Теперь пришла самая пора рассказать про бабушку Анфису.
Если вы думаете, что сейчас я вам буду рассказывать про старушку, которая жила в деревне, выращивала картошку, пасла корову, солила огурцы, помидоры и грибы в деревянных кадушках, то вы ошибетесь. И про бабушку, которая одиноко живет в городской квартире с ленивой кошкой или пуделем, ходит каждое утро в булочную и аптеку, смотрит по телевизору подряд все сериалы, и поливает огромный фикус, который растет в деревянной кадке, то вы опять ошибетесь. Потому что ничего этого нельзя сказать про Сашину и Дашину бабушку Анфису Николаевну Кабачкову.
Начнем с того, что Анфиса Николаевна была женщиной незаурядной. Об этом говорила даже ее профессия. Она была геолог и всю свою жизнь провела в экспедициях. Все время что-то искала. То медь, то железо, то марганец, то еще что-нибудь. И если она чего-то искала, то обязательно это находила. Такой у нее был характер. Она даже своего мужа лет тридцать назад бросила за то, что целыми днями валялся на диване и читал газеты или слушал радио. Бросила и уехала в Сибирь, потом на Дальний Восток, потом в Среднюю Азию и так всю жизнь свою провела, лазая по горам, лесам, болотам с рюкзаком и ночуя в палатках. От этого у нее здоровье стало просто железным, а характер еще более твердым. И когда ей исполнилось пятьдесят пять лет, она среди геологов была самой знаменитой женщиной геологом, с которой брали пример даже многие мужчины. Про бабушку Анфису слагали легенды и сочиняли песни, а сама Анфиса Николаевна тщательно ото всех скрывала, что у нее есть внуки, и что она бабушка.
Всю свою сознательную жизнь отдала Анфиса Николаевна служению людям. Профессия геолога нужная. Очень нужная, даже необходимая.
Но настали времена, когда эта нужная, даже необходимая профессия перестала быть столь необходимой. Геологический институт, где Анфиса Николаевна работала и даже была доцентом на кафедре ценных минералов стал получать от государства все меньше и меньше заказов на поиск ценных месторождений, а следовательно и меньше денег на организацию экспедиций. И если раньше в год посылалось не меньше двадцати экспедиций в разные стороны, то теперь едва-едва две-три жалкие экспедиции уходили в поход.
А потом ушел на пенсию директор института, и вместо него назначили нового, который сразу спросил Анфису Николаевну:
– А вам, уважаемая Анфиса Николаевна, когда на заслуженный отдых?
– Я на пенсию уходить не собираюсь, – отрезала Анфиса Николаевна. – Я еще молода и полна сил работать.
– Как это не собираетесь? – возмутился новый директор. – Я на ваше место уже кандидатуру нашел, мужчину между прочим и тоже доцента, а вы не собираетесь. Вам три месяца до пенсии осталось.
– Это ничего не значит. Я буду работать, пока жива.
– Хорошо, – сказал директор. – Тогда собирайте экспедицию вот в этот район, – и директор ткнул пальцем в карту России, в самую далекую и неизведанную точку. – Вы должны найти там месторождение алмазов или золота.
– Какие алмазы, какое золото? – удивилась Анфиса Николаевна, – Там их отродясь не было.
– А это уже не мое дело, а ваше. Раз вы полны сил и энергии, то вам и флаг в руки и барабан на шею. Ищите! Найдете, значит, продолжаете работать в институте и возглавлять кафедру, а нет, значит на пенсию. А если не согласитесь, то я вас уволю по профнепригодности. Вот так. Можете идти, уважаемая.
И поняла Анфиса Николаевна, что новый директор загнал ее в ловушку. Откуда в там дальнем районе золото или алмазы. В свое время она лично его изучила досконально. Бедный район. Абсолютно бесперспективный.
Но делать было нечего, и Анфиса Николаевна отправилась в последнюю в своей жизни геолого-разведывательную экспедицию. Коварный директор все сделал, чтобы она была неудачной. Людей в нее зачислил самым непригодных и ленивых, с которыми бы при прошлом директоре Анфиса Николаевна даже на овощную базу бы не пошла, не то что в экспедицию. А материальное обеспечение похода организовал на таком низком уровне, что обрек экспедицию на голодное существование, а когда Анфиса Николаевна сказала ему об этом, он сокрушенно вздохнул:
– Нет денег. У института нет денег. Нам не перечислили. Приходится довольствоваться тем, что есть. А вы чем-то недовольны? Может назначить другого начальника экспедиции?
На это Анфиса Николаевна согласиться никак не могла. Пусть в ужасных условиях, пусть будет неудача, но в экспедицию эту она пойдет.
И пошла.
Ловушка нового директора была безупречной. Он специально направил экспедицию в пустой район. Ищи там, не ищи, все равно ничего нет. Пуст район. Пуст. Только песок и камни, которые даже для строительства не годятся, потому что нет рядом человеческого жилья. Даже нефти нет, или хотя бы угля.
Не помог Анфисе Николаевне даже ее железный характер. Три месяца она изучала район, каждый метр земли, каждый лесок, каждый овражек изучила. Не нашла признаков ни алмазов, ни железа, ни других ценных металлов или камней. Только булыжники. С тяжелым сердцем отправила в институт очередной отчет, а к нему заявление об уходе на пенсию, после чего стала сворачивать дела, готовить экспедицию к возвращению.
И вот почтальон принес телеграмму и письмо.
Телеграмма была от директора.
«ЗАЯВЛЕНИЕ ПОДПИСАНО ТЧК ЭКСПЕДИЦИЯ ЗАКРЫТА ТЧК СРОЧНО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ЗПТ СДАВАЙТЕ ДЕЛА ДОЦЕНТУ КУЧКИНУ»
А письмо было от дочери.
«Дорогая мамочка! Я узнала, что ты выходишь на пенсию. Правильно. Давно пора. Сколько можно работать? Этого все равно никто не оценит. А вот нам ты нужна. Особенно Саше и Даше. Они совершенно отбились от рук. Им нужная твердая рука. Мы с мужем бессильны. Вся надежда только на тебя. К тому же я выхожу на работу. Надоело быть домашней хозяйкой. Но без тебя мы не обойдемся. Особенно Саша и Даша. Их надо три раза в день кормить, провожать в школу, делать с ними уроки, рассказывать сказки. Думаю, ты со всем этим справишься. Мы тебя с нетерпением ждем, приезжай скорее. Крепко все тебя целуем.
Твоя дочь Лида, зять Андрей и внуки Саша и Даша».
Анфиса Николаевна прочитала это письмо и горько вздохнула.
– Видимо действительно пришла моя пора становиться бабушкой.
И так ей стало горько и обидно на такой жизненный финал, что той же ночью вышла она из палатки и пошла в лес.
Не подумайте, ничего плохого она не задумала. Просто с горя решила она покурить, чего прежде в жизни никогда не делала. И вообще больше всего на свете Анфиса Николаевна ненавидела курево и курильщиков. Главным и самым строгим правилом в ее экспедициях было – курить запрещено по угрозой строгого выговора и даже увольнения. Вот почему геологи курильщики больше всего на свете боялись, что их включат в состав той экспедиции, которую возглавляла Анфиса Николаевна.
И вот накануне вечером начальница экспедиции как раз застала топографа Ваню Петькина, лоботряса и бездельника за этим запрещенным занятием. Но так как настроение у нее было трагическим, то ни ругать его, ни стыдить не стала, а просто отобрала у него пачку с сигаретами «Мальборо». И вот теперь эти сигареты она и решила покурить.
В лесу было тихо и темно. Ночь была пасмурная и мокрая, потому что накануне прошел дождь и развел грязь и слякоть. На Анфисе Николаевне были резиновые сапоги и брезентовая штормовка, так что погода ее не пугала. Она и не такое видала. Были в ее жизни метели, ураганы, песчаные бури и даже землетрясения и извержения вулканов. При ее появлении в воздухе радостно зазвенели комары. Тут же женщину окружила их целая стая.
Анфиса Николаевна взяла первую сигарету и закурила ее. Втянула дым и закашлялась. Потом привыкла, и как ни в чем не бывало, пошла дальше, пуская вокруг себя клубы дыма, как паровоз. Обиженные комары метнулись от нее во все стороны.
Лес был не дремучий, а наоборот жиденький с низкорослыми деревцами, чахлыми кустарниками и с многочисленными проплешинами и полянками.
Вышла Анфиса Николаевна на одну такую полянку, в центре которой располагался небольшой пологий холмик. Она уже выкурила три сигареты, и голова у нее кружилась, ноги заплетались, и, поднявшись на холм, Анфиса Николаевна без сил опустилась на пенек, который торчал прямо из холма, словно специально ее дожидался.
– До чего я докатилась, – сказала сама себе бабушка Анфиса. – Как не убегала от возраста, все равно он меня догнал и нанес беспощадный удар.
И впервые в жизни, если не считать, конечно, детских лет, она зарыдала. Громко во весь голос. Четвертая сигарета в ее руке горела без применения. Курить ей больше не хотелось, потому что легче от этого не становилось. Поэтому она просто тлела в темноте маленьким красным пятнышком. От Анфисиных рыданий, рука с тлеющей сигаретой сделала несколько быстрых круговых вращений в воздухе, и огонек на две секунды описал круг и слился в небольшое огненное кольцо. После чего искры с нее упали незадачливой курильщице на пальцы и обожгли ее.
– Ой! – вскрикнула Анфиса и бросила сигарету на землю. Та упала в мокрую траву и тихо обиженно зашипела. – Нет, никотин, это великое зло! Выдумки это все, что от него легче становится. Нисколько не легче. Даже наоборот, что-то мне плохо стало. Сейчас стошнит.
И чтобы ее не стошнило, женщина задрала голову как можно дальше назад и закрыла глаза.
Стало легче.
Анфиса Николаевна набрала полную грудь воздуха и глубоко вздохнула. Потом открыла глаза и увидела, как по небу летит маленький красный огонек.
«Наверно это самолет летит», – подумала Анфиса Николаевна.
Но потом она присмотрелась, и поняла, что это вовсе не самолет. Огонек дергался и выписывал в воздухе настоящие кренделя. Так летать ни один самолет в мире не может.
– Что же это такое? – вслух удивилась женщина. – Уж не летающая ли тарелка?
Последнее она сказала так, смеха ради, потому что не больно верила в летающие тарелки. Но через несколько секунд, оказалось, что это самая настоящая летающая тарелка и есть.
Вернее это была не тарелка. Это был неопознанный летающий объект цилиндрической формы. И у этого цилиндра даже были поля. И на полях как раз и переливались яркие разноцветные огни.
И этот цилиндр приближался к человеку.
Анфиса Николаевна никогда не был трусливой и робкой. Нет. Бывало, и от волков из ружья отстреливалась и с медведем в глухой тайге встречалась. Но сейчас даже у нее волнительно забилось сердце. Она поняла, что сейчас вступит в самый настоящий контакт с пришельцами.
Цилиндр тем временем поменял сразу три цвета, красный сменился, желтым, потом вспыхнул зеленый, наконец, белый свет осветил всю поляну, и цилиндр сел на землю прямо у ног человека. Он оказался маленьким, этот космический корабль, размером не больше тех самых цилиндров, которые носят на голове фокусники в цирках, а раньше, лет сто назад, носили мужчины модники.
Это очень удивило Анфису Николаевну. Она думала, что корабль просто далеко и поэтому кажется таким маленьким, а он просто был очень близко. Еще больше она удивилась, когда сверху цилиндра открылся люк и из него вылез инопланетянин. Он был маленький и, как и полагается, зеленый. Похож на лягушонка, только на голове антеннки крутятся. Настоящий инопланетянин.
– Благодарю за помощь, – сказал он и поклонился Анфисе Николаевне чуть не в пояс.
– Кто вы такой? И почему благодарите меня?
– Я Андрианопулюс, житель планеты Краконопулюс, – представился пришелец. – А благодарю за спасение. Если бы не вы, я бы погиб.
– Каким образом я вас спасла, любезнейший?
– Знак. Ведь это вы дали знак, что здесь можно приземлиться? Красное кольцо. Это знак посадки, принятый во всей галактике.
Анфиса Николаевна вспомнила про сигарету и покраснела, но в темноте этого не было видно.
– А почему вам нужна была посадка?
– Слишком низкое давление образовалось в здешней атмосфере, мои приборы отказались работать. Даже фотонный двигатель отключился. Мне грозила катастрофа. Для аварийной посадки звездолета этой системы необходим холм. Но мои локаторы тоже отключились и перестали сканировать рельеф поверхности. Я уже думал, погиб. Погиб ни за грош. И тут ваше спасительное кольцо. Я засек его и приземлился. И вот я жив. Сейчас налажу все системы и полечу дальше.
– Как я рада, что так все хорошо закончилось, – вздохнула Анфиса Николаевна. – Хоть кому-то я еще способна принести пользу.
– Я и моя семя будем за вас молиться, – пропыхтел Андрианопулюс, из его цилиндра как жуки повыползли роботы-ремонтники и занялись починкой звездолета. – А вашу статую поставим на центральной площади нашей планеты.
– Что за глупости? – возмутилась Анфиса Николаевна. – К чему это идолопоклонство. В конце концов, я ничего такого не совершила. Так что не вздумайте мне ставить статую, а тем более молиться на нее. Я этого не переживу.
– Воля ваша, – грустно вздохнув, согласился Андрианопулюс. – Но я не могу улететь просто так, не отблагодарив вас. У нас в галактике это не принято. Я не хочу прослыть невежливым. В нашей среде это конец карьере.
– А чем вы занимаетесь, если не секрет?
– Всем помаленьку. Я бизнесмен, вольный торговец. Все, что продается или покупается, входит в круг моих интересов. Я продаю даже планеты. Вам не нужна планета? У меня как раз есть одна. Отдам по дешевке. Или даже бесплатно, в благодарность за спасение, так сказать.
– Зачем мне планета? – удивилась Анфиса Николаевна. – Мне на нее и полететь будет не на чем.
– Да, это верно. Что же делать? Может быть, возьмете семена с планеты Клукс? Отличные семена, правда, прорастают очень долго – сто лет по вашему земному времени.
– Нет, семена мне тоже не нужны. Вот если бы вы нашли в этом районе месторождение алмазов или золота, я была бы вам очень благодарна.
– Золото или алмазы? – переспросил Андрианопулюс, и даже подпрыгнул от радости. – Нет ничего проще. У меня такие приборы!
Он прыгнул в свой цилиндр, и тот засверкал всеми цветами радуги, потом загудел, заскрипел и погас. Крышка открылась и растрепанный и расстроенный Андрианопулюс вылез обратно.
– Что, ничего не нашли? – спросила Анфиса Николаевна.
– Ничего не нашел. Нет здесь ни алмазов, ни золота, ни серебра.
– Я это и так знала, – вздохнула Анфиса Николаевна. – Просто хотела удостовериться. Что ж, ничего не поделаешь, придется все-таки становиться бабушкой. Судьба.
– Бабушкой? – спросил Андрианопулюс. – Вы решили стать бабушкой? Но ведь это самая трудная профессия во вселенной!
– Я знаю. Но сделать ничего нельзя. Завтра сяду в поезд и поеду к внукам. У меня их двое.
– Двое! – Андрианопулюс схватился за голову. – Кошмар!
– Да их двое, – в голосе Анфисы Николаевны даже появились признаки гордости. – Саша и Даша. Близнецы. Отчаянные ребята. Могут кого угодно довести до сумасшедшего дома. Я так долго старалась держаться от них подальше.
– Тогда я знаю, что вам нужно! – воскликнул Андрианопулюс.
– Что мне нужно? Вагон валидола? Цистерна сердечных капель?
– Нет, это все не поможет, – Андрианопулюс покачал зеленой головой. Задрожали маленькие антеннки с золотыми шариками на концах. – Тут нужен бабушкин корень. И он у меня по счастью есть. Специально его не продавал, берег на особый случай.
– Бабушкин корень? А что это такое?
– Это волшебное растение, которое растет в соседней галактике. Очень ценное и редкое. Стоит огромных денег. Мне предлагали за него целое состояние. Но я не согласился. Все думал, вдруг стану бабушкой, как обойдусь без него? Но потом выяснилось, что бабушкой мне не быть, только дедушкой, и… но корень все равно таскаю при себе.
Андрианопулюс вынул из кармана шкатулку, которая через секунду выросла и стала с него ростом.
– Откройте ее.
Анфиса Николаевна с опаской открыла шкатулку и увидела, что на дне ее лежит черная коряга.
– И что с ним надо делать?
– Его надо четыре часа варить в молоке из Млечного моря, а потом выпить.
– Где же я найду молоко из Млечного моря?
– Сойдет и простое коровье. Берите, и когда будет нужно, смело употребите. Тогда найдутся и силы и здоровье и железная воля, в общем, все, что нужно для того, чтобы воспитывать внуков. Берите, пока я не передумал. Отрываю от сердца, можно сказать.
– Нет, Андрианопулюс, я не могу принять от вас столь ценный дар. Тем более, если он вам так дорог.
– Ничего не хочу слышать. Моя жизнь стоит того, чтобы отдать за нее бабушкин корень. Прощайте. Ремонт закончен, и мне пора. Времени нет. Я опаздываю на межгалактическую ярмарку. Может быть, когда-нибудь свидимся.
Говоря все это, Андрианопулюс погрузился в свой космический корабль, закрыл крышку и взлетел в небо. Последний раз замигал всеми цветами, какие только есть, его цилиндр и стремительно скрылся в небе.
– Удивительная история, – сказала сама себе Анфиса Николаевна и побрела обратно в геолого-разведывательный лагерь.