Каждую ночь Охотник совершает полный круг по небу, с востока на запад. Этот круг состоит из двадцати звезд, из которых первые две сияют довольно ярко. Одна из них – цвета морской воды, другая – цвета дымящихся углей. Они – небесные близнецы и совершают прекрасный непрерывный танец друг перед другом. Иреш, назвал я их, – танцоры.
Сеннар и Ниал выехали с базы на лошадях, решив, что их должно отделять от Лайо как можно большее расстояние. Пока ехали, отпустив поводья, Ниал прислушивалась к каждому шороху: шуршанию, шелесту, стуку копыт. Никто не ехал за ними вслед.
За восемь дней добрались до склонов гор Сершет, еще через два дня – до первого перевала. Оставили лошадей в деревне и начали восхождение. С этой стороны склон был более пологим, только в последний момент восхождение стало тяжелым. На утро третьего дня добрались до перевала.
До того как Тиранно наложил свою руку на эти Земли, торговля между Землей Солнца и Землей Дней процветала, талант людей и полуэльфов позволил им выстроить многочисленные перевалы в горах. В мирное время по этим перевалам часто ездили, и горы не были такими безлюдными, несмотря на трудности восхождения. Отсюда шли дороги, соединявшие две Земли, вдоль дорог располагалось множество гостиниц и рынков, где путники могли подкрепиться и продать свои товары.
Теперь все изменилось, ни один перевал не был людным. Некоторые стали непроходимыми из-за тех битв, за которыми последовало истребление полуэльфов. Другие потом разрушили, чтобы не было проходов из одной Земли в другую. А самые непроходимые просто перестали использовать. Никто не знал, какие перевалы оставались еще пригодными. Ниал и Сеннар надеялись, что первый перевал окажется хорошим, но им не повезло.
Перевал был в неплохом состоянии, и они быстро взошли на него утром тринадцатого дня после ухода с базы. Едва одолев перевал и рассмотрев долину, увидели нечто, что могло сильно затруднить их задачу.
– Надо было предвидеть это… – сказал Сеннар.
Огромная стена простиралась до горизонта, взбиралась на горы и преграждала дорогу в нескольких сотнях метров внизу. Стена была крепкая, не слишком высокая, сделана из грубо отесанных квадратных валунов. Через каждые триста метров стояла сторожевая башня. Фаммины охраняли крепость и сновали от одной башни к другой.
Перед началом путешествия Ниал и Сеннар обсуждали с Идо положение на оккупированных Тиранно Землях, гном говорил об этой стене, но сказал, что стена не достигает самой дальней части гор. Тем не менее они наткнулись на стену. Тиранно не сидел сложа руки все двадцать лет.
– Тут мы не пройдем, – озабоченно сказал маг.
– И что же теперь делать?
– Выбор у нас небольшой: надо проверить другой перевал.
Они спустились вниз, потом снова поднялись. Погода не благоприятствовала, путники попали в сильный снегопад.
Ниал ждала момента, когда она ступит на Землю своей утраченной родины, и поэтому, чем больше она приближалась к тому месту, где произошло кровопролитие, тем больше ее тревожили призраки.
Еще через пять дней пути они достигли следующего перевала, там их ждал еще один неприятный сюрприз: дороги больше не существовало. На месте дороги, когда-то проходившей между горами, поднимались скалы и лежали валуны, перегораживающие проход. Вероятно, это было делом рук фамминов.
Они снова отправились на поиск нового перевала, борясь со снегом. Еще через четыре дня впереди показался третий перевал, но буря не дала им возможности осмотреть его.
– Ты останешься здесь, а я пойду на разведку, – предложил Сеннар.
– Что тебе пришло в голову? – удивилась Ниал. – Пойдем вместе.
– Я пришел сюда не на прогулку. Жди меня здесь.
Сеннар двинулся вперед, в пургу, защищаясь от снега рукой. Так он шел несколько минут, пока не застыл как вкопанный. Отвел руку и увидел то, от чего ему стало не по себе. Впереди был обрыв.
Он сделал еще несколько шагов и посмотрел вниз. Под ним вилась очень узкая тропинка, пролегавшая между двух гор. Проход был свободен.
Он быстро вернулся.
– Перевал свободен, – сообщил он Ниал.
– Тропа фамминов? – спросила полуэльфийка.
Эти слова были для Сеннара как ушат холодной воды.
– Честно говоря, я их не видел… Однако там не видно укрепленной стены.
– Будь готов использовать свою магию, – сказала Ниал и пошла вперед.
Дошли до обрыва, попытались осмотреться получше. У них не было каната, чтобы спуститься, а спуск оказался длиной три с лишним метра. Ниал засмеялась.
– Можно узнать, что тебя так рассмешило? – поинтересовался Сеннар.
– Я представила, как ты туда спускаешься.
– Мне-то как раз не трудно, – ответил маг. Он дошел до обрыва и спрыгнул вниз.
– Сеннар! – закричала Ниал.
Маг поднял глаза и увидел: девушка выглядывает с обрыва и облегченно вздыхает. Он продолжил парить в воздухе.
– Ты – настоящий Всадник! – воскликнула Ниал. – Так ты бросаешь даму?
– Дамы я не вижу, – ответил он, – только отважных Всадников…
Ниал засмеялась и стала спускаться вниз. Сначала это было несложно. Но под конец левая рука ее дрогнула, и она упала на землю. Затем, в ярости, быстро встала на ноги.
Сеннар не упустил случая поддеть подругу:
– В следующий раз придется мне нести тебя на руках…
– Это из-за холода, – стала оправдываться смущенная Ниал. – Я рук не чувствую, они замерзли.
Девушка успокоилась и вынула меч из ножен.
Сеннар тоже стал серьезным и подготовился к произнесению заклинания.
Тропинка вилась в нескольких шагах от них. Она была такой узкой, что им пришлось бы идти гуськом. С одной стороны возвышалась обрывистая скала, с другой – глубокая пропасть. Дальше – еще скала.
– Первым пойду я, – предложил Сеннар.
Ниал не осмелилась возражать и пошла вслед за магом. Они двигались осторожно, потому что земля обледенела, и достаточно было неверного шага, чтобы упасть. Когда дошли до конца, тропинка повела их вдоль горы. Ни единого следа фамминов. Пейзаж не менялся, можно было подумать, что они все еще находятся в Земле Солнца. Но они уже вступили на территорию врага.
На спуск с гор Сершет понадобилось четыре дня. Склон горы, выходивший на Землю Дней, был не таким крутым, как со стороны Земли Солнца. На второй день буря стихла.
Ниал знала, что они ушли с базы в первых числах марта. Она подсчитала: сейчас уже конец марта, но, если судить по холодной погоде, можно подумать, что самый разгар зимы. Пейзаж вокруг сильно отличался от лесистых склонов гор Земли Солнца. Трава была редкой, чахлого желтого цвета. Вокруг скалы – и больше ничего. Скалы причудливой формы, изглоданные ветром и морозом, неровные, остроконечные. За четыре дня пути только один раз выглянуло солнце. Из-за пелены туч путники не могли догадаться, где они находятся.
– Просто беда, если погода не улучшится, – заметил Сеннар, глядя в небо.
– Почему? Мы ведь можем прибегнуть к магии, чтобы ориентироваться.
– Я бы предпочел не делать этого. Маги чувствуют рядом присутствие других магов. Они могут узнать о нас.
Спускаясь в долину, Ниал набросила плащ, Сеннар последовал ее примеру.
На закате шли друг за другом и, пройдя поворот, поняли, что достигли цели. Перед ними простиралась Земля Дней.
Утром, когда Сеннар и Ниал ушли, Лайо проснулся поздно и подумал, что, наверное, его спутники гуляют по базе. Юноша повернулся на бок и снова заснул. Лайо встал, когда солнце было высоко, и вышел из своей палатки.
Через некоторое время он удивился тому, что так и не встретил Ниал или Сеннара, и начал тревожиться. База была невелика, они бы обязательно наткнулись друг на друга.
Когда Лайо не встретил их и за обедом, он не стал тратить времени на еду и побежал к Неглару.
Генерал, едва завидев Лайо, помрачнел.
– Зачем пришел? – спросил он его.
– Я хотел бы знать, где найти Ниал. В столовой ее не было, я все утро ее не видел.
Неглар опустил глаза.
– Я пошлю за ней и Сеннаром после обеда, – поспешно ответил генерал.
– Вы не знаете, где они могут быть? – настаивал Лайо.
– Не знаю, – не слишком уверенно ответил Неглар.
– Что вы от меня скрываете? – Подозрения Лайо усилились.
Неглар сдался. Он засунул руку в карман куртки и вытащил послание на пергаменте. Отдал, не говоря ни слова.
Лайо открыл письмо и прочитал:
«Честное слово, мне очень неприятно. Я долго думала об этом, я размышляла и взвешивала. Поверь, это было нелегко.
В конце концов, это показалось мне наилучшим решением. Я уехала. Если все будет хорошо, когда ты будешь читать это письмо, я уже буду в пути. Надеюсь, ты сможешь простить меня.
Я поступаю так не потому, что ты не нужен, и не потому, что не хочу брать тебя с собой. Ты спас мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Я не смогу перенести, если с тобой что-нибудь случится. Не надо искать меня. Оставайся на базе или отправляйся к Идо. На фронте все еще нуждаются в тебе, ты станешь для Идо хорошим оруженосцем.
Для того чтобы выполнить свой долг, тебе не обязательно идти со мной. Твоя работа ждет тебя на свободных Землях – и я на тебя надеюсь. Когда вернусь, наступит день, которого мы все ждем. Ты подашь мне мои доспехи и протянешь меч, как обычно.
Береги себя.
Лайо сложил письмо, не выдавая своих чувств, хотя выражение его лица было серьезнее, чем обычно.
– Я хотел бы получить меч и лошадь, – сказал он спокойным тоном.
– Ты внимательно прочитал? – спросил Неглар.
– Конечно, – по-прежнему серьезно ответил Лайо.
– Зачем тебе лошадь и меч?
– Вы же знаете меня. Зачем спрашивать об этом?
Неглар вздохнул:
– Мне было сказано, чтобы я любым способом не дал тебе следовать за ней.
– А я сделаю все возможное, чтобы следовать за ней, – возмутился конюший. – Поэтому прошу вас, хотя бы в память о том времени, которое я провел здесь, избежать ненужных сцен и отпустить меня.
– Я не могу.
Лайо почувствовал, что им, как и год назад, руководит решимость, с которой он выступил против отца, желая самостоятельно выбирать свой путь. На этот раз он не смог бы остановиться.
– Дайте мне лошадь и меч.
– Если не прекратишь ныть, я закую тебя в кандалы! – крикнул Неглар.
– Этим меня не удержать.
– Надо же, какие мы капризные! – взорвался начальник базы. – Ты знаешь, что идти на вражескую территорию опасно. Ниал только хотела спасти твою шкуру.
– Ниал захотела решать за меня, но я уже не ребенок. Я буду полезнее с ней, чем здесь. Это – не каприз, это – мое решение, – произнес Лайо твердо.
– Если таково твое решение, то ты мне не предоставляешь особого выбора.
Неглар позвал двух стражей:
– Заприте его в камере и охраняйте.
Стражи переглянулись, потом один из них сказал:
– Но… он же один из нас…
– Не обсуждайте приказ, подчиняйтесь! – отрезал Неглар.
Солдаты обернулись к Лайо. Оруженосец попытался было сопротивляться, но стражи были намного сильнее его, они быстро связали Лайо.
– Если вы думаете, что я сдамся, вы заблуждаетесь! – прокричал оруженосец, когда его уводили.
Лайо провел ночь взаперти, во влажной и темной камере. Сначала у него стали наворачиваться слезы на глаза. Он испытывал неприятное чувство беспомощности и чувствовал себя идиотом. Ему казалось, что он снова переживает годы ученичества в Академии, когда он был слабее своих соучеников и все смеялись над ним.
Он провел ночь, думая, как бы сбежать с базы. При благоприятном стечении обстоятельств это могло быть не так уж трудно. Он не был врагом, следовательно, за ним не следили слишком усердно. Ему не связали руки и не обыскали перед тем, как посадить в камеру.
Лайо исследовал стены помещения. Они были сложены из больших квадратных булыжников, нагроможденных друг на друга, и казалось, что одну стену легко можно сдвинуть. За день работы ему удалось бы сдвинуть ее так, чтобы расчистить путь для бегства. Юноша осмотрел свои карманы и обнаружил, что у него сохранился старый ножик, которым он пользовался, когда жил один в лесу перед тем, как стал конюшим Идо, а потом и Ниал. Лезвие было плохо наточено, но для его целей и такое отлично сошло бы. Ему нужно было только выскрести известь, скреплявшую камни.
Весь день Лайо работал, но стена не поддавалась. Только утром и после полудня зашел стражник, чтобы принести еду и проверить, что делает узник. Тут Лайо понял, насколько долгое путешествие с Ниал и Сеннаром обострило его чувства. Оба раза Лайо угадывал приближение стражника как раз вовремя, чтобы успеть сгрести известковую пыль в угол и набросить сверху брезент. Потом он сел рядом с камнем, и вошедший ничего не заметил.
На следующую ночь Лайо был готов к бегству. Когда стемнело, юноша потихоньку вылез наружу через узкое отверстие. Ему повезло: стражник дремал в углу. Лайо приблизился на цыпочках и вынул меч из ножен у стражника. Затем Лайо завернулся в черный плащ и приготовился выйти за ограждение, окружавшее базу.
К сожалению, ему пришлось отказаться от мысли о лошади: выйти через главные ворота было слишком сложно, лучше было перелезть через ограду. Он выбрал место, которое показалось ему самым подходящим и наименее охраняемым, забрался на ограду и спрыгнул по другую сторону.
Оказавшись за пределами базы, Лайо побежал к лесу.
Он двигался быстро. Сначала бегом, потом, когда начал задыхаться, быстрым шагом. Ему хотелось как можно дальше уйти от базы, пока не наступил день и кто-нибудь не пустился за ним вслед.
Лайо бесцельно блуждал всю ночь. Только с рассветом он задал себе вопрос: куда идти? Он знал, что надо направляться к границе, стараться не попасть на линию фронта, но его сведения о фронте были годовалой давности – тогда он жил еще на базе. Сейчас Лайо не представлял, насколько продвинулось вражеское войско.
Он остановился на границе леса, обдумывая, что делать. Он не знал даже географии Земли Солнца, если не считать дороги на Макрат. Пытаясь вспомнить, где находятся границы, юноша почувствовал растерянность. У Лайо не было ни малейшего представления, что делать. Ему показалось, что его путешествие кончится, еще не начавшись.
Выйдя из лесу, оруженосец пошел по равнине. Переходя широкую полосу, где как будто не заметны были следы присутствия врага, Лайо подумал, что, быть может, это самое лучшее место, чтобы пересечь границу. Он шел все утро. Его уверенность улетучилась, и он начал понимать, что глупо ослушался приказов Неглара и Ниал.
Когда приблизился к границе, Лайо увидел на горизонте черную линию. Вдали перед ним выстроились войска. В этом месте пересечь границу он не мог. Мало того, юноша понял, что не предвидел столь затяжного путешествия. Единственное, что ему оставалось, – отправиться на поиски какой-нибудь деревушки.
Через полдня Лайо увидел первые домишки. Домов было немного, всего десяток, все они теснились рядом с продолговатой центральной площадью. Фронт был недалеко, и страх сделал улицы безлюдными. Однако одна гостиница оказалась открыта. Там можно было подкрепиться, нашлось и место, где останавливались на ночлег люди и животные. К счастью, у Лайо обнаружилось немного денег: именно он хранил деньги во время путешествия с Ниал и Сеннаром и не расставался с ними даже тогда, когда спал.
Лайо поел и решил спросить совета у кого-нибудь в гостинице. Управляющий, мужчина с круглым животом и жизнерадостным выражением лица, внушал доверие. Лайо подошел к нему и спросил, как дела на фронте.
Мужчина подозрительно уставился на него и обратил внимание на меч.
– А ты не солдат? – спросил он.
Лайо покраснел:
– Я оруженосец, должен добраться до своего Всадника.
В каком-то смысле он говорил правду.
– Бои идут в пятнадцати километрах отсюда, – ответил управляющий гостиницей, несколько успокоившись. – Почти вдоль всей границы стоят войска. Единственное незащищенное место – горы Сершет. Там даже фаммины не ходят.
Следовательно, надо взойти на гору. Путь долгий, но у Лайо было преимущество перед Ниал и Сеннаром. Оруженосец прикинул и пришел к выводу, что, если он потратит все, что у него было, сможет купить провизию для путешествия и даже лошадь. Сказано – сделано. Отобедав, Лайо сел верхом на приобретенную лошадь и отправился в путь.
Он скакал так быстро, как только мог. Если допустить, что он смог бы пересечь границу, вставала проблема, как найти Ниал. Лайо не знал, куда она направилась, и не представлял, где должно находиться святилище. Он даже не мог остановиться, чтобы спросить дорогу, находясь на вражеской территории.
Лайо попытался рассуждать спокойно. Святилище должно было находиться в труднодоступном месте, как и предыдущие. Получив камень, Ниал и Сеннар пойдут по самой короткой дороге, чтобы пересечь границу с Землей Ночи. Он мог бы встретиться с ними на этой Земле. Его отец бежал оттуда еще ребенком и часто рассказывал Лайо о своей родине. Лайо был почти уверен, что сможет там ориентироваться. Утешившись этой мыслью, он направился к горам Сершет.
Восхождение в гору он начал через четыре дня после отъезда. Лайо вспоминал в общих чертах, как переправляться через перевалы. Когда-то давно Идо рассказывал об этом в то время, как Лайо начищал его доспехи. Воспоминания о рассказах гнома были смутными и противоречивыми, поэтому в конце концов Лайо решил идти по тому перевалу, который найдет первым. Именно это его и выдало врагу.
Он скакал, не принимая никаких мер предосторожности. Когда Лайо оказался у перевала, началась буря. Лайо не смог разглядеть укрепленную стену, вставшую перед ним. Ему показалось, что перевал в хорошем состоянии, он поблагодарил судьбу и пришпорил лошадь.
Ехал быстро и вдруг столкнулся с дозором фамминов, которые стерегли склоны горы.
Лайо увидел врагов, направлявшихся к нему, и рванулся назад. Первой убили лошадь, но оруженосец не терял присутствия духа. Он упал на землю, поднялся и побежал изо всех сил в гору с мечом в руке. В последний раз он сражался в доме отца, когда Певар заставил его помериться силами с одним из солдат, чтобы убедить Лайо стать Всадником. Он попытался не падать духом и еще сильнее сжал меч в руке. Если он тут погибнет, то все напрасно!
Юноша добежал до подножия скалистой горы. Не было даже надежды взобраться на нее. Оставалось одно: Лайо обернулся и бросился на своих преследователей. Ему удалось ранить одного, но вскоре враги взяли над ним верх. Лайо почувствовал, как его ранили мечом в плечо. Он упал без сознания и оказался во власти врагов.
Ниал часто задавалась вопросом, как выглядит ее Земля. Она была убеждена, что это – чудесное место, полное лесов и родников с чистой водой, где всегда светит солнце, а весна длится вечно. Иногда, во сне, ей виделись панорамы – города и великолепные дворцы. То, что предстало ее взгляду сейчас, было совершенно противоположно фантазиям Ниал.
У ее ног расстилалась бесконечная равнина блеклого желтого цвета. В центре громоздились бесформенные сооружения, желавшие казаться городом, но на самом деле они были лишь нелепой карикатурой на градостроительство. Здания стояли на белых, широких и прямых улицах. Во многих местах к небу поднимались тонкие струйки дыма, отравляющие воздух зловонием. Заросли деревьев виднелись кое-где среди этого уныния, но и они были блекло-зеленого цвета.
Ниал окинула взглядом пейзаж. Здесь царили только тоска и скука. На востоке простиралась пустыня, протянувшая свои песчаные руки к равнине. На западе виднелась широкая бледно-зеленая полоса, испещренная черными лужами. Болото.
Именно здесь Ниал заметила нечто, привлекшее ее внимание. Странные белые сооружения четко вырисовывались на болезненном зеленом фоне. Она не знала почему, но строения заставляли ее вспомнить о чем-то знакомом. Ниал закрыла глаза: она вспоминала. Увидела Землю Дней, какой она была пятьдесят лет назад, тогда, когда еще не знала ярости фамминов и жестокости Тиранно. Увидела цветущую землю, покрытую лесами и широкими равнинами, на которых цветы образовывали разноцветную мозаику. На Земле было множество городов – светлых, высоких, лучезарных, украшенных шпилями. В глубине, на юге, Ниал смутно различала озеро, в водах которого отражалось такое прозрачное небо, что казалось – осколок небосвода упал на Землю как дар богов этому трудолюбивому народу. Пышные леса цвели всеми оттенками зеленого: темно-зеленый цвет в тех местах, где растительность была более густой, светло-зеленый – там, где деревья недавно покрылись листвой, изумрудный – там, где из источников струилась вода. Такой была Земля Дней, Земля, где веками жили ее предки, Земля, которую Ниал любила и частью которой ощущала себя. Место, где она не могла чувствовать себя чужой.
– Я – дома… наконец-то я дома… – прошептала полуэльфийка.
Потом Ниал открыла глаза: она снова очутилась в реальном мире. Из того, что девушка только что видела, уже ничего не осталось. Леса были поглощены пустынями, срублены фамминами для постройки плацдармов и расчистки места для казарм. Луга и цветы задохнулись от дыма. Чистая вода и прозрачный воздух были отравлены Тиранно. Годы господства чудовища уничтожили все, что было прекрасного на этой земле. Отдельные обрывки воспоминаний сохранились в памяти Ниал, которая могла видеть эти места глазами того, кто когда-то здесь жил.
– Ниал, что с тобой? – озабоченно спросил Сеннар.
Ниал вздрогнула. Она почувствовала, что щеки ее стали мокрыми, и поняла, что плакала. Ниал вытерла глаза ладонью, показала вдаль, на болото.
– Там находилась столица – Сеферди, Белоснежная. Говорили, что кристалл на королевском дворце был самым ярким во всем Всплывшем Мире и блеск его видели издалека, на расстоянии нескольких километров. – Ниал показала другое место. – А там был лес Берсит, который любил Наммен.
– Откуда ты знаешь? – прошептал Сеннар.
– Я видела это в сновидениях. Что они сделали с моей Землей?
Сеннар подошел и обнял Ниал.
Для того чтобы спуститься в долину, они приняли все меры предосторожности, искали непроторенные дорожки и самые непроходимые пути. Они удлинили путь, но это было самым надежным способом. Огромная равнина, в которую превратилась Земля Дней, кишела фамминами.
Друзья шли еще день. С наступлением вечера залезли в темную и влажную пещеру на склоне горы. Там Ниал стала задавать вопросы талисману. Ей трудно было сосредоточиться, потому что голоса у нее в мозгу звучали непрерывно. В конце концов ей удалось увидеть направление, в котором следовало идти.
– В пустыне, дворец… еще на восток.
– Фантастика! Вся эта Земля – пустыня… – сказал Сеннар. – Только для того, чтобы добраться до этого проклятого места, нам понадобилось две недели. И стоит такой мороз, хотя сейчас весна.
Они решили, что пойдут вдоль подножия гор, пока город не останется позади и они не доберутся до границ пустыни. Первые дни пути они чувствовали себя уверенно, казалось, что за горами Сершет ни стражей, ни деревень, только пустынные земли.
Постепенно Ниал становилась все более рассеянной и отстраненной. Когда Сеннар попытался заговорить с ней, полуэльфийка ответила ему односложно. Ей больше не удавалось прогнать голоса, они беспрестанно говорили. Это было нечто вроде песни, ритмизированных звуков в такт ее шагам. Чаще всего она даже не понимала, что все это значит. Это были слова, голоса, вздохи, иногда крики, непонятные фразы, истории о смертях и кровопролитиях. Когда наступала ночь, Ниал удавалось уснуть, но сновидения были так мучительны, что девушка с тревогой ждала своей очереди нести караул.
Представляя себе пустыню, Ниал думала об алых закатах над морями песка, собранного в складки дюн, об уединенном месте, исполненном особой, дикой, красоты.
Место, куда они пришли на рассвете пятого дня пути, было совершенно иным. Повсюду дюны, но в основном – пересохшая, твердая земля, покрытая серыми булыжниками. Чахлая растительность имела какой-то угрожающий вид. Растения были каштанового или кислотно-зеленого цвета, покрыты длинными шипами и странными цветами. Они тянулись к свинцовому небу какими-то гротескными изгибами и отбрасывали на землю мрачные тени.
Было холодно. Солнцу не удавалось пробиться сквозь тучи, утро ничем не отличалось от вечера: освещенность неба не менялась. Рассвет обозначился печальным бледным светом на востоке, еле проглядывавшим сквозь серые тучи. Затем наступил день, он пробился сквозь вечные тучи и крик воронья, и мрачный желтый закат, уводящий за собой слабый свет, который пробивался в дневные часы. Ночи были морозные и безмолвные.
Через три дня провизия кончилась, пришлось питаться кореньями, собранными на краю пустыни. У путников еще оставалась вода, но ее хватило бы еще на неделю, а они даже не представляли, сколько им еще предстояло пройти. Вокруг перед ними была пустыня, серые камни и несчастные искривленные растения, которые, казалось, смеются над ними.
Постепенно путники утратили чувство времени. Они уже не знали, сколько идут. Ночи следовали за днями, свет слабел и угасал, и путники уже не могли сказать, где запад, где восток. Они находились посреди пустоты. Ниал была на грани сумасшествия, а Сеннар чувствовал себя бессильным.
– Ни шагу дальше! – вдруг вскричала Ниал. Она упала на колени. – Уведи меня отсюда! Унеси меня! Заставь их замолчать! Замолчите!
Сеннар бросился к ней и обнял девушку. И вдруг на пустыню обрушился ледяной ветер.
– Нам надо уходить отсюда! Это что-то вроде грозы! – прокричал Сеннар.
Ниал осталась лежать на земле, как будто ничего не слышала.
– Прошу тебя, вставай! – настаивал маг, но полуэльфийка оставалась неподвижной.
Тогда Сеннар взял ее на руки и стал вслепую двигаться против ветра. Поднявшаяся пыль не давала магу видеть, куда он идет. Сеннар не мог произнести заклинание, чтобы сориентироваться, так как даже отдаленно не представлял, что они ищут.
– Держись! Ты увидишь, все скоро кончится, – уговаривал он Ниал, не слыша ответа. – Ответь мне! Скажи что-нибудь!
Сеннар почувствовал, как холодная рука прижалась к его груди.
Сеннар и Ниал сбила с ног буря. За несколько минут все стало серым от пыли. Идти вперед было невозможно. Сеннар продвигался вслепую, он нес девушку, которая, казалось, потеряла сознание. Наконец, маг упал на колени и подумал, что им только и остается – быть погребенными под слоем песка. Но тут его окликнул слабый голос.
Сеннар опустил голову и обнаружил, что это говорит Ниал:
– Я ощущаю спокойствие… иди вперед, иди все время прямо.
Маг понял: ему надо двигаться вперед. Он собрал силы и двинулся дальше.
– Вперед… еще… я чувствую, как голоса постепенно затихают… – продолжала Ниал.
В конце концов Сеннару тоже показалось, что он различает что-то среди серой пыли – какой-то свет. Ветер мало-помалу начал стихать, потом совсем прекратился. И вдруг установилась неестественная тишина.
Перед ними стоял странный дворец, откуда как будто и исходили все те ветра, которые бушевали над равниной. Сооружение имело кубическую форму, наверху возвышались несколько параллелепипедов, пирамид и многогранников, которые вызывали ощущение хаоса. Самым странным было деревянное мельничное колесо, прикрепленное в одном углу. Ручеек вытекал из трубы, шедшей по внешнему периметру здания, потом лился на колесо и приводил его в движение. Ручеек не образовывал лужицы, но, напротив, продолжал свое движение, опровергая законы притяжения, тек в противоположном направлении, затекал в другую трубу, рядом с фундаментом дворца высотой в несколько метров. Потом ручеек выходил из стены и снова заливался в первую трубу – непрерывный и необъяснимый цикл.
Почти все стены были раскрашены, но рисунки не совпадали по стилю один с другим. С одной стороны находились геометрические узоры, с другой – большая фреска, еще в одном месте – мозаика, рядом – витраж. Цвета резко контрастировали. Сооружение производило впечатление не дворца, а здания, наспех собранного из других строений каким-то слепцом.
– Теперь можешь отпустить меня, я хорошо себя чувствую, – сказала Ниал.
Сеннар отвел взгляд от дворца и поставил девушку на ноги.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил он.
Ниал улыбнулась:
– Я вдруг почувствовала, что моя голова освободилась.
Полуэльфийка глубоко вздохнула и с наслаждением отметила, что неожиданно все голоса смолкли. А слышать их действительно было страшно. Она подняла глаза на здание:
– Это – святилище.
– И что ты об этом думаешь? – спросил Сеннар.
– Мне кажется, что оно хочет защитить меня и приглашает войти.
Лесенка вела ко входу, к маленькой дверце на главном фасаде, над ней какой-то балкончик, с которого свешивались цветы. Среди цветов выделялось величественное дерево, хотя было не понятно, как оно могло произрастать в такой тесноте.
– Может быть, ты и права, но меня мороз по коже продирает, – сказал Сеннар и первым прошел вперед. – По крайней мере, если там будет какая-то опасность, я все приму на себя.
– Послушай, напрасно ты все время несешь эту галиматью, – возразила Ниал, но Сеннар уже вошел.
Она последовала за ним и, как только вошла, утратила всю свою уверенность: внутренность здания приводила в замешательство, и это еще мягко сказано. Это была путаница из лестниц, которые поднимались, опускались, уходили вправо, влево, еще куда-то, нельзя было разобраться, откуда они приходят и куда ведут. Казалось, что понятий «верх» и «низ» здесь не существует, двери были даже там, где должен был находиться потолок, а лампы свисали с пола. Лабиринт. Однако Ниал почувствовала, что отсутствие голосов, звучавших в ее мозгу, и неожиданное ощущение спокойствия исходят именно из этого места.