Там живут одни киты
Утро
Дима подошёл к окну.
За окном блестела бухта, синяя, в белую и чёрную полоску. Полоски шевелились. Это шли волны. Они огибали маленький островок посреди бухты, опрокидывались у берега.
На берегу рыбаки в брезентовых куртках и резиновых сапогах растягивали коричневую сеть. В сети зеркальцами вспыхивали стеклянные буйки.
– Ай-ай-ай! – сказала мама. – До сих пор не верится: заехали на край земли, Японское море! Кто-то, помню, сказал: «Там живут одни киты».
– Да, – согласился папа. – Три дня на пароходе! У меня до сих пор качается под ногами пол.
Посреди небольшой комнаты стояли восемь чемоданов. Один – с посудой, один – с одеждой, два – с книгами, один – с постельным бельём, и ещё три чемодана неизвестно с чем.
– Всё-таки у нас недопустимо много барахла! – сказал папа. – Когда мы наконец будем ездить налегке?
– Наверное, никогда! – ответила мама. – Интересно, какую работу предложат мне здесь? В Мурманске я преподавала музыку, в Севастополе озеленяла город. Осталось только научиться печь хлеб!
Скосяченная рыба
После завтрака пришёл папин начальник Виктор Васильевич.
– Привет европейцам! – поздоровался он. – Сегодня увидите моё хозяйство. К сожалению, Владивосток помогает нам плохо, но думаю, к зиме отделение мы всё-таки развернём. Беда с аквариумами – текут!
– Аквариум – это очень важно, – сказал папа. – Все мои опыты – аквариальные. Попробуйте изучать кальмаров в море!
– Нас, промысловиков, – возразил Виктор Васильевич, – интересует больше всего скосяченная рыба.
– Как – скосяченная? – удивился Дима.
– Такая, которая собирается в косяки. Её удобнее ловить сетью. Пока рыба не скосячена…
– «Скосяченная» – какое ужасное слово! – вмешалась в разговор мама. Она повернулась к папе: – Не забудь, что Диме через два дня в школу!
– Да, да! – согласился папа. – Мы сегодня же отнесём документы.
– Школа? Вот она! – сказал Виктор Васильевич и показал на белое здание на той стороне бухты. – Смотри не дерись с мальчишками!
– Что вы! – сказала мама. – Наш Дима – большой. А потом, он в жизни не дрался!.. Интересно, как дети добираются до школы?
– Рейсовым катером.
– А зимой?
– По льду, пешком, мимо острова. Между прочим, он называется Устрица. Там у рыбаков склад дизельного топлива. А сторож – женщина, и живёт одна – с козой.
– С козой? – удивился папа. – Я бы жил с собакой. Ну что ж, идёмте взглянем на аквариум. Дима, ты идёшь?
– Сейчас, он пришьёт пуговицу.
Дима поморщился, сел на чемодан и начал пришивать к зелёному пальто большую чёрную пуговицу. Мама строго смотрела на него.
– А где мой портфель? – спросил папа. – Безобразие, когда нужно – ничего не найдёшь!
– Он у тебя в руке, – сказала мама.
– Ах да! Итак… Дима, ты пошёл? Подожди на улице – мы сейчас догоним. Интересно, – добавил папа вполголоса, – как у него здесь будет с товарищами? До сих пор он сходился с детьми очень трудно. Всё с нами и с нами. Надо дать ему самостоятельность!
Пятеро
Улица была немощёной. Вдоль заборов тянулись неровные дощатые тротуары.
Не успел Дима сделать десяток шагов, как за заборами послышались голоса.
– Петька-а!
– А?
– Петька-а!
– Тут!
– Петька-а!
– Что?
– Петька-а!.. Эдик!.. Зина идёт!
Дима оглянулся. Кроме него, на улице никого не было.
Из-за дощатых некрашеных заборов на улицу выходили по одному мальчишки. Они были кто в прошитой парусиновой куртке, кто в тельняшке. Собралось пятеро: четверо больших, пятый поменьше. Тот, что поменьше, был косой. Мальчишки подошли к Диме.
– Глянь, не Зина! – удивлённо сказал косой.
– Новенький!
– Вчера пароходом приехал.
– Городской!
– Жаль, что не Зина!
Косой подошёл к Диме вплотную.
– А ну, Эдик, спроси, чья у него пуговица! – сказал самый большой из мальчишек.
Косой взялся двумя пальцами за чёрную пуговицу.
– Чья? – спросил он.
– Моя, – тихо ответил Дима.
– Держи крепче! – Эдик оборвал пуговицу и сунул её Диме в карман.
– А эта чья? – Он взялся за вторую.
– Атас! – крикнул кто-то.
Мальчишки бросились в стороны. Захлопали калитки. Дима остался один.
По тротуару шли папа и Виктор Васильевич.
– О-о! – сказал папа. – Я вижу, ты делаешь успехи. Познакомился? Очень хорошо! Но где твоя пуговица? Ты что, глотаешь их?
– Глотаю! – угрюмо ответил Дима.
Аквариумы
«Отделение Института рыбной промышленности. Бухта Надежда».
Надпись была сделана мелом, прямо на двери. Две лестницы за дверью вели: одна наверх – на второй этаж, вторая – вниз, в подвал.
Виктор Васильевич повёл папу вниз.
В подвале было тепло и сыро. Горело много электрических ламп. Журчала вода.
Посреди подвала стояли три больших стеклянных ящика с водой.
– Текут!.. – горестно вздохнув, сказал Виктор Васильевич. – Уж мы их и замазкой, и клеем бэ-эф… Какие махины! А вот – крабы. Их в Надежде добывают до сотни тонн в год.
Крабы сидели в первом аквариуме. Они были лиловатые, все в колючках и выростах. Крабы беззвуч-но жевали что-то и царапали стёкла суставчатыми лапами.
Второй аквариум был закрыт сеткой.
– А этих мы для тебя оставили, – показал на аквариум Виктор Васильевич. – Кальмары. Видал бездельников? Чисто рыбы!
К стеклу подплыла стайка беловатых, вытянутых, словно сигары, животных. Они, как истребители, держали строй. Заметив людей, кальмары взмахнули хвостами и сделали поворот «все вдруг».
– Понимаешь, – обратился папа к Диме, – кальмар – родственник осьминога и улитки. Интереснейшее животное! У него внутри – реактивный двигатель. Кальмар набирает в себя воду, с силой её выталкивает и сам в другую сторону – шасть!
– Животное интересное, но промысловое значение имеет малое, – сказал Виктор Васильевич.
– Пока, – возразил папа.
– Знаешь, когда не было сетки, они всё время выпрыгивали, – сказал Виктор Васильевич. – Раз прихожу, а один на полу – засох…
В третьем аквариуме ничего не было видно. На илистом дне возвышался низкий плоский бугор. Дима постучал пальцем по стеклу. Бугор вспучился, стрельнул во все стороны жёлтыми иловыми фонтанчиками, привсплыл и оказался рыбой, плоской и круглой, как тарелка. Глаза сбиты на одну сторону, рот и жаберные крышки свёрнуты набок…
– Скосяченная рыба? – спросил Дима.
– Камбала! – объяснил Виктор Васильевич. – Основной объект добычи в летние месяцы… Так что мы будем сегодня делать?
– Сейчас мы с Димой съездим в школу, и я вернусь, – сказал папа. – Надо немедленно составить план зимних работ, заказать рыбакам кальмаров, выписать микроскоп…
Школа
Рейсовый катер ходил через бухту раз в три часа. На него попали удачно.
Затарахтел мотор, палуба затряслась: матрос в рубке крутанул рулевое колесо.
Катер отошёл.
Кроме папы и Димы на палубе оказался ещё один пассажир – мальчишка в зелёном пальто.
– Смотри, пальто – как у тебя! – шепнул папа. – Может, он тоже приезжий?
Мальчишка стоял спиной к ним, на самом носу катера.
Катер шёл мимо Устрицы.
На острове хорошо была видна невысокая изгородь из колючей проволоки, за изгородью – белые металлические бочки, красная пожарная доска, сторожевой домик.
Около доски стояла коза.
Матрос дал гудок.
Из сторожки вышла женщина в чёрной шинели. Из-за спины у неё торчала винтовка. Коза подошла к женщине и потёрлась о её ноги.
– Папа, а киты здесь верно живут? – спросил Дима.
Папа задумчиво посмотрел на бухту.
– Ты знаешь, любопытная вещь, – сказал он. – Виктор Васильевич рассказывает, что раньше киты появлялись здесь часто. Затем между входными мысами к маяку проложили по дну электрический кабель. Киты перестали заходить в бухту!
– Испугались! – предположил Дима. – Наверно, они чувствуют электричество.