Я шел вдоль задней части сцены мимо большого количества всяких занавесей, занавесок, ширм, тканевых перегородок и всего такого подобного…
В обеденном зале шумела свадьба. А здесь была относительная тишина. Дворец культуру или что это такое было арендовано, был огромен и весь фактически в распоряжении пьяной свадьбы. Но гости преимущественно кучковались около залежей еды и моря спиртного. Даже в обратном порядке: около моря спиртного и горы еды. Кто-то курил на балконе второго этажа (нас категорически просили не выходить на улицу на первом этаже), кто-то уже спал в разных позах в разных других комнатах: от кабинки в туалете в обнимку с «белым другом» до кушетки в каком-нибудь закутке.
Я думал о превратности судьбы. На такой большой свадьбе – и один. Совсем один. Молодые уехали – поспешили воспользоваться правом уединиться в первую брачную ночь. Их тесть дрых в кресле около места вахтера на центральном входе. Теща совсем недавно обнимала кушетку прямо на сцене и орала от удовольствия так, что тяжелый занавес постоянно колебался. Кто-то кричал пьяную песню в каком-то коридоре.
Я невольно краем глаза засек колебание очередного занавеса в глубине сцены. Просто от скуки решил аккуратно заглянуть туда. Отогнув его краешек, я увидел широкий таз стоящей в позе «Г» особы. Меня это ну ОЧЕНЬ заинтересовало, тем более, что вторая (верхняя) половина туловища была закрыта так, будто она пролезла под нижней частью занавеса, да так и не вылезла до конца вперед и не вернулась назад. С той стороны, где за занавесом была голова, раздавались чмокающе-чавкающие звуки, которые я приблизительно идентифицировал как минет. Ну, опоздал на минет, надо не опоздать на остальное, тем более, что расцветка платья в полутьме зала мне показалась знакомой.
Я аккуратно встал позади найденной аппетитной части тела, быстро поднял платье и приспустил, снял и спрятал в карман ее трусы. После того, как она приподнимала по очереди ноги для освобождения от трусов, таз заволновался и начал делать какие-то движения, но за занавесом заревел мужской голос: