Данил.
– Хорошо, спасибо, – отвечает Рокси, охотно забирая деньги из моих рук. Кто угодно мог бы поджать губы и надуться, но не она… Умеет играть, чертовка. Улыбаться, когда требуют, изображать радость или грусть, плакать. Одним словом, притворяться… Всему этому нас учили перед заданием. Начисто стирали эмоции, делая из нас роботов. Я уже сам не знаю, какой я… Осталось ли внутри что-то настоящее, первородное? Или все – фальшивка, чужеродная программа, установленная на сервер, как сказал бы Ян?
– Постараюсь долго не задерживаться, – отвечаю, как идиот, не зная, что еще можно сказать?
– Работай сколько нужно, папочка, – воркует она, улыбаясь девочке. – Можешь даже в загс заехать и придумать дочери имя. В самом-то деле, Данил. Ты же сам понимаешь… Мало ли что, – Рокс окидывает меня многозначительным взглядом.
Понимаю… Совсем скоро Салим отойдет от зоны и соберет вокруг себя такую же, как раньше компанию головорезов. И приедет сюда… Вычислить меня ему не составит труда – таких, как Ян хватает и по ту сторону баррикад. Кстати, надо и об этом подумать…
– Подумаю, – бросаю нарочито сухо, отводя от милой картинки взгляд. Слишком уж Рокси хорошо выглядит… Уютно и по-домашнему, так, словно всегда здесь жила.
– Дуняша подойдет, – продолжает она меня доводить.
– Только потому, что ты просишь, я не назову так девочку! Из вредности, – добавляю, обуваясь и набрасывая на плечи теплую куртку.
– Назови уже как-нибудь, – взмаливается она. – Все, иди. А мы пойдем гулять. Коляска есть у девочки?
– Есть, в котельной. Во-он дверь, – взмахиваю рукой и, наконец, выхожу на улицу. И… признаюсь себе, что не хочу уходить. Так и сидел бы дома, слушая, как Рокси смешно поет моей дочери, смотрел телевизор и работал в кабинете. Все-таки во мне осталось что-то живое и светлое… Из прошлой жизни, прошлого меня… Мне так и не удалось ничего узнать о моих родных. Я рано попал в детский дом. Почти не помню мать, но ее образ отзывается в душе тихой радостью – светлые глаза, добрая улыбка на молодом лице, нежное пение, почти такое же, как у Рокси. А потом воспоминания резко сменяются другими кадрами: молодая женщина на больничной койке, темные круги под бесцветными глазами, исхудавшие серые руки. В моих детских воспоминаниях нет отца. Вообще, никакого мужчины рядом с мамой…
Смутно помню, как меня уводила за руку полная женщина с лучистым взглядом, и ощущение мягкой теплой руки тоже помню… Лицо матери – белое и неподвижное, «украшенное» дешевыми кружевами такого же дешевого гроба…
Ее звали Орлова Елена Васильевна, и лежит она очень далеко, в городе, где меня теперь нет… Странно, что Рокси всколыхнула воспоминания о матери. Мне ведь так и не удалось узнать, кем был мой отец? В кого я такой высокий и черноволосый, похожий на загадочного Абу-Таира Ибрагимова, чье имя приросло ко мне намертво. Имя, судьба и любовь…
Тепло салона окутывает меня, как пуховая шаль. Крепко сжимаю руль, выворачивая машину к площади Мира. Мне надо серьезно подумать о безопасности собственного жилища. Проверить, сможет ли Ян взломать сервер и подключиться к камерам?
Набираю его номер, тыкая в потертые кнопки древнего «водолазика».
– Ян, у меня к тебе несколько просьб.
– Я весь внимание, Таир.
– Ты можешь взломать сервер, куда приходит информация с камер видеонаблюдения моего дома?
– Я уже…
– Чего? А зачем? Я тебя разве просил? – сдавливаю пальцами переносицу, испытывая неподдельную досаду.
– Надо было ждать, когда тебя убьют? Сейчас, например, Катя пьёт кофе, а твоя дочурка спит в люльке. И сервер твой… Дерьмо полное со стандартной защитой, которую взломает даже школьник. Салим без особого труда сможет так же подключиться и наблюдать за тобой. Помнишь Яшу?
– Такого… хлюпика метр с кепкой? Неужели…
– Он работал на боевиков. Таир, у тебя должна быть система безопасности, как в Пентагоне. Ноутбуки, переписка, безопасность дома. Шутки закончились. Понимаю, ты привык к мирной жизни, но… Скоро тебе вновь придётся с головой окунуться в это дерьмо.
– Я до сих пор не хочу в это верить, Ян, – опускаю голову на руль, тупо пялясь на носки начищенных ботинок. – Отупел просто… Раскис до невозможности. Мне надо потренировать мозги. Знаешь, чего я так и не смог выяснить? Кто мой отец. Поможешь мне?
– Таир, ты просил меня об этом сто лет назад. Я многое могу, но я, блин не волшебник! – возмущается Ян. – Давай попробуем. Чего ты хочешь узнать? Может, поедешь домой, в город, где родился? А я буду инструктировать тебя на месте.
– Опасно оставлять девочку. И Марина… Сейчас поеду к ней, проведаю.
– Кстати, согласен с Катей. Имя Дуняшка отлично подходит твоей дочери.
– Отвали, чертов извращенец.
– Успокойся, в спальне камер нет.
– Знаю.
– И в туалете тоже.
– И это мне известно.
– Давай данные матери, – протягивает Ян, щелкая клавиатурой. – Орлова…
– Елена Васильевна. Шестьдесят пятого года рождения. Найди зацепку, а я решу, как сгонять на денек домой. И еще… Ян, узнай, кем был Абу-Таир Ибрагимов?
– Вымышленным персонажем, Таир!
– Узнай, прошу тебя. Мне сейчас тридцать три года. Пробей базу, может, выбор этого имени неслучаен.
– Чушью собачьей ты занимаешься, Орлов! Ладно. Пользуйся добротой Яна.
Сбрасываю звонок и разворачиваюсь в сторону больницы… А потом в загс.
Роксана.
Девочка смешно морщит носик и сладко посапывает, лежа в удобной и надежной коляске, приобретенной своим красавчиком-папашей. У Ярика была недорогая… Мамуля ее у соседки по лестничной площадке купила. И вещи мой сынок носит дешевые… Обида смотрит на меня тоскливым взглядом и умоляет: «Ну, возьми меня на ручки! Позволь поселиться в израненной душе, завладеть ею целиком, а потом отравить, воспользовавшись твоей добротой». Почему я должна обижаться на Данила? Признаться честно, сердце на мгновение щемит при взгляде на добротную одежду девочки, зимний комбинезон, мягкие, как перинка шапочки, коляску, а потом учащается в ритме, наполняясь чудовищным стыдом… Малышка у Дани потрясающая… И она совсем не виновата в нашей с ее папой драме. Я во всем виновата сама… В предательстве Таира, в непрошеной любви, которой и быть-то не должно! Малышка засыпает, а я бреду по широкой асфальтированной дороге поселка, завидев вдали огни большущего сетевого супермаркета. Может, купить Дане что-то из продуктов и приготовить ужин по-быстрому? Приедет, небось, голодный и задумчивый? А впереди бессонная ночь с маленькой принцессой…
Телефон вздрагивает в кармане. Щурясь от редких снежинок, вынимаю его, завидев на экране индикатор входящего сообщения.
«Рокс, вы гуляете?» – пишет Данил.
«Да. Малышка накормлена и спит».
«Видишь маркет? Купи себе сапоги».
«Дань, я найду время сделать это, когда мой рабочий день закончится».
«Ну, смотри. Не хочу, чтобы наша няня промочила ноги и заболела».
Что на это ответить? В последние годы так и живу… Промерзаю до костей, раздавая листовки, или подрабатываю курьером, обивая пороги чужих домов и офисов… И жалость Данила мне не нужна – пусть свою жену лучше пожалеет.
«Как твоя жена, Данил?» – строчу в ответ.
«Лучше. Реагирует на прикосновения и голос. Надеюсь, ее скоро выведут из комы, и она вернется домой».
«Я очень рада».
Пусть так и случится… Жена вернется на свою законную территорию, а я уеду к себе.
Сама не замечаю, как оказываюсь на большой парковке перед маркетом. А вот и магазины обуви… Красуются на первом этаже, маня покупателей яркими вывесками… Перевожу взгляд на малышку – спит моя хорошая… Может, зайти? Хоть одним глазком посмотреть на сапожки? Так и делаю… Расстегиваю комбинезончик девочки и принимаюсь мерить предложенные продавцом пары. Все-таки покупаю сапоги, как и хотел Данька… Шлю ему фотку, тотчас получив в ответ довольный смайлик.
«Знаешь, где я сейчас, Рокс?»
«Едешь домой? Если да, куплю курицу и сварю лапшу. Как тебе идея?»
«Отличная. Но домой я не еду… Я был сейчас у тебя и видел Ярика. Он очень на меня похож».
«Дань, почему мы говорим об этом так?»
Черт! Абу-Таир в своем репертуаре! Солдафон, и только. Ну как можно додуматься совершить такое? Припереться в дом и напугать маму? Да и Ярик… Может, он испугался огромного черноволосого дядьку? Не успеваю ответить Данилу. Касаюсь пальцами экрана в тот момент, когда звонит мама.
– Роксаночка, я только что проводила этого… Я так понимаю, он папа Ярика? – не скрывая волнения, протягивает мама. – Ты бы хоть предупредила, дочка…
– Я и сама не знала, мам! Он и есть мой… Как ты вчера выразилась, наниматель.
– И кто у него?
– Дочка.
– Вот, значит, как? И жена имеется? Видный такой мужчина, Роксана, высокий. У меня даже мысль закралась, может, у вас что-то сложится?
– Ну, мама! Его жена тяжело больна, а я… Помогаю, пока она выздоравливает. Мам, Данил меня даже не предупредил, что поехал к нам. Что он хотел? – шагаю в новых сапогах по заснеженной тропинке.
– Он приехал со специалистом. Квартирку нашу осмотрели, Данил сказал, что завтра нам установят современную систему безопасности и видеонаблюдения. Роксана, мне страшно, дочка… Он ничего не объяснил, может, ты скажешь? Это связано с прошлым? – голос мамы вибрирует неприкрытым беспокойством.
– Да, мам. Все Данил правильно делает. Поблагодарю его, когда увижу. Как Ярик его воспринял?
– Да… Сидели смотрели друг на друга. Два одинаковых лица, – хмыкает мама. – Нормально все. Мне даже показалось, Данил растрогался. Погладил его по голове на прощание и спросил, что подарить в следующий раз? Представляешь? Он принес гранатовый сок, малиновое варенье, апельсины, орехи… Две большущие сумки с продуктами. Нам недели на две хватит. А Ярику машинку на пульте управления.
– Что Ярик ответил? – сглатывая горький ком, внезапно заполнивший горло, произношу я.
– Попросил железную дорогу.
– Пока, мам, – торопливо сбрасываю звонок, остановившись перед калиткой. Глубоко дышу, а воздух обжигает легкие… Надеюсь, Данил уверен в том, что делает? Потому что я ни черта не уверена… И в том, что чувствую тоже…