Своя семья, или Замужняя невеста - читать онлайн

Сестрицы, тетушка и братец! я просила

Вас с зятюшкой к себе затем, что получила

Письмо от нашего Любима…

Что ж, сестра,

Он пишет нового?

Давно б ему пора

Отдать душевный долг родства священной связи.

Подумать о родных.

Да где, ему, проказе,

Я чай, не до родни; досуга часу нет.

Бывало, я и сам гусаром в двадцать лет

В Москве-голубушке как в масле сыр катался,

Проказил да гулял.

И чуть не догулялся

До сущей нищеты.

Нам деньги трин-трава;

Всё наживешь, была б на плечах голова;

И если б турки мне не прострелили ногу,

Не в Чухломе б теперь я с вами был.

Ей-богу,

Ты, братец, в свет рожден совсем без сердца!

Как?

Пощупай, вот оно, и бьется.

Да не так,

Как в пламенной груди. Ах! сын родного брата,

Несчастный сирота, из скопища разврата,

Откуда нежность чувств изгнанна навсегда,

К нам пишет в первый раз…

Да что же за беда

Что в Петербурге наш племянник веселится?

Ах! в Петербурге он с природой не сдружится!

Но, братец, ты меня не можешь понимать.

Максим Меркурьевич, прошу растолковать,

Ты, брат, с учителем уездным породнился

И сам же говоришь, что многому учился.

Так, я с ребячества учился кой-чему;

А нынче, живучи почти в одном дому

С учителем двух школ, сестры моей супругом,

Я занимаюся наук изящных кругом

И объяснить могу, что к вам склоненна речь,

Которую сейчас изволили пресечь,

Описывала нам столиц развратны нравы,

Которые везде описаны.

Вы правы.

Да не пора ли нам прочесть письмо?

Прочтем!

Посмотрим, что Любим нам отпускает в нем.

Прочтешь ли ты?

Когда собранию угодно.

Ребенком быв, читал я в школах всенародно.

Начни ж, племянничек!

Ну, надевай очки.

Я сроду не видал нечеткой так руки.

Санкт-Петербург… число… Нет, почерк слишком связан,

И так, что, искренно признаться вам обязан,

Едва ли разберу.

Совсем не мудрено,

И я прочла тотчас.

К вам писано оно,

Так сообщить его вы сами потрудитесь.

Охотно.

Слушайте!

Все ближе пододвиньтесь.

И прочее. Вас всех прошу я за него.

Как можно, милая, просить?

А для чего,

Когда ему жена по сердцу и по нраву!

Позвольте доложить: по данному мне праву

От брата женина, а от его отца,

Нельзя мне допустить Любима до венца,

Как по экзаменте природных дарований,

Ума, способности, а более познаний

Невесты.

Ну, Максим, ты не туда попал.

На что невесте ум? И кто из вас не знал

Покойницы моей Фетиньи? Как женился,

То с ней до старости трех раз не побранился,

А ведь умом ее грех было поклепать.

Не только ум жене, и мужу вряд ли нужен.

Не зачастую ль тот, кто кланяться досужей,

У лучших умников дорогу перебьет

И сам в разумники ошибкой попадет.

Вот так, как зятюшка, он не был грамотеем,

Сроднился с умником – и счету нет затеям,

Все знанья проглотил!

Позвольте…

Всё пустяк,

Чтоб был Любим женат, не соглашусь никак.

Служи, пока есть мочь, жена ж помеха службе

И, братец, согласись!

Сестра! к тебе по дружбе

Я соглашусь; но с тем, чтобы его жена

Была проста, добра и вовсе не умна…

Да черта простоты надеяться тут можно:

Она воспитана графиней.

И не должно

От воспитания такого ждать пути:

Племяннику придет с ней по миру идти.

Я знаю этих бар – у всех одно и то же:

Им нашего добра чужая грязь дороже.

Мадамам да мусьям за дрянь, за всякий вздор

Родные денежки бросают так, как сор.

Когда же в городе порядком проживутся

И экономничать в деревню уберутся,

То боже упаси! какой подымут шум!

У деревенщины, последний выбьют ум.

А года через два от барского приезда

Соседи барские из целого уезда

В ломбард свидетельства и плачут, да везут.

Ох! нагляделась я, какую жизнь ведут

Воспитанницы их сиятельств. Нет, бог с нею!

Не будет модница племянницей моею.

И для того ли я, не зная красных дней,

Оставшися вдовой от старых трех мужей,

К седьмым частям кой-что трудами приобщала,

Чтобы племянница всё мигом промотала?

Нет, не согласна я; нет, этому не быть,

Чтоб барской барышне… Извольте вы судить,

А мне пора домой: есть кое-чем заняться.

Бог не привел меня у знатных воспитаться,

Так я сама люблю дела мои вести,

Прибрать, похлопотать. – Прощайте же!

Прости,

Трехмужняя вдова! – Откуда спесь такая?

Ты нас богатей – что ж? нам прибыль в том большая!

Племянник от тебя ни гроша не видал;

И право б, я назло женить его желал…

Да нет, боюсь ума.

Оставьте, братец, шутки.

Что Фекла Саввишна имеет предрассудки,

Согласна с этим я; и, признаюсь, она

Расчетиста, скупа и несколько жадна;

Однако же, сударь, любезная сестрица

В том права несколько, что знатный круг, столица

Шум, вихорь городской не говорят душе

И что скрывается невинность в шалаше!

Да ты, как помнится, в столице не бывала.

Но я, сударь, о всем в журналах прочитала

И знаю свет.

Из книг?

Из книг, таки из книг, –

В них только истину узнаешь.

Черт ли в них?

Я за тебя стыжусь!

Стыдися сколько хочешь,

Да говори простей. Ведь ты о том хлопочешь,

Чтоб не женился наш Любим?

И потому,

Что счастия никак нельзя найти ему,

Когда он съединит судьбу свою с женою,

Которая с его чувствительной душою

Не симпатирует, которой свет большой

Мешает дух питать природы красотой!

Которая, как ты, тоски не нагоняет

И, в потолок глаза уставя, не вздыхает

Иль, тетку при смерти оставивши одну,

Не побежит глазеть на бледную луну.

Ну, слышишь ли, сестра, старушка наша права

Ведь ты…

Ох! боже мой! всегда твоя забава

Бесить меня; но я игрушкою твоей

Не буду.

Мы от них уйдемте поскорей!

А свадьбе не бывать.

Я честью вам клянуся,

Что без экзамента никак не соглашуся

На брак племянника. Пойдемте.

Черт с тобой!

Он прежде, кажется, был малый препростой,

А в дураки попал уж по ученой части.

Из вашей, тетушка, не выступлю я власти.

Решите, нам женить Любима или нет?

Согласен я на всё.

Боюся я, мой свет,

Чтобы Любимушку жена не загубила.

Уж нынче всё не то, что в наше время было

У нас все попросту росли, как бог велел.

Я смолоду была сама такой пострел,

Что любо-дорого, и горюшки мне мало!

Настанет только день – и думаешь, бывало,

Чтоб побеситься где, попеть да поскакать.

Хоть, правда, по складам я чуть могла читать,

И то печатное, зато была здорова

И мужу угождать во всем всегда готова, –

Хоть в ухо вдень меня. А нынче, боже мой!

Хотя б Раисушка, крушит себя тоской,

Горюет, а о чем? – так и сама не знает;

Иль, сидя у окна, вздыхает да вздыхает –

И сляжет с оханья… А муж ходи за ней:

Ни ночь, ни день не спи, покой ее лелей.

Но если на сестру Наташа не похожа?..

У этих грамотниц всегда одно и то же:

Тоска да слезы.

Так, и я порукой в том,

Что из ученых всех нет толку ни в одном.

Не может умников терпеть моя натура.

И, батька! ум хорош. Я и сама не дура;

А худо то, когда за разум ум зайдет.

Но должно ль обвинять Наташу наперед?

Кто знает, может быть, над ней других примеры

Совсем не действуют.

Неймется что-то веры,

Не тот уж слой людей; ах! нынче слишком свет

На слезы падок стал.

Когда ж в Наташе нет

Охоты тосковать, то может ли жениться

На ней племянник?

Да, я рада согласиться,

Лишь не была б она манерщица.

А ты?

И я, как тетушка, держуся простоты

И не люблю насмерть вздыхательного бреда.

Уж час двенадцатый, недолго до обеда.

Прощай!

Я тетушку до дома провожу,

Да тотчас ворочусь и кое-что скажу.

Пойдем.

Наш уговор я, свет мой, не забуду

И вечером к тебе на чашку чаю буду.

Уж все ушли, Любим!

Ну, что ты скажешь мне?

Что я, их слушая, горел как на огне.

Ну пусть бы тетушки и бабушки – бог с ними! –

Острили разум свой, а то туда ж за ними

И этот школьный враль. Нет, право, он счастлив

Что после свадьбы я стал очень терпелив,

А то б не трактовать ему меня дитятей!

Я уважаю всех и тетушек и дядей,

Но…

Дело не о том; Наташа где?

Она

Сидит в той комнате, и так огорчена,

Что всех ораторов прослушала серьезно.

Вчера мы, тетушка, приехали к вам поздно,

Так не успели вы путем ее узнать,

А умницы такой со свечкой поискать.

Ну можно ль выдумке ее не удивляться?

Ведь это мысль ее, чтоб нам не вдруг казаться

Что я на ней женат – до времени таить

И позволения письмом у вас просить

Из этой комнаты.

Я выдумке дивлюся,

А лучше б до венца…

Ну, честью вам клянуся,

Что я не виноват. К несчастью моему,

Князь Ладов, у кого взросла она в дому,

Вдруг собрался в Париж; так я заторопился,

Во вторник сговорил, а в пятницу женился,

В субботу был обед, а в воскресенье бал;

Неделю праздновал, неделю отдыхал,

И думал к вам писать, да передумал.

Дело

Да цело ли у вас приданое?

Всё цело:

И платье и белье; а деньги как вода,

Так и бегут из рук, не знаешь сам куда,

Наташа уж меня за них сто раз бранила,

И ехать к вам она ж меня уговорила.

Так прожилися вы?

Покуда не совсем;

Но скоро, кажется, останемся ни с чем,

Когда опекуны лишат меня наследства.

Да ты всё слышал сам.

Мы без Наташи средства,

Конечно, не найдем.

Поди ж, ее зови.

Наташа!

Он совсем рехнулся от любви;

Да и она мила.

Ну, тетушка, смотрите,

Любуйтесь, вот она! И как же вы хотите,

Чтоб не простил меня весь родственный совет

И этакой души в Камчатке даже нет,

Чтоб устоять могла…

Да ты забыл, конечно,

Что я жена твоя!

Так что ж? чистосердечно

Муж разве говорить не волен о жене?

Пускай милей тебя они покажут мне.

Ей-богу, ты смешон!

Смешон ли я?

Нимало.

Ты правду говоришь.

Ну, слышишь ли? так, стало,

Не я, а ты смешна.

С чего ты вздумал вдруг

Хвалить меня?

С чего?

Я признаюсь, мой друг,

Что мой племянник прав; но нам о деле нужно

Поговорить скорей. Хоть я с родными дружно

Живу, но их никак уладить не берусь:

Они причудливы, а пуще я боюсь

Большой сестры, она не слишком добродушна;

Раиса же во всем Бирюлькину послушна,

А он…

Я слышал всё: он страшный грубиян,

И до обеда глуп, после обеда пьян;

Но что бы ни был он, а с ним тотчас я слажу

Проказы новые!

Да что же я прокажу?

Как на тебе, мой друг, женился я, с тех пор

Остепенел совсем и бегаю от ссор.

Чему ж смеешься?.. А! случилось у Фельета,

Но обошлось, и ты простила уж за это.

Дай ручку!

На, возьми; да замолчи!

Молчу.

Ну, что же?

Предложить я средство вам хочу,

Да не удастся, нет.

Посмотрим, что такое?

Скажите, тетушка!

Нет, кажется, пустое.

Однако…

Если б им Наташу показать,

Но так, чтоб не могли они того узнать,

Что ты женат на ней, то, может быть…

Прекрасно!

Она их всех прельстит; тут нечего напрасно

И думать. Ну, мой друг, всю Чухлому пленяй!

Сперва ты с бабушки и теток начинай,

А там и дядюшек…

Тебе, мой друг, всё шутки:

У них у всех свои причуды, предрассудки,

Им каждому в другом то нравится одно,

Что, может быть, другим в них кажется смешно;

Так к ним подладиться ей должно непременно.

Она комедии играет совершенно;

Вам это скажут все: театр на даче был,

С княжной они на нем играли… я забыл

Названье… всё равно… но всех она пленила.

Княгиня с этих пор играть ей запретила,

А я с тех пор влюблен.

Любовь свою оставь.

Да, не любить себя попробуй-ка заставь;

Ан не удастся, нет!

Так, тетушка, вы правы,

Что наших всех родных немножко чудны нравы,

И к ним подделаться довольно мудрено;

Но мне с ребячества уж было суждено

Из благодарности к другим приноровляться

И заслужить к себе от всех любовь стараться

В том доме, где с трех лет я сиротой росла.

Княгиня иногда причудлива была,

Княжны между собой ни в чем не соглашались,

А гувернантки их в дому не уживались, –

Так с ними быть в миру мне стоило труда,

И улыбаться я должна была тогда,

Когда хотела бы рыдать от огорченья.

Ах! дом больших господ – училище терпенья!

Вы в малом виде там найдете целый свет:

Интриг и происков… чего в нем только нет!

В нем крадут, грабят все, крича на беспорядки,

И даже карлица берет с дворецких взятки.

Ба! это, кажется, мой брат идет сюда.

Секунд-майор; так что ж? нам это не беда.

Не правда ль, ты его заворожишь?

Не знаю.

Послушай, милая, к себе я ожидаю

Из Вятки мужнину племянницу, так ты

Представь ее. Смотри ж, побольше простоты.

Как можно будь глупей!

Ах, друг мой! я не смею.

Чего? ну что за вздор!

Нет, право, я робею.

Тебе не в первый раз комедию играть.

Уж он в сенях.

Прощай!

Ах! что ему сказать?

Он входит… я дрожу!

Ну вот и я, сестрица.

Да где же ты? Сестра!.. Что это за девица?

Откудова взялась?

Подходит… силы нет!

Кто ты, сударыня?

Да это не ответ.

Как вас зовут?

Меня?

Тебя!

Меня-с?

Кого же?

Мы только двое здесь.

Так, двое-с.