– Аделина, – слышу за спиной голос директора.
Он с приветом. Никогда не распускается свои руки, но смотрит на школьниц так, что ему впору не занимать главную должность в школе, а идти лес валить.
– Олег Анатольевич, я не виновата!
– Не виновата в чем? – он бросает на меня игривый взгляд.
Подонок!
– Мой сводный брат Стас постоянно мне устраивает пакости. На этот раз положил в рюкзак нож…
– Там не нож, там тесак, – вякает охранник, которого я презрительно окидываю взглядом.
Ой, молчал бы уже! Без тебя тошно!
– Идемте в мой кабинет, холодное орудие изъять и отнести на кухню, – смеется.
Я следую за ним, понимая, что он тонко намекнул дать ему взятку, чтобы он не вызвал родителей в школу. Он не только любит полицезреть на школьниц, но бабки с них любит срубить за разного рода нарушения в школе. Кого-то поймали с сигаретой, кого-то с пивом, а кто-то облизывался с одноклассником в раздевался. За все это полагается отчисление. Все прописано в договоре. Нарушил – вали. Нет, ты, а точнее твои родители конечно могут заплатить в фонд школы тысяч этак пять евриков, чтобы загладить вину своего чада. Но и для этого есть всего три проступка. После однозначно укажут за дверь, даже если положишь на счет школы двадцать тысяч. Поэтому «добродушный» директор шаловливым детям предлагает взаимовыгодный обмен. Он не фиксирует нарушение, а ему нашкодившие дети дают деньги. Незаметно, наличкой. И волки сыты, как говорится, и овцы целы.
Я знаю о его коррупции, но никогда не попадалась на том, чтобы откупаться. В этот раз, когда я даже не виновата, мне обязательно придется попытаться откупиться. А что еще остается? Бежать к папе и жаловаться на проклятого сводного брата?!
Мы заходим в кабинет директора.
– Аделина, ну расскажи-ка мне, почему у тебя в рюкзаке оказался топор…
– Топор? Там же был нож! – восклицаю.
– То есть ты не отрицаешь, что положила нож в рюкзак?
– Я его сама первый раз увидела, когда на него сработал металлодетектор!
– И кто же его положил тебе в рюкзак? – смотрит он через линзы своих очков.
– Я же уже сказала! Мой сводный брат Стас! – щурясь, говорю.
– Получается, нужно вызывать ваших родителей и проводить беседу? – он вопросительно смотрит на меня.
– Не нужно… Я сама поговорю с папой и попрошу урезонить Стаса.
– Ну даже не знаю, Аделина. Дело серьезное… ты могла кого-то поранить…
– С чего бы? – стискиваю губы.
Он выжимает взятку.
Достаю из кармана две сотни баксов.
– Может закроем вопрос?
Он их быстро берет, убирая себе в карман.
– Вопрос закрыт, Аделина. Впредь будь внимательнее.
Он пишет записку и дает ее мне, чтобы я вручила ее в руки учителю. Тогда я точно не схлопочу за опоздание.
Все, вопрос закрыт. Пока закрыт. А со Стасом я еще разберусь!
Сегодня вечером
– Адель! – слышу противный голос Ольги.
Аделина! Блин! Сколько раз говорить. Адель меня могут называть только самые близкие! Вечно то так, то так называет. Словно издевается!
– Да? – иду на звуки, которые она источает своим гадким надутым химией ртом.
– Мы поговорили с Сережей… и пришли к выводу, что вам со Стасом нужно прекратить любые контры!
– А где папа?
– Он уже в аэропорту, встречает компаньона. Я сейчас тоже поеду в аэропорт. Мы с Сережей на два дня летим на Мальдивы. Нужно развеяться. Мы бы и вас взяли, но вы не заслужили! Тем более школу не нужно пропускать. Так что Стас за старшего, слушайся его. Я с ним поговорила, попросила тебя не донимать. Надеюсь, вы будете вести себя прилично, и никаких больше конфликтов!
Она упорхает словно бабочка. Смотрю на ее спину, сверлю ее взглядом.
В гостиную заходит так ненавистный мной Стас. Будь он не ладен!
Иду в свою комнату и набираю папе.
– Да, детка!
– Папа, ты где? – я не поверила этой сварливой мачехе, что он действительно решил полететь на отдых, даже не сообщив мне.
– Я в аэропорту…
– А почему я только сейчас узнала?
– Малыш, я встречаю инвестора из Китая. Мы с ним пообщаемся часок, он потом поедет по своим делам, а мы с твоей мамой на пару дней на Мальдивы. Давно ей обежал. Вечно занят… – тараторит он.
– Она мне не мама! – у меня от злости сводит челюсть.
– Милая, давай не будем. Пожалуйста! Я очень любил твою маму… но она покинула нас. Царствие ей небесное! Но я не могу теперь всю жизнь носить траур! Я имею право на счастливую жизнь?
– Конечно имеешь… – слезы наворачиваются на мои глаза.
Он потерял любимую, а я потеряла маму!
– Я счастлив с Олей. Она вдохнула в меня жизнь. Думаю, ты помнишь, как я был разбит…
– Помню… – слезы беспрестанно капают с моих глаз.
– Я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты подружилась со Стасом. Он хороший парень! Да, он не родной брат. Но может им стать! Пожалуйста, ради меня дай ему шанс исправиться.
Папа просит словами этой Ольги, поэтому мои слезы сразу высыхают. Она вертит им как тряпкой. Он с ней изменился. Вообще мозгом перестал думать!
– Хорошо, папа. Я не буду с ним конфликтовать… если конечно он сам не будет провоцировать конфликты!
– Вот и отлично, солнышко!
– Хорошо тебе отдохнуть, папа.
– Спасибо, милая моя!
– Пока!
– Пока!
Я кладу трубку и выдыхаю. Спокойно, Аделина, спокойно! Все будет хорошо.
Стук в открытую дверь. Оборачивают. В проходе стоит он – тот, кого ненавижу больше всех на свете. В его руках бутылка вина.
– Привет, я пришел загладить вину…