Наверное, не стоит в подробностях описывать то, что произошло в следующие полчаса. Достаточно сказать, что в Скотленд-Ярде никто не слышал об «инспекторе Брауне». Фотография Джейн Финн, которая могла сыграть решающую роль в ее розысках, была потеряна безвозвратно. «Мистер Браун» еще раз отпраздновал свой триумф.
Непосредственным результатом этого происшествия стало установление дружеских отношений между Джулиусом Хершайммером и «Молодыми авантюристами». Все барьеры рассыпались, и Томми и Таппенс почувствовали себя так, как будто знают молодого американца всю свою жизнь. Они отказались от легенды о «частных сыщиках» и рассказали ему всю историю своего «совместного предприятия», после чего молодой человек объявил, что он «чуть не помер со смеху».
В конце разговора Хершайммер обратился к Таппенс:
– Я всегда считал английских девушек немного замшелыми. Милыми и старомодными, знаете ли, но выходящими на улицу только в сопровождении лакея или тетушки-девственницы. Думаю, что я слегка отстал от времени!
Результатом возникновения этих близких отношений было решение Томми и Таппенс переехать в «Ритц» для того (по словам Таппенс), чтобы постоянно поддерживать отношения с единственным живым родственником Джейн Финн.
– Если мы все преподнесем именно так, – добавила она Томми в частной беседе, – то ни один человек не станет колебаться по поводу расходов!
Никто и не колебался, и это было самым шикарным.
– А теперь, – произнесла молодая леди на следующее утро после их переезда, – за работу!
Мистер Бересфорд отложил газету, которую читал, и захлопал с никому не нужной энергией. Его партнерша вежливо попросила его не прикидываться идиотом.
– Черт побери, Томми, должны же мы что-то делать за свои деньги.
Молодой человек вздохнул.
– Думаю да, а то боюсь, что даже наше милое правительство не согласится оплачивать наше ничегонеделание в «Ритце» до бесконечности.
– Поэтому, как я уже сказала, нам необходимо что-то делать.
– Ну что же, – сказал Томми, поднимая газету. – Делай. Я не стану тебя останавливать.
– Понимаешь, – продолжила Таппенс, – я тут подумала…
Ее прервал новый взрыв аплодисментов.
– Тебе хорошо, Томии, сидеть вот так и дурачиться. А не помешало бы немного поработать мозгами.
– Это все мой профсоюз, Таппенс! Он запрещает мне начинать работать мозгами до одиннадцати часов утра.
– Ты что, хочешь, чтобы я чем-нибудь в тебя запустила, Томми? Нам совершенно необходимо как можно быстрее разработать план нашей компании.
– Слушайте! Слушайте![23]
– Ну так давай этим и займемся.
– В тебе есть какая-то простота, Таппенс, – сказал Томми, окончательно откладывая газету, – которая присуща только поистине великим умам. Начинай. Я весь внимание.
– Начнем, – предложила девушка, – с оценки того, что у нас есть.
– Абсолютно ничего, – весело ответил молодой человек.
– Ответ неправильный, – Таппенс энергично подняла палец. – У нас есть две четкие улики.
– И какие же?
– Улика номер первая – мы знаем одного из членов банды.
– Виттингтона?
– Да. Я узнаю его где угодно.
– Г‑м‑м, – с сомнением произнес Томми. – Я бы не назвал это уликой. Ты не знаешь, где его искать. А шанс на то, что ты столкнешься с ним случайно, – один из тысячи.
– Я в этом совсем не уверена, – задумчиво ответила Таппенс. – Я давно заметила, что если совпадения начинаются, то они продолжаются в самых невообразимых ситуациях. Мне кажется, что это какой-то закон природы, который мы просто еще не открыли. Но, как ты и сказал, на это мы полагаться не можем. Правда, в Лондоне есть места, в которых любой человек рано или поздно появляется. Например, Пикадилли-серкус. Мне пришла в голову идея ежедневно появляться там с лотком флагов.
– Может быть, лучше с едой? – предложил практичный Томми.
– Как это по-мужски! Что значит просто еда?
– Это ты сейчас так говоришь, потому что только что плотно позавтракала. Никто не может сравниться с тобой в отношении аппетита, Таппенс, так что к чаю ты будешь поедать все эти флаги, заколки и прочую ерунду. Но, честно сказать, меня эта идея не очень греет. Виттингтона может вообще не быть в Лондоне.
– Это верно. Правда, мне кажется, что улика номер два гораздо более многообещающа.
– Говори.
– Говорить-то не о чем. Это просто имя – Рита. Виттингтон упомянул его в разговоре со мной.
– Ты что, предлагаешь разместить третье объявление? Разыскивается мошенница, откликается на имя Рита?
– Ничего подобного. Я просто предлагаю помыслить логически. За этим Данверсом следили по пути в Англию, правильно? И скорее всего, следила за ним женщина, а не мужчина…
– Совсем не очевидно.
– А я абсолютно уверена, что это была женщина, да к тому же хорошенькая.
– Что касается таких технических вопросов, то я заранее с тобой согласен, – пробормотал мистер Бересфорд.
– А значит, эта женщина, какой бы она ни была, тоже спаслась.
– А это из чего следует?
– А как бы иначе они узнали, что бумаги у Джейн Финн?
– Верно! Продолжай, о великий Шерлок!
– И есть шанс – признаю́, что это только шанс, – что эту женщину звали Рита.
– И что из этого?
– А то, что надо просмотреть списки спасшихся с «Лузитании», пока мы ее не найдем.
– Значит, надо найти эти списки.
– Они уже у меня. Я послала длинный список необходимой мне информации мистеру Картеру и сегодня утром получила ответ. Среди всего прочего, в нем есть официальный список спасшихся. Что ты теперь думаешь об умнице Таппенс?
– Высший балл за сообразительность, низший – за скромность. Но самое важное, есть ли в этом списке «Риты»?
– А вот этого-то я и не знаю, – призналась Таппенс.
– Не знаешь?
– Да, вот посмотри, – и они вместе склонились над списком. – Здесь очень мало имен. Все больше миссис или мисс.
Томми кивнул.
– Это все осложняет, – задумчиво пробормотал он.
Таппенс по привычке встряхнулась «как терьер».
– Ну что же, придется над этим поработать, вот и всё. Давай начнем с Лондона. Выпиши адреса всех женщин, которые живут в городе или его окрестностях, а я пока надену шляпку.
Через пять минут молодая пара вышла на Пикадилли, и через несколько секунд такси уже везло их в «Лорелс» по адресу Глендовер-роуд 7, в резиденцию, где проживала миссис Эгда Кейт, первая в списке из семи фамилий, которые были записаны в записной книжке Томми.
«Лорелс» оказалась пришедшим в упадок зданием, стоявшим чуть в стороне от дороги. Перед ним росли несколько тощих кустов, которые призваны были поддерживать иллюзию палисадника. Томми расплатился с такси и направился вместе с Таппенс к входной двери. Не успела девушка позвонить, как он остановил ее.
– Что ты собираешься сказать?
– Что я собираюсь сказать? Я скажу: «Милочка…» – черт, не знаю. Как неловко…
– Я так и думал, – с удовлетворением заметил Томми. – Как это по-женски! Никакого предвидения! Лучше отойди в сторону и посмотри, как простой мужчина разберется с такой ситуацией. – Он нажал на звонок, а Таппенс отошла на наблюдательную позицию.
Неряшливого вида служанка, с очень грязной физиономией и с разными глазами, открыла дверь.
Томми достал карандаш и блокнот.
– Доброе утро, – быстро и весело поздоровался он. – Я из управы Хэмпстед-Броу. Составляем новые списки голосующих. Миссис Эдгар Кейт здесь живет, не подскажете?
– Ааг-а‑а, – ответила служанка.
– А как ее имя? – спросил Томми, взяв карандаш на изготовку.
– Имя миссус? Элеонор Джейн.
– Э‑ле-о‑нор, – медленно повторил Томми. – У нее есть дети старше двадцати одного года?
– Не-е‑а‑а‑а.
– Благодарю вас, – Томми резко захлопнул блокнот. – Всего хорошего.
Тогда служанка решилась на свою первую самостоятельную фразу.
– А я‑т думала, шо, может, вы пришли нащет газу, – кратко заметила она и захлопнула дверь.
Томми присоединился к своей партнерше.
– Видишь, Таппенс, – заметил он, – для мужского ума это детские игрушки.
– Не стану отрицать, что на этот раз ты здорово вырвался вперед. Мне бы такое и в голову не пришло.
– Неплохой фокус, правда? И мы можем повторять его ad lib[24].
За ланчем молодая пара жадно поглощала стейк с чипсами. На их счету уже были: одна Глэдис Мэри, одна Марджори, одна смена адреса, и, кроме того, им пришлось выслушать длиннющую лекцию о всеобщем избирательном праве, произнесенную одной бодрой американской леди, которую, как выяснилось, звали Сэди.
– Хорошо, – сказал Томми, сделав большой глоток разливного пива. – Теперь мне гораздо лучше. Что у нас там дальше?
Блокнот лежал на столе между ними, и Таппенс взяла его в руки.
– Миссис Вандемейер, – прочитала она. – Многоквартирный комплекс «Саут Одли», квартира номер двадцать. Мисс Уилер, Клэпингтон-роуд, дом номер двадцать, Баттерси. Насколько я помню, она работала горничной, и ее вполне может там уже и не быть, да и вообще кандидатура мало подходящая.
– Тогда совершенно ясно, что следующая наша цель – это леди из Мэйфэра.
– Томми, я начинаю разочаровываться.
– Не горюй, старушка. Для нас же это всегда было просто дополнительным шансом. Да и в любом случае мы только начинаем. Если не повезет в Лондоне, то нам предстоит роскошный тур по Англии, Ирландии и Шотландии.
– Это верно, – согласилась Таппенс, и ее настроение улучшилось. – И все наши расходы оплатят! Но, понимаешь, Томми, я так люблю, когда все происходит быстро. До сих пор событие следовало за событием, а сегодняшнее утро скучнее скучного.
– Ты должна подавлять в себе эту страсть к вульгарным сенсациям, Таппенс. Помни, что если мистер Браун хоть немного похож на то, что о нем рассказывают, то странно, что смерть пока обходит нас стороной… Здорово сказал, пахнет хорошей литературой.
– А ты еще более тщеславен, чем я, хотя причин на это у тебя гораздо меньше! Ну, ну… В одном ты прав – странно, что мистер Браун до сих пор не сделал нас жертвами своей мстительности… видишь – могу, если захочу. Пока же все идет вполне благополучно…
– Может быть, он не считает нас достойными его внимания? – предположил молодой человек.
Это замечание вызвало у Таппенс резкое неприятие.
– Ты просто ужасен, Томми. Это все равно что сказать, что нас просто не существует.
– Прости, старушка. Я хотел сказать, что мы, как кроты, трудимся в темноте, и поэтому он и не подозревает о наших гнусных планах. Ха-ха-ха!
– Ха-ха, – одобрительно повторила Таппенс и встала из-за стола.
Многоквартирный комплекс «Саут Одли» оказался впечатляющей группой зданий рядом с Парк-лейн[25]. Квартира номер 20 располагалась на втором этаже.
К этому времени Томми приобрел необходимую легкость, которая дается только практикой. Он выдал свой текст пожилой даме, которая больше походила на домоправительницу, чем на служанку.
– Имя?
– Маргарет.
Томми повторил имя по буквам.
– Нет, на конце и‑т‑а.
– Ах, Маргарита… Понятно – на французский манер. – Он замолчал, а потом смело задал следующий вопрос: – А у нас она записана как Рита Вандемейер. Значит, это ошибка?
– Ее все так зовут, сэр, но ее настоящее имя – Маргарита.
– Благодарю вас. Этого достаточно. Всего доброго.
С трудом сдерживая волнение, Томми спустился по ступенькам. Таппенс ждала его на повороте.
– Ты все слышала?
– Да. О! Томми!
Молодой человек понимающе сжал ее руку.
– Знаю, старушка, я чувствую то же самое.
– Это… это просто восхитительно, когда стоит тебе о чем-то подумать – и это тут же происходит, – воскликнула полная энтузиазма Таппенс.
Томми все еще держал ее за руку. Они подошли к нужному подъезду. На лестнице над ними раздавались голоса и шаги.
Неожиданно, к большому удивлению Томми, девушка затащила его в закуток около лифта – туда, где было темнее всего.
– Какого…
– Тише!
По лестнице спустились двое мужчин и вышли через входную дверь. Таппенс крепче сжала руку Томми.
– Скорее за ними. Я не могу. Он может меня узнать. Я не знаю, кто второй, но тот, что покрупнее, – Виттингтон.