Давно я так хорошо не высыпался. 90 Хоть крысы и будили временами – копошились в кухне, чем-то шуршали и позвякивали. «Медальон стучит по прутьям», – догадался я. Разбудило меня крепкое матерное удивление Фенька, после которого я разобрал:
– Как вы до этого-то добрались?
Когда я вышел в кухню, Феня обернулась:
– Представляешь, вилку сперли…
Сама она сидела на полу и пробовала выудить прибор из мягкого домика внутри клетки. Подельники при этом смиренно наблюдали за ее неуклюжими манипуляциями с верхней полки. И никто из нас не ожидал, что Рори вдруг броситься к забинтованной руке Фени… и поднесет ей вилку!
– Ого, – восхищенно присвистнул я.
– Ага, – опешила Феня.
Рори же замер выжидательно у дверцы, и, когда Феня не поняла, что к чему, уставился на меня и красноречиво склонил голову на бок.
– Фень, он просит награды из холодильника, – дошло до меня.
А еще дошло, что эта крыса меня дрессирует. «Поворот головы на бок» он вчера закрепил за «холодильник с продуктами». Ну какой же сообразительный зверь!
– У них полная миска корма.
– Он не будет тебе больше приносить вилки, если не поощришь…
– Вымогательство какое-то, – проворчала Феня, поднимаясь. – Спер вилку и продал мне за еду?
– Согласен, такое себе воспитание. Слышишь, Рори? Научись делать добрые дела просто так. Тогда и поощрение будет. А воровать, чтобы потом сдавать за еду – не честно.
Рори насупился в клетке, глядя на нас с Феней немигающим взглядом и озадаченно шевеля усами. Реми сделал вид, что его эти сложности натурального обмена не сильно интересуют и философски направился к миске. – =0-
– Фень, тебе помочь в ванной?
– Я уже почистила зубы и все остальное – тоже сделала, спасибо.
– Ну вот, – улыбнулся я глупо.
Вчерашний отличный вечер перетек в прекрасное утро. Про работу вообще не тянуло думать. Хотелось и правда собрать Феню с крысами и уехать за город в лес. Сколько я уже не был там? Месяц назад заезжал проверить, все ли в доме нормально. Помню, походил по округе, потоптался по снегу ботинками и уехал, так и не сунув в него волчьего носа. Голова вечно забита текучкой в отделе, и не расслабиться. А тут оказывается есть же жизнь. Вечер, утро…
Мы позавтракали. Я предложил Фене заказать на обед каких-нибудь роллов – палочками есть удобно и порции уже готовые. И тут начинался неприятный разговор.
– Фень, я намерен заботиться о тебе и финансово, – начал я, натягивая на нее штаны. – Это не обсуждается.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Да. Ты пока восстанавливаешься, и тебе надо копить не только физические силы…
– У меня достаточно сбережений, Сволочь.
– У меня тоже, и я мужик. Я не могу тебе позволить…
– Ты уже позволил мне сесть тебе на шею. Еще и содержать собрался?
– Для меня это важно, – сдвигал я брови, глядя на нее снизу. – Я не могу тебе позволить тратиться в тяжелый для тебя момент. Это неправильно. Сейчас я сильный. А ты этого не признаешь.
Феня медленно втянула воздух, собираясь противостоять мне молча. Меня это устроило. Я осторожно помог ей влезть в спортивную кофту и застегнул молнию.
– Мы договорились? – заглянул в ее глаза.
– Нет, – буркнула она. – Мне и так тяжело, Сволочь, принимать это все от тебя…
– Эй, – поймал я ее пальцами за подбородок, – мне это в радость. Я рад, что ты со мной. В безопасности и… – Я поморщился от своего корявого объяснения. – Это страшно, конечно – все, что с тобой случилось. Но… я рад, что все хорошо кончилось. Ну, хоть сколько-то хорошо.
Она вздохнула, глядя мне в глаза, а я смущенно отвел взгляд. Ну что за идиотское объяснение, блин? «Рад, что со мной в безопасности…» Она же подумает, что я рад, что она без рук осталась.
– Фень, я… не это имел ввиду.
– Серег, мы слишком давно знаем друг друга, чтобы все понимать правильно. – И она вдруг обвила меня за шею и прижалась ко мне: – Конечно, я понимаю, что ты имеешь ввиду. Ты рад, что я вернулась живой, но тебе также больно видеть меня безруким инвалидом.
– Да, – кивнул я осторожно, чтобы она осталась рядом подольше. Но Феня ускользнула.
– Все нормально. Но насчет финансов – я бы тоже хотела вкладывать в общий бюджет. Давай как-то договариваться.
– Ладно, – согласился я нехотя.
Не все сразу. Ну и я же знал, что Феню просто так себе не заведешь. Она будет отвоевывать свое право на самостоятельность.
Я предупредил Данияра, что задержусь и чтобы прикрыл меня перед Инной. В госпитале мы были в начале девятого утра. Пока я тихо вел машину по парковке, Феня смущенно набрала номер, и по громкой связи послышались гудки.
– Фенечка? Подъехала? – раздалось на всю машину.
«Че?» – зарычал я в мыслях. Это че за «перец в масле»?
– Да, Роман Павлович, – смущенно отозвалась Феня. – Перед госпиталем на парковке.
– Проходи на пост, буду ждать там.
И голос такой прям предвкушающий у этого Перца, что мне аж морду перекосило. Я поспешил выйти из машины и сделать пару глубоких вздохов, пока шел к пассажирской двери, чтобы выпустить Феню. Она ничего не замечала.
– Подождешь тут? – поинтересовалась, как мне показалось, с надеждой.
Но я уперся.
– Фень, а двери если закрыты? И я бы хотел быть в курсе всего, если ты не против.
– Ты моешь меня в ванной, – вздохнула она. – Ты и так уже в курсе всего, дальше некуда.
– Ну это не совсем одно и то же.
Ну и зачем она про ванную сейчас вспомнила? Воображение-то у меня неплохое, я же все таки следователь… Глубокий вдох и такой же выдох помогли слабо. Но, с другой стороны, это я ее мою в своей ванной, а не этот Перец.
– Я бы хотел поговорить с врачами про твои перспективы. Хорошо?
– Ладно.
Двери действительно оказались не просто закрыты, а еще и такими тяжелыми, что даже мне было сложно их открыть. Будто в военном госпитале не хотели видеть никого, кто в этом самом госпитале действительно нуждался. Перец на проходной, как обещал, не ожидал. Пришлось подождать нам, прежде чем он вырвался из коридора в развивающемся халате.
– Фень! – махнул рукой.
И тут до меня дошло. Этот Перец – то самый ответ на мой вопрос, есть ли кто-то у Феньки. Она же говорила, что кто-то там в госпитале был. А теперь он тут.
Так. Ладно. Тут, это, конечно, не там. Но разберемся.
Я хмуро оглядел конкурента.
И что она в нем нашла? Перец был таким рыжим, что издалека видать. И на этом все его отличительные особенности заканчивались. Для меня. Низенький какой-то, с умеренным отягощением в области живота – ничего особенного. Но, видимо, для Фени тут имелось что-то более важное, чем мускулы. И дело даже не в том, что он какой-то впечатляющий врач и геройский герой. Он еще и человек. Внутри неприятно заскрежетало когтями по пенопласту – идеален для Фенечки, ведь не оборотень.
– Роман, это Сергей, мой друг, – затараторила Феня в привычной манере, как и всегда, когда нервничала. Я подал руку Перцу. Его кисть разве что не пружинила в моей лапе, как желе. – Сергей, это Роман Павлович, главный хирург госпиталя, в котором…
– … тебя едва не убили, – ляпнул я хмуро, разом аннулируя все свои заработанные за эти пару дней очки. – Да, ты рассказывала про него, я помню…
Повисла неловкая пауза. Роман натянул понимающе-снисходительную гримасу:
– Да, это все ужасно. Но пройдемте, взглянем…
Феня направилась за ним, не посмотрев на меня, а я мысленно костерил себя за тупость, замыкая процессию.
– У вас отпуск, но вы вышли в госпиталь, – прощебетала пришибленно Феня, когда Роман открыл двери кабинета.
А я утвердился в догадке. Действительно, это тот самый.
– Вышел, да, – рассеяно отозвался Роман, проходя за стол. – Сергей, присаживайтесь, а мы с Феней вот сюда… Простите мне личный вопрос, а вы – оборотень?
– Да, – хмуро кивнул я, опуская зад на стул возле кушетки. – Феня живет со мной.
На этом баланс моих очков ушел в минус, если судить по тому, как прижала Феня голову к плечам.
– Вот как? – глянул на меня Роман поверх очков, обернувшись от шкафчика с медицинскими принадлежностями. На его физиономии отразилось какое-то переживание. – Это отлично. Я рад, что Феня не одна сейчас. Ей… действительно не к кому было с этим обратиться.
И откуда он все знает?
– Даже если бы и было, она бы все равно жила у меня, – забил я последний гвоздь в стенку, на которую вскоре останется только повесить табличку «Придурок, ты, Сволочь».
На Феню я уже старался не смотреть.
– Отлично-отлично, – бормотал Роман себе под нос, звеня инструментами. – Сейчас посмотрим. Но я видел уже снимки и результаты осмотра здешних врачей. – Феня встрепенулась, тяжело сглатывая. – Понимаю, что рано забегать вперед, но сдаваться не стоит точно. Давай сюда руки.
Он осторожно начал состригать бинты, а я отвернулся в окно. Не знаю, что Фенек подумает по факту моего дебилизма, но надо будет как-то загладить. Для начала – просто заткнуться. Только как, если этот Перец недвусмысленно себя ведет? И спросил он меня о моей природе не просто так. Наверняка переживает, что я запах от него учую.
– …В реабилитационном центре есть возможность заняться восстановлением. Не стоит упускать такую возможность, – тем временем вещал Перец. – Возможно, удасться значительно улучшить функционирование кистей.
– Я не смогу оперировать, – безжизненно возразила Феня, и я обернулся.
Роман уже снял повязки, и она уставилась на то, что они скрывали. Я тоже. И мне захотелось быть с ней еще более осторожным. Забрать чертовы бамбуковые палочки и кормить ее самому.
– Фень, даже пока я не знал о вашем мире, был уверен, что чудеса возможны, – продолжал маслено Роман. – Сейчас я в этом не сомневаюсь.
Она хотела что-то сказать, но промолчала. А мне эти его слова показались беспринципно оторванными от реальности.
– На сколько процентов вы бы предположили, что это чудо возможно для Фени? – выразил я ее сомнения.
– Ну… – замялся он нелепо, – опускать руки точно не стоит. А там посмотрим по динамике. В любом случае, Фене нужно пробовать все.
– Я буду пробовать, – решительно пообещала ему она.
Но я видел, что Перец просто искал возможность с ней видеться, не гнушаясь настолько пустыми надеждами. И снова у меня возник вопрос – что она в нем нашла? Какой-то он весь… обтекаемый. Не похож на главного хирурга военного госпиталя вообще. Молодой, доброжелательный такой весь, рыжий к тому же.
– Отлично, – просиял Роман, орудуя ножницами. Я запоминал. Нехитрое дело вообще – сам смогу перевязывать. – Тогда я распишу процедуры, договорюсь. Сможешь приезжать?
– Я буду возить, – вставил я угрюмо.
– Вам, Сергей, не нравится идея? – вдруг поинтересовался он. – Вы как-то без энтузиазма…
Вот же!.. Это ты так со мной конкурировать собрался, выставляя меня отрицательным персонажем? Грязно…
Я хотел было ему сказать все о его энтузиазме. И о мази Вишневского с дрянным запахом, которую он открыл, но не использовал – чтобы нюх мне отбить. О том, что ничего конкретного и обоснованного он не сказал, кроме как, что «распишет процедуры». Кофе, совместные завтраки и прочее в них тоже входят, интересно?
– Я просто внимательно слежу за вашими манипуляциями, – въелся я в него взглядом. – Думаю, смогу перевязки делать сам.
– Ну так это не понадобится, если Феня будет приезжать на процедуры…
– Может, не всегда будет получаться, – вступилась Феня. – Тут действительно ничего сложного.
Я видел, как она сникла. Хотелось утащить ее домой, обложить крысами и укрыть одеялом, чтобы вернуть ее вчерашнюю.
– Я сейчас вернусь, – поднялся я, – сделаю звонок.
Выйдя в коридор, я набрал Инну. Начальница долго не брала трубку, нервируя сильнее обычного.
– Сергей? – недовольное. – Где тебя черти носят?
– Инна Валерьевна, доброе утро. Мне нужен отгул.
– Что с тобой?
– По личному, Инна.
– И что у тебя на личном происходит?
– Вот как раз нужно разобраться…
– Нет.
– Инна, – понизил я голос до угрожающего, – с чего вдруг нет?
– Где отчеты по делу, Сволчев? Ни вчера не было, ни сегодня не светят, да? Ты думаешь, я из воздуха должна доклад достать?
Я напряженно вздохнул.
– Дерьмово ты работу над ошибками делаешь, – процедил.
– О, как мы заговорили, – протянула она томно. – Мне нравится, когда ты злой.
– Зря ты меня злишь. Мне нужен сегодня выходной. Я имею на него право.
– Нет, если в разработке дело.
– У нас постоянно в разработке дело. Я не железный, Инна.
– Тогда у меня будет условие. Ты мне расскажешь завтра о том, что у тебя происходит.