Анна Данилова Свергнутая с небес
«Это все происходило на моих глазах… Он долго стоял на одном месте и, видимо, устал ждать. Я чувствовал, как с каждой минутой отчаяние этого человека росло, лицо его менялось при виде очередной, проходящей мимо него девушки, оно становилось все печальнее и печальнее. Другой бы на его месте закурил, затянулся бы сладким спасительным дымом, но он не курил, не грыз ногти и не проделывал ничего такого отталкивающего, что мог бы делать, зная, что его никто не видит, что никто за ним не наблюдает. Было в его облике что-то безнадежно романтическое, угадывались душевная тонкость, выразительность порыва… Да, он постоянно порывался уйти, но прежде поглядывал на часы. Он часто поглядывал на часы и на простирающийся перед ним и уходящий вдаль золотой от осенних листьев бульвар, еще некоторое время тому назад обещавший ему чудесную по своей значимости картинку, фрагмент мелодраматического фильма, где в замедленном темпе навстречу мужчине бежит ослепительной красоты женщина…
…Он держал в руках зонт. Черный зонт-трость. Он ему явно мешал, мужчина часто нервно перебрасывал его из одной руки в другую и, как мне думается, хотел бы от него избавиться, настолько он нелепо и неуместно смотрелся здесь и сейчас, потому что дождя не было. А над верхушками старых разросшихся тополей оранжево блестело солнце.
И вдруг мужчина замер. На узкой дорожке показалась она. Женщина. Совсем молодая. В джинсах и свитере. На голове красный маленький берет. Высокая, худенькая. Как же она улыбалась! И он, как мне показалось, чуть ли не застонал, бросившись ей навстречу. Она тоже побежала, придерживая на голове берет. Они летели друг к другу, тяжело дыша не столько от бега, сколько от счастья. Встретившись, они буквально слились воедино и замерли, чуть покачиваясь ставшим теперь их общим телом. И так стояли долго, очень долго, еще не веря в счастье этой, как я понял, долгожданной и невероятной встречи. Так страстно и восторженно встречаются люди, разлученные невообразимыми обстоятельствами, временем или расстоянием».