Фиби напевала себе под нос, направляясь к парадной лестнице. Она подобрала подол и перекинула через руку платье. Фиби решила, что через минуту вернется и вытрет мокрые следы своих ног. Она почувствовала, что больше не напряжена, и в голове прояснилось. Теперь встреча с Посланником не казалась ей такой уж ужасной. Фиби бодрым шагом направлялась по коридору к своей спальне, как вдруг открылась соседняя дверь, и из комнаты вышел Себастьян Хантер.
Фиби вскрикнула и чуть не выронила одежду. «Что он здесь делает? Боже мой!» Казалось, Себастьян занимал весь проход. Она заметила, как его взгляд скользил вниз по ее телу, останавливаясь в тех местах, где тонкая ткань прилипала к нему. Фиби судорожно прижала к себе платье.
– Мистер Хантер, вы меня напугали. Я думала, что вы на море, как и остальные жители дома, – запинаясь, проговорила Фиби и покраснела от смущения.
– Я вернулся раньше. – Выражение лица Хантера оставалось, как обычно, невозмутимым.
– Если позволите, сэр, я пойду. – Она едва сделала шаг вперед, как, к ее ужасу, Себастьян встал прямо перед ней.
– Моя мать сказала, что вы приболели и лежите в постели, – сказал он холодным тоном.
В его взгляде Фиби уловила осуждение.
– Не время вдаваться в дискуссию, сэр. По крайней мере, позвольте мне ради приличия хотя бы нормально одеться. – Фиби обратила на него полный негодования взгляд, надеясь, что он прекратит дальнейшие расспросы. Хантер не двинулся с места.
– Я бы хотел услышать ваши объяснения прямо сейчас, мисс Эллардайс. – Его взгляд буквально пронзал Фиби насквозь.
– Что за глупости? Вы не имеете права ко мне вот так приставать.
– А вы не имеете права лгать моей матери. – Хантер ответил так резко и холодно, что по спине девушки побежали мурашки.
– Я не лгала никому, – еще раз соврала она.
Она не могла смотреть в глаза Себастьяну.
– Вы совсем не похожи на больную, мисс Эллардайс. Более того, похоже, что вы недавно купались в озере, вместо того чтобы лежать в постели.
Фиби хорошо понимала, что не может отрицать очевидные факты. Она уставилась на свои босые ноги в капельках воды. Глубоко вздохнув, подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Между ними пробежала та же искра, что и на болотах, и в его кабинете. Фиби увидела это в его взгляде. Только сейчас в самый неподходящий момент. Она стоит перед ним едва одетая. Девушка начинала постигать природу этого странного чувства. Ее охватило непреодолимое безотчетное влечение к Хантеру. Мысли Фиби путались, она не знала, что ответить.
– Я…
Хантер ждал. Собрав силу воли в кулак, Фиби отвела взгляд в сторону, чтобы как-то собраться с мыслями.
– Утром меня немного лихорадило, я решила окунуться в озере, чтобы немного охладиться, – извиняющимся тоном проговорила она. – Сейчас мне гораздо лучше.
Лицо Хантера оставалось бесстрастным. Нельзя было точно сказать, поверил ли он словам Фиби или нет. В воздухе повисло тягостное молчание. Секунды, казалось, тянулись вечно. Напряжение между ними росло.
– Сэр, я едва одета. Вы ведете себя крайне возмутительно. – Фиби вскинула подбородок и взглянула на него с презрением.
– Мисс Эллардайс, вы были сегодня у меня в кабинете. – Хантер не двинулся с места. Он пристально посмотрел на нее, словно пытался прочесть ее мысли.
Сердце Фиби сжалось, она сглотнула. Напряжение достигло крайней точки. Фиби не отрываясь смотрела в его глаза, словно переключение внимания было расценено своего рода признанием вины. Она вспомнила отца, побои на его лице. Одной мысли оказалось достаточно, чтобы к ней вернулось самообладание. Фиби понимала, что на карту была поставлена жизнь старика.
– Я хотела вернуть книгу. – С ее волос по плечам крупными каплями стекала вода, спускаясь вниз по рукам, но Хантер не обращал на это внимания, продолжая пристально смотреть ей в глаза.
– Матери понравилась «Эвелина»?
– Я думаю, да, – спокойно ответила Фиби.
Он ничего не сказал, лишь желваки на его скулах заходили сильнее.
Фиби вздрогнула, сама не зная отчего, то ли от сквозняка, то ли от его взгляда.
– А теперь, если вы позволите, сэр.
Хантер скользил взглядом по обнаженным плечам девушки, по платью, в которое она вцепилась, чтобы прикрыть грудь, и остановил внимание на босых ногах, вокруг которых образовалась уже целая лужа воды. Фиби покраснела одновременно от смущения и негодования, но в первую очередь от мысли, что могла понравиться такому человеку.
– В самом деле, мистер Хантер. Что вы себе позволяете?
Они еще раз встретились взглядами. Не отводя глаз, он шагнул в сторону, уступив ей дорогу в комнату.
Фиби прошла боком, спиной к двери, так чтобы он не смог увидеть ее наготу в полной мере. Ее рука нашарила сзади дверную ручку.
Дверь не открывалась.
Фиби повернула ее влево.
Дверь не поддавалась.
Затем вправо.
Ничего не изменилось.
Она продолжала дергать ручку, паникуя при одной мысли, что ей придется повернуться спиной к Хантеру, открыв его взгляду совсем неподобающий вид.
Себастьян подошел ближе, сократив расстояние между ними.
Он потянулся рукой к двери. Фиби ахнула. Хантер оказался так близко, что она почувствовала запах мыла и одеколона. Ее сердце бешено забилось. Она качнулась в сторону от легкого головокружения. Хантер дерзко на нее уставился. Фиби увидела, как глаза его потемнели, почувствовала напряжение его сильного тела. Краем рукава он задел ее по руке.
Фиби раздирали противоречия. Она испугалась и молила небеса помочь ей, одновременно мечтая о жарком поцелуе. Она хотела оказаться в сильных руках этого человека. Зажмурила глаза и сильнее скомкала платье.
Она съежилась от прикосновения холодного воздуха к мокрой коже и услышала звук удаляющихся шагов. Фиби открыла глаза и увидела, как Хантер уходит, оставив позади нее широко распахнутую дверь.
Часы в кабинете на камине пробили восемь. Хантер замолчал и посмотрел на Макэвана, который сидел в кресле напротив него с очень довольным видом. Хантер подавил в себе горечь.
– Так рано, а ты уже на ногах, Хантер. – Себастьян увидел, что Макэван заметил у него на столе графин, наполовину наполненный бренди, но управляющий был достаточно мудрым и не задавал лишних вопросов.
– Кое-какие дела, – проговорил Хантер и нахмурился, в очередной раз вспомнив о мисс Эллардайс. – Что думаешь о компаньонке моей матери?
– Честно признаться, я на нее не обращал особого внимания, – ответил Макэван.
Хантер молчал, не желая показывать, что он-то неоднократно обращал на нее внимание. В свое время он знавал актрис, чья красота приковывала к себе взгляды тысяч мужчин, оперных див с ангельскими личиками да и других прелестниц, во много раз превосходящих по привлекательности компаньонку матери. Но было что-то такое в Фиби Эллардайс, во взгляде ее золотисто-карих глаз. Хантер становился сам не свой. Ни одной женщине до нее не удавалось так его взволновать. Он вздохнул, откинулся в кресле и посмотрел на Макэвана.
– Она ничем не отличается от остальных компаньонок, которых я когда-либо видел. Почему ты спрашиваешь?
Хантер колебался с ответом. Часы тикали громко и медленно.
– Я ей не доверяю, – наконец проговорил он.
– Чем она заслужила такое отношение? – Макэван удивленно вскинул брови.
– Ничем, в сущности… по крайней мере, ничего конкретного я не могу ей предъявить. – Он подумал о ее визитах в кабинет, о предательском волосе, так сильно выделявшемся на фоне черного полированного стола. – Давай просто назовем это шестым чувством.
– Дело в ее порядочности?
– Возможно. – Себастьян вспомнил, как она солгала про экипаж, «Эвелину», как отказалась поехать на море, сославшись на мнимый недуг. Все эти происшествия казались довольно тривиальными. Можно найти множество причин в качестве объяснения. Но интуиция подсказывала ему обратное. Воображение рисовало призрачный образ Фиби, прижимающий к себе ворох одежды, едва скрывавший наготу влажного тела. Хантер чуть не застонал от сильного желания, которое жгло изнутри. Он закрыл глаза, стиснул зубы, попытался взять эмоции под контроль. Почувствовал одновременно приступ гнева и непреодолимое желание ею овладеть. Он открыл глаза и уставился на Макэвана.
– Все в порядке?
– А разве может быть иначе? – Лицо Хантера вновь приобрело бесстрастное выражение. Он уловил сочувствие в глазах Макэвана и возненавидел его за это. – Мы говорили о мисс Эллардайс.
Ему необходимо смягчить холодные нотки в голосе, чтобы окончательно не выдать своих эмоций. Джед Макэван – его друг и единственный человек, который помог ему пережить самые мрачные времена. Он явно не заслуживал такого отношения.
– Извини меня, – пробормотал Хантер.
Макэван кивнул, тем самым показав Хантеру, что он все понимает.
– Что ты собираешься делать с этой мисс Эллардайс?
– Надо разузнать о ней больше. – Себастьян прищурился. – Я знаком с одним человеком в Глазго, он сумеет помочь. – Человека, которого Хантер вовлекал в свои не самые благовидные дела.
– Ты можешь действовать от моего имени?
– Конечно.
Хантер написал данные человека на листе бумаги и, не дожидаясь, пока высохнут чернила, достал из ящика стола несколько банкнотов.
– Чем раньше, тем лучше. – Он передал листок и деньги Макэвану и поспешил сложить его и сунуть в карман. – А пока ты будешь в отъезде, я постараюсь что-нибудь узнать у матери.
Хантер ждал, пока мать с компаньонкой позавтракают, потом спустился в гостиную и застал их за игрой в карты.
Миссис Хантер была, как всегда, безукоризненно одета, из гладкой прически не выбивался ни один волос. Она надела платье из темно-фиолетового шелка. Миссис Хантер не скрывала, что до сих пор носила траур по мужу, несмотря на то что со дня его смерти прошло девять месяцев. С невозмутимым видом мисс Эллардайс сидела напротив нее, одетая в то же выцветшее синее платье, которым она пыталась прикрыть свою наготу. Войдя в комнату, Хантер успел заметить в ее глазах настороженность, которую девушка тут же скрыла.
– Не будете ли вы столь любезны оставить меня наедине с матерью на несколько минут?
Мисс Эллардайс положила карты на зеленое сукно рубашкой вверх и встала с кресла.
– Я оставила в спальне свой платок. Скоро вернусь. – Она улыбнулась пожилой леди.
Миссис Хантер угрюмо кивнула, не скрывая своего недовольства.
– Ну, – обратилась она к сыну, едва за Фиби закрылась дверь, – и о чем ты хотел со мной поговорить?
– Как вам в Блэклоке? – начал Себастьян, занимая место мисс Эллардайс.
– Довольно неплохо, – ответила она кислым тоном, взглянув на сына с холодной неприязнью. – Ты никогда не исправишь того, что сделал, Себастьян. Можешь не надеяться на мое прощение.
– Я и не надеюсь, – парировал он, потом взял со стола карты Фиби и развернул их веером. – Сейчас ход мисс Эллардайс?
Мать неохотно кивнула.
Хантер вытянул из колоды одну карту. Миссис Хантер скинула на стол закрытую карту. Себастьян заметил, как дрогнули ее узловатые, больные артритом пальцы под россыпью больших сверкающих бриллиантов.
– Я и не знал, что ты решила нанять себе компаньонку.
– Ты много чего обо мне не знаешь, Себастьян.
– Ты не давала объявление в городской газете, я бы его заметил. – Он прищурился и посмотрел на карты, словно задумавшись над следующим ходом. Казалось, он полностью сосредоточен на игре.
– Мисс Эллардайс пришла ко мне по рекомендации друзей. Она из хорошей семьи, дочь настоящего джентльмена. Правда, у них сейчас небольшие проблемы.
– Вот как, – пробормотал Хантер и сделал ход.
Леди Хантер одобрительно кивнула, шумно вздохнула и уткнулась в карты.
– Она осталась совсем одна, когда ее отец, сэр Генри, попал в больницу, – заполнила она возникшую паузу, на что и надеялся Себастьян. – Когда я узнала об ее положении, предложила свою помощь.
– Мама, вы слишком добры, нанимая кого попало на работу.
– Зачем так грубо, Себастьян? Тебе совсем это не идет.
По губам Хантера пробежала легкая довольная улыбка.
Леди Хантер сделала ход.
– Да вы, я смотрю, время зря не теряли. Вас не так-то просто теперь обыграть. – Хантер посмотрел на сыгранную карту.
Как ни старалась миссис Хантер скрыть свои эмоции, Себастьян понял, что комплимент пришелся ей по душе.
– У нее было с собой рекомендательное письмо или характеристика?
– Конечно нет. Я же сказала, она дочь одного уважаемого джентльмена. Правда, у нее не было опыта работы. Что-то ты вдруг заинтересовался мисс Эллардайс, – прищурившись, произнесла леди Хантер. – Не вздумай снова взяться за свои старые штучки. Я этого не потерплю. Она все-таки моя компаньонка.
– Да будет вам известно, мисс Эллардайс не в моем вкусе, – холодным тоном заметил он.
Миссис Хантер слегка покраснела при косвенном упоминании всех вертихвосток, к которым Себастьян в свое время был далеко не равнодушен.
– Зачем ты переходишь на пошлость?
– Прошу великодушно меня простить, если я вас ненароком обидел. – Он опустил голову. – Я беспокоюсь за вас, матушка. Я не извинялся бы, если бы дело не касалось человека, которому вы оказываете свое доверие, наняв в качестве компаньонки. Что в действительности вы можете сказать об этой девушке? О ее добросовестности, происхождении?
– Вот только не надо говорить, что ты обо мне заботишься. Это откровенная ложь, – отрезала она. Стоило нарушиться мимолетному перемирию, как в ее взгляде снова появилось презрение. – Я не потерплю, чтобы мне указывали, что делать с мисс Эллардайс и любым другим работником. И уж тем более не собираюсь советоваться с тобой по этому поводу. Словом, это не твое дело, Себастьян.
– Напротив. Я в долгу перед отцом.
– Не смей произносить вслух его имя! Ты не имеешь права, черт побери. Никакого. – Миссис Хантер гневно бросила карты на стол и вышла из комнаты.
Фиби провела два часа неотлучно с миссис Хантер, пытаясь ее отвлечь.
– Миссис Хантер, прошу вас, пожалуйста, присядьте и успокойтесь. Вы себе делаете только хуже.
Леди, не обращая внимания на Фиби, продолжала нервно расхаживать по комнате. Она совсем побледнела и осунулась.
– Как он мог? – бормотала она себе под нос.
– Это мистер Хантер вас так сильно расстроил? – взволнованно спросила Фиби.
– Само существование моего сына меня очень расстраивает, – сурово бросила миссис Хантер. – Я проклинаю тот день, когда он появился на свет.
Слова леди очень напугали Фиби, но, взяв себя в руки, она сказала:
– Я уверена, мэм, вы совсем не это хотели сказать. Позвольте, я распоряжусь насчет чая. Вам сразу станет лучше.
– Я не хочу чая, Фиби, – отрезала она. – Да, кстати, когда речь заходит о Себастьяне, я говорю именно то, что думаю. – Она остановилась у окна, облокотившись на подоконник, и стала вглядываться в болотную даль. – Я ненавижу своего сына, – добавила она уже более спокойным, но холодным тоном. – Не следует матери так говорить о сыне. Но это так. Я тебя напугала, да? – Она оглянулась на Фиби.
– Немного, – призналась та.
– Если бы ты знала, что он натворил, поняла бы меня. – Миссис Хантер отвернулась от окна.
От слов леди Хантер кровь стыла в жилах девушки.
Ее так и подмывало попросить: «Расскажите».
Миссис Хантер с минуту смотрела на компаньонку, словно услышав ее молчаливую просьбу. Гнев уступил место апатии и слабости. Фиби еще никогда не доводилось видеть свою хозяйку в таком состоянии, с бледным, угасшим лицом, как будто та вмиг стала больной и старой.
– Вы хотите об этом поговорить?
На мгновение воцарилась тишина. В этот момент Фиби показалось, что миссис Хантер готова с ней поделиться семейной тайной, но та лишь покачала головой и закрыла глаза.
– Я не могу. – Она положила руку на лоб, прикрыв глаза, словно вот-вот собиралась заплакать.
Фиби подошла к ней, взяла за руку и усадила в кресло, а сама опустилась рядом с ней на колени и сжала в руках ее ладонь.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Ты хорошая и честная девушка, Фиби. Фиби покраснела, сильно смутившись, опустила глаза, понимая, что попытка воровства сделала ее далеко не самой честной девушкой.
Миссис Хантер вздохнула и потеребила рукой золотой медальон, спрятанный под шелковым платьем. Фиби знала, что она его никому не показывает.
– Моя голова раскалывается, так же как и сердце. – Голос леди дрогнул от страданий и боли, Фиби почувствовала, как у нее самой сжалось сердце в груди.
– Я могу вам сделать отвар пиретрума. Он должен немного облегчить боль.
– Да. Было бы неплохо. – Миссис Хантер похлопала Фиби по руке, потом встала с кресла и отправилась в свою спальню. – И отправь Поли наверх. Я хочу немного полежать.
Фиби кивнула и тихо вышла. Она никак не могла успокоиться от снедавшего ее любопытства, узнать страшное прошлое Хантера. Что он мог сделать такого, чтобы родная мать его ненавидела?
Тем же вечером к Себастьяну пришел Макэван. Ему удалось раздобыть весьма интересные сведения.
– Ты уверен? – требовательным тоном спросил Хантер.
– Конечно, – взглянул на него Макэван. – Сэра Генри Эллардайса посадили в тюрьму за неоплаченный долг в полторы тысячи фунтов около шести месяцев назад. Он до сих пор там. – Макэван отхлебнул немного бренди. – Похоже, шестое чувство в отношении мисс Эллардайс тебя не подвело.
Хантер ничего не ответил, только поиграл бокалом бренди в руках.
– Я понимаю, почему она скрывает правду. – Макэван развалился в кресле у незажженного камина. – Вряд ли бы она получила достойное место, если бы все рассказала.
– В самом деле. – Хантер сделал небольшой глоток.
– Ты поговоришь с миссис Хантер?
– Она не скажет мне за это спасибо.
– Тогда, значит, мы оставим в покое мисс Эллардайс вместе с ее тайной.
– Я бы так не сказал, – задумчиво протянул Хантер, ставя стакан на стол.
Он подумал о мисс Эллардайс, о лжи, в которой она сама же и запуталась. Себастьян не мог избавиться от мысли, что тайна девушки заключается не только в том, что ее отец сидит в тюрьме.
Макэван внимательно выслушал план Хантера и поспешил вниз, чтобы найти Маири. Хантер взял бокал, подошел к окну и устремил взгляд на болота. На протяжении всех этих месяцев он старался не обращать внимания на женщин. Он стал таким человеком, каким хотел его видеть отец. Увы, уже слишком поздно. Прошлого не вернешь. Он не так давно пересмотрел свое отношение к жизни. Есть грехи, которые никогда не удастся смыть с души, придется до конца дней жить с горьким чувством вины. Все, что у него осталось, – клятвы, которые он божился исполнить, и непоколебимая решимость следовать своему долгу. Время пришло.