И, закончив свой рассказ, Алена взглянула на подругу.
– Вот такие разговоры я слышала трижды за один только вчерашний день. Понимаешь, как это все гадко?
– Да, ситуация разворачивается неприятная, – согласилась Инга. – Но из всего того, что ты мне рассказала, я не вижу никаких предпосылок для какого-то особого злодейства.
– Не видишь?
– Нет. По-моему, имеет место обычное банальное недовольство бедных богатыми и исторически заложенное недопонимание между низами и верхами. Низы полагают, что верхам все далось само собой. А верхи считают, что низы слишком инертны и ленивы, чтобы подняться наверх. Те и другие по-своему правы. Но твой Василий Петрович сделал для здешних жителей очень много. Я помню эти черные полугнилые дома, в которых деревенские перебивались с хлеба на воду.
Работы не было, денег у людей соответственно тоже не было. Даже электричества не имелось, потому что им его отключили за неуплату! А теперь в каждом дворе сытая скотина мычит, куда ни зайдешь – всюду плазмы на стенах и ковры на полах. Дети довольные и румяные по поселку бегают. И после всего этого жители еще и недовольны! Права твоя баба Ваня: неблагодарные они, и все тут!
Мне кажется, ты должна простить и забыть, – посоветовала подруге Инга.
– А разговоры?
– Да пусть говорят что хотят! Собаки лают, а караван идет. Вот и пусть ваш с Василием Петровичем караван идет себе дальше. Уверена: в душе люди понимают, что благодаря твоему мужу их жизнь переменилась не в худшую, а в лучшую сторону.
Но Алена не согласилась с Ингой:
– А мне все равно кажется: мутит людей кто-то. Только очень уж хитро поступает. Никаких прямых улик, сколько я ни старалась, мне собрать так и не удалось.
– Да, без улик плохо, – согласилась с подругой Инга. – Но, может быть, в последнее время случилось еще что-то? Ну что-то, кроме разговоров?
– Вообще-то случилось.
– Отлично! И что же?
– Правда, я не совсем уверена, что это происшествие связано с тем, о чем мы только что тут говорили.
– Все равно расскажи.
– Ну, в общем…
Алена колебалась достаточно долго, терпение Инги почти истощилось. Но потом подруга все же произнесла:
– Ну, в общем, не далее как сегодня утром я чудом избежала смерти.
– Погоди… как ты сказала? Сегодня?!
Сначала Инга решила, что ослышалась. Или это у подруги такое чувство юмора сделалось странное. Но потом поняла, что Алена не шутит.
– Почему же ты мне сразу об этом не сказала?
– Хотела дать тебе с дороги отдохнуть.
– И как это произошло? И где?
– Ты знаешь нашу рощицу за домом?
– Ту, где ты весной любишь слушать соловьев?
– Соловьи – это в мае, а сейчас август, – вздохнула Алена. – Но ты права, об этой рощице я и говорю.
Дубочки изначально планировались таким образом, чтобы все хозяйственные, жилые, складские или производственные строения находились среди изобилия природы. Василий Петрович считал, что если уж живешь на лоне природы, то нужно эту самую природу ощущать вокруг себя в полной мере. Поэтому его поместье занимало очень внушительную территорию, несмотря на то что запросто могло бы уместиться на одной трети занимаемой площади.
Таким образом, все обитатели Дубочков постоянно находились в отличной физической форме благодаря тому, что иной раз за день им приходилось проходить по десять километров. И все это находясь на свежем воздухе, в окружении чистой, практически первозданной природы.
– Конечно, Василий Петрович всю эту природу в Дубочках, да и в окрестностях их давно благоустроил, почистил, помыл и преобразил. Но впечатление все равно такое, словно бы деревья сами выросли там, где было хозяином задумано.
Всюду в поместье были мощенные натуральным камнем дороги, способные простоять в неизменном виде не одну сотню лет. Подлесок был старательно убран, что придавало лесам прозрачность и жизнерадостность. Трава под деревьями старательно выкошена. И рощица, о которой говорила Алена, больше напоминала образцовый европейский парк, тем более что там имелись скамейки, цветники, статуи и прочие приятные глазу мелочи, которые Алена лично выбирала и устраивала в своем любимом парке.
Благодаря ее стараниям рощица стала выглядеть просто изумительно, впору приглашать туристов и туда. Особенно красиво там было ранней весной. Отовсюду, зачастую еще из-под снега, показывали свои головки самые ранние первоцветы – крокусы и подснежники. За ними следовали нарциссы, а потом наступал черед торжества тюльпанов, которые росли среди уже зазеленевшей травы целыми полянами, занимая фактически все освещенное солнцем пространство под деревьями.
Весной там был настоящий рай, но и в другое время года в рощице всегда находился уголок, которым можно было полюбоваться. Сначала цвели ирисы и пионы, потом приходил черед другим многолетникам. Казалось бы, что могло угрожать Алене в этом тихом уединенном месте, расположенном к тому же в самом центре Дубочков? И однако же именно там Алена подверглась нападению.
– Так кто на тебя напал? Человек?
– Это было какое-то животное. Сначала мне показалось, что это медведь, но потом я поняла, что для медведя это животное слишком быстро двигается.
– Это ты зря. Медведи, когда захотят, способны развивать очень приличную скорость. Во всяком случае, догнать и повалить человека им ничего не стоит.
Алена кивнула, признавая правоту подруги. Она и сама отлично помнила охотничьи байки, в которых медведь неизменно выступал в роли страшного, смертельно опасного для человека хищника.
– Наверное, я не так выразилась, – поправилась она. – Не быстро, а слишком грациозно для медведя. Оно бежало… Ну как… я даже не могу подобрать подходящего сравнения. Но оно двигалось на двух ногах.
– А что это было за животное?
– В том-то и дело, что я не знаю!
– Как не знаешь? – окончательно оторопела Инга, которая еще с начала их разговора начала подумывать о том, что подруге не мешало бы обратиться к профессиональному психиатру.
Мания преследования, теперь еще и видения начались.
– Как ты не можешь назвать этого зверя? Ты же обожаешь передачи про животных! И с Василием Петровичем вы, по-моему, весь мир объездили. На кого он у тебя только не охотился. И на ягуаров, и на крокодилов, и даже на бабуина!
– Но, говорю тебе, это животное не было похоже ни на одно другое в мире! Я даже не знаю, как тебе его охарактеризовать. Огромная темная масса. Уродливая, горбатая и косматая.
– Жуть!
– Да, темная косматая шерсть. Пожалуй, он был немного похож на огромную обезьяну. А еще больше смахивал на то чудовище из старого советского мультика про Аленький цветочек.
– Может быть, ты себе его только вообразила? Ну, ветки там как-то не так качнулись, тень упала…
– Какая тень! Говорю тебе, он был там во плоти!
Алена выкрикнула эту фразу и замолчала. Инга тоже молчала. Поверить в то, что в самом сердце Дубочков водится никем не замеченное, да еще и не известное науке животное, она никак не могла. Но вслух сказать об этом Алене она тоже не могла. Впрочем, Алена все поняла и сама.
– Вижу, ты мне не веришь, – горько произнесла она. – Мне кажется, мне никто не верит. Вася сегодня весь день кидал на меня опасливые взгляды. На Ваню я накричала. Господи, что со мной? Неужели я и впрямь схожу с ума?
Подруга и правда выглядела не ахти. Нет, конечно, она была хороша, но в глазах ее поселилось какое-то странное выражение. Тревога, вот что терзало ее теперь постоянно.
Инга попыталась успокоить Алену:
– Погоди ты дергаться! Никто не говорит про твое сумасшествие. Мы обязательно вместе разберемся, что там могло быть. Но пока… в качестве предположения, может быть… может быть, тебе это приснилось?
– Как это приснилось? Я гуляла, а он выскочил прямо на меня из-за дерева. Как я испугалась, тебе просто этого не передать!
– Да, я думаю, что испугалась… И что было дальше?
– Я тут же закричала.
– Что именно?
– Не помню. Кажется, просто закричала: «А-а-а!..» – и побежала.
– А оно?
– Оно побежало за мной. Большое, лохматое… я прямо кожей чувствовала, что оно меня настигает. Неслась не разбирая дороги. По цветникам, по траве, через кусты прыгала.
– И как же тебе удалось спастись?
– Поверишь, сама не понимаю. Просто я бежала, бежала, кричала, а потом внезапно обнаружила, что вокруг меня уже не деревья, а дома. И сама я бегу прямо навстречу каким-то людям. Наверное, они подумали, что я рехнулась, когда я пронеслась мимо них к дому. Судя по их лицам, они именно так и решили!
– Не переживай, все знают, что ты совершенно нормальна.
Но против воли голос Инги дрогнул. Она сознавала, насколько диким должно было показаться со стороны такое поведение хозяйки, когда, вопя во весь голос и рискуя сломать себе шею, она неслась по дороге к своему дому.
Однако сейчас более важным было выяснить у Алены другое.
– Ну а животное? Его эти люди видели?
– Нет, никто и ничего не видел. Только меня, несущуюся по дороге и орущую во все горло. А животное… оно осталось где-то там, в рощице.
– Но ты рассказала про него Василию Петровичу?
– Разумеется, я сказала и Васе, и Ване. Я была возмущена до предела. Кто у нас отвечает в усадьбе за безопасность? Ваня! А он допустил, чтобы по усадьбе возле самого дома шатались какие-то огромные мохнатые твари!
И помолчав, Алена призналась:
– Боюсь, что сгоряча я наговорила Ване лишнего. Он, конечно, вида не подал, но думаю, что в душе обиделся.
Так вот в чем причина отсутствия Вани во время ужина. А Инга все ломала голову, почему рядом с Василием Петровичем не маячит фигура телохранителя. Впрочем, в Дубочках Ваня позволял себе короткие передышки от несения службы. Он искренне полагал, что поставил систему безопасности в поселке на достаточно высокий уровень, чтобы сюда не могли проникнуть незваные гости или какие-либо недоброжелатели, способные причинить хотя бы минимальный вред его обожаемым хозяевам.
И еще это была первая на памяти Инги ссора Алены с телохранителем своего мужа.
– Ты всегда любила покритиковать работу Вани, он на тебя никогда не обижался.
– Но тут я перегнула палку. Я так испугалась!
– И что вы сделали потом?
– Мы с мужиками вернулись назад. Осмотрели там все самым внимательным образом. И знаешь, что нашли?
– Что?
– Ничего!
– В смысле?
– Никаких следов!
Теперь наступил черед поражаться уже Инге.
– Как же так? Животное таких размеров должно было оставлять огромные следы.
– Но там были только следы людей. Оказывается, никакого животного там не появлялось! Впору подумать, что я и впрямь схожу с ума!
– А вы все хорошо осмотрели?
– Мы стояли там, откуда я дала деру. На том самом месте. И там, и потом на мягком грунте клумб, по которым я мчалась, отпечатались только мои следы, а следов преследовавшего меня животного не было видно.
Должно быть, вид у Инги был такой, что Алена воскликнула:
– Ты мне не веришь!
– Нет, нет, Аленочка, я тебе верю, – поспешно возразила Инга. – Только я подумала: а вдруг это был переодетый человек?
– Человек?
– Да, не животное, а человек в костюме. Тогда и следов зверя никак нельзя было обнаружить.
– О том, что это мог быть переодетый человек, я даже как-то и не задумалась, – призналась Алена.
– Ну ты сама рассуди. Если бы такое крупное чудовище появилось в окрестностях Дубочков, его бы обязательно заметили. Местность тут стараниями твоего мужа теперь довольно оживленная. Тварь бы увидели, отловили, и никакая опасность тебе бы не угрожала.
– Действительно, это должен был быть человек. И он погнался за мной.
– Или же он только сделал вид, что кинулся за тобой.
– Нет, нет, он точно побежал. Я хорошо помню, что он бросился за мной еще до того, как я пустилась наутек. Собственно, я потеряла несколько драгоценных секунд. И знаешь, теперь я понимаю, он бежал как-то неправильно. Ноги его двигались быстро, а вот руки мотались из стороны в сторону, словно пришитые. Действительно, это мог быть всего лишь костюм!
– Ну, может быть, десяток-другой шагов он за тобой и пробежал, – неохотно согласилась Инга, которой вообще не нравился сам факт такой вот пробежки. – Но как только ты ступила на мягкий грунт клумб, он прекратил свое преследование.
– Может, и не прекратил, – задумчиво произнесла Алена. – Ведь мы с Ваней и мужем искали только следы зверя. На человеческие тот же Ваня мог внимания и не обратить.
– Надо бы там еще раз все осмотреть.
– Там?
– Да.
– В лесу?
– В рощице.
– Брр! – передернуло Алену. – Нет, я туда не сунусь. Только не ночью!
Ночью идти в лес Инге тоже не хотелось. Так что это мероприятие подруги решили отложить до более подходящего момента, например до рассвета. А пока что они лишь продолжили обсуждение случившегося:
– Он ведь стоял под деревьями?
– Да.
– Ну а там всюду густой дерн. На нем следов быть не может. Следы могли остаться лишь на мягкой земле цветников, но туда чудище за тобой уже не побежало. Злодей ограничился тем, что напугал тебя до смерти и прогнал из рощи.
– Инга, у меня прямо камень с души свалился! Ты так хорошо мне все это объяснила! – обрадовалась Алена. – Как будто бы видела все это со стороны.
– Я представила, как это могло быть, и придумала такую версию.
– А мужикам моим только бы меня критиковать. «Собаку вы видели», – передразнила Алена голосом Вани. – Если честно говорить, то влюбленность на Ваню повлияла не лучшим образом! Он совсем поглупел. А ты такая молодец! Сразу все просекла.
– Ну хватит меня хвалить. Я еще ничего толком и придумать не успела, – смутилась Инга.
Еще больше ее смутило открытое упоминание о влюбленности Вани. Слышать о том, что ее поклонник, пусть даже и тот, который ей был совсем не нужен, вдруг взял и переметнулся к другой дамочке, было неприятно. Но Алена, как водится, в пылу собственных эмоций не замечала более сдержанных проявлений чувств самой Инги.
– Нет, ты вот приехала, мне сразу же лучше стало, – тормошила Алена в своих объятиях Ингу. – Спасибо тебе огромное. Ты всегда вселяешь в меня бодрость.
– А ты – в меня! – с чувством воскликнула Инга. – И я тебя ни за что не оставлю без поддержки. Теперь нас двое, мы заставим мужчин отнестись к твоим словам со всей серьезностью.
И взявшись за руки, подруги отправились обратно к гостям.
К сожалению, подруги, заключив между собой этот союз, даже не подозревали, каким тяжким испытаниям вскоре подвергнется их дружба. Да и не только дружба, но и сами их жизни. А также жизни многих из тех, с кем они были связаны. Тех, кто их любил и кого любили они сами.
Виктору Андреевичу с супругой предстояло вскоре отправиться к себе в Буденовку, навестить каких-то своих тамошних старых знакомых, к которым они должны были сегодня еще зайти. Впрочем, старики обещали вернуться уже на следующий день, когда в Дубочках ожидался праздничный ужин по случаю дня рождения Нюши.
Любя и ценя своего верного телохранителя, Василий Петрович также очень тепло отнесся к появлению у них в поселке Нюши. И узнав про день рождения девушки, тут же пообещал помочь с его организацией. А так как Василий Петрович был человеком широкой души, то его обещание могло означать только одно: еды будут горы, музыки и танцев – море, а гостей – целые толпы.
И вот это последнее отчего-то крайне смущало Алену. В последнее время с ней вообще творилось непонятное. Она сама себя не узнавала. Ни с того ни с сего она вдруг полюбила одиночество. Шум и громкая музыка стали ее раздражать. Большое скопление народу вызывало головокружение и незнакомое Алене прежде и очень неприятное чувство загнанности. А все это было совсем не характерно для нее. И Алена, не понимая, что с ней творится, обратилась за помощью к врачам.
– Все симптомы указывают на гормональный сбой, но гормоны у вас, душенька, в полном порядке.
Так сказал Алене врач, и ей пришлось согласиться с очевидными фактами. Все анализы оказались в пределах нормы.
– Может быть, это шалит какой-нибудь еще не открытый наукой гормон? – рискнула предположить Алена.
Но врач отправил ее домой, велев не забивать голову ерундой, в которой она ничего не смыслит, и снабдив рецептом мягкого успокоительного средства. Алена выпила его целую упаковку, причем выпила всего за два дня то, что полагалось ей пить целую неделю. Но патентованное средство не произвело на нее сколь-нибудь заметного действия. Ситуация не улучшалась, а становилась все хуже.
Тогда Василий Петрович, давно уже с тревогой наблюдавший за поведением жены и отмечавший, какой она стала дерганной и нервной, принес ей успокоительный бальзам на травах по рецептам старушек, работавших у него в качестве химиков-технологов и ученых-экспериментаторов. Старушки, свезенные в Дубочки со всех окрестностей, с увлечением занимались своим любимым делом. Но только теперь они работали не сами по себе, а получали твердую заработную плату и изобретали снадобья с привлечением всех современных технологий. Делали вытяжки, экстракты, сыворотки, давили масла и варили настойки.
Новое средство помогло Алене значительно лучше. Но все же и оно не стало панацеей от охватывающего ее временами беспокойства. Перестав принимать его, Алена очень быстро вновь начинала ощущать знакомое чувство тревоги и страха. Да и принимать этого снадобья приходилось все больше и больше, а первоначального эффекта оно уже не давало. Потом Василий Петрович принес еще одно средство и еще одно. Алена стала их комбинировать между собой. На какое-то время ей помогло, но теперь она вновь ощущала нарастающее в ней беспокойство.
Лучше бы не было никаких гостей. И зачем только Нюше нужно отмечать этот свой праздник? Впрочем, она молода, каждый прожитый ею год воспринимается с радостью. А вот Алена, будь ее воля, давно бы уже отказалась от всех собственных юбилеев.
– Так мы вас ждем, – повторил Василий Петрович, пожав на прощание руку Виктору Андреевичу и его супруге.
Сева с Вовой оставались на ночь в Дубочках. Оказалось, что они приехали со своими родителями на день раньше Инги и поселились в Буденовке вместе со своими родителями. Инга невольно удивилась такой странности в поведении этих совсем уже взрослых и даже не очень молодых мужчин. Обоим братьям было уже за сорок, они должны были обзавестись собственными семьями – женами и детьми. Однако речи о последних даже не шло. Только братья и их общие, как теперь оказалось, родители.
И улучив момент, Инга затиснула подругу в уголок и постаралась разузнать у Алены чуточку побольше об этом семействе.
– Скажи, а эти Сева с Вовой… они кто?
– Сыновья Виктора Анд…
– Это я уже поняла, – перебила подругу Инга. – А еще что тебе о них известно?
– Ну, Сева работает архитектором-проектировщиком. Дела у него идут не так чтобы хорошо, но и не слишком плохо.
– Семья у него есть?
– Была жена, но он с ней развелся. Остался ребенок, он живет с матерью, и, как я понимаю, та совсем не жаждет, чтобы сын общался с отцом.
– А у Вовы?
– Вова занимается какими-то компьютерными технологиями. У него также имеется семья. Жена и двое взрослых уже детей. Почему они не приехали к нам, я понятия не имею. И если говорить откровенно, Василий Петрович приглашал стариков одних. Но в последний момент они перезвонили и с тысячью извинений объяснили, что к ним неожиданно и без всякого предупреждения приехали погостить их дети. И что они никак не смогут приехать к нам одни.
– И конечно, Василий Петрович пригласил их в Дубочки всех вместе?
– Видишь, ты прекрасно разбираешься в характере моего мужа.
– Ну это же неудивительно, мы столько лет с ним знакомы. О его хлебосольстве ходят легенды.
– Да. – Алена кивнула и внимательно посмотрела на Ингу. – Вот только скажи… Скажи, тебе не показалось, что Вася… что он изменился за последнее время?
– Мы все меняемся. И жизнь меняется. Это такой уж непреложный закон жизни.
– Я имею в виду, не показалось ли тебе, что он теперь ведет себя как-то странно?
Инга не стала сообщать Алене о том, что если и говорить о странностях, то в первую очередь нужно вспомнить о самой Алене, которой теперь все время что-то чудится, что-то мерещится и что-то кажется. Но вслух Инга лишь сказала:
– Ничего необычного я не заметила. Но жена ты, так что тебе видней.
– Да, мне видней, – снова кивнула Алена. – И мне кажется, что у Васи кто-то появился.
Инга сначала не поняла, что за очередная блажь пришла в голову ее подруги. А потом вскинулась:
– Кто появился?
– Ну… кто-то. Женщина.
– Ты имеешь в виду, у него есть любовница? – дошло наконец до Инги уже окончательно. – У твоего Василия Петровича?
– Да, у моего Василия Петровича кто-то появился, – угрюмо подтвердила Алена. – Или же мне это всего лишь кажется.
Опять ей что-то кажется!
– Дорогая, – как можно ласковее произнесла Инга. – Василий Петрович искренне любит тебя. И еще он тебя уважает. Он никогда не сделает того, что могло бы оскорбить или унизить тебя.
– Не знаю, я тоже всегда так думала. Но теперь…
Договорить она не успела. Василий Петрович появился в дверях и весело спросил:
– Сплетничаете, девочки? Никак не можете наговориться, болтушки?
И не дожидаясь их ответа, добавил:
– Аленушка, я тут съезжу кое-куда ненадолго.
– Куда это ты собрался? – подозрительно осведомилась у него Алена.
– Максимум через час-полтора буду дома.
– Вася, куда ты все-таки едешь?
– Какая ты, Алена! – натянуто улыбнулся Василий Петрович. – Все-то тебе всегда надо знать. Ну если тебе интересно, то я еду к Ване. Нам необходимо обсудить с ним завтрашний праздник.
– А по телефону это никак нельзя сделать?
– Лучше при личной встрече. И вообще, зачем я тебе сегодня нужен? К тебе приехала твоя подруга, с которой вы не виделись уйму времени. Вы мечтаете о том, чтобы наговориться всласть. Я буду вам обеим только мешать. Так лучше уж я смотаюсь к Ване, заодно проверю, сильно он на тебя дуется или уже отошел.
И, достав из кармана телефон, Василий Петрович набрал номер и произнес:
– Алло, Ваня? Вы там еще не спите? Ну если не спите, то я к вам заеду.
Алена, слушая разговор мужа с начальником охраны, смутилась.
– Конечно, Вася, съезди к ним. Извинись там за меня еще раз. И прости, что я пристала к тебе с этими расспросами.
– Ты всегда такая. Сначала наговоришь кучу всякого неприятного, а потом извиняешься. Не надо делать того, за что после придется извиняться.
И очень гордый своей сентенцией, Василий Петрович вышел из дома. Алена же обратила к Инге страдающий взгляд.
– Видишь, он никогда так еще со мной не разговаривал!
– Нормально он разговаривал. По-моему, ничего особенного.
– Как? А этот его тон?!
– Какой тон?
– Снисходительный и вроде как одалживающий. Что это такое, я – законная жена – уже и не имею права спросить, куда это он едет на ночь глядя? Имею я такое право! Безобразие, сколько лет мы уже вместе, пора бы привыкнуть, что мне необходимо знать про него все!
Инге с трудом удалось отвлечь Алену от ее мятежных мыслей. Но как только подруги вновь разговорились, у Алены зазвонил ее смартфон.
– Это Нюша звонит, – с тревогой произнесла подруга. – Что еще там у них случилось?
Впрочем, голосок Нюши, который приветливо зазвучал из трубки, ничего дурного не предвещал.
– Алена Игоревна, вы не знаете, Василий Петрович к нам все-таки приедет или нет? Он сначала сказал, что приедет, потом сказал, что не приедет. Потом позвонил, велел нам его ждать. И вот мы ждем, а его все нет и нет.
– Как нет?
Взгляд Алены невольно обратился к огромным напольным часам, стоящим в углу комнаты. Они показывали, что с момента отъезда Василия Петровича прошел уже почти целый час. За это время он вполне мог доехать до Вани, переговорить там обо всем и начать собираться домой.
– Я думаю, он скоро появится у вас, – произнесла Алена каким-то деревянным, не своим голосом. – Но если хочешь, я ему перезвоню.
– Нет, нет, мы и сами ему уже звонили. Телефон у него выключен. Но раз вы сказали, что он выехал, значит, будем ждать. Наверное, кто-то его отвлек, вот он и задерживается.
– Спокойной ночи, моя милая, – попрощалась Алена с горничной.
И едва прервав один разговор, тут же вновь набрала другой номер.
– Кому ты звонишь? – осведомилась у нее Инга.
– Васе! Кому же еще!
– Зачем?
– Должна же я узнать, где он болтается.
– Алена, оставь мужа в покое. Он имеет право на…
– На что? Ну же? Договаривай, на что он там имеет право?
Инга смущенно молчала, не зная, что говорить дальше. Право на личную жизнь, но она у супругов по определению вроде как должна быть общей. Право на отдых? Мог бы и дома отдохнуть. Право на измену? Это уж вообще полная чушь, про такое с Аленой лучше вовсе не заикаться.
– Черт! – швырнула свой дорогущий смартфон на диван Алена. – Телефон у него действительно выключен. Сколько раз я его просила заряжать трубку! Так нет же, дотягивает до последней черточки, а потом трубка у него вырубается.
И тут же Алена вновь схватилась за свой смартфон.
– Зачем ты опять ему звонишь?
– Нет, но где он все-таки ходит? Уже час, как он уехал к Ване, а до сих пор его там нет!
Алена звонила, звонила и звонила мужу каждые десять-пятнадцать минут. Но в результате дозвониться ей удалось лишь через час. И когда Василий Петрович взял трубку, он же еще и отругал Алену.
– Зачем ты мне постоянно трезвонишь? Я же сказал, я у Вани!
– Привет, Алена Игоревна, – словно в подтверждение слов Василия Петровича, раздался из трубки голос Вани.
Но Алена так легко не намерена была сдаваться.
– Что у тебя с телефоном? Я не могла до тебя дозвониться битый час!
– Отключился. Понять не могу, что с ним такое. Наверное, надо трубку менять.
– Я давно тебе об этом твержу! – обрадовалась Алена. – Купи себе самый навороченный айфон.
– Ну, мы это с тобой еще потом обсудим, и совсем не по телефону.
Василий Петрович собирался свернуть разговор, но Алена не дала ему так быстро распрощаться с ней.
– Ты уже возвращаешься? – спросила она у мужа.
– Сейчас еще немного поговорим, и я поеду домой.
– Вы еще не наговорились? Ты сколько там уже сидишь? Два часа?
– Алена, я ведь сказал, я уже скоро выхожу.
– Ладно, но давай быстрее. Я по тебе тоже соскучилась.
Василий Петрович не ответил, лишь из трубки раздался его тяжелый вздох. Было похоже, что супруг соскучился по Алене значительно меньше, чем она по нему.