Флинн посмотрел на Эдди, ерзающую на сиденье. Она выглядела усталой.
– Вы в порядке?
Она тут же выпрямилась:
– Да, спасибо.
Он поднял бровь.
– Когда мы выберемся из этой консервной банки? – пробурчала она.
Они прибыли в аэропорт Мюнхена и ждали, когда самолет вырулит к нужному выходу. С момента посадки прошло пятнадцать минут, но ему казалось, что намного больше.
– Думаю, скоро. Я думал, что вы с нетерпением ждали полета.
Эдди посмотрела на него своими большими глазами:
– Полет окончен. Не то чтобы мне не было интересно, но я не думала, что двадцать два часа могут длиться так долго.
Когда они поднялись на борт самолета в аэропорту Сиднея, Эдди была так возбуждена, что за десять часов пути до Бангкока не сомкнула глаз ни на минуту. За это время она устала, и в самолете до Мюнхена ей все-таки удалось поспать два часа.
Флинн подозревал, что она так же, как и он, не привыкла к бездействию. Вспомнив, как они катались верхом по лугам в Лорна-Лиз, он покачал головой.
Из динамика донесся голос стюарда, который сообщил, что они направляются к двадцать восьмому выходу, и попросил всех оставаться на своих местах. Эдди облегченно вздохнула, и Флинн едва удержался от смеха.
В течение двадцати минут они прошли таможенный контроль и оказались у транспортера для багажа. Увидев свой чемодан, Эдди резко подалась вперед, схватила его за ручку и ловко сняла с транспортера, словно он ничего не весил.
Флинн, нахмурившись, посмотрел на нее:
– Если бы вы указали мне на ваш чемодан, я бы его снял.
– Зачем? Я и сама в состоянии его поднять.
Он рассмеялся:
– Я сильный мужчина, а вы хрупкая женщина.
Один уголок ее рта поднялся, в глазах заплясали чертики.
– Забавно. Меня еще никто не называл хрупкой.
С этими словами она снова подалась вперед, схватила с транспортера чемодан Флинна и поставила его перед ним.
– Эдди!
– Подавать и приносить – часть моей работы. По крайней мере, с этой частью я могу справиться.
Он сложил руки на груди:
– Откуда вы узнали, что это мой чемодан? Он черный и похож на большинство других.
– К его ручке привязана лента в сине-зеленую клетку.
«Она это заметила?»
– Аделаида Рамси, у меня создается ощущение, что вы можете оказаться очень полезной.
– Таков мой план.
Ее искренность удивила его.
– Когда мы наконец увидим Мюнхен? – спросила Эдди.
Ее глаза блестели, она с интересом смотрела по сторонам. Похоже, ее усталость как рукой сняло.
– Сам город находится в сорока минутах езды отсюда, – ответил Флинн, направляясь к стоянке такси.
– Как же здесь холодно!
Остановившись, он увидел, как Эдди достает из своей ручной клади куртку.
– В Мюнхене в декабре всегда холодно, – заметил он.
– Я хочу увидеть снег, – произнесла Эдди. Ее зубы стучали.
Всю дорогу она смотрела в окно на дома, машины, деревья, людей. Когда мимо них проехал грузовик, она вздрогнула:
– В отличие от Австралии, здесь правостороннее движение. Это так непривычно.
Флинн был с ней согласен. Он сам не сразу привык к особенностям здешнего движения. Глядя на Эдди, он вдруг почувствовал странную тянущую боль глубоко внутри. Не найдя ей объяснения, он провел ладонью по лицу и, отвернувшись, уставился в свое окно. Он больше не видел Эдди, зато слышал ее тихие вздохи удивления и восхищения. От каждого из них эта боль только усиливалась.
Наверное, именно поэтому он сорвался на нее, когда она, вместо того чтобы пойти вместе ним в отель, остановилась и начала глазеть по сторонам.
– Эдди, вы идете, черт побери?
– Мои ноги только что впервые ступили на европейскую землю, – ответила она, обводя взглядом здания.
Флинн хотел сказать, что это произошло еще в аэропорту, но промолчал.
– Я хочу запечатлеть этот момент в своей памяти, насладиться им, – добавила Эдди. – Я так долго об этом мечтала, и мне с трудом верится, что это произошло.
Внезапно она напряглась, посмотрела на него и, схватив оба чемодана, покатила их в отель. Ошеломленный, он несколько секунд тупо смотрел на нее.
Войдя в отель, он услышал, как она на чистом немецком языке осведомляется у консьержа насчет номера, забронированного на имя Флинна Мейдера.
Консьерж приветливо улыбнулся ей, после чего заглянул в компьютер, чтобы подтвердить бронь.
– Я не знал, что вы говорите по-немецки, – сказал Флинн, подойдя к ней.
– Я его не знаю. Я выучила пару фраз из разговорника.
– Зачем?
– Ради удобства и из вежливости, но… – Сглотнув, она посмотрела на беджик на груди консьержа. – Entshuldigen Sie[2]… Простите, Бруно, но я не поняла ничего из того, что вы мне только что сказали, – произнесла она по-английски.
Консьерж снова улыбнулся ей:
– Ничего страшного, мэм. Вы говорили по-немецки без акцента, и я подумал, что вы местная.
– Вы мне льстите, – рассмеялась она, очаровательно краснея. – Danke.
– Willkommen[3].
Судя по ее улыбке, на этот раз она поняла, что он ей сказал.
– У вас красивый отель, – произнесла она. – Вы даже представить себе не можете, как я рада, что сейчас здесь нахожусь.
Очарованный ею, мужчина за стойкой просиял:
– А мы очень рады, что вы остановились у нас, мэм. Не удержавшись, Флинн закатил глаза. Учитывая то, какую цену он заплатил за проживание, неудивительно, что им здесь рады.
Получив ключи, они направились к лифту и поднялись на верхний этаж.
Когда они прошли половину коридора, Флинн остановился возле одной из дверей и сказал Эдди:
– Это ваш номер.
Войдя внутрь, Эдди изумленно воскликнула:
– Он огромный! – Она подбежала к окну: – Как красиво! Что это?
Флинн подошел ближе:
– Изартор. В Средние века Мюнхен был огорожен стеной с воротами. «Тор» по-немецки означает «ворота». Изар – это название протекающей неподалеку реки.
Эдди посмотрела на него:
– Значит, это ворота, ведущие к реке Изар. Я словно оказалась в сказке братьев Гримм. – Она обвела взглядом помещение: – О, Флинн, мне не нужен такой большой номер.
– Мой номер соседний. Я снял его, потому что хочу, чтобы вы жили рядом со мной.
Она осмотрелась, на этот раз медленнее, и на ее лице появилось замешательство.
– Что такое? – спросил он.
– Я думала, что здесь есть смежная дверь. – Ее щеки внезапно вспыхнули. – Не подумайте ничего такого, я бы не хотела, чтобы она была. Просто… просто я видела их в кино и… – Она осеклась и поморщилась.
Флинн рассмеялся:
– Никаких смежных дверей нет, но вы можете зай ти посмотреть мой номер.
Он всегда любил большие номера. Наверное, дело было в том, что он привык к открытым пространствам скотоводческих ферм. Ему приходилось часто бывать в таких крупных городах, как Сидней и Брисбен, но он их не очень любил.
– О боже! Тут есть гардеробная. И вторая спальня! – воскликнула Эдди, осматривая его апартаменты. – У вас здесь столько всего. – Ее взгляд скользнул по зоне отдыха и мини-кухне.
Она плюхнулась на диван, затем села за стол.
– Мне нравится сочетание светлой древесины с серыми и голубыми оттенками.
Флинн не мог с ней не согласиться.
Заглянув в мини-бар, она нахмурилась:
– Здесь нет прейскуранта.
– Содержимое мини-бара входит в стоимость проживания. То же самое касается и вашего номера.
У нее вытянулось лицо.
– Не может быть! Вы хотите сказать, что я могу брать оттуда все, что я захочу, и мне не нужно будет платить ни цента?
Неужели он тоже когда-то был так молод и полон энтузиазма?
– Ja![4]
– Fantastisch![5]
Эдди посерьезнела:
– Спасибо вам за отличный номер.
По правде говоря, бронируя эти номера, Флинн думал только о собственном комфорте.
– Пустяки. Не думайте об этом.
– Спасибо, что взяли меня с собой в Мюнхен.
– Я взял вас с собой не за компанию, Аделаида.
– Я знаю и обещаю сделать все для того, чтобы вы не пожалели о своем решении. Я стану лучшей помощницей, которая у вас когда-либо была.
Ее искренность поражала.
– Эдди, идите распаковывайте вещи.
Не сказав больше ни слова, Эдди послушно повернулась и ушла. Развалившись на диване, Флинн покачал головой. Диван был очень удобный. Он сможет на нем отдохнуть.
Внезапно до него дошло, что с момента своего прибытия в Мюнхен он ни разу не подумал о цели своего приезда.
Резко выпрямившись, он поднялся с дивана.
Подумать только! Глядя на то, как Эдди радуется первой в своей жизни заграничной поездке, он забыл о плане, который вынашивал двадцать лет. Наверное, все дело в смене часовых поясов.
Взяв чемодан, Флинн прошел в гардеробную и начал раскладывать и развешивать свою одежду. Убрав пустой чемодан, он запустил пальцы в волосы. Самое главное то, что он спустя двадцать два года здесь, и у него есть возможности и средства, чтобы отомстить человеку, который разрушил его семью. Он уничтожит Джорджа Мюллера точно так же, как тот когда-то уничтожил его отца. И он будет наслаждаться каждым мгновением своей мести так, как Эдди наслаждается своим пребыванием в Мюнхене.
Мрачно улыбаясь, он направился в душ.
В дверь постучали, и Флинн оторвал взгляд от экрана ноутбука.
Это горничная или Эдди?
Поднявшись, он открыл дверь. На пороге стояла Эдди. Он никогда прежде не видел ее такой. У него перехватило дыхание. На ней был черный деловой костюм. В одной руке она держала портфель, в другой – кофейник.
До сих пор он не замечал, что у нее такие длинные ноги.
– Я могу войти?
Обомлевший, он лишь кивнул в ответ и пропустил ее внутрь.
– Где вы это взяли? – спросил он, кивком указав на кофейник.
– В комнате для завтрака.
Достав с полки две кружки, она наклонилась, чтобы достать из холодильника молоко. Ее юбка при этом слегка задралась.
Флинн сглотнул. Кто бы мог подумать, что под джинсами она прятала такую красоту?
– Что вы делаете? – спросил он. – И почему вы так оделись?
У нее вытянулось лицо, и он, мысленно отругав себя, тут же добавил:
– Простите. Я сам не знаю, что несу. Наверное, все дело в смене часовых поясов.
– Флинн, вы взяли меня сюда не просто так. Я ваша временная личная помощница, поэтому должна выглядеть соответствующим образом. Я принесла своему боссу кофе и готова начать работать.
– Я не собирался сегодня работать.
Эдди протянула ему кружку с крепким черным кофе. В Лорна-Лиз он всегда пил именно такой.
– Почему? Я здесь для того, чтобы работать.
Флинн сделал глоток кофе:
– Но не в день нашего прилета. У вас есть время для того, чтобы устроиться.
– О. – Эдди закусила губу. – Я не знала. Вы не говорили.
– Вы купили этот костюм специально для поездки? – поинтересовался он.
– В моем гардеробе полно костюмов. После окончания школы я начала посещать курсы секретарей. Я планировала…
Она осеклась, и он понял, что ее план не осуществился.
– Но моя мама внезапно заболела, и мне пришлось вернуться домой. До этой поездки мои костюмы висели в шкафу.
На ферме она чувствовала себя как птица в клетке. Флинн вспомнил, какое у нее было выражение лица, когда она смотрела в окно такси.
Почему она сейчас находится в его номере, вместо того чтобы гулять по городу?
– Оденьтесь потеплее, и я покажу вам город.
Ее глаза засияли.
– Здесь холодно. Думаю, мне придется надеть шарф и перчатки.
– И две пары носков, – сказал Флинн, направляясь к двери. – Встречаемся в фойе через десять минут.
Эдди спустилась в фойе через восемь минут и обнаружила, что Флинн уже ждет ее там. Она помахала Бруно, а тот помахал ей в ответ.
– Хорошо, что вы можете быстро собраться, когда нужно, – сказал ей Флинн по дороге к выходу.
Почему он захотел пойти с ней? Куда он хочет ее отвезти?
На улице было холодно, и она сильнее затянула шарф.
– Когда мы уезжали из Сиднея, там было тридцать три градуса. В Мюнхене сейчас всего четыре.
– Через пару дней вы не будете обращать внимания на холод. Вы к нему привыкнете.
– Надеюсь. Итак, что вы собираетесь мне показать?
– Сначала нам нужно определить, где мы находимся.
Она достала из сумочки карту города, которую отель дарил каждому из постояльцев. В этот же момент Флинн вытащил из кармана точно такую же.
Он посмотрел на ее карту, затем на свою и покачал головой.
– Что вас удивляет? Я не хотела заблудиться.
В австралийской сельской местности это может стоить жизни.
– Вижу, вы не кисейная барышня, Эдди.
– Если вы хотели сказать, что я не беспомощная, то я полностью с вами согласна.
Флинн убрал свою карту в карман.
– Раз уж мы затронули эту тему, знайте, что я не хочу, чтобы вы носили мой багаж.
– Хорошо. Я поняла. Кстати, как мне следует вас называть в присутствии ваших деловых партнеров? Мистер Мейдер или сэр?
– Сэр?
– Ах да, мы же в Германии. Значит, вы господин Мейдер, а я ваша личная помощница Эдди.
– Аделаида, – поправил ее он.
По ее спине пробежала приятная дрожь.
Аделаида. Звучит по-взрослому. Это подходящее имя для личной помощницы преуспевающего бизнесмена.
– Верно, – сказала она.
Если они сейчас же не сдвинутся с места, ее ноги примерзнут к асфальту. Посмотрев на карту, она протянула ее Флинну. Она хорошо ориентировалась по картам, но подумала, что он уже, наверное, бывал в Мюнхене и быстрее сообразит, куда им нужно идти.
– Вы бывали в Мюнхене раньше? – спросила она, когда он развернул карту.
Покачав головой, он снова перевел взгляд на карту, и ему на лоб упала прядь каштановых волос. Их кончики выгорели на австралийском солнце и вкупе с загаром внезапно показались ей чем-то экзотическим в этом холодном городе. Эдди заметила, что он красив и элегантен, еще в тот момент, когда он, одетый в строгий костюм, переступил порог ее дома. Плюс ко всему он оказался еще и сексуально привлекателен. Его образ в джинсах и ковбойских сапогах не давал ей покоя. Интересно, каков он в постели?
– Эдди?
Голос Флинна вырвал ее из мира фантазий.
– Простите, – пробормотала она, сглотнув. – Наверное, из-за разницы во времени и холода у меня затуманился разум.
Она не смогла вспомнить, о чем они говорили, поэтому просто уставилась в карту:
– Итак, где мы сейчас находимся?
– Я рассказывал вам о средневековом городе, обнесенном стеной, забыли?
– Ах да, конечно.
– Вот этим кругом обозначен центр города, – произнес он, проводя длинным загорелым пальцем по краю желтого круга. – Вот наш отель. – Он указан ей на синюю звездочку с названием отеля. – Мариенплац, центральная площадь города, находится всего в двух кварталах отсюда.
– Давайте сначала пойдем туда, – произнесла она с энтузиазмом. – Я так много читала…
Эдди резко замолчала. Хорошая помощница выслушивает своего босса до конца, а не лезет с предложениями.
– Я хотела сказать, если это входит в ваши планы.
Флинн пристально посмотрел на нее, и она подумала, что его глаза ярче, чем небо у них над головой. Затем он улыбнулся, и ей вдруг стало тепло.
– Вы очень стараетесь, не так ли?
Она не могла этого отрицать:
– Да, очень.
– Для меня было бы лучше, если бы вы немного расслабились.
– Я просто не хочу вас подвести, Флинн.
– Это неправильный ответ.
Эдди посмотрела ему в глаза:
– В таком случае что я должна сказать?
– «Слушаюсь, босс», – протянул он, и она рассмеялась. К своему удивлению, она почувствовала, что расслабляется.
– По правде говоря, мне все равно, куда мы пойдем, Флинн, но, если мы прямо сейчас не сдвинемся с места, я превращусь в ледышку.
Мягко рассмеявшись, он взял ее за руку и повел в сторону Мариенплац. Она рассматривала витрины магазинов, вывески, прохожих, автомобили. Все это казалось ей интересным, а когда ее взгляд устремился выше, у нее захватило дух, и она резко остановилась.
– Что на этот раз? – спросил Флинн с притворной усмешкой.
– Шпили, – прошептала она, указывая на них жестом. – И зеленые крыши.
«О, Робби, жаль, что ты всего этого не видишь», – подумала она, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
– Красиво, – согласился он.
В Австралии нет ничего подобного. Она никогда не видела такой архитектуры.
– Если вам все это нравится, вам следует поехать в Париж. Там еще больше сводчатых крыш, – добавил он.
Когда они пришли в оживленный центр города, даже у Флинна, похоже, захватило дух от окружающей красоты.
– Это действительно впечатляет, – пробормотал он наконец.
В ответ Эдди смогла только кивнуть. Готическая архитектура с пронзающими небо шпилями и горгульями произвела на нее неизгладимое впечатление.
– Чего еще можно пожелать, увидев такую красоту? – прошептала она.
В следующую секунду на ратуше заиграл глокеншпиль. Замолчав, Эдди восхищенно смотрела на фигурки кривляющихся шутов, танцующих пар и сражающихся рыцарей. Только плечо Флинна, прижимающееся к ее плечу, напоминало ей о том, что все это происходит наяву. Представление продолжалось пятнадцать минут. У Эдди замерзли ноги и затекла шея, но она с удовольствием полюбовалась бы этим чудом еще четверть часа.
Повернувшись, она посмотрела на Флинна:
– Вы можете себе представить, как изумлены были первые зрители этого великолепия? В те времена это, наверное, было пиком технологических достижений…
Внезапно она осознала, что сжимает руку Флинна.
– Простите, я увлеклась, – пробормотала она, отпустив ее.
Его губы дернулись.
Нет, она вовсе не хотела его насмешить. Она хотела произвести на него впечатление.
Она указала ему на глокеншпиль:
– Почему эта ратуша еще называется новой? Она же готическая…
Флинн развернул ее на девяносто градусов.
– Ой! – воскликнула она. – Это, должно быть, Старая ратуша. Она определенно построена раньше, чем та.
– Ну, что вы думаете обо всем этом? – спросил Флинн.
Эдди не поняла, действительно его интересует ее мнение или он просто над ней смеется.
– Я до сих пор не верю своим глазам, – ответила она, глядя на Старую ратушу. – Ой, – добавила она, почувствовав щемящую боль в груди. – Я забыла.
– Забыла что?
– Что на носу Рождество.
– Эдди, повсюду праздничные украшения, не говоря уже об огромной елке возле Новой ратуши. Как можно о таком забыть?
Эдди небрежно пожала плечами:
– Последняя неделя прошла в суматохе.
Из-за продажи Лорна-Лиз и подготовки к поездке она совсем забыла о предстоящем празднике.
Это будет ее первое Рождество вне дома. Первое Рождество без отца.
Боль в груди усилилась.
Будь ее отец сейчас жив, они бы вместе собрали свою старую искусственную елку и украсили ее разноцветными шарами, алюминиевыми колокольчиками и мишурой. Она бы приготовила рулет с индейкой и…
Погруженная в свои мысли, она вздрогнула, когда Флинн коснулся ее руки.
– Где вы только что были?
В его взгляде было столько теплоты, что ее боль начала утихать. Точно такое же выражение лица у него было, когда она спросила его, знает ли он, что значит чего-то сильно желать.
– Это будет мое первое Рождество без отца.
– Я сожалею о вашей потере.
– Я стараюсь не думать об этом, – ответила Эдди, уставившись на огромную елку, украшенную гирляндами и игрушками. – Я рада, что проведу это Рождество вне дома.
Флинн понимающе кивнул.
– Ваши родители живы? – спросила она.
– Мой отец умер.
При виде мрачной тени, промелькнувшей в глубине его глаз, у нее снова защемило сердце.
– Мне жаль.
Он засунул руки в карманы пальто.
– Это произошло уже давно.
– А с матерью вы часто видитесь?
– Мы с ней отдалились друг от друга.
Нахмурившись, Эдди тоже засунула руки в карманы.
– О. Мне жаль.
Ей не следовало его расспрашивать.
Флинн небрежно пожал плечами, словно ему было все равно, но Эдди не поверила ему ни на секунду.
– Моя мать тяжелый человек.
– В таком случае нам придется провести это Рождество как двум сиротам.
Флинн открыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же его закрыл. Прокашлявшись, Эдди запустила пальцы в волосы.
– Знаете, я только что поняла, что не купила подарки своим соседям.
Флинн пристально посмотрел на ее, затем рассмеялся:
– Эдди, с этим не возникнет никаких проблем. Вы разве не слышали о рождественских ярмарках в Мюнхене?
– Рождественских ярмарках? Правда?
Ей хотелось прыгать от радости.
– Некоторые проводятся прямо на этой площади. Вы сможете найти подарки для всех.
– У меня будет для этого время?
Если она отправит подарки экспресс-почтой, они прибудут вовремя.
– У вас будет полно времени.
Сложив руки на груди, Эдди посмотрела на него:
– Когда вы мне наконец скажете, с какой целью приехали в Мюнхен?
– Пойдемте. – Он взял ее за руку, и они прошли мимо Новой ратуши, а затем вдоль торговых рядов.
– Мы все еще будем в Мюнхене, когда начнутся послепраздничные распродажи?
– Никогда не стой на пути у женщины, которая собирается на распродажу. Не беспокойтесь, у вас будет достаточно времени для шопинга.
Это, конечно, здорово, но когда они начнут работать?
Наконец он остановился и, отпустив ее руку, указал ей на здание напротив.
– Это же пивной бар! – удивленно воскликнула Эдди. – Не рановато ли…
– Уже почти полдень. Пойдемте, – сказал он, открывая для нее дверь.
Зал бара оказался просторным и уютным. Когда они сели за один из деревянных столиков, Флинн изучил меню и сделал заказ на чистейшем немецком языке.
Когда перед ними поставили высокие стаканы с пивом, она изумленно уставилась на свой.
– Флинн, вы заказали мне пол-литра пива?
– Мне следовало заказать нам по литру?
Бросив взгляд на проходящую мимо официантку с подносом, на котором стояли три огромные литровые кружки с пивом, она покачала головой.
– Пьем до дна! – произнес Флинн с озорной мальчишеской улыбкой.
Эдди подняла свой стакан:
– Ваше здоровье!
Сделал глоток, она на мгновение закрыла глаза от удовольствия.
– Это нектар богов.
– Это то, зачем мы сюда приехали.
Когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке, и поставила стакан на стол:
– Вы собираетесь купить пивной бар?