Она беззаботно разгуливала по булыжной мостовой, помнящей тяжесть средневековых повозок и легкость атласных шлейфов, и наслаждалась умопомрачительными видами. По обе стороны дороги расположились старинные усадьбы со скульптурами, обвитыми вечнозелеными лианами плюща, и удивительной красоты цветниками, уходящими за линию горизонта. Она свернула на ближайшем перекрестке и резко перешла на бег, заливаясь безудержным смехом. Пара десятков касаний босыми ногами каменной кладки – и вот на смену булыжнику пришел песок – белый с розоватым отливом, невесомый, словно мука. Он искрился в лучах заходящего солнца и ласкал разгоряченные ступни девушки.
Она замерла и запрокинула голову, вглядываясь в бездонную синеву небес. А затем беззастенчиво сбросила кружевной пеньюар и нырнула в лазурные воды горного озера. Она погружалась все глубже, не заботясь о дыхании. Вокруг порхали длиннохвостые русалки, приветливо встречая гостью. Их звонкий смех постепенно перетекал в джазовую мелодию. Аккорды фортепиано становились все отчетливей, вскоре в игру вступил саксофон, после чего послышался бодрый женский голос, повествующий о любви к парню, который, подобно волшебнику, исполняет все капризы избранницы. Она проснулась, отключив будильник, и сладко потянулась.
Настроение было приподнятым, а голова светлой и незатуманенной, несмотря на то, что поспать удалось всего несколько часов. Она сделала зарядку, на скорую руку загрузила в блог видео с пожеланием доброго утра и поспешила в кофейню на соседней улице, где ее уже двадцать минут в нетерпении дожидалась подруга.
– Алиса, когда-нибудь я тебя убью! – вместо приветствия заявила та, когда сияющая ослепительной улыбкой фея появилась на периферии зрения.
– Прости, дорогая, проспала. – Фея, на которую устремились восхищенные взгляды всех представителей сильного пола, наклонилась к подруге и чмокнула в щеку. – Ты же знаешь, как для меня сейчас важен сон, не будь занудой.
– А для меня важна работа! Обеденный перерыв, между прочим, не резиновый. Начальник мне отпуск не даст, если буду постоянно задерживаться.
– Нюта, милая, ты слишком много ему позволяешь! Пошли этого хама куда подальше.
– Спасибо за совет, обязательно воспользуюсь. Ладно, рассказывай, что нового?
– Я делаю успехи, – игриво откинув волосы, сообщила Алиса.
– Ни разу не слышала, чтобы у тебя что-то не получалось.
– Это мой конек.
– Стерва, – закатила глаза Нюта. – Еще пять минут и убегаю, работа не ждет.
– Сочувствую…
– Я, кажется, уже говорила, что ты стерва, да?
– Ага, – рассмеялась Алиса и послала подруге воздушный поцелуй.
– И что происходило в этом твоем астрале сегодня?
– Боже, никакой это не астрал, сколько раз тебе повторять?! Осознанный сон1 – запомни уже наконец!
– Все черти одной шерсти, – отмахнулась Нюта.
– Ты только подумай – любая мечта исполняется по щелчку пальцев! И чувствуешь все так же реалистично, как в жизни…
– Да уж прям, так же!?
– Ну, почти. Это детали.
– Чудесно конечно, только сбывшиеся мечты не притащишь из сна в действительность.
– И что с того?! Ценность – она в эмоциях, в ощущениях! Вот хочешь ты, к примеру, поплавать с дельфинами, а возможности нет. Засыпаешь, ныряешь в пучину и, уцепившись за плавник, рассекаешь волны. А потом просыпаешься счастливой.
– Я, дорогая моя, и так просыпаюсь несказанно счастливой, – пробубнила, Нюта, разглядывая причудливые разводы на стенках кофейной чашки, – когда Киря врывается в спальню ни свет ни заря и начинает скакать по кровати, будто конь на финальном забеге.
«Сочувствую», – хотела второй раз за прошедшие пару минут сказать Алиса, но промолчала и лишь одобрительно кивнула, в очередной раз мысленно поклявшись никогда не погрязнуть в рутине.
Перемены в подруге пугали ее. В былые времена они веселились ночи напролет, кадрили парней, путешествовали и много-много мечтали. Потом Нюта встретила Вадика, и общие интересы растеклись талым снегом, который с рождением Кирюши и вовсе перешел в газообразное состояние. Теперь мечты Нюты ограничивались лишь потребностями сына и возможностью выспаться на даче свекров в долгожданный двухнедельный отпуск.
– Ну и заболталась я с тобой, – ошарашенно воскликнула Нюта, взглянув на часы. – Все, побежала, а то отпуска не видеть, как снега в июле.
– Снег в июле можно найти в горах, – подмигнула Алиса, обнимая подругу на прощание. – Вот тебе и идея для отпуска.
Вечером, утомленная насыщенным шопингом, она смонтировала видеообзор на последние коллекции модных бутиков, выложила ролик в блог, приняла ванну с морской солью и перешла к самому долгожданному пункту из импровизированного списка дел – погрузилась в царство Морфея2.
Она плыла на парусной лодке по извилистой речушке, петлявшей в зарослях мангровых деревьев, и вертела головой по сторонам, разглядывая буйство окружавшей ее природы. Птицы, не похожие ни на один из известных науке видов, сопровождали лодку, словно указывая путь. В кристально чистой воде отражались облака в форме сердечек, а средь раскидистых ветвей прямо на глазах распускались благоухающие соцветия.
Наконец, судно причалило к пирсу. Алиса ступила на твердую поверхность и, тряхнув головой, сменила картинку. От речного пейзажа не осталось и следа. В мгновение ока девушка перенеслась к горному озеру, берега которого были покрыты инеем розоватого песка, а изумрудные во́ды приютили удивительных созданий. Идеальное для внутренней перезагрузки место, филигранно смоделированное воображением. Наслаждаясь теплом солнца и нежностью ветра, она брела в направлении водоема, как вдруг заметила фигуру неподалеку.
В паре десятков метров от нее сидел молодой человек, скрестив ноги по-турецки, и неподвижно глядел на воду. Алиса нахмурилась. Как это возможно?! Прежде все происходящее во сне было плодом ее собственной фантазии, она руководила сюжетом, как режиссер театральной постановкой. Но этого человека она не приглашала в свои грезы…
Переборов легкое волнение, Алиса направилась к нему и присела рядом. Едва она опустилась на песок, как «сбой в матрице» ожил, озарив лучезарной улыбкой и без того до краев залитое солнцем пространство:
– Древние обитатели Гавайских островов верили, что мир появился из ракушки. – С этими словами незнакомец протянул чудесную раковину – самую красивую из всех, что Алисе когда-либо доводилось видеть.
Она не смогла утаить вздох восхищения.
– Я знал, что тебе понравится.
– Кто ты такой? – окинув парня оценивающим взглядом, спросила, наконец, Алиса. – И как здесь оказался? Тебя создало мое подсознание? Ты олицетворение какой-то из моих проблем, забот, недостатков или комплексов, верно? Хотя… Комплексов у меня точно нет. Да и проблем с заботами не наблюдается… А недостатков тем более! – Она кокетливо рассмеялась, разглядывая результат работы подсознания. Он оказался вполне симпатичным, если не сказать красивым: статный и, судя по всему, высокий, со скульптурными чертами лица, русыми волосами и глубокими, словно горное озеро, глазами. Внешность довольно неприметная, но привлекательная, если задержать взгляд дольше, чем на долю секунды, коей Алисе, как правило, хватало, чтобы вынести вердикт.
– А это так важно? – пожал плечами парень. – Я просто здесь. Сюрприз. Не поверю, что ты не любишь сюрпризы!
– Ну хорошо, Сюрприз. И чем же удивишь?
Он приблизился к ней, запустив пальцы в шелковистые пепельные локоны:
– Тебе сегодня уже говорили, что ты обворожительна?
– Всего лишь трижды, – театрально вздохнув, ответила Алиса.
Он нежно, будто бы дразня, коснулся губ девушки, отчего у нее перехватило дыхание. В ушах послышался металлический перезвон, постепенно переходящий в фортепианную мелодию, к которой вскоре присоединился саксофон. А тремя секундами позже по традиции бодрый и звонкий голос Пегги Ли возвестил о любви к славному парню. Алиса проснулась и, не переставая улыбаться, дослушала песню до конца.
До сегодняшней ночи ей не удавалось визуализировать во сне людей – лишь декорации – пустынные, брошенные на произвол судьбы, словно спешно покинутые обитателями. Ее устраивала эта уединенность. В реальной жизни Алиса не терпела одиночества, заполняя пространство вокруг себя присутствием друзей, приятелей, случайных знакомых. Но во сне полюбила отшельничество, нашла в нем особый шарм, распробовала на вкус и смаковала, словно изысканное блюдо в ресторане, отмеченном тремя звездами «Мишлен».
Единственным человеком, которого она мечтала увидеть в мире грез, была мама. Алиса потеряла ее в трудном подростковом возрасте, когда больше всего нуждалась в крепком родительском плече и близком друге одновременно. В лице отца, бросившего семью задолго до трагедии, замены, разумеется, не нашлось. Зато нашлось нечто другое – деньги, которыми он щедро осыпал дочь, желая таким образом загладить вину и помочь пережить боль утраты. Такой метод он считал куда более эффективным, нежели сентиментальности и прочие ненужные проявления, как ему казалось, человеческой слабости. Друзья Алисы удивлялись, как легко ей удалось справиться с потрясением, не догадываясь о том, что, приходя домой и оставляя за дверью маску очарования, та запиралась в ванной и рыдала, заглушая всхлипывания плеском воды. А на следующий день с загадочной улыбкой оправдывала синяки под глазами бессонной ночью, проведенной отнюдь не наедине со своим горем.