Очутившись внутри огромного гардероба, Ксюша возмутилась:
– Эй, с тобой совсем кранты?
– Тише, – умоляюще прошептала хозяйка, – это единственное место, где мы можем спокойно поговорить.
– В шифоньере? – уточнила я. – Ну, прям «Лев, колдунья и платяной шкаф».
– Давайте сядем, – прошептала Закоркина, сдернула с вешалок пару свитеров, бросила на дно и плюхнулась на них. – Устраивайтесь и поймите: я не сумасшедшая.
Ксюша кивнула.
– Ага, только обожаешь нюхать кокс, швыряться предметами, уходишь в астрал, а вернувшись, лезешь в шкаф. Совсем нормальная!
Нели затрясла головой:
– Помогите мне!
– Брось нюхать кокс, и тебе сразу полегчает, – отрезала Королева.
Нели засопела.
– Выслушайте меня, умоляю! Я попала в жуткую ситуацию! А теперь еще и Леон! Знаете, сколько на мне долгов? Триста тысяч!
– Ни хрена себе, – вздохнула Ксения, – гора рублей.
Закоркина мрачно усмехнулась:
– Королева, ты не въехала! На мне висит триста тысяч долларов, и счетчик включили.
Я опустилась на дно гардероба.
– Сколько?
– Три сотни тысяч зеленых! – повторила Нели.
– Умереть не встать! – ахнула Ксения. – Как же ты умудрилась столько назанимать? Придется квартиру продавать!
– Она не моя! Уже говорила! Съемная! И не я аренду плачу! – простонала студентка.
– А кто? – удивилась я.
– Додик! Мужик один! – проныла Нелька. – Мы с ним немного пожили вместе, потом он исчез.
По моей спине пополз озноб. Какой-то Додик, триста тысяч в американской валюте… Похоже, девица вляпалась в скверную историю.
– У меня друзей нет, – шептала Нелька, – умоляю, хоть вы выслушайте.
– Говори, – после небольшой паузы согласилась я.
И Закоркина принялась изливать душу. Родители у нее умерли, последнее, что успела сделать мать, это полностью заплатить за высшее образование дочери. Нели родом из Подмосковья. В местечке под названием Грязево живет ее бабушка, дремучая старуха, а от матери в Москве осталась комната в коммуналке, одиннадцатиметровый пенал, восемь соседей, кухня одна на всех, ванной нет. Это даже не квартира, а общежитие.
Придя впервые на занятия, Закоркина приуныла, похоже, на курсе собрались сплошь дети миллионеров. Основная часть студентов уже имела личные автомобили и одевалась с иголочки. Нет, попадались в аудиториях и убогие ботаны, но их в компании не звали, а Закоркиной хотелось примкнуть к «золотой молодежи», вот только шанс попасть в заветный круг был равен нулю. Туда принимали только шикарно одетых, с тачками. О какой машине и шубе могла идти речь, если Нелечке подчас нечем было пообедать? Выручали поездки к бабке. Окончательно оголодав, Закоркина уезжала в Грязево, отпивалась там молоком, набивала сумку домашними заготовками и некоторое время жила сыто. Но в тусовку, где крутились самые модные девочки и наиболее привлекательные мальчики, путь Нели был заказан.
Помог случай. Однажды Закоркина решила украсть в магазине кофточку, нацепила ее на себя, покрутилась у зеркала, уже собралась содрать защиту и смыться, но тут раздался низкий голос:
– Девушка, не хотите попробовать себя в модельном бизнесе?
– Кто тут? – взвизгнула Нели.
Из-за занавески, разделявшей примерочные кабинки, высунулась женская рука, потом появилась и сама дама.
– Привет, я Нина Терехова, владелица агентства «Модикс», приходи к нам, мы хорошо платим.
– Сколько? – спросила Закоркина.
– Пятьдесят долларов за рабочий день, – сообщила Терехова, – поверь, это шикарно.
Вечно голодной Нели сумма показалась запредельной, она ушла вместе с Ниной, так и не украв кофточку. Терехова не обманула первокурсницу. Первую неделю Нина исправно давала ей обещанные деньги, научила модельной походке, сделала множество фотографий Закоркиной, в том числе в бикини. И пошла играть гармонь. Симпатичная Нели нравилась клиентам, ее часто звали для съемок. Задумала некая мебельная фирма сделать каталог, скучно же, когда на снимках одни диваны, диваны, диваны… Надо оживить картинки. Нели являлась тем самым «оживляющим» аксессуаром, сидела в разных позах на подушках. Через некоторое время она сообразила, что Терехова ее нагло обманывает, берет с заказчиков нехилые суммы, а ей отстегивает всего пятьдесят баксов.
Закоркина закатила истерику, Нина ткнула ей в нос подписанный контракт и спокойно ответила:
– Никто тебя не заставлял. Хочешь расторгнуть договор, плакать не стану! Плати неустойку и вали на все четыре стороны.
– Что? – не поняла девушка.
– А вот тут маленькими буковками написано, – охотно пояснила Терехова, – читай: «Если одна из сторон настаивает на прерывании контракта ранее оговоренного срока, она выплачивает второй стороне двадцать тысяч евро, при этом вторая сторона имеет право не удовлетворить первую сторону и взять с нее сумму за моральный ущерб вдвойне». Ясно и понятно! Гони еврики! Сорок штук.
– У меня их нет! – обомлела Нели.
– Тогда работай, – хищно улыбнулась Терехова.
Закоркина ощутила себя мышью в мышеловке, а Нина расплылась в улыбке.
– Ладно, будешь получать шестьдесят баксов! Как звезда! И прекрати носом хлюпать. Так и быть, я переведу тебя в сопровождение. Используй предоставленную возможность, ищи мужа! Не тяни, времени у тебя года два-три, потом в тираж выйдешь!
Нелька стала оказывать эскорт-услуги, бегала по тусовкам с мужчинами, чаще всего с голубыми, которым для создания нормального имиджа требовалась девушка-блондинка. Пару раз фото Закоркиной с вечеринок попало на страницы модных изданий, и мнение однокурсников о Нели полярно изменилось. «Золотые детки» захотели дружить с ней, а она не растерялась и наврала всем с три короба: что она дочь богатых родителей-дипломатов, папаша с мамашей сидят за границей, откуда шлют дочурке шмотки. В Москве Закоркину стережет злобная бабка, старуха не разрешает ей садиться за руль автомобиля и приходит в ярость, если внучка выражает желание пригласить гостей. О деревне Грязево Нели не упомянула бы даже под пытками.
Снимки в журналах косвенно подтверждали ее слова, а мужчины, нанимавшие эскорт-сопровождение, никогда не признаются, что спутница веселится с ними за деньги. Закоркина не боялась разоблачения, весело проводила время, в институте она стала звездой. На тусовках было много еды, вещи она иногда получала в подарок или попросту крала в магазинах. Мастерство воровки студентка отточила до совершенства.
Некоторое время назад судьба свела Нели с симпатичным Додиком. Он не испытывал никаких проблем с деньгами, раскатывал на шикарной машине, имел квартиру в «Монпаласе» и завтракал в ресторане «Манио». За время общения с ним Нели получила шубу, дорогие часики, пару колечек, мобильный телефон и поселилась в благоустроенной двушке парня. Потом Додик исчез, просто не пришел ночевать.
Нели сначала не беспокоилась, она прождала любовника до трех утра и легла спать. В восемь дверь в квартиру распахнулась, вошли два незнакомца в коротких кожаных куртках, бесцеремонно сели в кресла и сказали:
– Деньги отдаешь?
– Какие? – затряслась Закоркина.
– Триста тысяч, – сказал один.
– Баксов, – очень вовремя уточнил другой.
– Вы, наверное, ошиблись, – затряслась Неличка, – не в ту дверь попали. Я всего лишь модель.
– Про Додика слышала? – спросил один из незваных гостей.
Он так нехорошо ухмылялся, что Нели предпочла сказать правду:
– Да, мы вместе живем.
– И где он? – продолжал допрос парень.
– Не знаю, – пробормотала Закоркина, – он ночевать не пришел.
– Ясненько, – протянул парень в кожаной куртке. – Вот, читай!
В руках у Нелички оказалась бумажонка, на которой она увидела косо написанное слово «рОсписка».
– Это чего? – заволновалась манекенщица.
– Глазками работай, – ласково велел другой уголовник, – озвучь текст вслух.
– Ага, – засмеялся первый незваный гость, – а то мы неграмотные, может, не сообразили, че там накалякано, объясни нам!
Оцепенев от страха, Нели начала читать:
«Я, Дундуков Игорь Михайлович, паспорт серия, номер, кличка Додик, отдаю в счет проигранных мною трехсот тысяч долларов Закоркину Нели Ильиничну…»
– Скумекала? – поинтересовался первый.
– Нет, – ошарашенно ответила Нелька.
– Твой Додик проиграл нашему хозяину бабки, – зевнул второй, – разделся весь, но лавэ отдать не смог. Должок на тебя переведен. Или ты его отдаешь, или мы твои хозяева.
– На меня? – залепетала Закоркина. – Почему? За что? С ума сойти!
– Объясни, Рома, – велел второй парень.
– А че языком трясти? – пожал плечами Роман. – Ты теперь наша, что хотим, то с тобой и сделаем.
Нели вцепилась в край кровати, ущипнула себя, но гадко ухмыляющаяся парочка не исчезла, это был не дурной сон, а страшная реальность.
– Юра, – неожиданно спросил Роман, – скока ща на рынке килограмм шашлыка стоит?
– Не знаю, – безмятежно ответил Юрий. – У меня баба за харчами бегает, ну… триста рублей, наверное!
Роман повернулся к Нельке:
– А ты скока весишь?
– Сорок пять килограммов, – прошептала Закоркина.
Рома вытер лоб ладонью.
– Значитца, сдавать тебя на мясо невыгодно. Всего тринадцать пятьсот получим, в рублях!
Юрий заржал, а Нели заплакала.
– Хорош сопли пускать, – приказал Роман. – Теперь ты работаешь на нас!
– И ты согласилась?! – воскликнула я.
Закоркина сгорбилась.
– А что мне оставалось делать?
– Никто не имел права требовать с тебя чужой долг! – объяснила я.
– Додик мною расплатился, – загундосила Закоркина.
– Следовало вызвать полицию, – посоветовала я.
– Больно ты умная, – огрызнулась Нели. – Посмотрела бы я на тебя под дулом пистолета. Как мне с двумя парнями справиться? Слушай, дальше будет еще мерзотнее.
На следующий день после визита уголовников Неле позвонила Терехова и сказала:
– Тебя перекупили.
– Кто? – ахнула Закоркина. – Зачем?
– На других горбатиться будешь, – истерично взвизгнула Нинка. – Наш контракт разорван.
Не успела Неличка оценить ситуацию, как позвонил Роман и приказал:
– Наводи марафет, в пять за тобой машина заедет!
И Закоркина стала выполнять поручения других хозяев. Самое интересное, что ее никто не обижал, а работа оказалась привычной. Девушка сопровождала на тусовки мужчин. Через семь дней в «Монпалас» приехал Юрий и бросил на стол конверт со словами:
– На жрачку.
Внутри лежала тысяча долларов, и Нели слегка воспряла духом. Пока что никаких неудобств от смены хозяина она не испытала, даже зарплата стала выше.
Примерно через месяц после исчезновения Додика Нели поздно вечером решила устроить себе праздник, заказала пиццу, залезла в ванну, налила в воду всяких снадобий и решила оттянуться по полной. Но не успела она расслабиться, как затрезвонил телефон.
– Здравствуй, милая, – вкрадчиво сказал незнакомый голос, – давай познакомимся, я Леон!
– Ну привет, – милостиво ответила Нели.
– Какая ты красивая в пене, – заявил мужик.
Закоркина усмехнулась:
– Ты чего, меня видишь?
– Конечно, – зашептал мужик, – на бортике ванны стоит бокал с вином, а на голове у тебя розовая шапочка. Кстати, купи голубую, мне кажется, что этот цвет больше подойдет к твоим глазам! Мы с тобой поладим, если расскажешь мне свои тайны.
Нелька взвизгнула, швырнула трубку, схватила полотенце и бросилась опускать жалюзи на окне. Она сразу сообразила, что произошло. В доме напротив устроился наблюдатель, вооруженный хорошей оптикой. Подглядывание за соседями – хобби некоторых людей. Не успела Закоркина опустить жалюзи, как аппарат вновь ожил.
– И полотенце плохое, – сообщил Леон, – натяни халат, только не шелковый, что на крючке, а махровый.
– Ты меня до сих пор видишь? – ахнула девушка.
– Ну конечно, – подтвердил Леон, – рассказывай мне свои тайны.
И началось! Леон принялся терроризировать Нели. Закоркина решила не отвечать на звонки, а телефон, как назло, трезвонил без конца. Потом приехал Роман и заорал:
– Чего трубку не берешь, дура!
Манекенщица рассказала ему о Леоне, но Рома не поверил Нели, дал ей пару легких зуботычин и велел:
– Если еще раз такой фокус устроишь, отдам тебя бойцам, пустят по кругу!
И Нели оказалась меж двух огней, с одной стороны Роман, с другой – Леон, который требовал от нее: «Расскажи мне все свои тайны, до конца!»
Услышав в очередной раз его просьбу, девушка решила выполнить ее, иначе ведь псих не отстанет. Но не успела Закоркина произнести фразу: «Я медленно снимаю блузку», как Леон в гневе оборвал «Шахерезаду»:
– Мне совсем не это надо!
– А что? – растерялась Нели.
– Выкладывай свои тайны.
– Ей-богу, я не врубаюсь, чего ты хочешь, – честно призналась Закоркина.
– Говори то, о чем никогда никому не сообщала, – велел Леон. – Ну?
– В шесть лет я утопила котенка, – пробормотала она, – хотела посмотреть, как он поплывет…
– Умница, – похвалил Леон, – начинай с самого раннего детства, ничего не упускай. Я выслушаю все твои истории очень внимательно.