Ночной разговор в лагере поставил тогда всё с ног на голову. Впрочем, на самом деле наоборот – вернул самого Андрея на твёрдую поверхность. С полицией говорить ему не пришлось – почти сразу же его отправили следить за детьми, примчалась скорая помощь, потом закрутилось, и ближе к двум часам ночи чёрный человек снова нашёл Порохова и рассказал, что происходит.
Да, Андрей был особенным – он мог видеть, как страхами людей питались неведомые твари. Он был ещё более особенным, потому что мог не только видеть, но и уничтожать Сущности. Его способности – врождённые, но у каждого они проявляются по-разному. Все Зрячие умеют видеть тварей, некоторые умеют предсказывать будущее, некоторые – читать мысли, иные – левитировать или сражаться, лучше, чем другие. Многие просто продолжают жить: изредка чистят родных и близких от Прилипал, обходят стороной Упырей и сообщают об увиденных Маньяках – если доведётся встретить. И лишь совсем немногие готовы отказаться от нормальной жизни и заняться охраной остальных. Те немногие, которым есть что противопоставить Сущностям – силу, умение и способность нанести удар, который уничтожит противника. Не оставит от него и следа.
Порохов выслушал, сухо кивнул и ушёл спать.
Утром, поднимаясь по будильнику, машинально умываясь и бреясь, Андрей не сразу вспомнил о том, что произошло накануне. Счёл сном.
И лишь притихшие вожатые, напряжённая, сжимающая в тонкую линию губы Настя, отсутствующий Миша – дали понять. Не приснилось. Было на самом деле.
Вчера он убил человека.
– В лагере ты уничтожил Сущность второй категории. Для удобства каждая категория имеет прозвище. Вторая – это Упырь. Они появляются, если человек неосознанно переправляет Прилипал на окружающих и кормит их эмоциями и страхами. Таких людей чувствуют даже не Зрячие, в быту зовут «энергетическими вампирами». Зрячие зовут таких людей Страшилами, потому что они умеют создать обстановку, в которой Сущности комфортно получать чужие страхи. Прилипала, получающий силу не от того человека, на котором сам сидит, начинает перерождаться, постепенно изменяется, становится сильнее, и это уже не паразит, а симбионт. Человек его не видит, но Упырь делится со Страшилой частью энергии, и тому становится хорошо. Связь возникает быстро, но дальше всё зависит от способностей человека. Многие остаются на примитивном уровне, и уничтожение Упыря просто временно ослабляет человека…
Слушать такое на собственной кухне, куда он после возвращения из лагеря пригласил мужчину с поляны, было странно.
Точнее как, мужчина позвонил, сказал, что надо поговорить, и он сейчас заедет в гости. Но Андрею было удобнее думать, что он сам пригласил Чёрного.
– А если не остаются на примитивном уровне? – удивительно, но голос не дрожал. И пальцы тоже. Андрей поглядывал на того, кто представился коротко: «Чёрный», и ловил себя на мысли, что относится к происходящему как к новой ступени обучения. Словно вернулся в институт, и теперь введён новый предмет: «Сущности». И, наверное, в конце семестра будет экзамен.
– Если Упырь силён, и их связь со Страшилой осознанна, то смерть Сущности приводит…
– К смерти человека, – медленно сказал Порохов. – Диагноз: обширный геморрагический инсульт. Получается, что я его убил.
Сказать вслух – значит, признать. Примириться.
– Да, – кивнул Чёрный. – Убил.
– Знаю. Но эта тварь… пугала детей.
– Ты правильно сделал.
– Он второго уровня был. А дальше? Есть хуже, чем он?
– Есть. Есть ещё третья, четвёртая и пятая категории. Пятую давно не видели, лет шестьдесят. Уничтожить трудно, распознать – ещё труднее. Наша задача в основном – не допускать третьей и четвёртой. А это Маньяки и Палачи.
– Расскажете подробнее?
– Лучше почитаешь в учебнике.
Андрей не сдержался, выгнул бровь:
– А что, есть ещё и учебники?
– Есть библиотека. Там много историй, много описано ритуалов, методик. Есть и книги по Сущностям. Доступ есть у Зрячих. Правда, обычно им это не нужно: чаще всего они предпочитают остаться в стороне. Если хочешь изучить всё – придётся ещё и помогать.
Андрей замолчал. И молчал некоторое время, обдумывая сказанное. И в нём удивительно боролись чувство долга (по отношению к кому? Кому ты что-то должен?) и желание уйти, забыть, со временем даже убедить себя, что Слизни (Прилипалы?) не более чем паразиты, вроде тараканов. Но победила, как ни странно, давно привычная, яркая и очень жёсткая жажда знаний. Учиться Андрей обожал. Потому, наверное, и стал лучшим на потоке, потому и в больнице его выделяют… И сейчас пройти мимо нового, ранее неизвестного знания, Андрей не мог. Не хотел.
Надо ради него сразиться с тварями, которые влияют на людей? Замечательно!
Андрей кивнул:
– Да, я готов.
– Сломаешься ведь, – неожиданно хищно улыбнулся тот.
– Не сломаюсь, – не ему, скорее себе ответил Андрей, посмотрел в опустевшую чашку и повторил: – не сломаюсь. В конце концов, у каждого врача есть персональное кладбище. И я буду рад заполнять их Сущностями, а не пациентами.
Чёрный встал и отошёл к кухонному столу.
– Ещё чаю?
Библиотека поразила Порохова не только своими размерами, но и иррациональным ощущением, которое окутало его, едва он оказался за высокой тяжёлой дверью.
В библиотеке не было отдельных помещений, всё располагалось в одном зале. Стеллажи с книгами – высоченные, с лестницами, уходящие до самого потолка. Недалеко от входа что-то вроде небольшого – на десяток одноместных столов – читального зала. И перед читальным залом стойка администратора.
Чёрный первым подошёл к длинной, причудливо изогнутой стойке и коротко сказал:
– У нас новый Зрячий.
Администратор поднял лысую голову, и Андрей обомлел.
На него смотрело лицо, которое он скорее принял бы за маску: совершенно белое, гладкое, как у фарфоровой куклы, с тонкой полоской губ, лишённое носа и с тремя парами глаз – одни над другими.
И потом уже Порохов понял, что у существа за стойкой членистые руки, покрытые белым хитином с узкими трёхпалыми ладонями, членистые ноги – их было две, но устроены странно, и хирург даже не сразу понял, что там не так, и стройное худощавое тело, затянутое полностью в чёрный гладкий костюм.
Андрей сглотнул и отвернулся в сторону, рассматривая стеллажи с книгами.
– Первый раз? – голос у существа был чистый, звучный, красивый и с очень-очень правильным выговором.
– Да, – отмер Порохов и подошёл ближе. Существо кивнуло (интересно, а какого оно пола-то?) и плавно положило перед Андреем лист бумаги:
– Напишите здесь своё имя.
– Полностью?
– Как ты желаешь, чтобы тебя называли, – подсказал Чёрный.
– Эм… Я не думал, – Порохов взял странное, словно из кости сделанное стило с тонким кончиком, и коснулся бумаги. Стило оставило точку: чуть мерцающую синим. Андрей помедлил ещё мгновение и написал прозвище, на которое ему действительно хотелось откликаться.
Правда, пока никто ещё так его не называл.
Чёрный едва заметно хмыкнул, а библиотекарь (администратор?) невозмутимо забрал бумагу, и указал другой рукой в зал:
– Проходите.
Наклонил голову немного вбок, рассматривая подпись Порохова, и под его взглядом она таяла, исчезала, словно впитываясь в бумагу. А затем он щёлкнул пальцами, и лист вспыхнул сиреневым пламенем, сгорая дотла.
Чёрный подтолкнул Порохова в сторону стеллажей, и тот послушно прошёл вперёд, рассматривая корешки книг. «Основы воздействия на людей», «Беседы о тоннельниках», «Домовые: создание и развоплощение», «Жуки или не жуки? Исследование Марата У. Ди», «Расчёт боевых воздействий на Сущности третьей категории. Практическое пособие»… Часть названий была написана на незнакомых Порохову языках, причём – разных. Кое-где он увидел знакомую латиницу и, как ему показалось, ещё и китайские иероглифы.
– Он не человек! – не сдержался Андрей, когда был уверен, что они отошли достаточно далеко.
Чёрный кивнул. Потом внезапно усмехнулся:
– Все поначалу испытывают шок. Сущности – другое дело. Их остальные не видят, а тут кто-то живой и разумный. Но это в том числе проверка. Кто сбегает из библиотеки – тот не может туда вернуться. Считай, прошёл.
– Но кто он? И много ещё таких?
– Инсектоид, жук, если по-простому. Их не очень много – около семи тысяч. Живут обычно обособленно и в одном небольшом городе в районе Южной Америки. В горах: там можно вполне себе незаметно существовать. Некоторых можно найти в разных крупных городах: они хранят знания, продают различные древности, иногда могут рассказать что-то интересное. Этот – библиотекарь. По слухам, он служит в библиотеке уже больше шести тысяч лет, хотя они как раз не говорят, сколько живут, а проверить, как ты понимаешь, невозможно.
– У них есть имена?
– Есть. Но они их не говорят не своим. Обычно к ним обращаются просто О-Рао. Что-то вроде «жук из хорошего рода», общее такое… название. Опасны, очень хорошие бойцы, к Сущностям равнодушны, как и Сущности к ним.
Порохов покачал головой:
– Я… Я не знаю, как на это реагировать. В жизни не думал, что кроме людей есть ещё кто-то…
– Например, ещё есть тоннельники: они вообще создания из камня. Силициды, так сказать. Но их понять даже не пытайся – их разум чужд человеческому, как и культура.
Они остановились у одного из дальних стеллажей, Чёрный протянул руку вверх… И ему на ладонь легла увесистая книга в матово-синей обложке. Мужчина аккуратно передал её Порохову:
– Читать только в библиотеке. Приходить можешь в любое время, кроме нескольких часов: с полуночи до трёх утра. Жук тут не постоянно, если его нет – не удивляйся, он иногда уходит по своим делам. Читать можно всё, ограничений нет: тут все взрослые люди… И не люди тоже. Мешать друг другу не принято. Книги не портить. Переписывать можно, фотографировать… Ну, можешь попробовать. Расскажешь потом, как у тебя получилось, – хмыкнул Чёрный. – Есть и пить тут нельзя. Внизу, как ты видел, есть кафе…
– А что с фото не так?
– Увидишь. Итак, с этой книги начнёшь – это основы. Дальше можешь упирать на этот стеллаж: это стартовая локация, так сказать. Обучение.
Порохов кивнул:
– Хорошо… Но… – он покосился на ровные ряды книг, – почему она сама к вам спустилась?
– Телекинез. Об этом тоже прочтёшь. Пользоваться сможешь или нет – время покажет.
Чёрный отправился в сторону выхода, а Порохов очень внимательно посмотрел на обложку…
«Сущности. Всё, что известно»
Дина сидела за столиком кафе, рассеянно помешивая кофе в чашке длинной ложкой, и поглядывала в телефон. Андрей с жадностью разделывался со второй порцией жаркого и запивал молочным коктейлем.
Голод был дикий. Он вышел из библиотеки час назад, сразу набрал Дину, предложив поужинать вместе, и был очень рад, когда она согласилась.
Но разговор не шёл. Порой им действительно было рядом хорошо и молчать, и смотреть друг на друга. Или что-то читать, и тогда тишина была приятна и словно грела обоих. Сейчас между ними откуда-то возникла стена отчуждения, которую Андрей видел почти как реальную.
Стеклянный барьер немного переливался бензиновыми разводами и был пока ещё довольно тонким. Таким, который можно разбить – но ни в коем случае не руками.
– И как на работе? – Андрей сделал ещё глоток коктейля, чуть прикрыв глаза от удовольствия.
В библиотеке он проводил последние недели, почти не отвлекаясь ни на что. В больнице выпала пауза – он сумел раскидать дежурства и операции, – и время на изучение новых реалий старого мира у него было. Не так, чтобы много, однако, достаточно, чтобы понять: изучать тут можно всё очень и очень долго. От количества знаний, заключённых в стенах небольшого на вид здания, перехватывало дух.
Есть Андрей не забывал, но что-то происходило с его телом, потому что голод одолевал внезапно, так, что Порохов съедал две-три порции чего-нибудь и останавливал себя только усилием воли. При этом – он словно чувствовал – ни единой калории не уходило мимо. Всё вбирал в себя организм, разгоняющий память, умения, возможность видеть то, что другим не ведомо.
Например – отчуждение.
– На работе? – Дина отозвалась, отвлеклась от экрана, и Андрей мысленно смахнул с её плеча мелкого Прилипалу. Тот отвалился с едва слышным писком, попытался вернуться и осыпался прахом. Тоже по желанию Андрея. – Да сложно всё. У нас опять пытаются провести реорганизацию. Вроде, даже толковую, но не вовремя совсем. А у тебя как?
– Пошёл на курсы повышения квалификации – некогда даже вот поесть, – рассмеялся Андрей, отставляя опустевшую тарелку. – Но интересно – безумно!
Дина чуть улыбнулась:
– Ты прямо весь горишь работой.
Стена мягко пошла трещинами, и Андрей довольно кивнул:
– Да, на самом деле я же люблю учиться, узнавать новое… В любом случае, скоро оно закончится, и я снова войду в график. А то мне на следующую неделю уже почти четырнадцать операций поставили, представляешь?
– Ты справишься, – Дина отпила из чашки кофе, мельком глянула на телефон и, парадоксально, стекло снова стало целым. Андрей чуть заметно нахмурился:
– Всё в порядке?
– Да, а что? – снова отвлеклась от гаджета Дина. – Что-то не так?
– Мне кажется, что ты несколько рассеяна. Может, на работе проблемы?
– Нет, нет… – девушка отложила телефон, и стекло стало толще на пару миллиметров. Порохов вздохнул, покосился на меню, но не стал ничего брать, лучше потом закажет что-то на дом.
– Поехали ко мне?
Дина подумала короткое мгновение, и Андрей видел, что она сомневается – почему? – и кивнула:
– Поехали! Только давай по пути заедем за вином и фруктами?
– Как скажешь, – Андрей достал карточку и протянул подошедшему официанту, прося рассчитать. Как бы так узнать, что происходит с Диной? На работе проблема?
– Вот, теперь и ты задумчивый, – внезапно рассмеялась она. – Не спи, замёрзнешь!
Порохов вздрогнул, отмахнулся, возвращаясь из своих мыслей и встал:
– Побыстрее поедем или как обычно?
– Побыстрее! Хочу скорости!
Порохов тепло улыбнулся ей, легко коснулся губ Дины своими, и приобнял за талию, ведя к машине.
Стена никуда не исчезла.
Требовательный звонок разорвал утреннюю тишину, и Андрей подскочил на постели. Дина пошевелилась, привстала, но увидев, что Андрей уже на ногах, снова закрыла глаза:
– Пожар у них там что ли?
На часах было шесть утра, и до звонка будильника оставалось часа полтора.
Порохов открыл двери и удивлённо выгнул бровь, пытаясь взглядом выразить удивление и… недовольство ранним визитом. Чёрный невозмутимо не обратил внимания на эмоции Андрея и приветственно кивнул:
– Мои извинения за внезапность и ранний подъём, но дело важное. У меня есть шанс показать тебе нечто совершенно необычное. Такого не было в последние несколько тысяч лет, но нужно торопиться.
Андрей открыл рот, хотел было что-то сказать, спросить, а потом мотнул головой:
– Я сейчас. Оденусь только, – кивнул за спину, – у меня Дина.
Чёрный понятливо даже не стал пытаться войти в квартиру:
– Жду внизу. У тебя пять минут. Я не шучу.
Порохов закрыл за ним двери, несколько секунд постоял, собираясь с мыслями, а потом кинулся одеваться. Заглянул в спальню, сослался на срочный вызов и быстро натянул джинсы и футболку. Благо, лето не подразумевало очень долгих сборов. Ещё минута (вместо привычных трёх) ушла на чистку зубов и прочее приведение себя в порядок. Щетина на щеках Андрею не понравилась, но бриться было некогда.
Десять секунд, чтобы взять из холодильника йогурт, ещё десять, чтобы обуться и проверить телефон-кошелёк-права-ключи, и ровно через пять минут от закрытия двери перед Чёрным Андрей оказался внизу.
Чёрный стоял около машины Порохова, дождался разблокировки дверей и посмотрел на Андрея:
– Я поведу, иначе будем долго ехать.
Андрей помедлил буквально несколько секунд, а затем перекинул мужчине ключи и сел в машину. Когда Чёрный занял своё место, Андрей отстранённо подумал, что тот, видимо, всячески соответствует имени, которым представился: одежда исключительно тёмных тонов, короткая стрижка, чёрные волосы, чёрные очки, которые тот при Порохове ни разу не снимал. Есть ли там вообще глаза?
– Куда едем?
– Сейчас увидишь.
Машина завелась, выехала со двора, вклиниваясь в утренний поток других автомобилей, и, проехав буквально пару километров, свернула в переулок, в какую-то подворотню, проваливаясь под землю.
Андрей даже не успел ничего сказать, только уже когда они оказались в странном тоннеле, выдохнул:
– Как?!
– Учёные назвали бы это телепортацией.
Андрей огляделся, пока его «Форд», фарами рассекая темноту впереди, мчался по подземному тоннелю.
– Где мы?
– Под землёй, – усмехнулся Чёрный и уже серьёзно продолжил, – недалеко от центра города, один из проходов, которых давно по документам не существует. У нас мало времени – я всё объясню потом.
– Я бы сказал: проездов…
– Проездов, – не стал спорить Чёрный, останавливая машину у развилки тоннеля. Вышел, кивнул Андрею, и тот тоже покинул «Форд». Ключи Чёрный не вернул, но нажал на кнопку брелока, и Порохов услышал привычное подтверждение того, что сигнализация активизировалась.
– Неужели могут отсюда угнать?
– Привычка.
Под ногами было влажно, иногда виднелись тонкие ручейки воды – чистой, немного зеленоватой в свете фонарика от мобильника. Андрей шёл за Чёрным, который не пользовался светом, казалось, ему совершенно не мешает кромешная темнота неосвещённого тоннеля.
Идти пришлось недолго: Андрей насчитал около сотни шагов до ближайшего поворота, и там Чёрный остановился. Указал куда-то в сторону, и Андрей направил туда луч фонарика.
В арке, за которой виднелась самая настоящая груда ломаных кирпичей и камней, лежало тело. Андрей рванул к нему, присел на корточки, протянув телефон Чёрному («Посвети!») и замер, так и не коснувшись кожи лежащего… существа.
Издали он принял бы его за человека, но вблизи разглядел: то, что он счёл ранами, было странными наростами на коже. Небольшими, похожими на кристаллы, поблёскивающими в свете фонарика. Кожа была сероватой, совершенно гладкой, лишённой пор, волос и всего того, что позволило бы Андрею предположить, что перед ним человек.
– Кто это?
– Тоннельник. Редкий случай: они вообще мало умирают или делают это там, где никто не увидит: в своих городах-лабиринтах. А этого ещё и убили, что тоже достаточно удивительно.
– Тоннельники необычайно живучи, им не требуется дыхание для поддержания жизни, и их регенерация…
– Именно, – Чёрный прошёлся вокруг, потом посмотрел на Андрея. – И я пока не могу понять, кто или что его убило. То, что ты видишь – наросты – это попытка регенерировать раны. Провалившаяся по какой-то непонятной мне причине. А я могу сказать, что я очень мало видел непонятных для себя вещей.
Андрей всё-таки коснулся гладкой кожи, что была холоднее камней подземелья, провёл пальцами по ней. Взял из рук Чёрного телефон, сделал множество фотографий, не выключая фонарика, и оглянулся на мужчину:
– Другие ещё не знают о его смерти?
– Думаю, что уже знают, но не успели прийти. Скорее всего, они ничего не станут делать – заберут тело и уйдут. Впрочем, точно предсказать их реакцию очень сложно, даже жуки более понятны в своём поведении.
Андрей кивнул, продолжая рассматривать тело второго варианта не человека, замечая всё больше отличий от людей. Мелочи, вроде не бросающиеся в глаза, но если присмотреться… Он вернул телефон с фонариком Чёрному и принялся полноценно осматривать убитого. Взял несколько образцов тканей, завернул в чистый бумажный носовой платок. Попробовал перевернуть труп, охнул от тяжести. Чёрный подвесил телефон с фонариком на левитации и помог. На спине, правда, ран у тоннельника не было. Но это ни о чём не говорило. Они вернули тело в изначальное положение, и Андрей сделал ещё несколько фото, теперь уже более общих.
– Зачем здесь я?
– Разве тебе не интересно? – выгнул бровь Чёрный.
– Интересно, – кивнул он, – но в более глобальном смысле…
Он смотрел на Чёрного – тот всё ещё был в очках – и молчал, ожидая ответа. Спокойно разглядывал Андрея и после пары минут кромешной тишины, в которой Порохов отчётливо слышал, как скребутся коготками крысы где-то в паре шагов от них, кивнул:
– Ты же согласился узнать больше и идти дальше. Стать полноценным Зрячим. Зрячих в мире около восьми тысяч. Всего. Из них примерно половина не делают ничего особенного, не интересуются ничем, кроме своего окружения, и у них нет доступа к библиотеке. Но ты – согласился изучать вопрос, а это значит, что ты теперь один из четырёх тысяч людей, кто может повлиять на мир вокруг. Защищать его, менять, двигать вперёд или пытаться замедлить. Впрочем, если ты не готов к этому пути, я даю тебе второй шанс отказаться. Прямо здесь и сейчас скажешь: «хочу жить нормальной жизнью», и мы уйдём. Я не приду к тебе никогда, заберу доступ в библиотеку, и ты сможешь остаться просто талантливым хирургом, который умеет видеть Прилипал.
Андрей повертел телефон в руках и промолчал. Ему нужно было обдумать услышанное: дома на кухне выбор был прост. Здесь, в непонятном месте, рядом с телом потенциально почти бессмертного существа то же самое предложение прозвучало более серьёзно.
Просто талантливый хирург или Зрячий, который может влиять на мир.
Влиять на мир.
Кажется, Андрей не был к этому готов.
Или был?
В библиотеке было тихо – как и всегда, и Андрей привычно прошёл к стойке регистрации, не увидел там ставшего тоже привычным жука и остановился, раздумывая, в какую секцию направиться сегодня.
Разумеется, он согласился продолжать всё это, и Чёрный ответил, что впечатлён. Он почему-то был уверен, что Порохов откажется.
Впрочем, сказал он это уже после, в машине, пока та мчала по тоннелю задним ходом – развернуться было негде, – и Андрей был за это отдельно благодарен: его не брали на слабо. Впрочем, он бы и не повёлся, но ощущал бы себя при этом более мерзко.
Пробежав пальцами по корешкам книг в секции «Расы», Андрей задумался: последние несколько дней, после того самого разговора с Чёрным, его не покидало странное чувство. Тоска, вперемешку с обидой. И привыкший понимать себя мужчина никак не мог найти причину для таких ощущений.
Дина?
Возможно. После того раннего подъёма они не виделись и даже не созванивались: Дина трубку не взяла, написав, что занята, а сама не звонила.
Но Андрей уже знал, что нечего ждать. Бороться за девушку, которая сознательно отдаляется, не видел смысла, так что эту мысль он даже смог отпустить. Наверное.
Он взял с полки увесистый том «Тоннельники: то, о чём мы боялись подумать» авторства некоего Джона Гальмонтаи, пролистав пожелтевшие от времени страницы, понял, что его дёргает и не даёт сосредоточиться.
Андрей отошёл в зал для чтения, мельком увидев, что библиотекарь снова на месте, положил книгу на стол, сел и вперился взглядом в небольшую настольную лампу перед собой.
Всё просто: после того самого разговора он подсознательно ждал свой «левел ап». Возникло ощущение, что раз он согласился быть эдаким защитником человечества, то и силы ему выдадут сразу же. Примерно, как в игре: ты берёшь новый сложный квест, и тебе дарят легендарное оружие, чтобы ты смог его пройти.
Но ничего не поменялось: у него не проснулось новых способностей, он не узнал никакую новую «Великую Тайну», не начал видеть Сущностей быстрее, лучше, сильнее – он остался прежним, и даже книги сами в руки ему не прыгают.
Андрей уронил голову на согнутые руки и несколько минут осознавал причины своего страдания, а когда осознал и понял, что это глупо, глубоко вздохнул и сел на стуле ровно. Порадовался своему характеру: стоит разобраться в проблеме – и её уже можно считать решённой. Как минимум – психологически. Разум словно смирялся с понятной информацией и отодвигал негатив в сторону.
Так что, теперь можно и поработать.
Сзади послышались шаги – лёгкий цокот тонких каблучков, – и Андрей непроизвольно обернулся. За всё время посещения библиотеки он ни разу не видел тут никого из посетителей. Впрочем, если учесть, что Зрячих, которые могут прийти в библиотеку, всего четыре тысячи, а городов на Земле…
Стоп.
Если Зрячих так мало, то имеет ли смысл делать столько библиотек, чтобы хотя бы в каждой столице было по одной?
Андрей обдумывал эту мысль, одновременно разглядывая севшую за один из крайних столов девушку, которая положила перед собой небольшую стопку книг с названиями на латинице – рассмотреть детальнее Порохов не успел. Девушка была высокой, стройной, с модельно стриженными платиновыми волосами и сероглазой. Красивой и какой-то идеальной на вид: стильная одежда при этом была удобной, а обувь – мягкие полусапожки, обнимающие ладные стопы – вроде на шпильке, но шла в них девушка так, словно могла бы и драться в них же, не сломав при этом каблук… или ноги.
– Добрый день, – не сдержался Андрей, глядя на девушку. – Не думал, что когда-нибудь увижу здесь кого-то.
Она обернулась на мужчину и покачала головой:
– Tut mir leid, ich verstehe Sie Nicht.
Андрей моргнул. Коротко кивнул, а потом покосился в сторону дверей. Может быть… библиотека одна? На весь мир?
Предположение было невероятным, и его следовало сразу же проверить. Он попробовал сказать всё тоже самое по-английски и угадал. Немецкий он не знал совсем, но было логично предположить, что если уж не русский, то один из самых популярных мировых языков девушка знает.
– Здесь редко бывает много народа, – легко отозвалась девушка.
– Извините за странный вопрос: а вы в каком городе ходите в библиотеку? И да, меня Андрей зовут.
– Леона, – чуть улыбнулась девушка. – Я в Вене прошла через двери. А вы, полагаю, откуда-то из Восточной Европы?
– Россия, – кивнул Андрей. – Леона, вы давно… Зрячая?
– Лет семь, – она вздохнула. – Думаю, стоит дальше говорить не здесь, а то библиотекарь не очень любит разговоры.
Андрей согласился и быстро нашёл в кармане визитку, протянул Леоне:
– Если будет время – напишите. Там почта есть и другие способы связи.
На короткое мгновение их пальцы соприкоснулись, и Андрей вздрогнул: его продрало по коже жаром, словно он опустил пальцы в костёр. Порохов вернулся за свой стол и снова раскрыл книгу, пытаясь отогнать от себя странное видение: маленькая девочка в старомодной ночной рубашке и чепчике для сна сидит на кровати и смотрит на Прилипал, ползущих по женщине в простом чёрном платье до пят.
И, кажется, не только видит, но и может…
Уничтожить?
Он сидел над книгой, глядя в пустоту какое-то время, пока на телефоне не тренькнул короткий будильник: нужно было собираться и ехать в больницу.
Андрей помотал головой и удивлённо посмотрел на часы: ему казалось, что прошло минут пятнадцать с того момента, как он вошёл в библиотеку, на самом деле – часа три!
Леоны уже не было, жука за стойкой тоже не было видно, и Порохов встал – как тело затекло! – возвращая книгу на полку. Надо запомнить её и прочитать в следующий раз.
Но что произошло со временем?
– Придержи вот тут…
– А ты когда в отпуск?
– Зав обещал отпустить через неделю, хочу на моря слетать, билеты купил.
– Ого! А Лерка как?
– Да нормально, чихать перестала…
В операционной Андрей чувствовал себя как рыба в воде. Всё-таки, от способностей Зрячего была польза: больницу от Прилипал он чистил, как только приходил туда, и благодаря этому лечение стало эффективнее. Возможно, играла роль психосоматика самих пациентов, но как только уходили налипшие страхи, выздоравливать они стали быстрее. Андрей даже в какой-то момент задумался об исследовании: насколько действительно Прилипалы мешают лечению, но потом решил отложить эксперимент. Слишком много дел было и без того, чтобы ещё тратить время на изучение разницы. А потому он просто разгонял Сущности из своей больницы.
Заканчивая последний шов, Андрей неожиданно понял: а ведь он сейчас на разгон Прилипал даже в незнакомом и не чищенном ранее месте тратит намного меньше сил, чем раньше. Умение? Опыт? Растёт навык, или его сила постепенно всё-таки проявляется?
– Всё, закончили, Володя, как у тебя?
Анестезиолог кивнул:
– Норма.
Порохов ещё раз всё оглядел и вышел из операционной, стягивая перчатки и идя к раковине умыться.
В кабинете было тихо. Андрей сел на стул, включил компьютер – заполнение документов никто не отменял – и покосился на телефон.
Дина не звонила.
Пропущенных не было.
Зато в почте ждало письмо от Леоны, и Андрея это приободрило. Не то, что бы он думал, что у них что-то получится, скорее общение с ещё одним Зрячим было очень ценным событием, и упускать такую возможность Порохов не желал.
«Привет! Ты странно себя вёл в библиотеке, всё в порядке?»
В подписи, кроме имени, стоял ещё номер телефона и указание на несколько мессенджеров. Выбрав удобный, Андрей ответил там.
«Привет! Задумался: я не так давно Зрячий, и потому иногда бывает странно…»
«Понимаю! Но если так: спрашивай, постараюсь ответить»
«Вопрос первый: а вот кафе на первом этаже – оно тоже есть в твоей версии? Или оно общее для библиотеки?»
«Общее… Хочешь встретиться?»
«Вслух удобнее»
«Хорошо, я напишу, когда снова соберусь в библиотеку»
Андрей довольно улыбнулся: пожалуй, у него теперь есть ещё один источник бесценной информации: кроме немногословного Чёрного и кучи книг.
Он потянулся, щёлкнул кнопкой на чайнике, и тот послушно запыхтел. Андрей встал, прикрыл глаза, пытаясь прогнать неожиданную усталость. Он в последнее время мало спал, это даже казалось нормой, но видимо, в погоне за знаниями, ресурсы оказались не бесконечны.
Ладно, решено, завтра у него в больнице выходной, значит, выходной будет и в учёбе.
Мужчина налил себе чаю – зелёного, с мятой – и задумчиво посмотрел в окно.
Там по дороге бежали автомобили, шли по своим делам люди, и каждый из них нёс Прилипал. Неожиданно накатило ощущение собственной бесполезности и бессмысленности того, что он может видеть этих тварей. Андрей сделал глоток, едва не обжёгся, выругался и снова сел за стол.
Разумеется, польза была. Скорее его беспокоило два других фактора в его жизни: Дина и то, что он позволил себе несколько месяцев очень поверхностной работы в больнице, отчего совсем скоро «финансовая подушка» станет неприлично тонкой. Придётся снова впрячься в работу. Но это – через пару недель, значит, в ближайшее время нужно составить себе план получения новых знаний и углубиться в учёбу.
Решено: завтра единственным делом будет составление того самого плана, остальное – отдых перед большим забегом. А ещё нужно было как-то исследовать образцы тоннельника. Едва взяв их, Андрей вдохновился и планировал сразу же засесть за анализ, а оказавшись дома, остыл, сообразив, что ему негде их полноценно изучать. Не придёшь же к лаборантам показывать кровь и плоть нечеловеческой расы? И сам Порохов не мог сесть за микроскоп – будут вопросы, а слухи по больнице ползут быстро. Нужна какая-то своя база – Зрячих – но её в обозримом будущем не предвидится.
Так что Андрею осталось только выяснить, что образцы (тщательно отделённые от остальных, оставленных в морозилке) – не портятся от времени ни на солнце, ни в тепле, и он на этом пока исследования прекратил. Оставались поиски теоретических выкладок.
Жаль, конечно, что ни одна книга в библиотеке не фотографировалась. Кадр не получался, в размытом месиве не угадывался даже образ страниц. Нельзя было сохранить информацию и изучать спокойно дома…
– Андрей! Там политравма! – влетела в кабинет медсестра. – Григорян и Самбуров на операциях, Юлечка занимается вторым.
– Авто? – Андрей подорвался мгновенно – все мысли и планы вымело из головы, – А к нам почему?
– Большая авария, развозят по всем, – семенила рядом Людмила Михайловна. – Пятая, в пятую его отвезли. Ещё Захаров не успел уехать, его тоже вернули срочно. Всех собирают, кто есть.
Андрей коротко кивнул, сворачивая к нужной операционной.
В голове стало ясно, и не осталось никаких сомнений.
Встретились они в кафе. Буднично, спокойно, словно не было паузы в общении в три недели, когда и Андрей не звонил, и Дина не писала. Буднично поцеловались, но Андрей отчётливо видел, что та самая стена настолько плотная, что он даже не различает за ней Прилипал. Пробить стену он мог – разрушить саму по себе – но это было не то, чего он хотел.
Впрочем, чего Андрей на самом деле хотел, он пока сам не понимал.
Они сделали заказ, и Дина снова достала телефон. Андрей мягко положил ладонь на её запястье и покачал головой:
– Давай поговорим?
Девушка ответила не сразу – помялась, закусила нижнюю губу, потом вздохнула:
– Ну, всё равно нужно, наверное?
– Нужно.
– Давай поговорим, – согласилась Дина. Отложила в сторону телефон, поболтала соломинкой в напитке и посмотрела Андрею в глаза, явно ожидая от него первой фразы.
– Мы отдалились друг от друга.
– Думаешь, я виновата?
– Я этого не говорил, – удивительно, но получилось даже значительно мягче, чем Андрей планировал.
Дина запнулась. Порохов по глазам видел, что она была готова защищаться и атаковать в ответ, но атаковать было некого, и девушка растерялась.
– Я думаю, что наши отношения просто стали неинтересны обоим. И у тебя, и у меня появилось что-то, что занимает мысли больше, чем мы.
– У тебя кто-то есть? – уточнила Дина. Андрей мотнул головой:
– Знания и новое направление в работе. Не буду спрашивать то же самое у тебя, потому что…
– Есть.
– Что?
– У меня есть тот, кто занимает мои мысли. Мы какое-то время общаемся и, наверное, ты прав, нам нужно расстаться.
Теперь запнулся Андрей. Покрутил в руках вилку. Помолчал ещё минуту, пока официант расставлял ужин и потом кивнул:
– Ясно. Ну, да, тогда нам стоит расстаться.
И ткнул вилкой несколько листьев салата, собирая их вместе с курицей. Отправил в рот. Дина посопела задумчиво:
– И ты так легко об этом говоришь?
– А должен устроить скандал?
– Не знаю. Хотя бы не есть.
Андрей оглядел свой заказ, покачал головой:
– Ну уж нет. Я с суток. И очень голоден. А что касается твоих слов… Наверное, мне обидно, но я врач, я умею держать себя в руках. Да и ты права: я в последнее время ушёл в себя, уделяю тебе мало внимания и не удивлён, что ты кого-то нашла.
Девушка рассеянно ковыряла свой бефстроганов, не поднимая глаз на Андрея. Он же видел, что стена покрывается трещинами, но это уже не имело никакого значения: стена скорее уходила, потому что защищаться Дине не было нужды.
Они друг другу ничем не обязаны. Это были хорошие несколько лет, но кроме неплохой дружбы и отличного секса их мало что связывало. Дине, наверное, хотелось любви. Андрею, наверное, тоже. Но чувство было пока незнакомым, очень отстранённым и словно не про него. Он вообще по жизни шёл довольно легко, не сильно привязываясь к кому-то.
– Я завтра заеду за вещами.
– Хорошо, – Андрей кивнул, и Дина встала.
– Извини, пропал аппетит. До завтра.
Порохов проводил её взглядом, почистил от Прилипал – он снова их чётко видел – и придвинул к себе и её порцию. Организм по-прежнему ел как не в себя, и Порохов не стал ему мешать насыщаться.
В горле странно саднило – ощущение было исключительно эмоциональное, – но он заставил себя не думать о том, что всё-таки без Дины ему будет… одиноко?
Да, пожалуй, одиноко. Но он справится.