Яна
– Неуравновешенный придурок, – сонно промурлыкала себе под нос, устраиваясь под мягким пледом.
Мне так нравится, как он пахнет. Здесь я не чувствую себя чужой, но стоило выйти из комнаты и нарваться на недовольного «дядю», так сразу накатила ужасная тоска по привычной жизни.
Вот что мне здесь делать? Ни отсвечивать, ни раздражать. Так хочется вспомнить, что произошло до момента, как я оказалась у этого типа.
Сна как не бывало. Устроившись удобнее, сосредоточилась на том дне. Только ничего особенного не случилось. Поездка в торговый центр не является сверхъестественным событием, а вот за несколько дней до…
Отец приехал взвинченный. Сорвался на меня из-за невымытой посуды, хлопнул дверью своего кабинета так сильно, что из ее матового рисунка выпал кусок стекла. Он очень громко разговаривал по телефону, много пил и запретил мне входить к нему. На следующий день к папе приехал мужчина. Отец явно был не рад его визиту, но по какой-то причине не смог не впустить нежеланного гостя.
Его я очень хорошо запомнила. Ростом около метр восемьдесят, привлекательный, но опасный. И опасность эта какая-то особенная. Она отличается от той, которая исходит от Луки. Темные, почти черные глаза, темные волосы и жесткая борода. Никогда прежде после взгляда мужчины мне не хотелось принять душ. Когда смотрит Лука, по всему телу вместе с адреналином разливается тепло, сосредотачиваясь внизу живота. А тот… Он смотрел так, будто уже снял с меня всю одежду и облапал своими руками.
Отвратительно!
И в душ я тогда все же сходила. Долго терла себя мочалкой, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения на коже. Когда я вернулась из ванны, дома уже никого не было. Отец запер меня, поставил у двери охранника и исчез до следующего дня. Я думала, что с ума сойду от волнения за единственного родного человека.
«Дасаев, зря ты пришел», – вдруг вспомнила слова отца.
Тихо поднялась с кровати, вышла в гостиную. Лука так и сидит на диване, пьет, курит и щелкает по кнопкам древнего мобильника.
– Я тебе кажется сказал, Яна, – он произнес это таким тоном, что лучше бы наорал. – Спасть! Ты плохо запомнила правила?
– Помню я ваши правила, – определиться бы, как все-таки к нему обращаться. – Кое-что вспомнила, – даже в темноте видно, что Лука напрягся. – Фамилию. Хотела спросить, – кусаю губы, стоя у него за спиной.
– Пять секунд, – ответил «дядя».
– Дасаев. – Лука резко развернулся, роняя на пол телефон. – Кто он такой? Вы знаете?
– Нет, – мужчина скрипнул зубами. – Это все?
– Зачем Вы мне лжете, Лука?! – завелась я.
– А что ты хочешь услышать? – Он поднялся и сделал пару шагов ко мне. – Какая правда тебе нужна, Яна?
– Вся, – выдыхаю, отходя к двери своей комнаты. – Нам всем будет проще, если я буду понимать, что происходит. Вы не согласны?
– Согласен, – Лука оттеснил меня чуть в сторону к стене. – Я обещал твоему отцу, что не дам тебе вспомнить, – хрипит он, касаясь пальцами моей нижней губы. – Иван идиот. Он совсем не знает свою дочку. Смелая, красивая, чистая. – его большой палец надавил на губу сильнее, мне пришлось приоткрыть рот, чтобы не было больно. – Наивная, доверчивая, сексуальная. Знаешь, кто особенно ценит таких, как ты, девочка? – спросил Лука, ведя носом по моей щеке.
Каждое его прикосновение крохотными ядерными вспышками взрывается в моей голове.
– Нет, – выдохнула, как только появилась возможность.
– Очень плохим дядям, торгующим живым товаром.
Сердце на миг перестало биться. От такой откровенной во всех смыслах правды я даже дышать на мгновение перестала.
– Такую правду ты хотела, маленькая? Ты…
Его сильная ладонь больно сжалась на моей талии, но у меня нет сил оттолкнуть обладателя нереальных стальных глаз. Как заколдованная, смотрю в них и не могу оторваться.
– Ты сейчас его трофей. Товар, если называть вещи своими именами. Если Дасаев доберется до тебя, сначала он отымеет тебя во все доступные нетронутые мужчинами места, а потом отправит в бордель, и ты будешь жить до тех пор, пока ему это выгодно. Нравится такая правда, Яна?
Чувствую, как по щекам текут слезы. Колени дрожат и подгибаются. Перед глазами мелькает тот самый день:
Парковка. Здоровенные амбалы. Удар по лицу. Жуткий смех. Машина. Я в наручниках. Разговор тех двух мужчин…
Это то, о чем говорит Лука. Он говорит мне правду.
– Я вспомнила, – всхлипнула, вытирая слезы с лица. – Не все. Почему я не могу вспомнить все? Что еще там было, Лука?! Скажите мне! Вы ведь и так уже нарушили условия контракта.
– Человеческий мозг – чудесная штука. Если знать как, с ним можно договориться, – Лука сделал назад пару шагов. – Ты вспомнила только то, что я позволил. Я сейчас управляю твоей жизнью, твоими воспоминаниями. Это даже не нарушение. Так, облегчение работы. Теперь ты точно не станешь делать глупости, пытаться сбежать. Ведь правда?
Кивнула.
– Вот и славно. Тогда, будь добра, разбери утром рюкзак, что спрятан у тебя под кроватью и больше не нарушай мои правила. Сладких снов, – произнес он с жесткой усмешкой, – племянница.
Лука
Утром, наскоро перекусив, я решил взять Яну с собой. Охранять ее гораздо легче, когда она рядом. Да и правильно дозированная информация делает ее послушной, а мне это на руку. Вечером сменю замок в двери, чтобы малая точно не смогла выйти из квартиры в мое отсутствие, и уже завтра оставлю дома.
Мы поехали к одному очень полезному человеку. Янка уже увереннее сидит на мотоцикле, спокойно забирается теплыми руками под кожаную куртку и забавно цепляется пальцами за ремень на штанах. Она делает это рефлекторно, когда я прибавляю скорость или резко поворачиваю, чуть наклоняя мотоцикл набок. Наверное, девчонке кажется, что держаться за кусок кожи надежнее, чем за человека. В чем-то она права, руки не соскальзывают, как с футболки или куртки. Если бы на такие ее маневры не срабатывала гребаная мужская физика, было бы вообще шикарно.
В ближайшей кофейне захватил три стакана кофе: два черных и ванильный капучино с маршмеллоу для Янки. Она сделала глоток и сморщила носик так, будто ей туда отлили.
– Что не так? – поинтересовался у девчонки.
– Попробуйте, – все так же кривясь, отдала мне стакан.
Выпил, выплюнул, отправил все три стакана в помойку.
– Ты права, отвратительный кофе. Идем, – взял за руку, потащил за собой в подъезд.
Четвертый этаж, деревянная дверь без номера квартиры, условный стук, и сонная рожа с взрывом на голове открыла дверь.
– Лука, ты озверел? – на чистом русском произнесла Ленка. – И кофе не принес! – возмутилась она.
– Кофе у вас тут – дерьмо. Хорошо, что мне до сегодняшнего дня так и не довелось его попробовать. Я по делу.
– Как будто когда-то было по-другому, – возмутилась блондинка, расхаживая передо мной в трусах и растянутой майке. – Кто это с тобой? – наклонила голову набок, откровенно разглядывая Яну.
– Это мое, не надейся даже, – сразу обозначил границы. – Найди мне владельца, – кинул на стол телефон и поломанную симку.
– Знаешь, Лука, – промурлыкала Лена. – Не будь я у тебя в долгу, хрен бы стала терпеть в своей квартире твою наглую рожу.
– Да брось. Я ж тебе нравлюсь, – пальцами двигаю ближе к ней все, что привез. – Без меня ты бы сдохла здесь со скуки.
– Это да. – Она закурила, села на табуретку, поставив на ее край одну ступню, подбородок устроила на согнутом колене. – Это да… – повторила, растворяясь в работе. – Мы ищем кого-то конкретного? Ты же понимаешь, что симка, скорее всего, оформлена на бомжа?
– Ты мне найди этого бомжа, а дальше я справлюсь сам, – не обращая внимания на свою подопечную, встал за спиной у знакомой хакерши, которую спас года три назад из рук своего «объекта».
Девчонка оказалась просто находкой, а еще мы сработались. Умная бисексуалка с принципами и чувством долга. Немного грубоватая, бесцеремонная. То, что нужно для плодотворной работы без особых проблем и претензий на секс.
– Во что ты влез, Лука? – часа через полтора у нее за спиной заскрипел старенький принтер.
– Что-то интересное нашла? – забрал распечатки, стал внимательно всматриваться.
– Телефон хоть и не долго, но успел погулять включенным по городу. Там на карте увидишь места.
Кивнул, как раз на них и смотрю.
– Заброшки, контейнерные склады, кафе, – вдруг рассмеялась она. – Будущий труп решил подкрепиться, прежде чем сделать гадость?
– Камеры там есть? – зародилась надежда.
– Нет. Совсем маленькая кафешка. Ну знаешь, пончики, тыквенный пирог в треугольничках, невкусный чай. Нет там камер. Не-ту. – Лена достала очередную сигарету, помог ей прикурить.
– Спасибо, – сложил листы бумаги во внутренний карман куртки.
– Ты должен мне кофе, Раевский, – крикнула она нам в спину. – Иначе можешь больше не приходить.
Показал ей фак, подтолкнул Яну вперед, захлопнул за нами дверь. Мы очень удачно не позавтракали.
– Что ты любишь больше: пончики или тыквенный пирог? – спросил у мелкой уже внизу возле мотоцикла.
– Эклеры, – ответила Яна, устраиваясь удобнее на пассажирском сидении.
– Боюсь, что этого мы там точно не найдем.
С приятным урчанием мотора ушел в точку. Янка просто оглушила меня своим визгом, испугавшись резкого старта и мгновенно высокой скорости. Она вцепилась в мой ремень так сильно, что напряженные пальцы побелели. Вот я уверен, что эта девчонка умеет материться и именно это сейчас делает в своей очаровательной рыжей головке, кроет меня трехэтажным за немного детскую, но такую кайфовую выходку. Я чертов извращенец, но думается мне, что мат, случайно вырвавшийся из ее ротика, будет звучать очень сексуально.
Кафе и правда оказалось очень маленьким. Десяток столиков, прозрачная витрина с выпечкой, кофемашина, холодильник с напитками. Старенький ремонт, повидавшие жизнь, но чистые скатерти говорят, что камерами здесь и правда даже не пахнет. И кофе… м-м-м… Вот отдельный респект за кофе. Стоит дешевле, чем то дерьмо, что мы купили у Ленкиного дома, а на вкус гораздо лучше.
– Ешь, – подвинул тарелку к Яне, а сам отправился пообщаться с пареньком у кассы.
Вложив в ладонь купюру в пятьдесят баксов для начала, подошел, протянул парню руку.
– Привет, – улыбнулся ему. Хреновая была затея, ему не понравилось. – У вас тут отличный кофе. Можно моей девушке с мороженным? – деньги незаметно убрал обратно в карман.
– Да, конечно. Простите, я тут с ночной. Сменный заболел. Подвисаю, – он принялся делать свою работу. – Рад, что вам нравится. Многие едут к нам именно за кофе, – рассказывает с гордостью.
– Слышал, слышал, – вру, выбора все равно нет. – Тут товарищ мой на днях заезжал. Потерял мобильник. Знаешь, старый такой, с кнопками. Он не стоит ничего, но дорог ему как память. Не находил?
– Нет, извините, – он протянул мне стакан с кофе для Яны. – Но могу спросить у сменного. Он будет завтра.
– Я лучше завтра сам заеду. Спасибо за кофе, – бросил на витрину оплату с хорошими чаевыми и вернулся за столик. – Пей, я отвезу тебя домой. Твоя прогулка на сегодня закончилась. Дальше я сам.