Настоящая Седьмая международная патристическая конференция Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноап. Кирилла и Мефодия посвящена богословскому наследию свт. Амвросия, епископа Медиоланского (ок. 339–397). С полным правом он может быть назван одним из великих отцов и учителей Вселенской Церкви. Его имя наряду с именами блж. Иеронима, блж. Августина и свт. Григория I Великого (Двоеслова), папы Римского впоследствии вошло в число четырех великих учителей Западной Церкви (magni doctores Ecclesiae)[7], но и на христианском Востоке оно почиталось наряду с тремя «великими учителями и святителями» – свтт. Василием Великим, Григорием Богословом и Иоанном Златоустом.
В самом деле, заслуги свт. Амвросия в деле укрепления христианской Церкви в эпоху перехода империи от язычества к христианству весьма велики, а его вклад в развитие православного богословия не менее значителен. Он был не только мудрым христианским пастырем, учившим свою паству как вдохновенным словом проповедника, так и личным примером; и не только влиятельным церковно-политическим деятелем своего времени, не боявшимся отстаивать православную веру перед лицом многочисленных еретиков и представителей государственной власти, но и блестящим богословом, экзегетом и учителем христианской нравственности.
Богатое литературно-богословское наследие свт. Амвросия включает не менее 40 сочинений догматического, экзегетического и нравственно-аскетического характера, а также множество писем, богослужебных гимнов и эпиграмм. В своем богословии Миланский святитель мудро сочетает, с одной стороны, лучшие достижения как западной, так и восточной христианской мысли, а с другой стороны – догматико-теоретические элементы с нравственно-практическими. Прекрасное знание свт. Амвросием греческого языка и античной культуры обеспечило ему прямой доступ к богатейшему богословскому наследию греческих отцов и учителей Церкви, а также важных для христианской традиции иудейских авторов – Иосифа Флавия и Филона Александрийского.
Для Западной Церкви свт. Амвросий стал одним из важнейших проводников православного учения о Боге и Святой Троице, о человеке и его спасении во Христе. Он также способствовал распространению среди западных богословов аллегорического метода толкования Священного Писания, разработанного в Александрийской экзегетической школе, и уравновешенного трезвым подходом к аллегоризации священного текста у свт. Василия Великого. Наряду со свт. Иларием Пиктавийским, еп. Евсевием Верцелльским и св. Дамасом I, папой Римским, свт. Амвросий был одним из главных защитников Никейского Собора и учения о единосущии перед лицом арианской ереси на Западе. Его учение о добродетели девства и защита приснодевства Божией Матери внесли значительный вклад в становление церковного вероучения и христианского аскетизма, о чем я сегодня скажу подробнее.
Вместе с тем нельзя не отметить, что свт. Амвросий своими трудами способствовал формированию некоторых богословских особенностей, свойственных западному христианству в его отличии от восточного. Среди прочего можно назвать его двойственную позицию в вопросе об исхождении Святого Духа, учение о «блаженной вине» Адама, юридические представления о «наследственном грехе» (haereditarium peccatum) и наказании за него, о существовании «очистительного огня» после смерти, и некоторые другие спорные вопросы, до сих пор обсуждающиеся в ходе межцерковного диалога. Несмотря на все это почитание свт. Амвросия в Православной Церкви, начавшееся в Византии около IX в., по-прежнему остается неизменным[8], а приписываемый ему гимн «Тебе Бога хвалим» (Te Deum laudamus)[9] до сих пор используется в православном богослужении.
В первой части нашего выступления мы остановимся на отдельных важных моментах биографии свт. Амвросия, тесно связанных с его становлением как церковного деятеля и богослова. Во второй части мы рассмотрим его вклад в формирование церковного вероучения о приснодевстве Божией Матери.
Свт. Амвросий родился ок. 339 г. в западной части Римской империи, в семье губернатора города Августа Треверов (Augusta Treverorum, совр. Трир в Западной Германии). Хотя мать свт. Амвросия принадлежала к знатному римскому роду Аврелиев (gens Aurelia), существует предположение о его греческих корнях, поскольку его собственное имя, а также имя его отца (которого тоже звали Амвросий) и брата (Сатир) были греческими, что было нехарактерно для римских патрициев. Кроме этого, в семье будущего пастыря Церкви имелись и давние христианские традиции: его родственницей была св. дева Сотирия, принявшая мученичество в гонение Диоклетиана[10].
После внезапной смерти отца в 340 г. совсем юный Амвросий с матерью, сестрой и братом отправился в Рим, где впоследствии получил классическое греко-римское образование у лучших учителей. Есть сведения о том, что свт. Афанасий Великий, будучи в Риме, изредка посещал дом благочестивых христиан, где жил Амвросий, тогда десятилетний мальчик.
Завершив юридическое образование, свт. Амвросий в 365 г. получил должность адвоката в судебном присутствии префектуры претория города Сирмий в Иллирике (совр. Сремска Митровица в Сербии), а затем в 370 г. стал губернатором города Медиолан (совр. Милан), где в то время находился императорский двор. Надо сказать, что города Медиолан, Трир и Сирмий были «вторыми столицами» империи еще в III в., созданными для удобства управления и защиты отдаленных округов империи, а Рим оставался духовным центром государства. Таким образом, деятельность свт. Амвросия с самого начала его светской карьеры была тесно связана с императорским двором.
В 374 г. скончался епископ города Медиолана, Авксентий. При выборах следующего епископа возникло противостояние между сторонниками двух враждовавших церковных партий: никейской и арианской. В связи с этим губернатор Амвросий пришел в главную базилику города, где происходил процесс выборов, чтобы не допустить столкновения и беспорядков. По сообщению историка Руфина Аквилейского:
Когда он [свт. Амвросий] увидел, что городу угрожает погибель, в соответствии с положением своим и должностью желая устранить разногласия народа, он немедленно отправился в церковь. И когда он там много говорил в соответствии с законом и народной традицией ради установления покоя и мира, неожиданно поднялся крик и единый голос сражающегося между собой и спорящего народа. Жаждавшие видеть Амвросия епископом призывали немедленно крестить его (ведь он был оглашенным) и поставить над ними епископом: народ будет единым и единой вера, только если Амвросий будет дан им священником[11].
По другой версии этих событий, изложенной в «Житии» святителя, когда свт. Амвросий поднялся на амвон и взял слово, чтобы успокоить спорящие стороны, вдруг раздался детский голос: «Амвросия в епископы!», который подхватили представители обеих конкурирующих партий, единодушно поддержавших его кандидатуру в качестве нового епископа Медиолана[12].
После того как это решение было одобрено императором Валентинианом I, свт. Амвросию ничего не оставалось, как согласиться. Вскоре он был крещен православным епископом Лимением Верчелльским и, пройдя все церковные должности в течение семи дней, на восьмой день был рукоположен во епископа Медиоланского[13]. Началось его долгое епископское служение, растянувшееся на 23 года.
Несколько раз в своих сочинениях свт. Амвросий пишет о том, что внезапность его призвания на епископское служение заставила его стать учеником в тот момент, когда он должен был быть учителем для своей паствы[14]. Он с головой погрузился в чтение сочинений греческих писателей и богословов – Филона, Оригена, свт. Афанасия Александрийского, свт. Василия Великого, свт. Григория Богослова, Дидима Слепца и других авторов. Со свт. Василием свт. Амвросий состоял в переписке: сохранилось письмо свт. Василия, в котором он одобряет вступление свт. Амвросия на поприще церковного служения и дает ему дружеские наставления[15]. Хотя у нас нет свидетельств о других письмах, как предполагают ученые, установившиеся между двумя святителями дружеские связи продолжились, о чем красноречиво говорит присутствие многочисленных цитат из трудов свт. Василия Великого в сочинениях свт. Амвросия. Кроме того, у Миланского святителя установились тесные отношения с миланским пресвитером Симплицианом, который стал посредником в знакомстве со свт. Амвросием блж. Августина, приехавшего в 384 г. в Милан преподавать риторику.
В «Исповеди» блж. Августин посвящает вдохновенные страницы свт. Амвросию, помогающие восстановить духовный облик Миланского святителя. О своем впечатлении от его проповедей блж. Августин рассказывает так:
Я радовался также, что мне предлагалось читать книги Ветхого Завета другими глазами… Я с удовольствием слушал, как Амвросий часто повторял в своих проповедях к народу, усердно рекомендуя, как правило: Буква убивает, а дух животворит (2 Кор. 3:6)[16].
Главным впечатлением блж. Августина было обращение свт. Амвросия к духовному смыслу Священного Писания, изучая который он «снимал таинственный покров» с многих сложных мест Ветхого Завета[17]. Первые годы своего епископского служения свт. Амвросий написал целый ряд экзегетических сочинений – «О Рае» (De paradiso), «О Каине и Авеле» (De Cain et Abel), «О Ное и ковчеге» (De Noe et arca), «О девственницах» (De virginibus), «О вдовицах» (De viduis), «О Товите» (De Tobia) и другие.
Согласно историческим свидетельствам одним из первых догматических трудов Миланского святителя, направленных против арианства в защиту Никейского Собора и учения о единосущии, был трактат «О вере» (De fide) в пяти книгах (378–381), написанный по просьбе императора Грациана. Следом святитель опубликовал еще два догматических трактата «О Святом Духе» (De Spiritu Sancto; 381 г.) и «О тайне Господнего воплощения» (De incarnationes Domini sacramento; 382), содержащие полемику как с арианством, так и с аполлинарианством. В сентябре 381 г., вскоре после окончания II Вселенского Собора в Константинополе, под председательством свт. Амвросия прошел важный церковный собор в Аквилее, направленный на ограничение влияния арианства и «полуарианства» («омийства») на Западе. На этом соборе также предлагалось организовать государственное преследование еретиков. В 382 г. император Грациан приказал убрать алтарь языческой богини победы Виктории (Ники) из римского сената и удалил из законодательства некоторые преимущества языческих жрецов. В этом, очевидно, была немалая заслуга Миланского святителя.
После смерти императора Грациана, в 383–388 гг. фактическим правителем Западной Римской империи стала мать его малолетнего брата, Валентиниана II – властная императрица Юстина. При ее дворе было немало арианских священников и дворян, которым она оказывала покровительство. Поэтому неудивительно, что вскоре между свт. Амвросием и императрицей возник открытый конфликт. Перед Пасхой 385 г. Юстина приказала отдать арианам базилику за городским стенами Милана (Basilica Portiana). В январе 386 г. под давлением императрицы Юстины вышел эдикт, согласно которому полагались юридические основания разрешать «омийское» богослужение в западной части империи. На основании этого эдикта Юстина уже к Пасхе 386 г. стала требовать для ариан более подходящую базилику, внутри городских стен Милана. Однако свт. Амвросий наотрез отказался отдавать храмы города под арианское богослужение, аргументируя свою позицию в письме евангельским образом монеты (Мф. 22:21): если Богу надо отдавать Божие, а кесарю – кесарево, значит, «императору принадлежат дворцы, а священнослужителю – церкви» (Ad imperatorem palatia pertinent, ad sacerdotem Ecclesiae)[18].
В другом письме святитель формулирует свою позицию так: как на динарии есть изображение императора, и потому монета принадлежит ему, так и в Церкви есть изображение Сына Божия, Который явил нам образ Отца, а значит, в Церкви мы находим изображение Бога, и Церковь принадлежит только Ему[19]. Так святитель акцентирует и основополагающее расхождение между арианами и никейцами: Христос есть истинный Сын Божий и есть истинный Бог.
В праздник Входа Господня в Иерусалим 386 г. императрица Юстина отправила солдат, чтобы захватить миланскую базилику силой, однако свт. Амвросий вместе с верующими заперся внутри и с песнопениями и молитвой в течение всей Страстной седмицы отстаивал право своей общины на этот храм. Предполагается, что в этот период святитель произнес свои знаменитые беседы на «Шестоднев» (Exaemeron), в которых использовал одноименное сочинение свт. Василия Великого.
В 388 г. императрица Юстина скончалась, а правителем западной части империи стал православный император Феодосий Великий, объединивший всю империю. Между ним и свт. Амвросием поначалу также складывались непростые отношения. Их характеризуют два исторических эпизода. В декабре 388 г. христиане сожгли синагогу в сирийском городе Каллиник (совр. Ракка в Сирии). Узнав об этом, император Феодосий приказал христианам того же города на свои средства восстановить синагогу. Вероятно, епископ Амвросий был приглашен ко двору как советник по религиозным вопросам (causa religionis)[20]. Он посчитал недопустимым, чтобы христиане строили иудейскую синагогу, в результате императору пришлось отменить свой приказ. Однако в 393 г. вышел закон, по которому синагоги разрушать все же запрещалось. Очевидно, что свт. Амвросий не был при дворе императора желанным гостем в связи с его несогласием с некоторыми взглядами императора Феодосия[21], несмотря на то, что император выступал как защитник Православия.
Следующее столкновение императора и епископа произошло в 390 г., когда в Фессалониках в ходе народных волнений был убит командующий войсками в провинции Иллирик гот Ботерих и несколько других готских военачальников. В ответ император отдал приказ жестоко подавить восстание, в результате чего пролилась кровь около семи тысяч невинных людей. Узнав об этом, свт. Амвросий написал императору гневное письмо[22], где отмечал, что не будет причащать его, пока тот не принесет покаяние. Святитель перечисляет в своем письме ветхозаветных царей, которые принесли покаяние, прежде всего, царя и пророка Давида. Когда пророк Нафан приходил к Давиду и изобличал его грех, Давид отвечал: согрешил я перед Господом (2 Цар. 12:13). После раскаяния он принес жертву, а в христианской Церкви такой жертвой является покаяние. По мнению Миланского святителя, царское достоинство не делает даже православного царя невиновным во грехе; наоборот, наказание за грех царя понесет все царство. В этой связи только смирение царя снимет грех с его державы[23]. Когда Феодосий пришел в Миланский кафедральный собор, где служил святитель, тот не допустил его ко причастию Святых Таин, поскольку, по его мнению, тайного покаяния императора было недостаточно[24]. В результате несколько месяцев император был отлучен от церковного общения и только на Рождество 390 г., сложив с себя знаки царского достоинства, он с покаянием явился в храм и вымолил у Медиоланского святителя прощение[25].
В 393 году в Медиолане под председательством свт. Амвросия состоялся церковный собор, на котором было осуждено учение бывшего монаха Иовиниана, ставившего под вопрос ценность христианского аскетизма и безбрачия. В том же году свт. Амвросий написал трактат «О наставлении девы и о приснодевстве Святой Марии», в котором не только восхвалял добродетели девства и аскетический путь служения Богу, но и опровергал учение Боноза Сардикского, отвергавшего приснодевство Божией Матери, о чем подробнее речь пойдет ниже.
В январе 395 г. император Феодосий скончался, доверив Миланскому святителю духовное попечение о своих сыновьях[26]. Свт. Амвросий посвятил ему вдохновенную надгробную речь, в которой упоминал его многочисленные заслуги перед Церковью.
Последние два года своей жизни свт. Амвросий много времени проводил у себя на кафедре в Медиолане, занимаясь литературными трудами, которые он диктовал своему секретарю Павлину. В 396 г., узнав о святой жизни свт. Амвросия, Фритигиль, царица германского племени маркоманнов, уверовала во Христа, и по ее просьбе Миланский святитель составил к ней послание в форме оглашения, увещевая ее и ее супруга хранить христианскую веру и мир с римлянами[27].
Свт. Амвросий скончался 4 апреля 397 г., в Страстную субботу, приняв Святое Причастие из рук епископа Гонората Верчелльского. Он был погребен рядом с найденными им ранее мощами свв. мчч. Гервасия и Протасия в той базилике, которая сегодня называется его именем – Basilica Ambrosiana. Почитание Миланского святителя началось сразу же после его кончины, а в 422 г. уже появилось его Житие, написанное его секретарем Павлином, в котором рассказывалось о многочисленных чудесах, совершенных при жизни и после смерти святителя. В Византии почитание свт. Амвросия как святого зафиксировано в IX – Х вв. в Типиконе Великой церкви[28], в редакциях Студийского устава и в ранних списках Иерусалимского устава, а также в большинстве византийских богослужебных гимнографических книг. На Западе с именем свт. Амвросия связывается происхождение особой богослужебной традиции Миланской Церкви, известной как «Амвросианский обряд» (ritus ambrosianus), а также особой певческой традиции, известной как «Амвросианское (антифонное) пение» (cantus ambrosianus).
Во второй части нашего выступления мы позволим себе углубиться в богословскую мысль свт. Амвросия и рассмотрим его вклад в раскрытие церковного учения о приснодевстве Божией Матери. Подробнее о развитии этого учения в первом тысячелетии мы рассказали в книге «Тайна Богоматери», где рассмотрели творения греческих, латинских и сирийских отцов Церкви, произведения церковной поэзии и иконографии, посвященные Пресвятой Богородице[29].
В одном из писем свт. Амвросий касается мнения о том, что после рождения Христа Пресвятая Дева Мария вступила в брак с Иосифом и родила от него «братьев Иисуса». Это мнение высказывал епископ Сердики Боноз. Вопрос разбирался на соборе в Капуе, где Боноз был низложен. Комментируя это событие в одном из писем, свт. Амвросий признает справедливым решение о снятии с него сана и защищает учение о приснодевстве Божией Матери:
Конечно, нельзя отрицать справедливости приговора, и справедливо негодование вашей святости по поводу мнения, что из девственного чрева, из которого родился по плоти Христос, произошло и другое рождение! Не избрал бы Господь Иисус рождение от Девы, если бы считал, что Она окажется столь невоздержной, что осквернит человеческим семенем брачный чертог Тела Господня, этот дворец вечного Царя. И тот, кто это доказывает, лишь повторяет нечестие иудейское, которые говорят, что Он не мог родиться от Девы. Если и епископы будут утверждать такое и сочтут, что Мария рожала много раз, то иудеи с еще большим рвением будут оспаривать истинность веры[30].
В письме свт. Амвросий лишь кратко опровергает мнение Боноза, ссылаясь на эпизод из Евангелия от Иоанна, где умирающий на кресте Иисус вверяет Свою Мать любимому ученику (Ин. 19:24–27): «Для чего еще это сказано, как не для того, чтобы заградить лживые уста нечестия, чтобы онемел тот, что посмеет возводить обвинения на Матерь Господа? Свидетель – Он же и Судия, и защитник материнского целомудрия, что Она была лишь обручена Иосифу, но не познала супружеского соития по праву брачного ложа. Если у Нее должны были родиться дети от Иосифа, Господь не пожелал бы отделить Ее от супружеского общения с мужем»[31].
Гораздо подробнее и обстоятельнее свт. Амвросий опровергает мнение Боноза в сочинении «О наставлении девы и о приснодевстве Святой Марии». Здесь свт. Амвросий начинает издалека: с размышлений о грехопадении Адама и Евы. В этом, по его мнению, виноваты оба прародителя, но «обвиняем-то мы по преимуществу только женский пол за то, что он привнес причину греха: мы не замечаем в данном случае, что подобный укор собственно был бы намного справедливее в отношении нас самих»[32]. Конечно, нельзя отрицать того, что согрешила женщина. Но «женщина имеет извинение во грехе, мужчина же – нет. Та, как говорит Писание, обманута мудрейшим из всех змием, а ты – женой; ту обмануло высшее творение, а тебя – низшее»[33].
Приведя в пример ветхозаветных праведниц Сарру и Мариам, свт. Амвросий восклицает:
Итак, гряди Ева, теперь уже ставшая Марией, Которая даровала нам не только основание девства, но и принесла [нам] Бога. Вот почему, радуясь и ликуя о таковом даре, Исаия говорит: вот, Дева во чреве зачнет (concipiet) и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7:14), что значит: с нами Бог (Мф. 1:23). Откуда этот дар? Не от земли, конечно, но с неба избрал Себе Христос этот сосуд Своего снисхождения на землю, и освятил [этот] храм целомудрия. Чрез одну снизошел Он, но призвал многих… Итак, прекрасна Мария, представившая образ священного девства и поднявшая ко Христу святое знамя непорочной чистоты[34].
Обращаясь к мнению людей, которые отрицают, что Богородица пребыла Девой после рождения Христа, свт. Амвросий называет это мнение «страшным святотатством» (sacrilegium), отмечая, что «один епископ даже был изобличен в этом заблуждении»[35].
И далее разбирает те места Нового Завета, где Пресвятая Дева Мария названа «женщиной». В латинском языке слово mulier указывает как на женщину, так и на замужнюю женщину: антонимом к mulier является virgo («дева»). Читателей латинского перевода Нового Завета само употребление слова mulier в отношении Девы Марии могло вводить в заблуждение. В синодальном русском переводе в указанных местах используется слово «жена», заимствованное из славянского языка, где оно обозначало взрослую женщину, как правило, замужнюю, в отличие от «девы». Таких мест свт. Амвросий находит два: вопрос Христа что Мне и Тебе, Жено? (Ин. 2:4), обращенный к Божией Матери на браке в Кане Галилейской, и слова ап. Павла о том, что, когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены, подчинился закону (Гал. 4:4). Свт. Амвросий отмечает: «Зачем нам смущаться наименованием жены? Оно относится к полу; оно – название пола, а не указание на отсутствие невинности. Народное же словоупотребление не предрешает истины»[36]. И добавляет, что в рассказе о сотворении Евы из ребра Адама она тоже названа женщиной – при том, что она еще не вступила с ним в брак[37].
Устранив таким образом первое затруднение, свт. Амвросий переходит к евангельским текстам, которые могут создать впечатление, что Пресвятая Дева Мария после рождения Христа вступила в брак с Иосифом. Таких текстов он находит три: прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго (Мф. 1:18); и не знал Ее, как наконец Она родила (Мф. 1:25); не желая огласить Ее (Мф. 1:19). В связи с этими местами из Евангелия от Матфея свт. Амвросий отмечает: «Но обычай Божественного Писания таков, чтобы раскрывать главную мысль, а мысли побочные оставлять без разъяснения»[38]. И приводит примеры ветхозаветных текстов, в которых слово «доколе» (donec) не означает прекращения действия после того, как что-то произошло: Я есмь Бог, и когда (donec) ты состаришься, Я буду (Ис. 46:4 по версии свт. Амвросия); Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе (donec) положу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс. 109:1). Неужели, спрашивает свт. Амвросий, Бог перестанет существовать после того, как состарятся те, к кому Он обращается? И неужели после покорения язычников истине Сын Божий перестанет сидеть одесную Отца?[39]
Относительно причин, по которым Иосиф, не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее (Мф. 1:19), свт. Амвросий замечает: даже ангелы не знали тайны девства Божией Матери, как же мог знать ее Иосиф?[40] Но он «думал отпустить ее как виновную (ream), пока не получил откровения от ангела». Когда же получил откровение, отказался от этого намерения «уверенный и не сомневающийся в девстве Ее»[41].
Слова о том, что Иосиф принял жену свою (Мф. 1:24) свт. Амвросий предлагает понимать в том смысле, что Пресвятая Дева была обручена Иосифу, «ведь та, которая обручена мужу, получает имя жены. Даже и тогда, когда супружество еще только начинается, оно приобретает уже наименование супружества; и вовсе не лишением девства обусловливается супружество, а брачным договором»[42]. Обручение же Ее Иосифу совершилось «для того, чтобы видевшие Пресвятую Деву непраздной считали Ее состояние не прелюбодеянием девственности, а законным рождением обручницы. Господу угодно было, чтобы некоторые люди сомневались скорее в Его происхождении, а не в непорочности Его Матери»[43].
От детального обсуждения вопроса о «братьях Иисуса» свт. Амвросий уклоняется: «Братьями же, как учит Сам Господь, называется собрание – и племени, и рода, и народа… При этом могли быть братья от Иосифа, но не от Марии. И с этим согласится всякий, если только он тщательно исследует этот вопрос. Мы же не сочли нужным его исследовать потому, что с наименованием “братья” соединяется очень много общих понятий»[44].
Гораздо более важным для свт. Амвросия представляется богословское осмысление девства Божией Матери в контексте учения о Боговоплощении. Мария не могла не быть Девой, чтобы стать Матерью Самого Бога, утверждает свт. Амвросий:
Спрашивается, да неужели Господь Иисус мог избрать Себе такую матерь, которая могла осквернить небесную обитель мужским семенем, такую, которой как будто даже невозможно было сохранить стражу девственного целомудрия? По Ее примеру призываются ревновать о целомудрии прочие [девы], Сама же Она уклонилась от исполнения того долга, который чрез Нее предлагается другим? И кому больше, как не Матери Своей, Господь мог даровать заслугу, приуготовить награду? Писание учит нас, что ни за что иное Господь не назначил столь щедрой награды, как только за девство <…> и не могло быть, чтобы носившая Бога помыслила о чревоношении человека; да и Иосиф, муж праведный, не мог дойти до такого безумия, чтобы сочетаться плотским соитием с Матерью Господа[45]