У гитариста Влада Артемьева категорически не хватало денег. Он решил поговорить с руководителем ансамбля, попросить его прибавить зарплату. Повысить ставку за концерт.
Жена родила второго ребенка (девочку), ушла с работы, сидела дома, что естественно. Жить вчетвером на одну зарплату – это значит сводить концы с концами. Иногда эти концы сводились, а иногда нет. Новая девочка орала по ночам, у нее что-то болело. Врачи стоили дорого, не то что раньше, когда медицина была бесплатная. Сейчас половина зарплаты уходила на врачей. Влад постоянно одалживал деньги у всех подряд, постоянно был кому-то должен. Это вгоняло его в депрессию. Он ходил мрачный и подавленный. Огонек семейного счастья не зажигался, хотя все любили всех, и особенно новую девочку по прозвищу Зайка.
– Поговори с Лариком, – посоветовала жена.
Ларик – это Ларионов. Руководитель ансамбля.
– Бесполезно, – ответил Влад. – Ларик жадный.
– Все жадные. Просто одни это скрывают, а другие нет.
– Ларик не скрывает.
– Может быть, стоит поискать другое место, – предположила жена.
– Не говори ерунды.
Другого места Артемьев не хотел. Он любил свой ансамбль. Они сработались, уважали талант друг друга. Не лабухи, а музыканты – вот что важно.
В ансамбле было два гея и трое нормальных. Геи – Павлик и Гога – образованные, прекрасно воспитанные красавцы, буквально – идеал человека.
Откуда они взялись, геи, и для чего?
У Влада возникла догадка: перенаселение планеты. Это опасно. Не хватит запасов нефти, воды, еды, воздуха, в конце концов. Природа выставила свой ограничитель: гей. Они не размножаются, а все-таки живут, красивые и талантливые. Украшают землю, но не перенаселяют.
Среди птиц тоже попадаются особи без потомства, и те, кто без потомства, помогают выжить всей стае. А семейные заботятся исключительно о своих птенцах. Инстинкт. Значит, нужны и те и другие. То же самое в человеческом сообществе. Геи тоже для чего-то нужны. Природа не ошибается.
– Хочешь, я поговорю с Лариком? – предложила жена.
– Еще чего, – отказался Влад. Он берег жену от унижений.
– А что такого?
– Ничего такого. Кто мужик в доме: ты или я?
Мужиком был Влад. Настоящим мужиком без вредных привычек: не пил, не врал, не волочился за девицами, хотя их вокруг музыкального ансамбля – пруд пруди. И всего остального тоже, включая наркоту.
Влад любил работать, зарабатывать, сочинять хорошие песни и дружить. Но в последнее время включился тормоз по всем направлениям.
– Просто ты устал, – вздыхала жена. – Это мы виноваты. Мы тебя заездили.
Главная виновница, еще без имени и без документов, выглядывала крошечной мордочкой, не подозревая, что она в чем-то виновата.
После репетиции Влад подошел к Ларику.
– Мне надо с тобой поговорить, – начал Влад.
– Говори, – разрешил Ларик.
Красавец в прошлом, Ларик и сейчас, на шестом десятке, был хорош: длинные седеющие волосы, медальный профиль.
Влад заметался мыслями. Можно сказать: мне нужны деньги. Ларик ответит: деньги нужны всем. Влад стоял и молчал.
– Ну? – поторопил Ларик.
– Ну не здесь же… – оттянул время Влад.
– А где?
– Я не знаю… Давай сядем.
– Некогда мне сидеть. Знаешь что, приходи ко мне домой.
– Когда?
– Сегодня в девять.
Влад обрадовался, что пытка отодвигается хотя бы до девяти.
Все оставшееся время Влад репетировал предстоящий разговор. Он скажет: «Мне не хватает зарплаты».
«А ты знаешь, сколько получает директор завода? – поинтересуется Ларик. – Или хирург, от которого зависит жизнь человека? Они получают в два раза меньше, чем ты».
«Но в Америке музыканты такого класса стоят в десять раз дороже!» – возразит Влад.
«Мы же не в Америке живем. Поезжай в Америку!»
«Не хочу я никуда ехать».
«Почему?»
«Не хлебом единым жив человек».
«Ну вот и договорились», – скажет Ларик. И все останется как было.
Значит, надо искать дополнительную работу. Халтуру. А подрабатывать музыкой, играть на свадьбах и корпоративах – значит амортизировать душу, портить нюх, как у гончей собаки. А гончая без нюха – это уже не собака.
Ларик жил за городом. В трехэтажном особняке. Его дом был похож на кинотеатр.
В доме пахло яблоками. Яблоки варили на кухне.
По дому бродили две девушки: дочка и любовница. Дочка была старше.
Ларик сидел на кожаном диване. Перед ним на низком столике – бутылка виски и два тяжелых стакана. Ларик был пьяница и бабник, но это его не портило. Даже наоборот.
Влад приехал ровно в девять. Он никогда не опаздывал и ненавидел тех, кто опаздывает.
– Садись, – пригласил Ларик. – Выпьешь?
– Я за рулем, – отказался Влад.
– Тогда я дам тебе яблочный джем. Очень полезно для пищеварения.
Любовница Жанна принесла блюдце с джемом. Влад проводил ее глазами. Отметил, что у Жанны – очень красивая попка. Лучше лица.
– Может, ты голодный? – проверил Ларик.
– Нет. Спасибо. Я из дома.
Влад взял ложечку и стал есть джем.
– Вкусно? – спросил Ларик.
– Песня… – отозвался Влад.
Джем действительно был сварен грамотно: корица, минимум сахара, не переварен, сохранены все витамины и даже аромат остался прежним.
Влад знал, что от Ларика сбежала жена. Как надо было постараться, чтобы жена-ровесница сбежала от богатого мужа в никуда. Ларик первое время был раздавлен, но скоро обзавелся молодой любовницей, утрата была частично скомпенсирована. Можно поговорить о деньгах, но с чего начать… Влад ел джем и приспосабливался к предстоящему разговору.
– А меня хотели ограбить, – сообщил Ларик.
– Что значит «хотели»? – не понял Влад.
– Я спал ночью. Вдруг просыпаюсь, посреди спальни стоит таджик в маске.
– А откуда ты понял, что он таджик?
– Я потом понял. Слушай. Он стоит. Я лежу. Смотрим друг на друга. Я ему говорю: мужик, ты чего? А он поднес палец к губам: тсс… дескать, тише, не шуми… А сам на цыпочках подошел к балконной двери, вышел на балкон и сиганул с третьего этажа. И тишина. Я встал с кровати, заглянул вниз. Смотрю – лежит на земле, не шевелится. Не могу же я заснуть, если у меня под окном тело. Я выбежал на улицу, подошел, нагнулся, вижу – моргает, а правая ступня как будто рядом отдельно положена. Ну, думаю, сломал. Убежать не может. Спрашиваю:
– Больно?
А он отвечает: «Не очень. Только ты меня не сдавай минтам. Я стоять не могу. А они идти заставят, турма…»
– Тебе не в тюрьму, тебе в больницу надо.
Он закрыл лицо рукой и заплакал. Я думаю: ну что мне с ним делать? «Скорую» вызывать? Пока они приедут, сиди, жди. Легче самому отвезти. Я взял его под руки, волоком дотащил до своей машины, погрузил осторожно и повез в травмпункт. Его просветили на рентгене, говорят: сложный перелом со смещением и сухожилие порвано. Надо в больницу. Вызвали «скорую», приехала быстро. Спрашивают: кто сопровождающий? Я говорю: ну, я сопровождающий. Они: его в больнице не примут. Он иностранец. Я говорю: да какой он иностранец? Таджик. Они: таджики тоже иностранцы. У него медицинский полис есть? Я спрашиваю:
– Тебя как зовут?
– Якуб, – говорит.
– У тебя полис есть?
– Есть.
– Где?
– Где у всех. В штанах.
Он подумал: пенис. Перепутал. Слова похожие – пенис и полис.
– Документ, – говорю я. – У тебя есть с собой документы?
– На преступление с документами не ходят. Логично, думаю. Как в разведку. Если поймают, хотя бы не опознают. Спрашиваю:
– А по моему полису нельзя? – и деньги сую. Врач «скорой помощи» смотрит на деньги и говорит:
– Довезти я довезу, но за больницу не отвечаю. Пришлось ехать до больницы.
Я свою машину бросил возле травмпункта, залез в «скорую». Якуб лежит. Я сижу. Спрашиваю:
– Ты как в дом попал?
– Залез, – говорит. – По труба. Деньги надо.
– Пришел бы как человек. Попросил.
– А ты бы дал?
– Может, и дал бы.
«Сейчас попрошу, – подумал Влад. – Как человек…»
Подошла любовница Жанна. Села возле Ларика, прижалась, как кошечка.
– В общем, приехали мы в больницу. Без документов не принимают. Я говорю:
– Положите гипс, я его обратно заберу.
Они:
– Какой гипс? Здесь операция нужна.
– Ну так сделайте, я заплачу.
– Без документов не имеем права. Он таджик.
– А таджики что, не люди? У них был Омар Хайям, Низами, древнейшая цивилизация.
– Это слова. А надо документ. Не имеем права.
– А выкинуть на улицу, как собаку, имеете право?
Я достал мобильный телефон, стал звонить знакомым из здравоохранения, решил прессовать врача сверху. А потом говорю врачу: давай пойдем коротким путем… И даю ему баксы. Хорошо, что я кошелек с собой захватил. Тот взял деньги и говорит:
– Давайте ваш полис. Я запишу больного на ваш полис. Нас ведь тоже проверяют.
А у меня полис в Москве, на квартире. Говорю:
– Ладно. Завтра привезу.
– Ваш паспорт, хотя бы…
А у меня и паспорта с собой нет. Не буду же я спать в пижаме и с паспортом. Короче, пришлось брать такси, ехать в травмпункт за своей машиной, оттуда на дачу за паспортом и опять в больницу.
– Ты хороший человек, – прожурчала Жанна.
– А у меня не было выхода.
– Мог бы бросить, и все, – подсказала Жанна.
– Я бы бросил, если бы не видел эту ногу. А когда увидел, то караул. Как он будет на такую ногу опираться? Молодой парень, красивый, как из индийского кино.
– А за операцию ты тоже заплатил?
– Естественно. В конверте врачу. И в кассу столько же в рублях. Если сложить все мои расходы, получится сумма, за которой он лез. Так что этот Якуб меня все-таки обокрал.
– С обоюдного согласия, – добавила Жанна и прижалась теснее к теплому боку Ларина. Он поцеловал ее в макушку.
– Ты лучше скажи: что ты здесь топчешься возле меня? Тебе что, ровесников мало?
– Ты обеспечиваешь питание и проживание, – объяснила дочь, проходя мимо.
Жанна игнорировала это замечание. Сделала вид, что не услышала.
– Мне с ровесниками неинтересно. Мне с ними скучно.
– А со мной весело?
– С тобой весело. Ты хороший.
«Сейчас попрошу, – подумал Влад. – Хорошая минута».
– Ларик, – начал Влад и замолчал.
– Что? – спросил Ларин.
– У тебя где туалет?
– Прямо и направо.
Влад не хотел в туалет, но пришлось встать и пойти прямо и направо.
Туалет был просторный, стены обложены кафелем под мрамор. На стене висела клетка с механической птичкой. Влад сел на унитаз и неожиданно для себя громко пукнул. Сработал яблочный джем. И тут же запела птичка. Как это понимать? Птичка призвана заглушать выхлопы кишечника? Или это просто шутка?
Влад подошел к крану, вымыл руки и гулко высморкался. И снова запела птичка. Влад понял, что в игрушке находится механизм, который реагирует на колебания воздуха. А именно – на громкий звук.
Влад вышел и присоединился к компании.
– Ты что-то хотел сказать, – напомнил Ларик.
– У тебя очень смешная птичка. Японская, наверное. Только японцы могут такое придумать.
– Нравится?
Ларик встал с дивана, удалился на короткое время и вернулся с птичкой в клетке.
– На! – Он протянул Владу. – Держи…
– Не надо!
– Бери, бери…
Влад растерянно взял птичку и заглянул в ее личико. Это был воробей или чижик-пыжик. Маленькая птичка с клювиком и круглыми глазками.
«Теперь уж точно не попрошу», – понял Влад.
Жертвоприношение Ларика ограничилось птичкой. Вся его душевная широта была израсходована на Якуба. Ларик платил только с обоюдного согласия, когда он сам этого хотел, и не терпел никакого давления.
Он был разным: хорошим человеком и плохим человеком, щедрым и жадным, порочным и нравственным, благородным и жлобом.
Влад, как механическая птичка, чувствовал своим внутренним устройством колебания Ларика. Он догадывался: Ларик денег не даст. Все будет по-старому, но осадок останется. Отношения пострадают. Ларик не простит вымогательства, а Влад унижения.
Повисла пауза. О чем говорить, когда все и так ясно. Надо прощаться и уходить.
– Ты хочешь, чтобы я тебе повысил ставку за концерт? – прямо спросил Ларик.
– Нет, нет, – испугался Влад. – Ни в коем случае.
– А о чем ты хотел поговорить?
– О новом альбоме. У меня есть стихи, – вывернулся Влад.
– Чьи?
– Ты будешь смеяться. Пушкина.
– Как раз не буду смеяться. Пушкин хороший автор, которого сегодня плохо знают. Жанна, ты знаешь Пушкина?
– Фамилию слышала, а читать не читала, – призналась Жанна.
– Одноклеточный организм. Муха-дрозофила, – заметила дочь Ларика.
– А ты кто? – огрызнулась Жанна.
– Девочки, не ругайтесь, – попросил Ларик. Посмотрел на Влада и сказал: – У тебя хорошие мелодии. Ты – мелодист. Это редкий талант. Твои мелодии запоминаются и застревают в душе.
Ларик замолчал. Влад не понял: это конец фразы или будет продолжение.
– И что? – спросила Жанна, которая тоже не поняла.
– Зачем просить, когда можно заработать? – продолжил Ларик.
– А я и не просил, – отрекся Влад.
– Просил, просил… Только молча.
Ларик плеснул Владу виски в чистый стакан. Это был знак согласия и примирения. Влад выпил.
Алкоголь быстро подействовал. Влад сидел и мечтал и предчувствовал, что завтра же сядет писать новый альбом. Мелодии стояли у горла.
Влад вернулся домой в три часа ночи. От него пахло спиртным, что недопустимо. В руках была клетка с механической птичкой.
– Что это? – спросила жена.
– Результат переговоров. Пример для подражания. К ней с говном, а она поет…
– Выпил… – определила жена. Взяла клетку. Вгляделась в птичку. – Какая милая…
В конце лета к Ларику зашел Якуб.
Ларик неожиданно обрадовался, как будто увидел близкого родственника. Якуб свободно передвигался на обеих ногах, никаких следов травмы. Молодые кости прочно срослись.
В руках Якуб держал большую белую дыню. – Тебе… – Якуб протянул дыню Ларику. – Сорт «торпеда». Половина сахар, половина мед…
Дыня действительно была очень сладкая.