Ночной звонок застал Маришу врасплох. Поеживаясь от прохладного воздуха, который натянуло из приоткрытой створки окна, девушка доплелась до истошно гудящего телефона и взглянула на высветившийся на табло номер. Поняла, кто ей звонит, и Маришу передернуло уже по другому поводу. Звонила ее родная тетка Серафима. Учитывая, что электронные часы на стене показывали половину второго ночи, от этого звонка ничего хорошего ждать не приходилось.
Но делать нечего. Родственников не выбирают. Можно поменять друзей, мужей и любовников, но вот от кровных родственников вы так легко не отделаетесь. Даже если вы в жуткой ссоре, они продолжают оставаться вашими дядями, тетями, бабушками или дедушками. Поэтому, еще раз поежившись и мысленно воззвав к небесам о милости, Мариша протянула руку и сняла трубку.
– Алло! Алло! – тут же истошно завопила та теткиным голосом. – Ты что так долго не подходила? Спишь, что ли?
– Да! – рявкнула Мариша. – И что в этом странного? Ночь на дворе!
– Ты спишь, а твой дядя, между прочим, в больнице!
Мариша помолчала. Она знала, что у дяди проблемы с камнями в почках. И вроде бы он собирался ложиться в клинику, где ему за короткий срок обещали раздробить эти камни в песок и высеять его из дяди прямо в канализацию. Но почему тетка решила напомнить об этом Марише? Да еще почти в два часа ночи?
– Я тебе из больницы прямо и звоню! – продолжала надрываться тетка Серафима.
– А-а-а, – протянула Мариша. – Ну и как там дядя?
– Плох! – грустно сообщила ей Серафима.
– Что такое? Камни слишком крупные? Не колются?
– Какие камни? Ах, это! Нет, Маришечка! Нет! Твой дядя тут не с камнями оказался.
Теперь Мариша ощутила настоящую тревогу. Не просто там какое-то смутное чувство, основанное на одних ощущениях. Нет, теперь у ее тревоги было прочное основание. И она росла и ширилась, заполняя собой Маришу.
– А что такое?
– Все очень скверно! Врачи даже не ручаются, что он выживет. А уж о том, чтобы он когда-нибудь стал прежним, речи вообще не идет.
– Тетя! Тетя! Что с ним случилось?
– Он попал под машину!
– Когда?
– Только что! А точней, сегодня около двенадцати часов ночи.
Мариша изумилась еще больше. Ее дядя был примерным семьянином. Таким примерным, что в глубине души Мариша считала его просто занудой. Он аккуратно возвращался домой к шести часам вечера. Выпивал бокал «Шардоне» или другого вина, потом ужинал и за ужином выпивал рюмку водки. И никуда больше после этой единственной рюмки не выходил.
– А что дядя делал в полночь на улице? – поинтересовалась Мариша, мельком глянув за окно.
Там бушевал ветер, гоня перед собой первые опавшие с деревьев листья. И вроде бы даже накрапывал мелкий холодный дождик. Определенно, осень в этом году не хотела радовать горожан своим теплом. И что в такую мерзкую погоду делал ее дядя на улице? Гулял?
– Ничего он не гулял! Мы возвращались из гостей!
– Пешком?
Мариша продолжала недоумевать. А тетка разозлилась.
– Господи, да почему пешком?! На такси мы возвращались. Но вышли не у самого подъезда, у нас там ремонт. Как осень, они трубы меняют, все перекопали.
В голосе тетки слышалось неодобрение в адрес нерадивых работников ЖЭКа, которым полагалось бы побеспокоиться о замене труб еще в летний теплый период, а не дожидаться, когда на город того и гляди опустятся первые заморозки.
– Вот мы и вышли из такси. Нам нужно было всего лишь перейти дорогу. И мы были бы у себя дома. А тут этот сумасшедший. И откуда он появился? Дорога была абсолютно безлюдная. Я перешла первой. А твой дядя замешкался. Я уже стояла на тротуаре, когда раздался этот ужасный звук, словно от удара. Я оглянулась и увидела, что та машина удаляется. А твой дядя лежит на дороге и не двигается.
– И что с ним?
– Он плох. У него многочисленные переломы и сотрясение мозга! – мрачно произнесла тетка Серафима. – Врачи ни за что не ручаются. Так что ты должна мне помочь!
Некоторое время Мариша размышляла.
– Тебе привезти денег? – осенило ее.
– Денег, хвала господу и твоему дяде, который умеет их зарабатывать, у меня полно!
– Тогда что тебе привезти?
– Носочки.
– Что?!
– Ну да, носочки. И еще носовой платок.
– Какие носочки? Какой платок?
– Не знаю я! – с некоторым раздражением в голосе ответила тетка Сима. – Но тут при больнице есть часовня. Она круглые сутки открыта. Пока врачи занимались с дядей, я туда зашла.
– Помолиться?
– Ну да. И разговорилась там с одной женщиной. У нее тоже муж лежит в коме. Так она сказала, что послала дочь в монастырь. За носочками для папочки и за носовым платком. Ты тоже съезди.
Мариша ощутила нехорошее посасывание в области желудка. Так с ней бывало, когда она ощущала непосредственную угрозу своему благополучию. Но пока девушка еще не разобралась, в чем именно состоит эта угроза. И просто испугалась за здравый рассудок своей тетки.
– Куда я должна поехать? – переспросила она. – В монастырь?
– Да.
– И купить там носки для дяди и носовой платок для него же? – все еще не веря до конца в то, что ее тетка на почве всех этих переживаний не поехала умом, уточнила Мариша.
– Да!
Ответ тети не утешал. У тетки поехала крыша. Оставалось только надеяться, что процесс этот обратим. И не зашел слишком далеко.
– Тетечка! – ласково произнесла она. – А зачем так далеко ехать? Мне для дяди ничего не жалко. И завтра, нет, уже сегодня прямо с утра я для него куплю в лучшем универмаге города самые лучшие носки и платки. Шелковые!
Но тетка на компромисс не пошла.
– Только в монастыре! – твердо заявила она. – Там они чудотворные!
Ах, вот оно что! Тетка услышала, что у кого-то будут такие носки и платочек, и возжелала для своего мужа такие же. Все ясно. Но не успела Мариша порадоваться, что ее тетка находится все еще в своем уме, как тетя Серафима добавила:
– И так как собственной дочери у меня, как ты знаешь, Мариша, нет, в монастырь поедешь ты!
– Что?
– Ну да! – радостно подтвердила тетка Сима. – Я все узнала. Автобус отходит завтра от автобусного вокзала ровно в десять часов утра. Ты сядешь на него. И через четыре часа будешь в монастыре. На покупку платочков и носочков я даю тебе еще один час. Возьми сразу пять пар. И сразу же обратно. К вечеру будешь снова в городе. А твой дядя будет спасен!
– Тетя, я не могу! У меня весь завтрашний день расписан буквально по минутам! – попыталась отвертеться Мариша.
И тогда тетка Сима пустила в ход запрещенное оружие. Слезы. Да, она принялась рыдать так громко, что Марише стало стыдно за себя и страшно за тетку Симу. Этак она до сердечного приступа доплачется! И что Марише тогда делать, когда на больничной койке окажутся уже целых два ее родственника? Родная тетка и дядя – это вам не шутки.
– Твой дядя умирает! – рыдала тем временем тетка Сима. – Если он умрет, с кем я останусь? Одна! Совсем одна! Одинешенька.
– Не плачь. Дядя не умрет!
– Не умрет, так инвалидом останется! – охотно подхватила тетка Сима. – Это же еще хуже! Работать он не сможет. Все накопления мы истратим на лекарства и проедим еще в первый год. А потом что нас ждет? Нищета! Убожество! Ужас! Ты хочешь, чтобы твоя тетя побиралась на помойках вместе с бомжами?
Мариша молчала. Она не решалась намекнуть тетке Симе, что конкурировать с бомжами ей даже при самом скверном раскладе вовсе не нужно. Гораздо проще и достойней будет найти себе работу. Но Мариша по собственному опыту знала, что избалованная мужней заботой тетка Сима воспримет ее предложение с возмущением. Мариша один раз уже ляпнула подобное, когда тетка Сима жаловалась на свою скучную жизнь: «Только дом и твой дядя, ни одного нормального человеческого лица». А потом тетка Сима не разговаривала со своей племянницей целый месяц.
Поэтому сейчас Мариша только вздохнула и сказала:
– Не надо тебе на помойке, тетя Сима, рыться. Говори, куда нужно ехать?
Тетка Серафима немедленно утешилась. И принялась объяснять племяннице, куда и как ей предстоит отправиться завтра утром. Мариша покорно все записала на подвернувшемся под руку клочке бумажки. Положила трубку. И поплелась в кровать. Но сон упрямо не шел к ней. Что-то ее тревожило. Что? Мариша и сама не могла толком объяснить. Но она чувствовала, что ее спокойствию на долгое время пришел полный и окончательный конец.
– А как все хорошо было! – простонала Мариша. – Любимый муж в отъезде. Полная свобода. Казалось бы, делай что душе угодно. Так нет же! Нет в жизни счастья. И зачем мир так устроен, что в нем есть родственники?
И наконец, проворочавшись без сна до пяти утра, Мариша все же уснула, чтобы через два часа встать по звонку заведенного на семь утра будильника.
Пока Мариша копошилась, прикидывая, что из вещей ей понадобится взять с собой в неизвестный монастырь, а что лучше надеть на себя, у нее внезапно зазвонил телефон. Полная дурных предчувствий, она подошла к нему. Но, к счастью, это была не тетка Сима с очередным поручением. Звонила Катюха.
Это была Маришина соседка. Поселилась она в соседней квартире год назад. И так как была она человеком совсем не вредным, а напротив, веселым и благожелательным, Мариша быстро нашла с ней общий язык. Обе девушки были примерно одного возраста. Но отличие Кати от Мариши состояло в том, что та ни разу не была замужем, но страшно хотела побывать. А Мариша замуж никогда особо не рвалась, но каждый раз попадала.
– Что у тебя случилось? – спросила Катя, едва поздоровавшись.
Мариша опешила. Такая проницательность соседки поразила даже ее.
– Откуда ты знаешь, что у меня что-то случилось?
– Ты топаешь, как стадо слонов! – хмуро пояснила Катька. – А у меня бессонница. Можно я к тебе приду?
– Приходи, – разрешила Мариша и тут же спохватилась, Катькины визиты короткими не бывали: – Только я через час уезжаю.
– О! Все куда-то едут! А ты куда намылилась?
– Далеко. В монастырь.
Катька помолчала, попыхтела, а потом все же спросила:
– Зачем?
– Дядя у меня в больнице. Еду за него молиться. К святым мощам. Говорят, помогает, если хорошенько попросить.
– Что попросить?
– Что угодно.
– И мужа можно?
– Можно.
Мариша думала, что на этом беседа свернется. Но не тут-то было. Услышав про монастырь и чудотворные мощи, Катерина необыкновенно оживилась и воскликнула:
– И я с тобой!
– Зачем? У тебя, что ли, тоже кто-то болеет?
– Я! – с раздражением воскликнула Катька. – Я сама и болею!
Мариша удивилась. Соседку она видела всего сутки назад. И тогда Катерина произвела на нее впечатление на редкость здоровой, цветущей девушки.
– Нет, я чахну! – упорствовала Катя. – И если ты не возьмешь меня с собой, совсем сгину.
– Но ты…
– Если хочешь знать, это судьба! – перебила ее Катя.
– Что именно? То, что мой дядя угодил в больницу?
– Все! И твой дядя. И то, что я не спала и услышала, как ты топаешь. И то, что я тебе позвонила. Все вместе!
Мариша молчала. А Катерина твердо заявила:
– В общем, хочешь ты или не хочешь, а я еду с тобой!
– Но ты же здорова!
– Много ты понимаешь. Сама классного мужика себе отхватила, а мне что? Погибать теперь с тоски?
Только тут до Мариши наконец дошло, о чем талдычила ее приятельница. Вот что! Мужчину ей подавай! Надеется в святом месте вымолить себе хорошего жениха. Но, как ни странно, с этой Катькиной мечтой Мариша была очень даже солидарна. Она по опыту знала, как грустно быть одной. Лишь прошлым летом она познакомилась со своим любимым Георгом, который и составлял ее женское счастье уже больше года.
Сейчас он уехал в родную Армению. И Мариша страшно скучала по нему. Гораздо сильней, чем могла себе представить. У нее даже сердце ныло, когда она слышала его родной, но такой далекий голос в телефонной трубке. И потому Мариша, расчувствовавшись, немедленно пригласила Катю составить ей компанию.
– А я тебе не помешаю? – поняв, что вопрос с ее поездкой решен положительно, немедленно принялась ломаться Катька.
– Буду только рада.
Катька у себя дома просияла. Она была человеком простодушным. И так как сама всегда говорила людям именно то, что и думала, то и от других ожидала того же. Хорошо это было или плохо, Мариша сказать затруднялась. Определенно замужеству ее прямота мешала.
Посудите сами, кому приятно, когда любимая девушка вам безапелляционно заявляет: «Ты человек умный, но лентяй. И поэтому в жизни ничего не добьешься. Только и умеешь, что на диване валяться!» Или другому жениху Катя ласково говорила: «Ты горький пьяница. Меня не слушаешь, себя не любишь, мать свою пожалей!»
Еще в ее репертуаре были высказывания об эгоизме, трусости, глупости и прочих отрицательных качествах ее знакомых. И хотя Катька упоминала также и о положительных качествах своих женихов, те почему-то помнили только плохое. Обижались, ссорились и исчезали.
Мариша даже пыталась поговорить с Катей на эту тему.
– Ты гладь их по шерстке, – посоветовала она ей. – Тогда они будут ласковые и домашние.
– Я и глажу! Но если не я, то кто им скажет правду? Ты видела моего Кольку? Он уже не просто толстый! Он жирный. И это в первую очередь нехорошо для него самого. Он совсем молодой человек, а у него уже сердце больное. А все почему? Организм с нагрузкой не справляется. И конечно, Коле нужно худеть. Но он не может. А значит, он не просто толстый, но еще и слабовольный.
И пусть это было тридцать раз правдой, в глазах потенциальных женихов эта суперправдивость их невесты очков Катьке не добавляла. И к тому же Катька была упряма, как стадо ослов.
– Что такого, если я говорю чистую правду? Они же не дураки, должны понимать, что я ни капли не преувеличиваю. Как есть, так и говорю! И хорошее, и плохое, все в глаза скажу!
Но выдержать постоянную истовую правдивость долго никто из мужчин не мог. И хотя возле Кати постоянно отиралась толпа женихов, но постоянных не было. А ведь Катька была красивой женщиной. Высокой и фигуристой. К тому же она являлась счастливой обладательницей длинных густых и по нынешней моде идеально прямых волос, которые Катька из темно-русых по своему желанию превращала то в золотистые, то в пепельные, то в рыжие, а то даже становилась брюнеткой.
Неудивительно, что Катя привлекала к себе мужские взгляды и сердца. Но, увы, ненадолго. Мариша голову сломала, пытаясь понять, как помочь подруге. И ведь та была не болтушка. Нет, она открывала рот, казалось, исключительно для того, чтобы обидеть очередного кавалера разбором его достоинств и недостатков.
Однако на все намеки о том, что лучше бы иной раз вовсе помолчать, Катька неизменно как вчера, так и сегодня отвечала:
– Но я ведь говорю им только о тех недостатках, которые можно и нужно искоренить. Разве ты хоть раз слышала, чтобы я хромому указала на его дефект? Нет! Никогда! Потому что прекрасно понимаю, что новую ногу ему уже не отрастить.
– Но зато ты ему сказала, что он слишком самоуверен, – напоминала ей Мариша. – И получил травму ноги именно вследствие своей самоуверенности.
– А зачем он поперся прямо через трамвайные пути, даже не посмотрев по сторонам? Ясное дело, потому что был уверен: он такой яркий и замечательный, что даже трамвай затормозит. А трамвай не затормозил. Ну, и кто после этого виноват?
Мариша не знала, что и отвечать. А Катька продолжала:
– Или взять, к примеру, Петю.
– Петю?
– Слепенького.
– А-а-а!
– Этому парню, глаза которого за линзами очков вообще не разглядеть, разве я ему что-то про его зрение сказала? Прекрасно знаю, он и его родители уже сделали все, что было возможно.
– Но ты ему сказала, что если уж он родился с таким дефектом, то своих детей ему иметь не следует.
– А разве это неправда? Бедные крошки! Страшно подумать, что с ними будет, если он передаст им свой порок! Они же могут родиться совсем слепыми!
В общем, борьба за то, чтобы сделать человечество или хотя бы отдельно взятую мужскую его часть лучше, доводила Катьку до полного отчаяния. Мужчины, несмотря на то что она четко и ясно излагала им все их недостатки, лучше становиться упорно не желали. И, как уже говорилось, торопились к тем женщинам, которые их недостатки вовсе таковыми не считали. Лишь милыми странностями, с которыми легко смириться при желании.
– Ну и дуры! – сердилась Катька. – Сами же потом плакать будут. Разводиться побегут. Семьи порушат.
– Мяу! – сердито подтверждала Маруся – Катькина кошка. – Мяу! Мяу!
Мариша покосилась на кошку. Авторитет Маруси в данном вопросе ее умилял. А Катька протянула руку и благодарно погладила Марусю. Кошка под ее рукой выгнулась и немедленно замурлыкала.
«Нам с тобой, хозяйка, и так хорошо, верно? – казалось, говорила она. – Только вдвоем и никаких мужчин, да?»
Маруся была трехцветной, с длинным пушистым хвостом и лукавой маленькой мордочкой. Катька уверяла, что трехцветные кошки приносят счастье. И потому из многочисленного помета Марусиной мамочки выбрала именно Марусю, тогда еще крохотного, почти слепого котенка с рыжими и черными пятнами и белым нагрудничком и манжетами.
Маруся, в отличие от Катьки, мужчинами не интересовалась. С котами по крышам домов ни днем, ни тем более ночью не шастала. И удивительным образом оставалась глуха к зову матушки-природы. За всю свою четырехлетнюю жизнь она ни разу не принесла потомства, хотя дышать свежим воздухом во двор выбиралась регулярно. И возможностей для амурных встреч с противоположным полом у нее было предостаточно. Но что бы там ни происходило, Маруся упорно не беременела. И котят не рожала, к изумлению, негодованию, а потом и страху своей хозяйки.
По истечении двух лет, так и не дождавшись потомства, Катька потащила кошку к ветеринару. Но тот глубины проблемы не осознал и просто поднял Катьку на смех.
– Миллионы владельцев кошек только и мечтают о подобном раскладе, – заявил он Катьке. – Чем вы недовольны?
– Может быть, она больна?
Врач оживился и предложил сделать Марусе полное обследование. Но, узнав, в какую сумму выльется это обследование, Катька схватила свою кошку в охапку и была такова. И вот теперь Маруся сидела рядом с хозяйкой. И мяуканьем подтверждала каждое Катькино слово.
Мариша вздохнула. Тяжело иметь дело сразу с двумя оппонентами. Но все же она не теряла надежды переубедить Катьку и Марусю в том, что не все мужчины так уж плохи.
– Зачем так мрачно? Может быть, и не побегут?
– Да разве можно жить с дураком или с пьяницей? – искренне удивлялась Катька. – Или с распутником? А с самодуром ты лично жить захочешь?
Мариша помотала головой. Нет, лично она бы не захотела. Но ведь и среди женщин встречаются аналогичные личности. И дур среди них хватает. И лентяек тоже. И даже пьянчужки или стервы то и дело попадаются. И такие вполне смогут ужиться со своей аналогично испорченной половиной. Так, может быть, проблема Катьки в том, что она просто еще не нашла ее? Такого же непробиваемого правдолюбца?
Весь этот разговор велся в автобусе по дороге в монастырь. Правда, сначала подругам не удалось взять билеты. Все они оказались распроданы за много дней вперед. Но они изловчились и сунули водителю деньги за проезд в толстую волосатую лапу. А он в ответ предложил им откидное сиденье рядом с собой. И низкую раскладную табуреточку.
Оба сиденья были одинаково неудобными. На откидном сиденье ноги свисали в пустоту. А на табуретке, наоборот, задирались почти до подбородка. Но, меняясь каждый час местами, приятельницы поняли, что могут путешествовать вполне сносно. К тому же они скрашивали нудную дорогу интересной беседой о мужчинах.
– Я всегда считала и считаю, что идеальных людей не бывает, – говорила Мариша. – За исключением разве что моего Георга.
– Так уж он в самом деле идеальный? – усомнилась Катя. – Знаешь, я бы не хотела тебя пугать, но был у меня один идеальный.
– И что потом?
– Потом оказалось, что он сексуальный извращенец. Уже на третье свидание притащился ко мне с чемоданчиком.
Но напрасно доверчивая Катька радовалась, решив, что кавалер собрал свои манатки и перебирается к ней жить. В порыве ликования она даже закрыла глаза на то, что это решение он принял единолично. Так сказать, без ее ведома. Но в чемоданчике, к изумлению Кати, вместо сменного белья, мужских тапочек, полотенца и бритвенного набора оказались наручники, плетка, цепи и хлысты всех размеров и видов.
Кроме того, в качестве дополнительных подручных средств мужчина притащил еще черенок от лопаты и густой веник. Но не для бани и не для сада-огорода, как вначале подумала наивная Катька. Предполагалось, что черенком лопаты он, как дубинкой, хорошенько отходит Катьку. А веник он растреплет и потом будет хлестать Катьку по ее голой попе «березовой кашей», доставляя тем самым ей безумное наслаждение.
Почему он решил, что ей это понравится, Катька в толк взять так никогда и не смогла. Вроде бы ничто в ее поведении не должно было навести жениха на мысль о садомазо наклонностях. И на это Катька уже закрыть глаза никак не могла.
– Если бы я закрыла глаза, то как бы я потом стала сидеть?
В общем, кандидат в женихи вылетел из Катькиного дома вместе со своим чемоданчиком. А дубинкой она отходила его самого.
– И кажется, ему это здорово не понравилось. Он все кричал, что я неправильно поняла. И что нам нужно бы поменяться ролями.
Но меняться с ним ролями девушка не захотела. И, спустив потрепанный веник со своего балкона, поклялась не верить в то, что на свете существуют идеальные мужчины.
Так в занимательных разговорах о мужчинах и их пороках подруги сами не заметили, как доехали до своей цели.