В лаборатории Слаппертон немного успокоился. Но только после того, как заперся на все восемь замков и задвинул железный засов.
Он внимательно посмотрел на Вильяма.
– Ты изменился, стал выше… сантиметра на три. Сколько времени прошло? Три месяца?
– Четыре месяца и тринадцать дней, – сказал Вильям. Он считал дни. – Я думал, что вернусь раньше.
– Понимаю. Но сейчас особые обстоятельства. Мы не хотели тебя забирать, пока это не будет совершенно необходимо.
– А сейчас это совершенно необходимо?
– Можно и так сказать. Мы ведь все время присматривали…
– Присматривали? – удивился Вильям. – За чем?
– За тобой.
– Но почему?!
Узнать, что за ним все время наблюдали, было не очень-то приятно.
– На случай таких ситуаций, как вот эти твои приступы, – Слаппертон вертел в руках какой-то предмет. – Нужно было присматривать за луридиумом в твоем теле.
Слаппертон еще некоторое время смотрел на Вильяма, а потом хлопнул в ладоши.
– Хочу тебе кое-что показать. Иди за мной!
Он быстрым шагом направился вглубь лаборатории, заставленной всевозможным оборудованием. Вильям пошел следом и увидел стол, на котором стоял стеклянный аквариум с толстыми стенками и стальным каркасом.
– Видишь, что это? – спросил Слаппертон.
– Да, – кивнул Вильям. – Таракан.
В аквариуме находился самый обыкновенный таракан, даже не очень большой. Шевеля усами, он подполз ближе к стеклу, как будто понимал, что за ним кто-то есть. Казалось, что он смотрит прямо на них.
– Мы нашли его в бункере под Лондоном, – сказал Слаппертон. – Как ты знаешь, Темза затопила бункер. Мы использовали подводные лодки, чтобы исследовать территорию, и обнаружили целую сеть коридоров.
Вспоминая о том, что случилось в лондонском бункере, Вильям поежился. Прошло чуть больше четырех месяцев, и это время показалось ему вечностью. Вильям старался не думать о том, что тогда произошло, но воспоминания вернулись. Бесконечные темные туннели. Громадная дверь, которую можно открыть только с помощью кодов и шифров. Огромный зал, полный подводных лодок и военной техники. И криогенные камеры, в которых он нашел Абрахама Талли. Того самого Талли, который сейчас лежит в подвале Института в глубокой заморозке.
– Таракана мы нашли в воздушном кармане, – продолжил Слаппертон. – Согласно протоколу, мы взяли его с собой, чтобы исследовать. Так мы поступаем со всеми находками, и… – Он замолчал, глядя на таракана.
– И?.. – переспросил Вильям.
– Вы с этим тараканом очень похожи, – ответил Слаппертон.
– Как это?!
– Благодаря тому, что находится в ваших телах.
Вильям не отрываясь смотрел на Слаппертона.
– Вы имеете в виду луридиум?
– В нем его совсем немного, но и сам таракан невелик. – Слаппертон посмотрел на Вильяма, потом на таракана. – Если ты к нему прикоснешься, луридиум в твоем теле, которого гораздо больше, вытянет луридиум из тела таракана…и переместит в твое.
– Это и хотел сделать со мной Абрахам Талли? – спросил Вильям.
– Да, – кивнул Слаппертон. – А самое забавное, что в этом таракане луридиума ровно столько, чтобы сделать тебя наполовину человеком, наполовину машиной.
Вильям смотрел на насекомое.
– Что же тогда со мной будет? – поинтересовался Вильям.
– Твои способности возрастут, – ответил Слаппертон, – но риск слишком велик.
– Какой риск?
– Когда ты наполовину одно, наполовину другое… то в любой момент можешь перейти грань и стать машиной больше, чем человеком.
– Но ведь можно стать больше человеком?
– Да. Ты можешь перейти эту грань, а можешь и не перейти.
– Это и случилось с Абрахамом Талли? Он перешел черту?
– Верно. Сейчас в нем не осталось ничего человеческого.
Вильям посмотрел на таракана. Неужели он действительно может превратиться в машину? До сих пор луридиум в теле казался Вильяму благословением. После автокатастрофы и травмы позвоночника именно луридиум позволил ему жить дальше. Однако мысль, что спасший его луридиум может и отобрать у него человеческую сущность, пугала. Перестать быть человеком или умереть было одинаково страшно. Внутри него теперь будто затаился враг. Враг, от которого никак не избавиться. Неужели приступы – это начало конца?
Нужно скорее со всем этим разобраться!
– Как луридиум оказался в нем? – Вильям всматривался в таракана за стеклом.
Слаппертон пожал плечами.
– Не знаю. Должно быть, нашел где-то пару крох.
– Но я думал, что луридиум – очень редкий металл…
– Редкий, – Слаппертон рассматривал таракана, который подполз еще ближе к толстому стеклу.
– Зачем вы его там держите? – Вильям приблизился к стеклу, чтобы лучше видеть таракана.
– Это отличная возможность изучить в лабораторных условиях живое существо – носителя луридиума. – Слаппертон помолчал. – И все было чудесно, пока вчера кое-что не произошло.
– Что же?
– Ты ведь помнишь? – спросил Слаппертон.
Вильям задумался, и вдруг его осенило.
– Мой приступ… во время передачи?
– Точно… Внутри у вас обоих есть луридиум, и приступ у вас обоих случился в одно и то же время. Таракан начал вести себя странно: он дрожал, температура тела резко понизилась.
Слаппертон посмотрел на Вильяма, изучая его реакцию.
– Потом… – продолжил было он, но осекся, будто подбирал слова.
– Что же? – Вильяму не терпелось услышать продолжение. Он чувствовал, что сейчас они говорят больше о нем, чем о таракане.
– Он разрушил половину моей лаборатории. Просто все разнес. Видишь, вон там? – Он указал на глубокие борозды в бетонной стене.
Вильям кивнул.
– Это он сделал. Пытался прогрызть стену. – Слаппертон передернул плечами. – Будто хотел куда-то добраться.
– Раз у нас случился приступ одновременно, значит, это как-то связано с луридиумом? – предположил Вильям.
– Да, – сказал Слаппертон. – И я думаю, что знаю, из-за чего случился приступ.
Вильям посмотрел на Слаппертона:
– Так вы знаете, что вызывает приступы?
– Да, – кивнул учитель. – Только не знаю, откуда они берутся.
– Они? – Вильям ловил ртом воздух.
– Звуковые волны, – голос Слаппертона дрожал от волнения. – Смотри!
Ученый нажал пару кнопок на панели рядом с аквариумом. Таракан задрожал и бросился на стекло.
Вильям попятился. Он смотрел на таракана, бившегося о стекло. Таракан отпрыгнул назад, перекувырнулся, и снова ударился о стенку аквариума, а потом начал в бешенстве бегать по кругу. Он отчаянно бился о стену, пытаясь выбраться.
Слаппертон нажал другую кнопку, и вибрации прекратились. Таракан упал и несколько секунд лежал без признаков жизни, а потом снова поднялся на лапки. Казалось, что он чувствует себя совершенно нормально.
– Что вы сделали? – спросил Вильям, не отрывая взгляда от таракана.
– Использовал высокочастотные звуковые волны, – сказал Слаппертон. – Я повторил частоту звуковых волн, которые вызвали твой приступ.
– Но почему со мной сейчас ничего не произошло? – спросил Вильям.
– Звуконепроницаемое и пуленепробиваемое стекло, – ответил Слаппертон и постучал по стенке аквариума. Потом повернулся к Вильяму и сказал: – Ладно, теперь твоя очередь.
– Моя очередь? – пробормотал Вильям.