Свет – новый тренд - читать онлайн

Отзовите группу поиска, все это время я была в себе

У всех нас есть внутренний свет, который только и ждет, чтобы повести нас домой. Но порою Вселенная гасит все огни, и у нас нет выбора, кроме как найти свет внутри. Возможно, вам это знакомо, и точно знакомо мне.

Где-то в глубине души я всегда знала, что нахожусь здесь не просто так. Я чувствовала, что у меня есть предназначение, призвание, но это выводило меня из себя. Это было похоже на хождение по кругу с огромной ношей ответственности на плечах. Мне казалось, есть нечто, что нужно срочно сделать, а время истекает.

Вам знакомо чувство, когда запланирована работа на выходные и невозможно расслабиться, пока она не сделана?

У меня подобное ощущение было постоянно. Как будто я что-то забыла… шепот, который не могла разобрать. Это чувство преследовало меня: когда я ложилась спать, посреди ночи, утром после пробуждения.

Я могла провести большую часть своей жизни в поиске ответов вовне. Хватаясь за все, до чего могла дотянуться, чтобы смягчить ноющую боль, страстное желание, острую тоску и зов из глубины души, который говорил о существовании чего-то, что я упускаю. Существовании чего-то большего.

Я искала ответы в отношениях, карьере, путешествиях, еде, алкоголе, вечеринках, но все напрасно. Я пыталась уехать на край света, разыскивая неизвестно что…

Я давила, боролась и контролировала, вместо того чтобы слушать, доверять и позволять. И только когда вся моя жизнь разрушилась, поняла: то, что я искала, всегда было внутри меня.

Моя душа всегда знала.

Просто я шла в неверном направлении.

Я думала, это была черная полоса

В канун 2011 года мне казалось, что моя жизнь держится на одном волоске и в любой момент может рухнуть.

Я родилась в Австралии. Мне было тридцать лет, и я только что достигла своей амбициозной карьерной цели, став креативным директором лондонского рекламного агентства. Но добившись этого, я ничего не почувствовала. Для этого ли я так тяжело работала? Зачем я стольким пожертвовала? За одну ночь я поняла, что моя карьера мне больше не по душе.

Отношения, длившиеся более десяти лет, были на последнем издыхании, но я отказывалась признать это. С Мэттом мы встретились в университете. Он был творческим, чутким и веселым. Его клевая беззаботность была невероятно привлекательной, и я сразу же запала на него.

Первые годы были чудесными, но со временем мы все больше запутывались и увязали в рутине. Несколько лет Мэтт страдал от хронической депрессии. Живя в Лондоне, вдалеке от родных, мы игнорировали истинное положение дел.

Я отказывалась признавать, что все рухнуло, пробуя миллион и один способ «починить» свою жизнь, вместо того чтобы сдаться и принять ситуацию. Моя склонность видеть в людях потенциал нисколько не помогала ни одному из нас.

Чем хуже все складывалось, тем больше я старалась все сохранить. Чем упорнее я пыталась все сохранить, тем больше игнорировала зов души. Чем больше я игнорировала зов души, тем больше выпадала из потока Вселенной. Чем больше я выпадала из потока Вселенной, тем более одинокой я себя чувствовала.

Я годами не ощущала искренней радости в сердце, но даже мысль о расставании с Мэттом была невыносимой. Мы любили друг друга каждой клеточкой наших сердец, но, на самом деле, стали скорее лучшими друзьями, чем партнерами. С каждым днем я все больше чувствовала, что застряла в ловушке образа жизни, над созданием которого так много работала. Мысль сказать «прощай» человеку, который был со мной так долго, не укладывалась в голове. Я оцепенела от одиночества, и мне нечем было заполнить его.

Мой внешний мир не совпадал с внутренним. Я выпала из потока Вселенной. Я знала, что душа призывала к большим переменам в карьере – последовать страстному увлечению духовным развитием, интуицией и путешествием души. Но я боялась выйти из духовной тюрьмы, отвернуться от выдающейся карьеры и предприятия, над созданием которых так много и упорно работала.

Я стала просыпаться в поту в 3:13 каждую ночь и не могла прийти в себя. Лежа одна в кровати, я слышала Мэтта, все еще сидящего за компьютером внизу в холле. Одиночество было осязаемым. Иногда я вставала на четвереньки и просто рыдала, умоляя Бога каким-то чудом вытащить меня из этой ситуации, потому что мне не хватало смелости сделать это самой.

Разлом

Утром 15 апреля 2011 года меня ошарашила новость, что у Блэра, одного из моих лучших друзей, диагностировали острый миелоидный лейкоз. Мое сердце заколотилось, будто отчаянно пыталось вырваться и вернуться в Австралию. Блэр занимал такое место в моей душе, какое не занимал никто другой на всей планете. С ним я могла позволить сиять своему самому истинному, значительному, подлинному «я». Он знал мои тайные мечты, и у него были похожие.

Когда мы встретились, между нами мгновенно возникла душевная связь. Я сразу его полюбила. У Блэра была заразительная харизма, и он владел ею в совершенстве. Он не боялся жить полной жизнью и поощрял других быть такими же: любил жизнь, был исключительным человеком и королем прекрасных моментов.

Блэр был единственным ровесником, с кем я могла откровенно говорить о духовной жизни. В первую ночь, когда мы встретились, мы обнаружили, что читаем одну и ту же книгу – «Путь работника света» Дорин Вёрче (The Lightworker’s Way). Мы планировали писать книги и «менять мир» вместе. Но сначала каждый должен был стать успешным в своем деле: он – актером, а я – креативным директором, и тогда мы смогли бы использовать свои возможности, чтобы изменить мир.

За день состояние Блэра ухудшилось. Я молилась, чтобы получить знак, нужно ли мне вернуться в Австралию. И вот, когда я вытаскивала кое-что из шкафа, вещи со всех полок высыпались на пол. Я посчитала это знаком и вылетела ближайшим рейсом.

Я была уже в самолете, когда состояние Блэра ухудшилось и он впал в кому, вызванную лекарствами. Во время долгого полета домой, где-то над Европой и Средним Востоком, я физически ощутила присутствие Блэра. Я чувствовала его тело, запах его лосьона после бритья и тепло губ, целующих мой лоб. Его рука прижалась к моей груди, успокаивая ноющее сердце. И в тот момент я поняла, что он ушел.

За несколько лет до этого мы договорились, что тот, кто умрет первым, сразу придет к другому. Так бы мы узнали, что другой в порядке и путешествует в «ином» мире.

Для своего довольно молодого возраста я пережила достаточно много смертей. Но эта смерть была особенной. Блэр был особенным.

Я как будто провалилась в глубокое, темное, полное сожалений место, из которого никто не мог меня вытащить.

Через пару месяцев мы внезапно потеряли еще одного любимого друга.

Вселенная не останавливалась.

Я чувствовала себя обманутой, измученной и обезумевшей. Я не боялась. Я хотела компенсации от Бога.

Несмотря на то, что мы с Мэттом поддерживали друг друга в горе, в одно октябрьское воскресенье, после празднования моего тридцатилетия, мы решили расстаться. И еще не осознав произошедшего, я смотрела, как черное такси исчезает вдали, увозя человека, с которым я провела много лет, – вниз по улице, на другую сторону земного шара, прочь из моей жизни.

Наступала зима. Я чувствовала себя одинокой, запуталась и была очень далеко от дома.

Крушение основ

Единственным, что помогло пережить следующие месяцы, было трудолюбие, которое привили мне родители. Я их правильно выбрала.

Горе накатывало внезапно: за столом, в метро, в продуктовом магазине, на улице.

Семья и друзья убеждали меня вернуться в Австралию, но в глубине души я знала, что должна справиться со всем этим в одиночестве. Мне нужно было спуститься в самые темные пещеры и попытаться найти собственный путь наверх.

В попытке начать все с чистого листа я переехала в квартиру-студию в сердце лондонского Ноттинг-Хилла. В течение недели я обнаружила, что это не помогает. Основы всего мироустройства буквально рушились.

Все в доме нуждалось в замене. Ирония, да и только. Мир был моим зеркалом.

Однажды ночью происходящее со мной достигло апогея, и я была близка к тому, чтобы сдаться. Слезы хлынули из глаз, и одновременно прорвало водопровод, и мой дом превратился в зловонное море отчаяния.

Ты всерьез взялась за меня, Вселенная?

Я обнаружила себя на промокшем ковре, без сил, умоляющей о пощаде. В этом не было ни капли изящества. Было только:

Боже… Пожалуйста, помоги.

Пожалуйста, помоги.

Серьезно, я сдаюсь.

Сдаюсь.

Я, черт подери, сдаюсь.

Ради всего святого, я не знаю, что ты от меня хочешь.

Я не могу так больше.

Пожалуйста, Боже, помоги мне!

Что ты от меня хочешь?

Внезапно я отчетливо услышала слова: «Поезжай в Чикаго».

Затем пришло ощущение абсолютного спокойствия и облегчения.

Я подумала: «Чикаго? Какого черта в Чикаго?»

Я ломала голову над услышанным. Единственным знакомым человеком в Чикаго была Соня Чокет, у которой я училась последние четыре года. Не дав разуму вмешаться, я сразу же нашла веб-сайт Сони и написала ее помощнику. Он тут же ответил, сказав, что на этой неделе в Чикаго пройдет закрытый тренинг для учителей. Он не будет публичным, но осталось одно свободное место, и Соня будет рада моему участию.

Мой разум сказал: «Ты запустила огромную кампанию на две недели работы. У тебя нет отпуска. Твой дом разваливается. Ты эмоционально раздавлена. Ты действительно хочешь, чтобы люди это увидели? Пффф, учитель? Кем ты себя возомнила? Тренинг, чтобы стать духовным учителем, в то время как ты даже не можешь наладить собственную жизнь?»

Моя душа шептала: «Поезжай в Чикаго».

Я понимала, что моя жизнь ничего не стоит, пока что-то не изменится, потому попросила: «Если я действительно должна поехать, докажи мне это, и докажи мне это хорошенько».

Я отключила водоснабжение, отправила сообщение хозяину квартиры, переоделась в сухую пижаму и улеглась в кровать, которая плавала наполовину в воде.

Утром меня разбудило сообщение от хозяина квартиры. Он написал, что нашел человека, который все починит, но мне нужно съехать на неделю (с даты начала тренинга в Чикаго). Он сильно извинялся и сказал, что мне не нужно платить за аренду следующий месяц (цена обучения и перелета) и что он оплатит мне отель по моему выбору, где я остановлюсь, пока работа не будет закончена (цена отеля в Чикаго).

Браво, Вселенная!

Но у меня все еще была запущена огромная кампания…

Когда я приехала на работу, выяснилось, что кампания задерживается из-за пиар-скандала. Представьте себе: генеральный директор предложил мне отдохнуть, пока все не утихнет. Мне нужно было провести в режиме ожидания около месяца.

Чертовски круто сработано, Вселенная!

Я получила очевидный намек, немедленно забронировала авиабилет и впервые за долгое время ступила на ковер-самолет и отправилась в путь.

Обретение Грэйс

Все это время, с тех пор как я вошла в самолет и когда сидела перед огнем в Чикаго и сушила затопленное сердце, я ощущала, что нахожусь в совершенно правильном месте. Я чувствовала, как Блэр подбадривает меня. Я словно была главной героиней фильма, который уже видела раньше. Дежавю на стероидах. Как будто жизнь качала меня на руках. Я проспала всю ночь, впервые за последнее время, и, хотя на сердце было все еще тяжело, проснулась с новым светом надежды.

На следующий вечер, после долгого дня, я обнаружила себя сидящей перед духовным певцом Гурунамом Сингхом и его весьма сексуальным барабанщиком Крисом Нагьюром, который играл нам.

Послушав несколько песен, я начала подпевать, чувствуя, как мое сердце немного приоткрылось и душа застенчиво двинулась вперед. Гурунам поймал мой взгляд, и я почувствовала, как он держит мою душу. У меня чуть не случилось самое экстремальное исцеление в моей жизни. (Перейдите на www.lightisthenewblack.com, чтобы скачать эту благодатную песню.) Он пел:

В тот момент я осознала, сколько времени потеряла, пытаясь контролировать жизнь и бороться с ней. Я была абсолютно истощена из-за своих отчаянных долгих попыток всё сохранить. У меня не было сил бороться дальше, пришло время отпустить поводья.

Пока Гурунам пел, я оплакивала утрату Блэра. Я горевала об окончании наших отношений с Мэттом, о семье, которой никогда не было, и о дочери, которую так и не увидела (у меня был выкидыш годом раньше). Я плакала по своему внутреннему голосу, на который так долго не обращала внимания. Я плакала за все те годы, которые вела себя по-мужски – давя и борясь, вместо того чтобы позволить жизни поддерживать меня. Я оплакивала жизнерадостную женщину в себе, которая жаждала вырваться. Я скорбела за все то время, когда искала ответы во внешнем мире, а нужно было заглянуть внутрь себя. Я рыдала из-за света в глубине души, который все еще так ярко сиял, как бы жестко я ни пыталась его погасить.

Я оплакивала прошлое, настоящее, но больше всего будущее. И в течение этих трех минут и тридцати девяти секунд мое эго окончательно капитулировало и позволило душе меня вести.

На краткий миг я прикоснулась к своему внутреннему пространству, которое можно описать только как Благодать. Я сдалась. Я прикоснулась к Богу; или, вернее, приняла прикосновение Бога ко мне. Пришла домой. Осознала, что, чувствуя себя одинокой, я на самом деле являлась частью большого единого целого и никогда не была по-настоящему одинокой.

Я поняла, что не чувствовала поддержки, потому что не поддерживала сама себя. Я ощущала себя одинокой, так как игнорировала призвание души. И я впервые смогла заглянуть за пределы опустошенности и по-настоящему ощутить щедрый свет Благодати.

Я узнавала и вспоминала, кто я на самом деле. Словно кто-то всезнающий в глубине меня говорил: «Да, да, этот путь».

Я переживала возвращение домой, к своему подлинному «я», совершенно иначе, чем что-либо раньше, и моя душа ликовала.

Пока Гурунам пел следующую песню, «Божья Благодать», у меня случилось озарение, узнавание, как будто вспыхнула лампочка, и я наконец поняла, что же искала все это время.

Всю жизнь у меня было странное увлечение так называемым номинативным детерминизмом – когда имена людей подходят их призванию или цели в жизни, как маленькие подсказки свыше. Например, Вильям Вордсворт (words worth – ценность слов.*) был поэтом, Ларри Спикс (speak – говорить*) – спикер Белого дома, Трейси Кокс (cock – пенис*) – сексопатолог, а Лиза Мессенджер (messenger – вестник*) – основатель журнала Collective magazine. Но я всегда чувствовала себя немного обманутой своим именем. На иврите Ребекка означает «завязанная веревка» или «сплетать, плести».

Я не хотела быть корзиной и определенно не хотела быть завязанной веревкой. Тогда меня осенило. Вплоть до этого момента я провела всю жизнь в поисках смысла, пытаясь отвязаться от мыслей, из которых я, Я, состояла.

Моя фамилия, Кэмпбелл, по-шотландски означает «искривленный рот», что можно трактовать в лучшем случае как неискренность. И это весьма к месту, если учесть, как долго я не обращала внимания на свой внутренний голос и пряталась в духовной тюрьме. Но затем – прямое попадание: в центре всего этого было мое второе имя… Грэйс (здесь игра слов: grace переводится как благодать. – Прим. пер.).

Грэйс была Благодатью, именно тем, что я искала всю свою жизнь. И все это время она находилась прямо здесь, внутри меня. Поиски на севере, на юге, на востоке и на западе, попытки держать мир под контролем, заставлять и добиваться, когда все, что мне действительно нужно было сделать, – это сдаться мягкому зову души и позволить свету Благодати – Грэйс – вести меня.

Жизнь в свете

Мой внутренний свет ярко сиял. Я была дома. Теперь, когда я нашла этот свет, я не могла его отпустить. Я поклялась говорить «да!» каждому крохотному зову души, независимо от того, насколько это логично, поклялась сделать все, чтобы больше никогда не отворачиваться от себя.

Как в старой поговорке: «Когда ученик готов, появляется учитель», на следующий же день меня научили одной из форм медитации, известной как «Наполнение из Источника» (которой я поделюсь с вами на стр. 242–244, вы можете скачать ее на www.lightisthenewblack.com). Используя это простое средство, я смогла наполниться энергией Источника, частью которого мы все являемся, вместо того чтобы использовать что-то извне.

Я начала наполняться из Источника и слушать свою душу каждый день, без исключений. Я сделала эту практику неотъемлемой частью жизни.

Я делала ее ежедневно.

За несколько месяцев моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Я чувствовала поддержку, потому что поддерживала сама себя. Моя душа была наполнена, потому что я действовала в соответствии с ее призванием. Мой стержень стал сильным, потому что я подпитывала себя изнутри. Благодаря регулярной практике отпускания, принятия и разрешения получать поддержку я смогла излечить свое разбитое сердце и позволить внутреннему свету вести меня.

Я продолжала расчищать свою жизнь, позволяя остаться лишь тому, что приносило мне пользу.

Пришло время навести порядок.

Заменяя «должна» на глубоко желанное «могла бы» и на «почему бы и нет?», я танцевала, дышала, встряхивалась и принимала. Я принимала в людях, переживаниях и вещах только то, что наполняло меня, зажигало и давало чувство целостности.

Решив не начинать новые отношения до тех пор, пока не стану совершенно здоровой и цельной, я обнаружила, что мне не нужен кто-то другой, чтобы пребывать в потоке любви.

Наполняя в первую очередь себя, я обнаружила, что способна проявиться в отношениях ярче и целостнее, чем когда-либо. Слой за слоем я позволяла себе полностью обнажиться и выйти из духовной тюрьмы в реальность.

Я бросила корпоративную работу, и моя интуитивная практика духовного наставничества стала набирать обороты. Вместе с другом Робином Силвертоном мы основали Духовный проект и начали проводить обучающие Духовные сессии каждый месяц. Новые люди (мой тип людей) стали возникать на пороге по счастливой случайности.

Потом я встретила человека, который шел своим собственным путем, и полюбила его. Он не был необходим мне в жизни, но я чертовски хотела быть с ним. Спустя какое-то время он позвал меня замуж, и я сказала большое жирное «да!».

Ответ на мои молитвы превзошел все ожидания. Все, что мне нужно было сделать, – это сдаться и позволить душе направлять меня.

Отзовите группу поиска. Все это время я была в себе.

Пробуждение

Вернемся в 1990-е.

То и дело Вселенная сталкивает нас с людьми таким образом, что возникает ощущение, будто они на этой планете специально для нас. Может быть, вы бы все еще спали, если бы не случилось какой-то конкретной встречи? Именно в такой день я встретила Анжелу Вуд.

В старшем классе, в возрасте четырнадцати лет, я пережила то, что сейчас могу описать как свое первое пробуждение. Естественную эмпатию. Я шла по улице мимо посторонних людей и ощущала их сокровенные мысли и чувства.

Все это проявилось в полную силу после того, как я прочитала в журнале Dolly статью о девочке-подростке по имени Анна Вуд, которая трагически погибла в результате приема наркотика экстази. Мать Анны, Анжела, откровенно делилась своим горем. Эта статья меня очень тронула. Помню, как рыдала и засыпала в печали, которую чувствовала от матери Анны, сама не зная почему и не умея выразить свои мысли.

На следующий день я поехала на автобусе в книжный магазин и купила «Историю Анны», биографию Анны Вуд. Потом, в школе, я горячо рассказывала подруге, как сильно меня тронула история девочки.

Увидев фотографию Анны и ее матери, я сказала: «Странно, но у меня непреодолимое желание найти Анжелу и крепко обнять ее, попытаться хотя бы немного утешить».

Моя подруга ответила: «Это на самом деле странно». Она подняла глаза, потом опять посмотрела в книгу и снова подняла глаза, показала куда-то пальцем и сказала: «Та женщина очень похожа на мать Анны».

Я увидела высокую блондинку, идущую через школьный двор, и осознала… Это была она! Это была Анжела Вуд!

Я заколебалась на мгновение, у меня в голове не укладывалась эта странная интуитивная прозорливость, но затем, движимая силой куда большей, чем разум, я обнаружила, что бегу за ней. Школьный проректор перехватил меня с вопросом, и на полуслове я обернулась и увидела, что Анжелы нигде нет. Сердце упало. Закончив разговор и повернувшись, чтобы пойти к друзьям, я заметила, что Анжела Вуд смотрит на меня.

Казалось, все замерло, и наступил странный момент глубокого душевного узнавания… прежде чем я представилась и неуклюже, как могла, сжимая книгу в руках, выразила, как сильно ее история тронула меня. Анжела пригласила меня принять участие в беседе, которую она собиралась провести с учениками старших классов. Зная, что должна быть там, я сбежала с математики и прокралась на мероприятие, стараясь не выделяться. Потом я смущенно ждала ее, чтобы поговорить, в итоге мы решили оставаться на связи.

Позже Анжела рассказала мне, что на неделе, когда мы встретились, у нее был день рождения. В то утро она просила Анну о подарке на день рождения и поняла, что этим подарком стала наша встреча.

Мы быстро подружились. Наши семьи познакомились и относились с великодушным пониманием к нашим, казалось бы, странным, отношениям.

Мы проводили часы, потягивая кофе, в глубоких разговорах о смысле жизни, горе, смерти, прошлых жизнях и ангелах. Мы делились мечтами, стихами, книгами и теориями о жизни и Вселенной. Я узнала из первых рук о силе человеческого сердца и мужестве духа. Я могла слушать часами, как Анжела рассказывает о своей прекрасно и ярко светившейся дочери Анне. Как она трогала сердца людей в свои пятнадцать лет – глубже, чем большинство могут в восемьдесят.

Я молилась, чтобы уметь делать так же.

В те годы я обнаружила, что выхожу из школьного автобуса и поднимаюсь на крутой холм в каком-то творческом трансе. Слова так и лились из меня, мне приходилось садиться и записывать их. Они появлялись из души без усилий, как Благодать. Я писала о том, что происходит с миром, что происходит, когда умираешь, что близкие, которых мы потеряли, на самом деле никогда не оставляют нас и что каждого окружает своя команда ангелов и духовных проводников. Зачастую я просыпалась утром и не помнила, что создала накануне.

Оглядываясь в прошлое, я вижу, что была каналом – хотя, возможно, это касается всех творческих людей. Послания и идеи, которые ожидают рождения, возникают у тех, кто достаточно открыт для восприятия.

Во время школьных каникул я иногда присоединялась к путешествиям Анжелы, где она на выступлениях рассказывала о том, как драгоценна жизнь, как мы должны поддерживать тех, кто нам дорог, и говорить им о своей любви. Я восхищалась, как ее речь легко течет из самого сердца.

Я молилась, чтобы однажды я смогла делать то же самое.

Я открывалась, и все остальное в жизни становилось просто несущественными. Я тратила все свободное время и деньги на изучение жизни после смерти, предназначения души, возвращений в прошлые жизни, кристаллов, исцеления и всего, что попадало в руки. И все это время я как будто вспоминала то, что прочно укоренилось в моей душе.

Отчаянно желая встретить единомышленников, я ездила на двух автобусах и поезде на другой край Сиднея на занятия с целителями и психологами, жадно впитывая знания. Мой аппетит был ненасытным. Перелистывая страницы книг и слушая учителей, я переживала такое чувство, которое могла описать только как воспоминание или возвращение домой. Я думала, что нашла свое призвание и настоящую себя. Однако чем большую связь я чувствовала внутри, тем более изолированной ощущала себя снаружи.

Через несколько лет, после того как я окончила старшую школу, Анжела переехала в Англию. Я чувствовала себя опустошенной, и казалось, будто потеряла единственного человека в жизни, который по-настоящему видел мою истинную сущность. Таким человеком она и была на тот момент.

Я очень хотела, чтобы меня окружали ровесники, с кем я могла бы поделиться сокровенными мыслями. Я ощущала себя потерявшейся между двумя мирами – жизнью обычного подростка и миром развития души и духа.

Уже тогда я хотела писать книги и исцелять людей, но что могла знать об этом девочка, которая была неспособна помочь даже себе.

Поэтому я каждую ночь молилась Богу, чтобы со мной случилось что-то действительно плохое, чтобы у меня была веская причина чувствовать то, что я чувствовала, и чтобы я могла помогать сердцам и душам других людей – к чему чувствовала призвание. Я считала, что если бы достаточно натерпелась, то по меньшей мере могла бы написать об этом. Я просыпалась каждый день и все гадала, когда же посыпятся трагические события. Но их не было. Жизнь была «хороша», и я чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо. Поэтому я перестала обращать внимание на зов души и решила заглушить его, чтобы не выделяться.

Я осознанно ушла туда, что сейчас называю духовной тюрьмой, сохраняя свои метафизические исследования в тайне. Я ждала дня, когда смогла бы оправданно говорить о том, что жило глубоко во мне. До того времени я решила хранить все это внутри.

Черт подери, Бог!

Вернемся в 2012 год.
Через полгода после наполненного Благодатью приключения в Чикаго я знала, что мне нужно долечить остатки горя, и душа звала меня уйти в тихое уединение в Ассизи вместе с моим другом Робином.

Мы проводили каждое утро и вечер в глубокой медитации, тогда как дни были отданы прогулкам по заросшим тропам возле церкви Святого Франциска и поеданию фантастически вкусной итальянской еды – ну, было бы невежливо отказаться.

После медитации в третью ночь меня охватила неожиданная, незнакомая, раскаленная, кипящая ярость, идущая из самой глубины души. Не в состоянии разговаривать (крайне неприятно!) я схватила свой Moleskine и отправилась к холмам.

На скамейке под распухшей девственной луной я начала гневно писать то, что оказалось письмом ненависти Богу.

Отчаянно рыдая, я выплескивала все наружу. Я кричала и бушевала, обращаясь к Богу, требуя ответа: «Чем я все это заслужила? Почему, хотя я усердно стараюсь держаться на плаву и все делаю правильно, по-прежнему ничего не срабатывает… Почему ты ждешь, что я буду верить в тебя, если у тебя даже не хватает смелости показать лицо?»

Я злилась. Долго. Еще в детстве у меня была непоколебимая уверенность, что Бог/Вселенная существует. Для «верующей» я чувствовала себя обманутой и брошенной без поддержки. Я ничего не получала взамен. Сквозь злые слезы я продолжала выводить эту тираду, порою дырявя ручкой бумагу.

Когда я наконец-то вывалила все это, то почувствовала ошеломляющее спокойствие. Внезапно окружающая меня энергия изменилась, и я увидела, как моя рука начала двигаться сама собой. Я поняла, что Бог пишет ответ.

Ты уже спрашивала, не помнишь?

Ты сказала, что не готова отвечать призванию, пока у тебя нет жизненного опыта.

Ну, эти уроки и истории происходят просто потому, что ты попросила.

Теперь, Ребекка, пришло время поработать.

В одно мгновение я вспомнила все, что просила в юности. Я поняла, что все мои страдания произошли не со мной, они произошли для меня. Я глубоко вдохнула, закрыла блокнот и отправилась в свою комнату.

Я была готова.

Наконец-то я была готова.

Закутавшись в одеяло, я смотрела на звездное небо, зная, что завтра будет совершенно новый день.

Я начала писать эту книгу на следующий день.