Глава 3

С появлением в лесу чернокнижника даже белые стволы берез будто потемнели. Солнце клонилось к закату, среди деревьев поселились длинные, густые тени. Пахло нагретой землей, липкой, молодой листвой, березовым соком. До реки они бежали, не останавливаясь. Псы затерялись, едва беглецы ворвались в предлесье, но Эсмине чудился их лай до самой реки.

– Я не смогу перейти, – запротестовала она, когда колдун молча указал на левый берег. – И она тоже пойдет!

Уже в лесу чернокнижник, не справившись с двумя грузами, передал девчонку ей. Эсмина не хотела никого нести, мечтая, чтобы понесли ее саму, но ребенок так крепко вцепился в нее, что, когда она решила бросить ношу в кустах, то просто не смогла отодрать от себя девчонку. Нужно было как минимум расстаться с блузкой – так крепко держалась за нее девочка.

– Сможешь! – уверенно заявил колдун, опуская на землю мешок с книгами. Вампир решила, что сейчас случится какое-нибудь колдовство, которое либо успокоит реку, либо возведет через нее мост, но чернокнижник лишь посадил на мешок кота. До этого твари и видно не было. При все независимости лже-кот воду не любил, предпочитая принять помощь от человека.

– За что мне такое наказание? – возвела глаза к небу Эсмина и присела, махнув девочке рукой. Мол, забирайся на спину. Если бы месяц назад ей сказали, что она будет возиться с человеческим ребенком, заботясь о том, как бы он не проголодался и не утонул, вампирша бы ни за что не поверила. Эсмина была зверем, нечистью, неспособным на сострадание и любовь. Но тут появилась эта голубоглазая мелочь и разбила все ее принципы. Даже зов крови рядом с ней утихал, становясь лишь слабым отголоском вечно неутолимого голода.

– Если меня снесет к водопаду, я тебя потом найду и оторву голову! – пообещала она колдуну, который уже брел в воде по пояс, расставив руки и борясь с течением.

Сломав ветку, Эсмина вошла в реку, чувствуя, как все ее существо протестует и возмущается. Вода вызывала у нее стойкую неприязнь. Возможно, оттого что первый охотник на вампиров, который когда-то встретился на ее пути, оказался садистом и пытался ее убить, заточив в металлическую бочку с водой, которую потом долго кипятил над костром. Эсмина тогда спаслась сама, найдя силы пробить раскаленное железо, хотя Кройн тоже мог это сделать. Но клан лишь смотрел – проверял, насколько она вынослива. С тех пор вода и Эсмина стали врагами, а купание в лунных озерах, которое обожали все вампиры, стало для нее пыткой.

Палка не сильно-то помогала, Эсмину шатало и качало в разные стороны, дух на ее спине перепугался не меньше, вцепившись в шею так, что наверняка задушил был, будь девочка настоящей. От колдуна впереди виднелся лишь огромный мешок книг, который тот водрузил на голову. Вода поднялась им уже по грудь, захлестывая бурунами плечи. Сверху мешка сидел грустный кот и глядел на быстрое течение тоскливыми глазами. Ему эта затея тоже не нравилась.

И все же Эсмина не упала, не утонула и не увязла в иле, хотя ноги в него порой проваливались по щиколотки. Да и подводные камни удовольствия мало доставляли. Холодная вода вампира не беспокоила – в отличие от колдуна, на которого было страшно смотреть. Выбравшись на каменистый берег и сбросив мешок, он принялся хлопать себя руками по плечам, пытаясь удержать прыгающую от холода челюсть на месте. Теперь их кожа с Эсминой была почти одного цвета – мертвенно-бледная.

Если он сейчас сдохнет, крови мне точно не достанется, подумала она. Возникшая в голове мысль столь прочно заняла первое место, что ни о чем другом Эсмина больше думать не могла. Она хотела есть и ради еды была готова на любой подвиг.

– Ты! – вампир ткнула когтистым пальцем в девчонку. – Соберешь хворост и быстро, а ты, – палец переместился в сторону колдуна, – раздевайся. Мокрая одежда тебя погубит. Что касается тебя…

Эсмина посмотрела на кота и, выдержав тяжелый взгляд мутных желтых глаз, не терпящим возражений тоном сказала:

– Наловишь рыбу для своего хозяина и накормишь его. Чтобы он мог накормить меня.

Разумеется, ни кот, ни ребенок ни черта ни поняли, зато кое-что сообразил чернокнижник, который скрылся за зеленеющими кустами вербы, где, ругаясь, принялся стаскивать прилипшую к телу одежду.

– Что ты делаешь? – испуганно спросил он, когда Эсмина бесцеремонно к нему заперлась.

– Стало интересно, везде ли ты такой разукрашенный, – хмыкнула она, кивнув на его покрытое татуировками тело. На груди и плечах повторялся узор, виднеющийся на затылке. Если Эсмина хоть что-либо смыслила в колдовстве, то такие знаки ставились всякий раз, когда колдун обращался к Темному хозяину. Судя по количеству меток на теле чернокнижника его беседы с дьяволом случались довольно часто.

Колдун был поджарым, словно цепной пес, которого кормили раз в неделю. Почти скульптурные руки с крепкими мышцами и цепкими пальцами привлекали внимание, но еще больше – плоский живот с тонкой, почти мальчишеской талией, хотя Эсмина была готова поклясться, что чернокнижник куда старше тридцати лет, на которые выглядел. Полоска курчавых волос внизу живота, сморщенный от холода член и упругие бедра притянули ее взгляд, как магнитом, заставив ощутить отдаленное эхо человеческих чувств, но зов крови вмешался и на этот раз.

Вон там, на внутренней стороне бедра, есть венка, которую легко прокусить, шептал голос. Она ненавидела и обожала его. Отчаянно желала и противилась. И конечно, проиграла. Воля всегда проигрывала. Бросившись к этой вене на бедре, Эсмина врезалась в мощную стену проклятия, которая отбросила ее далеко на берег, вышвырнув из-за кустов с такой силой, что от падения вампира камни полетели во все стороны. Кот с воплем нырнул в камыши, девочка, копавшаяся в мешке с книгами, уставилась на Эсмину, не зная, что делать – плакать или смеяться.

Загрузка...