Около полудня примчался Стефано.
– Виконт! В замок въехали два возка, каждый запряжён парой коней.
Час от часу не легче. Почему два? Один для папы, это понятно, а второй? Для кого-то из похитителей? Не может быть, чтобы операцией по захвату папы руководил простолюдин. Но был и второй вариант. Тот, кто главный сейчас в замке, дьявольски хитёр и, чтобы сбить вероятных преследователей, выпустит два возка, причём одновременно. В одном будет папа, а другой – обманка, пустышка. Тогда преследователи вынуждены будут разделиться на две группы. Чёрт! У Александра людей и так мало! Саша подошёл к хозяину постоялого двора.
– Скажи, любезный, куда ведёт эта дорога?
– Смотря в какую сторону ехать. Если налево, то попадёшь в Кьюси, потом Орвисто, а за ним Рим. А если направо, то в Прато, из которой можно ехать или в Ливорно, или через Геную во французскую Ниццу.
– Благодарю.
Ни карты нет, да и местность совершенно незнакомая. Но сомнительно, что возок направят к Риму. Ох, не ошибиться бы! Цена ошибки высока, на кону положение папы, а то и его жизнь. Конечно, для Александра важнее было выполнить поручение Великого магистра, чем спасти папу. Католическая церковь вела себя по отношению к Руси агрессивно, пытаясь насадить свою веру или организуя походы крестоносцев на западную Русь, взять тот же Псков или Великий Новгород. Но из двух зол выбирают меньшее, лучше папа, чем орда монгольская.
Александр распорядился собраться всем.
– Паоло, ты едешь со мной. Остальные – по дороге направо. Через два лье ищите укромное место и ждите. Как появится возок с охраной – задержать. Можете убить всех, кроме тех, кто в возке. Возок запряжён парой лошадей. Старшим будет Николас. С богом!
Рыцари, бренча железом, уселись на коней и выехали со двора. Александр волновался. Если он принял неправильное решение, ошибку уже не исправить. Два лье – это девять километров, если настоящий возок, который с папой, поедет налево, его не догнать. А вполне может – к какому-нибудь мелководному порту, где похитителей ждёт корабль. Почему-то Александр не сомневался, что похитители – европейцы. Мусульмане слишком заметны одеянием, речью, привычками, да и кто для них папа?
Сам Александр в сопровождении Паоло и Стефано направился к замку, съехали с дороги в лес. С проезжего пути их не видно, но им удобно наблюдать за воротами замка. Подоспели вовремя, буквально через четверть часа из ворот выехали два возка с зашторенными окнами в сопровождении двух десятков вооружённых всадников. Такие кавалькады не редкость в Италии. Едет богатый сеньор с охраной. На перекрёстке кавалькада разделилась. Один возок, а за ним десяток всадников повернули налево, к Риму, второй возок и всадники – направо. Александр подождал, пока возок с охраной проедет мимо и скроется за поворотом.
– Вперёд! К замку! – скомандовал он.
Подъёмный мост опущен, и ворота нараспашку. Александр с сопровождающими влетел во двор. По брусчатке бродили в растерянности несколько слуг. При виде незнакомцев при оружии шарахнулись в сторону.
– Где папа Бонифаций? – крикнул Саша.
– Увезли. А кто и куда – не знаем, – был ответ.
– За мной!
Вынеслись из замка, на перекрёстке направо повернули, и в галоп. Пока подскакали к месту засады, там уже бой шёл. Александр и Паоло мечи выхватили, биться стали, а Стефано снял с плеча арбалет, зарядил болтом и тут же выстрелил в ездового. Подмога двух рыцарей – Александра и Паоло – оказалась очень вовремя, переломила ход битвы. Папу конвоировали воины, но с рыцарями в подготовке и защите бронёй им не сравниться. Александр на ходу выхватил меч, ударил им поперёк спины чужого воина. Сам тут же получил удар сбоку по кольчуге. Удар сильный, чувствительный. Кабы не кольчуга, быть ему убитым. Александр развернулся. Перед ним всадник в чёрном – камзол, штанишки и берет одного цвета. Лицо у противника жёсткое, надменно-брезгливое. Саша напал, яростно заработал мечом, противник только прикрывался. Крестоносцы одолевали, хотя были в меньшинстве. Саша ухитрился кончиком меча достать до лица противника, нанёс глубокую рану. Хлынула кровь, выпачкав камзол. Противник непроизвольно вскрикнул, дёрнулся. На Александра напал ещё один, но долго не продержался. Силён, но мечом владеет скверно. Саша быстро его зарубил. А где же тот, что ранен в лицо? А убегает, нахлёстывая коня. Да и пусть! Знал бы Саша, что это хранитель печати Франции Ногарэ, не отпустил, догнал и убил. Но француз ушёл живым и не выполнившим волю своего короля. Зато предъявил Филиппу в доказательство свежую рану на щеке – мол, битва страшная была, и ему едва удалось спастись, а противников были десятки. Солгал, но остался жив и не был наказан.
Бой сразу стих. В живых не осталось ни одного противника. Крестоносцы отделались легко. Рыцарь Роланд ранен в руку и убит оруженосец. И мёртвых тел вокруг полно.
– Обыскать тела! – приказал оруженосцам Александр. – Деньги и холодное оружие забрать, а если бумаги обнаружите, передать мне!
Сам же спешился, подбежал к возку, открыл дверь, собираясь заглянуть, и тут же получил удар по голове. Спас шлем. Папа решил обороняться и нанёс удар массивным золотым крестом.
– Папа! Святой отец не должен бить своих освободителей!
– Я не знал. Господь прощал, и ты прости. А где Ногарэ?
– Это кто такой?
– Господин в чёрном.
– Он был мною ранен и бежал.
– Проклятый француз! Он меня оскорбил и ударил по лицу, негодяй.
– Согласен, негодяй и подлый трус!
– Я этого так не оставлю! Поднять руку на предстоятеля престола!
– Разделяю ваше негодование! По приказу Великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле я, рыцарь Огюст де Бриан, виконт, освободил ваше преосвященство. Наберитесь терпения, мы доставим вас в Рим!
– Отлично, сын мой!
Александр закрыл дверь. Трофеи оруженосцев были невелики, несколько экю да оружие.
– Стефано, ты знаешь дороги. Свою лошадь привяжи к возку и садись на облучок, будешь ездовым. Разворачиваемся на Рим.
Возок всем крестоносцам пришлось поднимать на задок, иначе на узкой дороге он развернуться не мог. Дороги в Италии ещё со времён Римской империи мощёные, можно легко проехать после сильного дождя, но узкие в провинциях. Вся кавалькада тронулась, но уже в обратном направлении.
Возок впереди, по сторонам от него по конному рыцарю, сзади остальные. По этикету полагалось пустить впереди оруженосца, чтобы предупреждать встречных и попутных освободить дорогу. Но местности никто не знал, кроме Стефано, а он на месте кучера. Кони в возке запряжены сильные, откормленные, неслись быстро. До вечера только две короткие остановки делали, да и то по просьбе Бонифация, оправиться. По темноте Александр продвигаться не рискнул, остановились на постоялом дворе. Хозяин его, как увидел самого папу, согнулся в поклоне, засуетился, отвёл лучшую комнату и ужин принёс сам к папе, в знак уважения, а не направил слугу. И крестоносцев накормили вкусно, сочтя их свитой папы. На ночь Александр выставил караул из двух рыцарей.