В салоне микроавтобуса было накурено и душно. Привычный к подобной атмосфере водитель, позевывая, управлял автомобилем, никуда не торопясь, стараясь двигаться со скоростью потока. Впрочем, движение на трассе было не особенно плотным, а потому микроавтобус летел достаточно быстро, разбрызгивая снежную кашу. Трое пассажиров переговаривались негромко, перебрасываясь фразами лишь для того только, чтобы занять себя хоть чем-то на все время пути. Возле водителя сидела молодая женщина в слегка потертой лисьей шубке – вполне обаятельная и раскованная особа: еще не дама, но уже пытающаяся подчеркнуть свой статус – статус человека, уже кое-чего добившегося в жизни. На пассажирском сиденье расположилась пара – пятидесятилетний господин в новом пальто и девушка, держащая его под руку так бережно, словно надеялась удержать своего спутника, если вдруг случится крутой поворот или резкое торможение.

– Мы очень долго искали натуру, – объясняла господину в пальто женщина в лисьей шубке, – хотели найти тихое место, чтобы народу было поменьше и вообще…

– Чтобы на оцепление не тратиться, – кивнул ее собеседник, – а то, когда у нас кино снимают, каждый дурак пытается в кадр попасть…

– Не только поэтому, – возразила женщина, – просто по сценарию дело происходит в тихой деревне на берегу реки…

Микроавтобус сбросил скорость и, проехав немного, остановился.

– Кажись, приехали, – объявил водитель, – все три полосы забиты. Если ДТП, то это надолго…

– Там что-то горит, – негромко произнесла девушка, продолжая держать двумя руками рукав пальто своего спутника. А тот, приподнявшись немного, посмотрел через лобовое стекло.

– Изрядно дымит, – согласился обладатель нового пальто, – пока не погасят и завалы не разгребут, точно с места не тронемся.

– Какие завалы! – возразил водитель, – две-три машины столкнулись, – трасса-то скользкая… Сейчас их оттащат… Хотя вон сколько полиции и вообще…

Он недоговорил, потому что мимо микроавтобуса уже пробегали люди, стремящиеся поближе разглядеть то, что случилось на трассе, над которой уже зависал вертолет, выбирая место для посадки.

Водитель опустил стекло и высунул голову наружу. Наконец он увидел подошедшего ко впередистоящему автомобилю человека и обратился к нему:

– Что хоть случилось?

– Кого-то взорвали, – ответил тот, – лимузин какой-то на куски, две машины сопровождения всмятку, встречная фура под раздачу попала – в ней, говорят, тоже никто не выжил… Вспыхнула фура, как…

– А кто в лимузине был? – встрепенулся водитель.

Но его собеседник лишь пожал плечами.

– Никто ничего не объясняет. Но полиции там столько! Говорят, что все руководство МВД сейчас прилетит…

Водитель поднял стекло и обернулся к своим пассажирам:

– Ну, вы все слышали сами: так что стоять будем долго, если нас не развернут и не направят по встречке…

– Ужас какой! – вздохнула женщина в лисьей шубке.

– Узнать бы, кого грохнули, – вздохнул водитель и обвел взглядом пассажиров, словно ища их одобрение, – может, радио включить? Вдруг сообщат, кого и за что… Как-то не хочется в неведении сидеть. Если это взорвали того, о ком я подумал сейчас, то что получается тогда – новые выборы, что ли? Лично мне эти обещания светлой жизни уже надоели. Смотрю на их рожи в телевизоре, а они все ла-ла-ла… Лапшу вешают…

– Сеня, – прервала его рассуждения женщина в шубе, – ты уж поосторожней, что ли…

И посмотрела на господина в пальто.

– Пусть говорит, – кивнул тот, – мне до этого никакого дела нет: артисты каждой власти нужны. Театры никто никогда не закроет. Хотя, как говорится, весь мир – театр.

Господин в новом пальто посмотрел на девушку и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. Потом погладил ее плечо и шепнул:

– Я вдруг ни с того ни с сего Лешку Дальского вспомнил. Как он там со своим чесом? Небось, сидит сейчас в клопами проеденном номере захудалой гостиницы, пьет кислое пиво или стирает носки в умывальнике и не ведает даже, какие дела нынче перед нашими глазами происходят… Сейчас бы мы с ним здесь! Зачем он вообще из театра ушел?