Глава вторая «Хрустальная ночь»

…Как следует выспавшись, я встретила новое утро в прекрасном расположении духа.

Цветы на окне весело вытянулись к солнцу.

А ананасовое деревце, которое на самом деле куст, кажется, даже немного подросло за ночь.

После завтрака я раскинула колоду Таро, намереваясь получить комментарий ко вчерашней ситуации с Иваном Скворцовым.

Как ни странно, у меня ничего не вышло.

Карты отказывались меня слушаться.

Словно живые, они выпрыгивали из колоды, когда я начинала их тасовать.

А это является вполне определенным знаком – лучше не пробовать, все равно ничего не выйдет.

Слегка раздосадованная поведением колоды Таро, я взялась за «Книгу Перемен».

Последнее время я гадаю с помощью трех монеток: шесть подбрасываний вполне достаточно для того, чтобы построить гексаграмму.

Но и тут меня поджидало разочарование.

При первой же попытке две монеты из трех раскатились в разные стороны.

Одна – далеко-далеко за пыльный диван.

А вторая – и вовсе в недоступную мне щель в полу за шкафом.

Это было вдвойне обидно.

Ведь именно эти монеты использовались мной для мантических операций.

Я начала тревожиться.

Бывают ли такие совпадения?

Призадумавшись, я решила проверить, будет ли со мной беседовать на заданную тему что-нибудь еще.

Хотя бы кофейная гуща.

Я сварила себе крепчайший кофе и сосредоточенно выпила ароматную жидкость.

Только-только я собралась перевернуть чашечку для того, чтобы осадок растекся по стенкам, как она выскользнула из моих рук.

Описав в воздухе совершенно невероятную траекторию, чашка улетела в другой угол комнаты, где и разбилась с жалобным звоном.

Понятно, со мной не желают общаться.

А это значит, что вчера я ошиблась, решив, что моя задача выполнена.

И, словно в подтверждение этих слов, в дверь осторожно позвонили.

В глазке вырисовывался топчущийся с ноги на ногу Иван Скворцов.

– Я вам, наверное, уже надоел, – начал он с порога, – но со мной снова произошла очень странная история…

– На этот раз ее зовут Эльвира или Виолетта? – поинтересовалась я.

– Все гораздо серьезнее, – грустно отозвался Иван. – Вы разрешите мне пройти?

– Да-да, конечно, – распахнула я дверь. – Можете считать, что я ждала вас.

Из рассказа Скворцова я выяснила, как опасно, оказывается, ходить в магазины.

– Я пошел присмотреть подарок жене – у нее скоро день рождения – и просто ходил, глазел на витрины. Когда я шел мимо павильона с дорогой посудой, человек, который был сзади меня, вдруг побежал вперед, резко толкнув меня плечом. Я не удержался на ногах и вписался прямо в витрину с немецким фарфором. Какой был звон! Как визжала продавщица!

Иван в ужасе прикрыл глаза рукой.

– Вам выставили крупную сумму?

– Страшно сказать… Мне столько и за десять лет не заработать. Сначала вежливо попросили пройти в административный корпус. Управляющий отнял у меня паспорт… Велел ждать…

– И кого же вы дождались?

– Приехали какие-то накачанные и крутые ребята, стали угрожать мне. Но управляющий утихомирил их и сказал, что, быть может, удастся как-то договориться…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась я. – И что же вы должны сделать?

– Прийти завтра к часу дня на встречу с братвой, которая курирует этот павильон в торговом центре. Управляющий сказал, что есть различные варианты, которые могут меня устроить… Как вы думаете, идти?

– Обязательно! Только не вам, а мне. Устраивает для начала такой вариант?

Когда Иван, слегка ободренный, ушел, я рванулась к картам.

Проверим, была ли я права сегодня, предполагая, что я была не права вчера.

Выхватив наугад три карты, я просто обомлела от этой наглости: на меня пялились два близнеца-джокера и пустая карта.

Вытаращив глаза, колченогие уродцы с высунутыми посиневшими языками кривлялись в жутком танце. Мне даже показалось, что я слышу звон колокольчиков, подвешенных к их дурацким колпакам.

«Фабрика имени Крупской», – четким полужирным курсивом было выведено в правом нижнем углу пустого листа.

Черт возьми!

Это же совсем новая колода!

…На улице припекало.

Возле киосков с прохладительными напитками выстраивались длиннющие очереди.

Тротуар, за неимением урн, был завален жестяными банками из-под кока-колы.

Я тут же вспомнила про Сему Игудина, – очевидно, по ассоциации с палящим солнцем и израильскими пустынями.

Когда я была в Израиле в последний раз – аккурат на прошлую Пасху, – мой организм прокачал через себя такое количество жидкости, что здесь мне бы его хватило на целый год.

– Жара, как в Палестине, – донеслось до меня из телефонной будки.

Я навострила уши.

– А у вас тут почти ничего не изменилось. Понастроили, конечно, всяко-разно. Но в целом… – продолжал свой неспешный разговор человек в будке.

Подойдя поближе, я присмотрелась и с удовлетворением смогла констатировать, что мои ушки в полном порядке.

В будке находился не кто иной, как мой старый знакомый Семка, который несколько лет назад свалил в Израиль и вчера делал вид, что в упор меня не признает.

Как бы там ни было – нехорошо забывать друзей.

Именно это я сейчас и собиралась сказать господину Игудину.

Но чутье подсказывало мне, что Сема трусил неспроста. Не требуется ли иностранному подданному помощь местного частного детектива?

Стараясь не обнаружить себя, я незаметно подкралась к будке и встала рядышком.

– Теперь о делах, – продолжал Семен. – Схема мне известна, деньги можете получить хоть сегодня. Но только в обмен на, так сказать, товар. Да, Франсуа ввел в курс дела. Впрочем, некоторые недавние события… Вы понимаете, что я имею в виду. Да, могу подождать… Но только…

Тут он обернулся и увидел меня.

Сема не на шутку испугался.

Он снова помолодел от страха на десять лет, побледнел и, не прощаясь с собеседником, на ощупь пристроил трубку на рычаг.

Я приветливо улыбнулась и постучала жетоном по стеклу.

– Вы… вам звонить? – едва выдавил из себя Семен Игудин.

– Не-а, – помотала я головой. – Бокер тов, Шимон! Ма хашаа?

Иврит я немного знала и дежурную фразу «Привет, Сема! Как дела?» умудрилась произнести почти без акцента.

Игудин автоматически ответил, что все, мол, в порядке, но тут же опомнился:

– Тода, бэсэдер… Но позвольте, какого черта вы за мной ходите по пятам!

– Сема! – ужаснулась я. – Как ты можешь так говорить! Неужели мы снова на «вы»? Нам так долго пришлось переходить на «ты», и вот теперь…

– Я вас не знаю! – отрезал Семен и попытался решительно выйти из телефонной будки.

– Ах так?! – рассвирепела я. – На «вы»?! Тогда извольте объяснить мне, каков ритуал перехода с «ты» на «вы»! Просто так такие вещи не делаются!

– С «ты» на «вы»?… – пробормотал Сема. – Это в каком же смысле?

– Вот именно! – не унималась я. – Чтобы перейти на «ты», нужно выпить на брудершафт или… ну то, что у нас с тобой было… А как же наоборот?

– Наоборот?… – недоуменно повторил Сема. – Ты меня вконец запутала.

Наконец он решил, что хватит играть в частичную потерю памяти.

Игудин взял меня под руку и быстрым шагом направился по тротуару.

– Таня, – шептал он мне на ухо, – понимаешь, я тут по очень серьезному делу, и мне не хочется привлекать к себе внимание.

– Оружие, наркотики?

– О боже! – застонал Сема. – Да нет, все законно. Просто это дело сугубо интимное, частное… Так что лучше не кричать на всех углах, что Сема Игудин снова навестил свой родной город, договорились?

– Договорились.

Семен с облегчением вздохнул.

– Вот и славно. Я, конечно, тебя сразу узнал. Но, согласись, голубушка, в той ситуации… Кстати, а что там у вас происходило? Ты с пистолетом в руках, какой-то мужик, привязанный к креслу…

– Понимаешь, Сема, – нежно ответила я, – это дело сугубо интимное, частное…

– А-а, – протянул Игудин. – Тогда конечно.

На спуске к набережной Семен замедлил шаги и тихо произнес:

– В общем, я тебя, Танечка, люблю и помню. Такое не забывается.

Я грустно вздохнула.

– Ты Скорпион, Сема.

– Что-о?

– По гороскопу… Твой эротизм стремится к тотальности. И я, конечно, всего только эпизод в твоей биографии. Помнишь, я составляла тебе натальную карту? Так вот…

Я, с трудом припомнив дату и место рождения Семена, рассказывала ему о том, что должно с ним случиться в ближайшее время.

А сама размышляла при этом, как выудить из него нужные мне сведения.

Наконец мне в голову пришла удачная мысль.

– Давай сегодня поужинаем вместе.

– Хорошая идея! – обрадовался Семен. – Только, ради бога, не в гостинице, там отвратная кухня. И все чересчур дорого.

– Есть очень уютное местечко. С романтическим названием «Хрустальная ночь». Идет?

Семен с радостью согласился, и мы расстались.

Теперь моя очередь звонить по телефону.

Разыскав в сумочке бумажник, я вытащила оттуда клочок бумаги с цифрами, обнаруженный в папке, которую передала мне Подольская.

Я нашла номер Комарова, коллеги убиенного мужа моей клиентки, и набрала шесть цифр.

На четвертом гудке трубку сняли.

– Да-да, – раздался ангельский женский голосок.

– Нельзя ли услышать Сергея Ивановича? – попросила я, невольно подстраиваясь под интонацию своей собеседницы. – Очень срочно.

– О! – встревоженно вскрикнула та, как будто из-за разговора Сергея Ивановича со мной зависела судьба Вселенной. – Конечно-конечно! Сейчас я сбегаю и посмотрю! Пожалуйста, подождите немного!

Трубка легла на стол.

Раздалось нежное мурлыканье.

Я прислушалась.

«Он уехал прочь на ночной электричке…» – сладостно напевал голос моей собеседницы.

Загрузка...