Наркоз не подействовал, но я не могу сказать об этом.
Операция начнется через две минуты.
Он подставился – и по-крупному. Теперь, когда страх и гнев оставили его, Никита мог здраво оценить, как он влип.
В себе и в том, что он был прав, Никита по-прежнему не сомневался. Но ему нужно было действовать аккуратней! А он, получается, попался в ловушку, как младенец. Существо не убило его, потому что не хотело убить. Оно хотело унизить его, подставить перед родителями, выставить психом. Короче, оно сделало все, чтобы словам Никиты больше не верили.
Тут оно преуспело, высший балл! Никите сделали укол снотворного, как какому-то буйно помешанному. Утром, когда он пришел в себя, у него болела голова, его тошнило, и устраивать скандалы больше не хотелось. Так ведь его все равно не оставили в покое! Родители чуть ли не волоком притащили его в машину и повезли к какому-то знакомому психиатру Гриши.
Хорошо еще, что они решили все это скрыть, не выставлять семейные дела напоказ – и не поганить будущее Никиты. Теперь, когда он успокоился, он понимал, что был в шаге от серьезного диагноза. А это постановка на учет, и прощай, нормальная жизнь!
Его несколько часов таскали по врачам, обследовали, заставляли отвечать на вопросы. Никита стоически терпел весь этот бардак, считая наказанием самому себе. Он уже выбрал подходящую стратегию: твердил всем, что ему просто приснился страшный сон, сказалось утомление последних дней, и он сорвался.
Родители поверили ему, потому что хотели верить. Да они сами предложили похожую версию! Это было куда удобней, чем признать, что они притащили в дом монстра. Так что Ира и Гриша теперь радовались, что Никита опомнился, но оставлять его в покое не спешили.
Комиссия постановила, что у него случился нервный срыв – это плохо, унизительно, но не критично. Жить можно, да еще и как раньше. Его отвезли домой, и Никита ожидал, что теперь ему определят какое-нибудь типичное наказание и оставят в покое. Так нет же, приемные родители насели на него с непривычным энтузиазмом.
Он снова был в кабинете Гриши, но на этот раз к беседе присоединилась Ира. С детьми оставили Ульяну, двери были заперты, шторы – задернуты. Значит, разговор ожидался не из простых. Еще одним доказательством служили бумаги, разложенные на столе Гриши.
– Вы хотите, чтобы я признал, что был неправ? – угрюмо поинтересовался Никита. – Окей, я был неправ. Нужно извиниться перед Региной? Я и это могу!
Это была его миссия, которую он должен был выполнить любой ценой. Даже если это означало вилять хвостом перед Существом. Никита не считал, что сдается, это был просто обманный маневр.
Но родители не поддавались.
– Ты можешь изобразить что угодно, артист ты неплохой, – вздохнул Гриша. – Но я хочу, чтобы ты по-настоящему изменил свое отношение к ней.
– Да нормально я к ней отношусь!
– Нет, дорогой, – мягко указала Ира. – Ты с самого начала не смог принять ее. Мы ни к чему не подталкивали тебя, видели, что тебе тяжело. Но ситуация вышла из-под контроля!
– Я ведь сказал, что это не повторится!
– Речь о твоем отношении, сын. Регина все видит и понимает. Она не заслуживает того, что ты делаешь.
Осиновый кол в сердце – вот чего она заслуживает! Жаль только, что они не могли понять это.
– Я решил объяснить тебе, что ей пришлось пережить на самом деле, – продолжил Гриша. – Ты должен очень четко понимать, почему те твои слова про ее ночной визит не могут быть правдой.
Он склонился над столом и достал из папки большой снимок – черный пластик, просвечивающий на свету. Это был рентген позвоночника – от шеи до поясницы. Никита, в отличие от своего приемного отца, никогда не увлекался медициной, но и он мгновенно понял, что не так на этом снимке.
Позвоночник был перебит – чуть выше поясницы. Сложно было сказать, как это произошло, но несколько позвонков просто исчезли, и их заменили корявым протезом, который разве что удерживал тело, но никак не способствовал подвижности позвоночника.
– Это Регина, – невозмутимо пояснил Гриша. – То, что она пережила. Она младше тебя, сын, но на ее счету уже две крупные операции. Одна, как видишь, навсегда лишила ее возможности ходить. Я лично изучил ее случай, поэтому отвечаю за каждое слово. Сейчас Регина не может не только ходить, она даже сидит в специальном корсете. Я ищу способ вылечить ее, чтобы облегчить ее жизнь, избавить от болей – это самое большое, на что я могу надеяться.
– Поэтому она не смогла бы сделать все то, о чем ты говорил, – подхватила Ира. – Пожалуйста, пойми это. Регина не смогла бы незаметно выбраться из подвала, прокрасться мимо нас, каким-то чудом доползти до твоей комнаты и напасть на тебя. А даже если смогла бы, кто сильнее – ты или она? Какие у нее вообще были шансы?
Никита невольно вспомнил то ужасающее чувство беспомощности, которое приносил полный паралич. О, шансы были очень высоки! Но в чем-то его приемные родители правы: с такой травмой Существо просто не смогло бы добраться до второго этажа.
В чем тогда подвох? Как оно обманывает всех?
– Ей нелегко – и всегда будет нелегко, – добавила Ира. – Наша роль, роль тех, кто рядом, – облегчить ее существование. Ты понимаешь это?
– Понимаю.
– Ты – наш сын, и мы всегда будем тебя любить. У тебя нет ни одной причины ревновать нас к Регине!
– Я и не ревную.
Тут он был честен: ревности Существо не вызывало.
– Тогда я очень надеюсь на твою помощь, – сказал Гриша. – Ты всегда был для нас опорой, очень помогал с маленькими. Прости нас наконец за то, что мы не посоветовались с тобой!
– Все в порядке. Дело не в вас… Я могу идти?
– Сейчас сможешь, но… Я не могу оставить то, что случилось, просто так. Ближайшие две недели – никаких прогулок и вечеринок. Школа, тренировки, домой. И никак иначе!
– Согласен.
Наказание не возмутило его, Никита был к такому готов. Да он и без этого сомнительного приговора не стал бы покидать дом без причины! Новые знания о Существе не заставили его пожалеть «бедную девочку». Он перестал понимать, с чем имеет дело, и ему нужно было срочно разобраться в этом.
Поэтому он затаился, он наблюдал. И чем больше он видел, тем хуже ему становилось.
Младшие дети тянулись к Существу. Их нисколько не пугало уродство этой ящерицы, а Никита не мог спокойно смотреть, как Зоя прижимается к ней и целует покрытую нездоровой кожей щеку. Степка тоже не остался в стороне, он гордо хвастался Ире, какие замечательные сказки рассказывает ему Существо. А ведь оно слова ему не прошипело! Как такое возможно? Откуда тогда брались все эти истории про драконов и принцесс? Степка, при всем его очаровании, был напрочь лишен фантазии!
Но хуже всего было то, что Никита и на Ульяну не мог положиться. Она, вроде как умная и самостоятельная, теперь вилась вокруг Существа преданной собачонкой. Что бы Никита ни говорил ей, как бы ни убеждал, все было бесполезно.
А Существо все видело. Оно понимало, что занимает его место в этой семье, и смеялось над ним!
В какой-то момент ему стало просто тошно оставаться в этом доме. Он вышел в сад, к дальним деревьям, чтобы передохнуть. Вот тогда он и обнаружил, что за ними наблюдают.
Среди ветвей, покрытых белой пеной цветов, мелькнул силуэт. Кто-то стоял там, смотрел, но, заметив, что привлек внимание Никиты, попытался отступить. Только поздно спохватился! Никита крикнул:
– Эй, кто там? Это частная собственность, сюда посторонним нельзя!
Он ожидал, что незнакомец попытается сбежать, но тот остановился. Не зная, как это понимать, Никита поспешил к нему. Он не собирался отступать – особенно на своей территории.
К его удивлению, в сад пробрался не бродяга или подросток, которому захотелось селфи на фоне цветущих яблонь. Перед Никитой стоял солидный мужчина в дорогом деловом костюме.
Незнакомцу было лет шестьдесят, может, чуть меньше, но не слишком. Он все равно оставался крепким, жилистым, и чувствовалось, что он в отличной форме и на звание старика не тянет. Он был ниже Никиты ростом, но все равно оставался высоким. Темные с проседью волосы он стриг очень коротко, почти по-военному. Темно-карие глаза внимательно наблюдали за Никитой, лицо было не по сезону смуглым, а резкими чертами он чем-то напоминал Пикассо в старости – Никите как раз попался недавно документальный фильм про художника, вот и совпало.
Мужчина, застигнутый чуть ли не в чужом дворе, оставался совершенно спокойным, на Никиту он смотрел с легким интересом.
– Вы кто? – хмуро спросил Никита, не зная, как быть дальше.
– Эдуард Андреев, – представился мужчина. И, словно этого было недостаточно, еще и визитку протянул.
Психи так себя не ведут… Или ведут? Хотя вряд ли он был психом. На визитке значилось, что Эдуард Андреев был историком и даже работал преподавателем в крупном вузе. Надо же!
– Вы к Григорию? – уточнил Никита.
– Это было бы логично, да? Но я пришел к вам.
Проще от этого не стало. Никита впервые видел этого человека и уж точно не ожидал его. Впрочем, то, что Андреев обращался к нему на «вы», несколько сглаживало картину и даже льстило.
– Зачем я вам понадобился? – удивился Никита.
– Я взял на себя смелость некоторое время наблюдать за вашим домом. Теперь я вижу, что вы единственный, кто заметил, что с вашей гостьей что-то не так.
При упоминании Существа Никита невольно сжал кулаки. Что здесь вообще происходит?!
– Вы знаете Регину?
– Мы с ней не знакомы, но она привлекла мое внимание.
– Да уж, раз вы по чужим садам ходите! – хмыкнул Никита. – Идемте, я представлю вас родителям, им все и расскажете.
Однако Андреев не сдвинулся с места.
– Думаю, это неудачная идея.
– Почему?
– Вы сообразительный молодой человек, полагаю, вы и сами уже догадались, что ваши родители относятся к этому созданию не так, как следовало бы.
– Созданию? – эхом повторил Никита. Надо же, похоже, этот дед на его волне.
– Вы несколько изумлены, но не возмущены и не пытаетесь защитить ее.
– Не вижу причин ее защищать.
Он не спешил расслабляться. Возможно, этот дед – очередной психолог, подосланный его родителями. Проверить решили, как он относится к их воспитаннице, держит ли свое слово! Так что Никита решил поменьше болтать и побольше слушать.
А вот Андреев не сдерживался, он был уверен в каждом своем слове.
– Если я в вас не ошибся, вы уже должны были заметить, что с ней что-то не так. Когда она появляется в доме, начинают происходить… вещи. Плохие вещи. Многие люди не замечают этого, потому что не хотят замечать. Но всегда есть и другая порода – те, кто чувствует опасность заранее. Вы уже заметили, что с ней что-то не так, но вы не понимаете, что именно.
– И что же?
– Трудно сказать. Но в том, что она не человек, я почти уверен.
Это звучало как полный бред, и Никите следовало бы посмеяться, да только смеяться не получалось. Он вспомнил ту ночь и морду рептилии, склоненную над ним…
– Если не человек, то кто?
– Не знаю, – пожал плечами Андреев. – Это нужно исследовать, а она не хочет, чтобы ее изучали и сдерживали.
– Тут ее трудно обвинить!
– Да, само по себе это не преступление. Преступление – в методах, которые она использует. Некоторые вы, думаю, заметили.
– Например?
Никита внимательно следил за тем, чтобы не ляпнуть лишнего. А вот у Андреева не было причин сдерживаться. Не важно, врал он или говорил правду, он оставался уверен в себе.
– Меняется атмосфера в доме. Всеобщее внимание остается прикованным к ней. Люди, у которых воля послабее, начинают прислуживать ей. Те, кто подчинены ее воле, обожают ее. А вот те, кто умеет сопротивляться, рискуют ощутить все грани ее гнева – от ночных кошмаров до смерти. Вы впустили в свой дом создание, которое не знает любви и жалости, и оно куда опасней, чем выглядит.
– Да не впускал я ее! – поморщился Никита и тут же спохватился. – Хотя, конечно, я не верю в то, что она не человек!
– Вам и не обязательно верить мне. Достаточно того, что к нужным выводам вы пришли сами.
– Она не ходит…
– Ей не нужно ходить. Есть зло простое и понятное – оно нападает открыто. Есть то, что действует чужими руками. Но Регина играет по другим правилам, которые, увы, уже сгубили не одну жизнь.
– Вы делаете из нее какого-то монстра, – отметил Никита.
– А разве без причины?
– Кажется, да…
– Похоже, я пришел рановато, – сказал Андреев. – Вы не готовы верить мне.
– А в такое кто-то верит?
– В нужный момент. Но не верите мне – проверьте! Узнайте все, что было до вашего дома. Пройдите по дороге, которая привела ее сюда. Возможно, вы выясните много нового. Мою визитку оставьте. Запомните: я на вашей стороне. Если вам понадобится помощь… Нет, не так. Когда вам понадобится помощь, звоните мне.
Бабочки в животе – это фигня. Красивая байка просто. Если и есть какие-то бабочки, то они под кожей, по всему телу трепещут, и от них становится тепло, и щекотно, и хорошо. И ты кажешься себе легкой-легкой, хочется улыбаться, даже если причин нет.
Вот что Ульяна чувствовала, когда он обнимал ее, склонялся к ее уху, говорил только с ней. Она прекрасно понимала, что для Никиты все по-другому. Он вытащил ее в сад, потому что не хотел, чтобы другие слышали их разговор. Он доверял ей, как сестре, и вряд ли догадывался, что с ней творится. А она ничего не могла с собой поделать, и никакие доводы рассудка не помогали. Он давно уже не вел себя так…
Но чем больше он рассказывал, тем меньше романтики оставалось у нее в душе, и улыбаться уже не хотелось.
Оказалось, что Никиту нашел какой-то мутный тип, который начал нести полную ахинею про Регину. А Никита мало того, что поверил сам, так еще и решил убедить в этом Ульяну!
– Сначала я тоже подумал, что он просто псих без справки, – пояснил Никита. – Но тем же вечером я погуглил этого мужика, посмотрел фотки, чтобы убедиться: это он. Он реально тот, за кого себя выдает, Улька! Он не просто препод – он профессор истории. Солидный мужик, уважаемый, такой пургу на пустом месте не погонит!
– Не знаю, на каком месте он что гонит, но пурга тут очевидна, – насупилась Ульяна.
Она все еще любила его – и вряд ли это когда-нибудь изменится. Но она не собиралась позволять ему оскорблять ее лучшую подругу… единственную подругу!
– Не факт, ой не факт! Слушай, как бы тебе ни нравилась эта девица, ты должна признать: она странная!
– Она болеет!
– Возможно. Только вот, подозреваю, не тем, чем все думают!
А ведь Ульяна надеялась, что он образумился. После того, как мама и папа поговорили с ним, он казался таким смирным! Ульяна ожидала, что очень скоро он подружится с Региной, но нет, вместо этого он связался с каким-то престарелым психопатом!
То, что этот Андреев – профессор с кучей наград, вовсе не означает, что он адекватный.
– Дело не только в Андрееве, – быстро добавил Никита. – Когда я убедился, что он действительно назвал мне свое имя, я решил последовать его совету. Я стал собирать сведения о семье, в которой раньше жило Существо…
– Не называй ее так, сто раз просила!
Защищать себя Ульяна не умела, у нее это никогда не получалось. А вот вступаться за кого-то другого оказалось легче, чем она думала.
– Ладно, ладно, не буду, – пообещал Никита. – Хотя я все равно считаю ее Существом!
– Да уж понятно… Лучше скажи мне, как ты вышел на ее предыдущую семью! Я, например, вообще не знаю, кто это.
– Я тоже не знал, но помогла Ленка.
Ульяна только глаза закатила: теперь все понятно! Леночка была ассистенткой их матери по благотворительному фонду. Никита помогал с некоторыми проектами, так они и подружились. Несмотря на разницу в возрасте, Леночка была влюблена в него даже больше, чем Ульяна. Хотя за это ее сложно осуждать!
Никита про эту влюбленность, похоже, знал, но обычно по-рыцарски игнорировал чувства дамы, а теперь вот решил поступить иначе. Понятно, что Леночка воспользовалась первой же возможностью угодить ему и собрала сведения, которые его совсем не касались.
– Гурьевы, вот ее прошлая семья, – продолжил Никита. – Они и правда специализировались на помощи детям с серьезными болезнями, это наши мне сразу сказали. У них там девица с ДЦП жила, еще одна – даунша… короче, все такие.
– Ты можешь говорить об этом с меньшим пренебрежением?!
– Да нет никакого пренебрежения, не выдумывай! Я к ним с сочувствием отношусь и все такое, но история ведь не об этом! Эти Гурьевы много лет были на хорошем счету: он – врач, она – медсестра, условия для детей-инвалидов идеальные. А потом они взяли Сущест… твою обожаемую Регину.
– И что?
– А то, что она и месяца у них не прожила, как в той семье девочка погибла!
– Ой…
Ульяна такого не ожидала. Она не знала эту семью и понятия не имела, что там за погибшая девочка. Но само упоминание смерти всегда действовало на нее угнетающе. Она и мысли допустить не могла, что это связано с Региной!
– Что с ней случилось? – спросила она.
– Упала с крыши. Там девочка аутизмом страдала, типа не уследили… В итоге решили, что это был несчастный случай, хотя и рассматривали версию с самоубийством.
– Но при чем здесь Регина? Она не могла столкнуть эту девочку с крыши!
– Зато могла довести до самоубийства, – парировал Никита. – Тебе это вообще нормальным кажется: жила семья много лет, горя не знала. И тут появилось Существо, и сразу – смерть!
На этот раз у Ульяны не было сил возмущаться. Действительно, странное совпадение… Однако все равно совпадение, иначе и быть не может. Регина очень добрая и внимательная. Все эти дни она поддерживала Ульяну, спасала от самоубийства, а не подталкивала к нему!
Никита уловил перемены ее настроения и, вдохновленный ими, продолжил:
– Дальше семья и года не продержалась. Никто не знал, что у них там происходило, но соседи жаловались, что иногда слышали из квартиры странные звуки… Как будто удары, шелест, скрежет… Ничего не напоминает?
– Я отказываюсь отвечать!
– Ну и не отвечай, ты только слушай внимательно. Закончилось все тем, что муж набросился на жену. Он, врач, избил ее так, что она попала в реанимацию. Это, по-твоему, нормально? Он раньше пальцем ее не трогал – и сразу такое! Он сейчас ждет суда. Она выжила, но останется инвалидом, одна она о детях заботиться не сможет. Их вернули в приюты, всех, в том числе и Регину. А теперь это счастье досталось нам!
– Да, вот только у нас бесишься ты, всем остальным хорошо с ней! – не выдержала Ульяна.
– Андреев предупреждал меня, что она умеет входить в доверие…
– Андреев нам – никто! А я твоя сестра, и я говорю тебе, что Регина – очень хороший человек.
На самом деле ей хотелось сказать даже больше. О том, что Регина давно уже общается с ней, она все понимает, она гораздо мудрее своих лет… Но Ульяна сдержалась. Она ведь обещала молчать – значит, она будет молчать.
– Согласись, если бы она обманула тебя, ты бы говорила то же самое, – указал Никита.
– Издеваешься, что ли?
– Пытаюсь отделить факты от эмоций!
– Так чего ты хочешь от меня? – устало спросила Ульяна. Бабочек больше не было. Любить его иногда становилось до чертиков трудно.
– Просто держись от нее подальше.
– Но мне нравится с ней общаться!
– А ты проведи эксперимент: попробуй не быть с ней такой милой и посмотри, как она отреагирует!
– Это обидит ее, – нахмурилась Ульяна.
– Ничего, если она такая хорошая, переживет! Поймет и простит.
– Ну и сколько я должна так издеваться над ней? Пока не доведу до самоубийства, как она якобы поступила с той несчастной девочкой из предыдущей семьи?
– Нет, конечно, не утрируй! – поморщился Никита. – Просто дай мне время. Я ведь не закончил разбираться в этом деле.
– Э-э… А в чем еще тут можно разобраться?
– Я попросил Лену узнать, куда направили других детей из семьи Гурьевых.
И снова он использует влюбленную Леночку! Может, прямо сейчас он пытается точно так же использовать влюбленность сестры? Эта мысль Ульяне не понравилась.
– Зачем тебе те дети?
– Хочу поговорить с кем-нибудь из них, – пояснил Никита. – Пусть расскажут, что они думают про свою сестричку!
Мысль была здравая, и тут Ульяне отчаянно хотелось подыграть ему… да не получалось.
– Ник, может, просто успокоишься? Ты почти отбыл наказание, у тебя все хорошо, вы с Региной мирно существуете рядом!
Никита бросил на нее изумленный взгляд – как будто она сказала полнейшую глупость. Ульяна даже разозлилась на него за это: нельзя же все время считать себя самым умным!
– Ты правда так думаешь? Что у нас с ней мир, дружба, жвачка?
– А разве нет?
– Тем больше у меня причин докопаться до истины, – заметил Никита. – Ты мне не поможешь, это я уже вижу. Я об одном прошу: держи дистанцию, хотя бы недолго. Я – твой брат, верь мне, а не ей. Когда я докажу, что она виновна, еще сама мне спасибо скажешь!
– Ты что, не видишь, что ты делаешь? Ты даже говоришь «докажу, что она виновна». Ты не пытаешься разобраться, ты все для себя решил!
– Ну, если она – невинная овечка, ей ничего не грозит, правда? Улька, не помогаешь – не мешай. И не смей ничего рассказывать Существу!
– Думаешь, она сможет помешать тебе, борец за справедливость?
– Мы не знаем, что она может! Уля, я серьезно! Ни слова ей, поняла?
Он никогда раньше на нее так не смотрел – раздраженно, зло… В какой-то момент Ульяне даже показалось, что он ее ударит. Он этого не сделал – но ощущение она запомнила. Она еще не видела Никиту таким! Его неприязнь к Регине превращалась в одержимость, и это настораживало.
– Я поняла тебя.
– Вот и молодец. Ладно, я побежал, у меня сегодня тренировка до семи. Ире передашь?
– Конечно.
– Лады.
Она дождалась, пока он уйдет. Ульяна слышала, как хлопнула дверь в прихожей, а потом смотрела из окна, как Никита отдаляется от дома.
Когда велосипед скрылся среди деревьев, она направилась в подвал.
Она не собиралась хранить его секреты, они значили для нее куда меньше, чем Настоящая Тайна. Ульяна ведь даже не пообещала ему, что будет молчать, она просто сказала, что поняла – это не одно и то же!
Она ни на секунду не усомнилась, что ее брат собирается совершить глупость. И только Регина была достаточно мудра, чтобы его остановить.