Подлинная жизнь отличается от жизни придуманной тем, что в ней может быть всё, что угодно: ни один, даже самый изощрённый, ум не в состоянии представить или вообразить, какие удивительные сплетения обстоятельств могут совершенно естественно и свободно существовать в реальности, как причудливо могут переплетаться людские судьбы и сколь извилистыми могут быть дорожки, называемые обычно жизненными путями…
То есть, конечно, все – в общем и в целом – знают, что в жизни может быть… разное, но почему-то ждут от неё упорядоченности и последовательности, некой запрограммированности во всём, забывая, что тем-то она и прекрасна, что чаще всего не даёт человеку расслабиться, почивать на лаврах, требуя от него готовности и желания жить, умения достойно встречать абсолютно всё, что посылает судьба, и не только трудности, а и вообще – всё…
«Кто родился – тот уже везучий, Жизнь – очко с беззубою каргой…» – правильно, хотя и несколько выспренно сказал поэт, бывший когда-то кумиром миллионов, а сейчас ставший… ну, словом, живущий так, как он считает нужным жить.
То, что произошло в течение нескольких дней, о которых будет здесь рассказано, с самым обычным человеком, никогда и ни под каким видом не стремившимся осложнять жизнь себе и окружающим его людям, можно считать подтверждением высказанного выше соображения: в жизни может быть всё, что угодно, и невозможно придумать такое, чего бы в ней, жизни, не могло произойти.
Позднее, когда всё это закончилось и Глеб Фёдорович Свидерский пытался понять, почему всё произошло именно так, он так и не сумел «отследить», где же была та самая «точка невозврата», после прохождения которой отыграть назад было уже невозможно. Ему почему-то казалось важным именно это – определить, с чего всё началось, когда именно обстоятельства сложились так, что лично у него, Глеба Свидерского, уже не было другого выхода и другого пути.
«Люди забыли эту истину, – сказал Лис, – но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил…»