Дэй никогда не умел терпеливо ждать и, когда обнаружил, что деда нет дома, помрачнел еще сильнее. Два часа спустя его настроение окончательно испортилось. Он даже заподозрил, что дед специально уехал из дома, потом сообразил, что тот просто не мог знать о приезде внука на день раньше запланированной встречи.
Окинув взглядом изысканную гостиную, Дэй обратил внимание, что стены обшиты дубовыми панелями в стиле XVI века. Здесь была та же старинная и добротная мебель, что и в спальне, куда его провели чуть раньше. Судя по состоянию этого особняка и его окрестностей, которые успел увидеть Дэй, он решил, что деду не нужны деньги его дочери. Значит, он болен или умирает.
Однако это предположение не взволновало Дэя. Его внимание привлекли портреты на стенах. Он с отвращением подумал, что, скорее всего, это его предки, и решил, что они не имеют к нему никакого отношения.
Конечно, этот дом великолепен и насквозь пронизан историей, но в нем нет места для света и радости. Дэй вспомнил бедные лачуги, в которых им с матерью приходилось жить. Теперь он мог бы спокойно купить такой дом, если бы захотел.
Дэй взглянул на часы, сгорая от нетерпения увидеть старика, который испортил им с матерью жизнь.
– Простите, что заставляю вас ждать, сэр. – Дворецкий, который чуть раньше проводил его в гостевую комнату, появился в дверях.
Дэй улыбнулся в ответ на любезность дворецкого и успокоил его.
– Не хотите чего-нибудь выпить перед ужином, сэр?
– Да. Скотч. Благодарю вас.
Он не собирался оставаться на ужин, но дворецкому пока незачем об этом знать.
Дэй окинул взглядом книжные полки вдоль стен, старинные лампы, освещавшие комнату мягким светом, и удобные кушетки. Его внимание привлек коврик, в котором сочетались насыщенные осенние краски, напомнившие ему ярко-рыжую копну волос девушки, которую он встретил. Она была очень красива, а ее буйные, непокорные волосы придавали ей вид бесстрашной языческой богини. Она лежала на зеленой траве, а густые волосы рассыпались вокруг рыжим веером, вдруг она открыла глаза, и его поразил их удивительный серо-зеленый цвет. А ее кожа была нежного кремового оттенка.
В ней было что-то такое, что не давало ему покоя. Неожиданно для себя он представлял ее сгорающей от страсти в его объятиях, а ведь она оскорбила его. Дэй поморщился от досады и напомнил себе, что у него нет времени ухаживать за девушками.
Он отпил виски из своего бокала. Дэй всегда был внимателен и нежен с женщинами, а им это нравилось. И все же его частенько упрекали в том, что работа для него важнее отношений.
Дэй задумался о том, кто подарил незнакомке дорогую безделушку, которую она так боялась потерять. Скорее всего, любовник, кто же еще? Его дед? При этой мысли Дэй едва не расплескал виски. Неужели у такой роскошной женщины может быть что-то общее с дряхлым стариком?
Его внимание привлек шум, раздавшийся за дверью, и, подняв голову, Дэй увидел седого, элегантно одетого мужчину, вошедшего в гостиную. Он сразу узнал деда. Это был высокий и широкоплечий мужчина, с правильными чертами лица. Весь его облик говорил о силе и чувстве собственного достоинства. Он ожидал увидеть перед собой больного и немощного старика, и мысль о том, что он ошибся, разозлила Дэя.
Мужчины несколько мгновений молча разглядывали друг друга.
«Пусть посмотрит, – думал внук, – и поймет, что я не тот слабак, каким был мой отец».
– Дэй. – Дед произнес его имя с дружеской фамильярностью. – Я очень рад наконец познакомиться с тобой. Прости, что заставил тебя ждать. Я изменил бы свои планы, если бы знал, что ты приедешь сегодня.
Дэй промолчал, не собираясь любезничать с человеком, который много лет назад выставил из дома его мать. И тут он увидел девушку, которую едва не сбил на лесной дороге. Необузданной лесной богини словно не бывало. Вместо нее перед ним стояла изящная молодая женщина в простом черном платье до колена и в туфлях на высоких каблуках, ее непокорные огненные волосы были собраны в строгий пучок на затылке.
Она смерила его ледяным взглядом. Похоже, предположение о ее отношениях с дедом было верным. При мысли об этом Дэю стало душно.
Его дед обернулся и, обняв девушку за талию, вывел вперед.
– Позволь представить тебе Карли Эванс. Карли, это мой внук, Дэй Джеймс.
Она вопросительно взглянула на его деда, и Дэй стиснул зубы, заметив их безмолвный разговор. Очевидно, он прав: эта девушка и есть гостья его деда. Дэй не мог в это поверить. Она взволнованно отвела глаза, избегая его взгляда, и шагнула ему навстречу.
– Мистер Джеймс. – Дэй внутренне порадовался, заметив ее смущение. – Рада познакомиться.
– Мисс Эванс, рад видеть вас снова.
Она удивленно взглянула на него. Итак, она не рассказала его деду об их встрече. Очень интересно.
– Вы уже встречались? – удивился дед, и Дэй внутренне порадовался, что он не единственный в этой комнате, кто сбит с толку.
– Мы, гм… виделись немного раньше, – уклончиво ответила богиня, очаровательно зардевшись. – Я тогда не знала, что он ваш внук. Я почему-то думала, что он моложе. И англичанин, а не американец.
По мнению Дэя, лишь по одной причине прекрасная молодая женщина может спать со стариком. Дэю стало противно. Он вспомнил, как во времена учебы в Гарварде одна девушка одновременно встречалась с ним и его соседом по комнате. Узнав об этом, они оба бросили ее. Дэй посмеялся над тем, что она использовала Лиама из-за его денег, а его – из-за мастерства в постели. Позже они частенько вспоминали эту историю за пивом, рассуждая о моральных ценностях женщин, стремящихся к наживе.
Ему не хотелось думать о моральных ценностях этой женщины. Но она с нежностью смотрела на его деда.
– Возможно, вы были бы любезнее, зная, кто я, – заявил он, желая смутить ее.
– Я вам не грубила.
– Вы вели себя довольно невежливо, если мне не изменяет память.
– Вы едва не сбили меня.
– Едва не сбил тебя? – Его дед озабоченно нахмурился.
– Я очень испугалась, потому что не слышала шума мотоцикла… только и всего, – ласково заверила его Карли.
– Карли, ты уверена, что с тобой все в порядке? – Тревога деда за эту женщину ужасно раздражала Дэя.
– Все в полном порядке. Грегори снова сорвался с поводка, я побежала за ним и не посмотрела по сторонам.
– Обожаю женщин, умеющих признавать свои ошибки, – мягко поддразнил ее Дэй.
Она метнула на него яростный взгляд.
– Прошу простить меня, если мое поведение вас задело, мистер Джеймс, – произнесла она. – Я этого не хотела.
Особенно теперь, когда она знала, кто он. Теперь она не станет рисковать своим положением.
– Правда? – мягко спросил он.
Карли снова покраснела и вскинула голову, уловив вызов в его голосе.
Он пристально посмотрел ей в глаза, давая понять, что с ним не следует играть. Она в ответ невинно захлопала глазами, делая вид, что не понимает, о чем он. Дэй едва не зааплодировал ее актерскому мастерству.
Он отвернулся и холодно взглянул на деда:
– Зачем она здесь?
Его дед смущенно поежился.
– Мы с Карли хотели выпить перед ужином. Я не ожидал, что ты приедешь сегодня, и потому пригласил ее. Надеюсь, ты не станешь возражать?
Однако у Дэя были веские причины, чтобы возражать. И еще какие.
– А если я возражаю? – спросил он, отпив глоток виски.
Карли холодно улыбнулась. Его дед нахмурился.
– Карли, гм… моя гостья, – произнес он.
– Как мило, – заметил Дэй, не видя в этом ничего милого.
– Я могу уйти. – Она нервно облизнула губы кончиком языка.
– Останьтесь, – приказал Дэй, внезапно передумав. В ее присутствии ему будет проще выяснить, что здесь происходит.
Ее глаза потемнели в ответ на его приказ.
Его дед откашлялся, нарушив неловкую тишину, и Дэй увидел, как он направился к столику с напитками.
– Ты будешь куантро со льдом, Карли?
– Нет, спасибо, – хрипло откликнулась она и направилась к нему. – Я выпью воды, но давайте я сама вам налью. Садитесь.
Эта дамочка предпочитает дорогие напитки, подумал Дэй, хотя он и так уже понял, что она любит все изысканное, когда увидел роскошное рубиновое колье. Однако она почему-то его не надела, на ней вообще не было никаких украшений.
Он наблюдал, как она налила себе воды, а затем плеснула тоник в стакан Бенсона, даже не спрашивая, чего он хочет. Как же все-таки это банально. Молодая, привлекательная женщина прислуживает богатому старому дураку, надеясь, что он в скором будущем сыграет в ящик. Дэй не мог скрыть разочарование.
У него не осталось иллюзий на ее счет. Он незаметно взглянул на ее безымянный палец, но не обнаружил кольца с увесистым бриллиантом. Очевидно, ей еще предстояло поработать на пути к своему счастью.
Дэй ощутил, как его охватывает злость. Опасное и разрушительное чувство. Стоило ей войти в комнату, и все его чувства обострились до предела. И Дэю совсем не нравилась его реакция на эту женщину. Особенно теперь, когда он узнал, что она путается с дедом.
Представив их в постели, он почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Неужели его дед еще способен на сексуальные подвиги? Губы Дэя изогнулись в циничной ухмылке. Судя по всему, так и есть.
Однако он здесь для того, чтобы выяснить, зачем Бенсону понадобилась его мать. Сексуальная жизнь деда его не интересует.
– Все это, конечно, очень мило, – язвительно заметил Дэй, уставившись на деда, – но я хотел бы узнать, зачем тебе понадобилась моя мать.
Повисла тяжелая тишина, и у Карли по спине побежали мурашки.
Когда Бенсон сообщил, что к ним присоединится его внук, Карли решила, что это будет Бекетт, и думала, что сможет вернуть ему колье.
Она не представляла, как вести себя с этим высокомерным американцем. А еще ее беспокоило то, как все у нее внутри сжималось от странного возбуждения, когда он останавливал на ней взгляд.
Барон склонил голову и тихо вздохнул.
– Я знал, что это будет нелегко.
– А чего ты ждал? – с холодным презрением спросил Дэй.
– Того, что мне придется нелегко, – негромко произнес барон.
– Рад, что ты оказался реалистом. – Он, не моргая, смотрел на деда, словно наводя прицел на мишень в тире. – Сначала я подумал, что тебе нужны деньги, но вижу, что ошибся. А значит, ты или болен, или умираешь. Хотя ты не похож на больного.
Карли не смогла сдержать громкий вздох негодования.
– Как же вы грубы, – возмутилась она.
Дэй холодным взглядом буквально пригвоздил ее к месту.
– Простите, – мягко произнес он, – но я не к вам обращаюсь.
Карли помнила о своих обязанностях. Барон – ее пациент, и ее работа заключается в том, чтобы следить за его состоянием перед операцией по удалению опухоли в мозге, которая состоится через две недели. Ему необходим полный покой.
Карли опасалась, что, если Дэй продолжит в том же духе, к списку болезней барона может добавиться инфаркт.
– Вы не должны разговаривать в подобном тоне! – выпалила она.
– Все в порядке, Карли. – Барон похлопал ее по руке. – Дэй имеет полное право сердиться на меня. Кроме того, мне известно, что у моего внука репутация безжалостного, сильного и властного человека, который всегда добивается того, чего хочет. – Дед с явным восхищением перечислил черты своего внука. – Я рад, что он искренне хочет защитить Рэйчел.
Карли поняла, что Рэйчел – мать Дэя, но больше ничего не знала об их семейной истории. К счастью, в этот момент на пороге гостиной возник дворецкий и объявил, что ужин готов.
– Отлично, Робертс. – Барон улыбнулся, но Карли заметила, что эта улыбка далась ему с трудом. – Дэй, я надеюсь, ты поужинаешь с нами?
– Вообще-то я не собирался, – холодно откликнулся Дэй, и Карли почувствовала легкое облегчение. – Но если мисс Эванс не возражает, я останусь.
– Конечно, я не возражаю, – ответила она с напускной радостью.
– Отлично. – Она услышала, как барон с облегчением вздохнул. – Может быть, перейдем в столовую?
Карли из последних сил надеялась, что Дэй все-таки передумает, но он лишь пожал плечами:
– Я ничего не ел с самого утра. Показывай дорогу, старина.
Она почувствовала, как напрягся барон, взяв ее под локоть, и вдруг захотела голыми руками задушить этого Дэя Джеймса. Она не сомневалась, что, какими бы сложными ни были их отношения, подобное неуважение к пожилому человеку просто недопустимо.
Однако она напомнила себе, что все это ее не касается, она здесь лишь для того, чтобы следить за здоровьем барона.
– Ты многого добился, Дэй, – заметил барон, когда они уселись за большой стол.
– Ты хотел сказать, в отличие от моего отца-неудачника?
Барон вздохнул.
– Я не хотел никого судить. Но, похоже, ты унаследовал язвительный ум своего отца.
Один—ноль в пользу старого джентльмена, подумала Карли и ужасно смутилась, заметив, что Дэй пристально смотрит на нее.
– Это не все, что я унаследовал, – ответил Дэй.
– Утка с апельсинами, – объявил барон, с удовольствием вдыхая аромат, когда слуга поставил блюдо на стол. – Моя любимая.
– Иногда можно, – поддразнила его Карли.
– Все это замечательно, – отрезал Дэй, – но я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать еду и вести светские беседы.
Снова повисло напряженное молчание.
– Я уже понял, – заметил барон. Он отложил вилку. – Тогда зачем ты приехал, Дэй? Чтобы наказать меня?
– Ты ничего другого не заслуживаешь.
– Я не собираюсь спорить с тобой об этом, – спокойно ответил Бенсон, – но должен тебе сообщить, что я лишь недавно узнал о смерти твоего отца, о том, как нелегко пришлось Рэйчел, и о том, что у нее есть ребенок. Ты!
– И ты считаешь, что это дает тебе право писать ей? – поинтересовался Дэй с плохо скрываемой яростью. – Ты отверг ее. Выгнал из дома, когда она выбрала моего отца, не оправдав твоих старомодных ожиданий. Но теперь ты ей не нужен. У нее все отлично.
– Благодаря тебе, – мягко заметил Бенсон.
– Моя мать – сильная женщина с высокими моральными принципами. Она бы и без меня не пропала в жизни.
Потрясенная словами Дэя, Карли чувствовала себя здесь лишней.
– Возможно, нам стоит продолжить этот разговор, когда мы окажемся наедине. – Барон коснулся руки Карли. – Зачем портить Карли аппетит, правда?
– Зато моей матери можно было испортить жизнь. – Дэй смерил девушку недобрым взглядом, и ее сердце гулко заколотилось в груди. – Конечно, пожалуйста. – Он принялся накладывать еду на тарелку. – Давайте не будем огорчать милую Карли. Скажите, мисс Эванс, как давно вы знакомы с моим дедом?
Откашлявшись, она с радостью ухватилась за возможность увести разговор в сторону, опасаясь, как бы у барона не подскочило давление. С вежливой улыбкой она ответила:
– Пару месяцев.
Они познакомились с бароном в местной клинике, куда он попал из-за проблем с дыханием. Узнав, что у Карли нет постоянной работы, он связался с ее агентством.
– А когда вы переехали в этот дом?
Смущаясь под взглядом его колдовских голубых глаз, она отпила вина.
– Три недели назад. Я… – Она умолкла, едва не раскрыв причину своего пребывания в доме барона. – Я…
– Я хорошо знаю семью Карли, – вмешался Бенсон, чтобы помочь ей. – Это удивительное стечение обстоятельств. Наши предки сражались вместе во время восстания якобитов в 1715 году. Карли – потомок знаменитого виконта.
Дэй ухмыльнулся с таким видом, словно ему было бы наплевать, даже если бы Карли оказалась прямой наследницей трона.
– Прошу прощения, сэр, – сказал Робертс, подойдя к Бенсону. – Вам звонят. Думаю, вы захотите ответить.
– Хорошо, Робертс. Спасибо.
Бенсон встал из-за стола, негодуя на то, что их так внезапно прервали, и взял трубку телефона из рук дворецкого, посмотрел на Карли и Дэя.
– Прошу меня простить.
Как только за ним закрылась дверь, в комнате воцарилась мертвая тишина. Карли услышала, как тикают в углу старинные часы, и почувствовала пристальный взгляд властного красивого мужчины, сидящего за столом напротив.
Дэй Джеймс был слишком высокомерен для того, чтобы понравиться ей. В нем не было ярко выраженного превосходства над другими людьми, которым обладал Дэниел, она узнала об этом, когда он унизил ее перед всеми сотрудниками больницы. Но в Дэе чувствовалась скрытая сила, словно там, где он появлялся, не должно возникать вопроса, кто главный. И, по ее мнению, в этом не было ничего хорошего.
При воспоминании о том, как его широкие ладони ощупывали ее тело, она почувствовала, как по ее спине побежали мурашки, и Карли ощутила странное возбуждение.
– Еще вина, мисс Эванс?
Карли настороженно взглянула на него, когда он взялся за бутылку с вином.
– Нет, спасибо. – Она откашлялась, отчаянно пытаясь отыскать тему для разговора. – Так, значит, вы впервые приехали в дом Ротмейеров? – спросила она.
– Хотите сказать, что не знаете об этом?
– Не знаю, – вежливо ответила она. – А должна?
– Мне так показалось.
– Не могу понять почему.
– Как мило, – пробормотал Дэй.
Карли нахмурилась.
– Я вижу, что вы очень сердиты на своего деда, но неужели вы в самом деле считаете, что агрессивное поведение может хоть как-то изменить ситуацию?
– О, прекрасно! – воскликнул он. – Наконец-то нам не надо больше изображать напускную вежливость.
Карли в молчаливом ужасе уставилась на него, и Дэй едва не расхохотался ей в лицо. А чего она ожидала? Что он с распростертыми объятиями примет невинную юную любовницу своего деда?
– Не припомню, чтобы вы вели себя вежливо, – презрительно откликнулась она.
Дэй расхохотался.
– Вы умны, должен это признать.
– Не представляю, почему вы так враждебно настроены по отношению ко мне.
– Вы думаете, что я враждебно настроен?
– Да, вы настроены весьма враждебно, – спокойно ответила она.
– Наоборот, я считаю, что в моем поведении нет ни капли враждебности. Но если хотите, я постараюсь исправиться.
Карли с облегчением вздохнула.
– Спасибо. – Она слабо улыбнулась ему. – Просто ваш дедушка очень… устал.
– О, а теперь вы просто рисуетесь передо мной, Рыжая.
– Речь идет об обычном человеческом сострадании, – напомнила она. – Если бы ваш дед был незнакомым человеком, которого вы встретили на улице, вы не говорили бы всех этих гадостей.
– Но он не незнакомец с улицы. Он – богатый старый дурак. – Дэй улыбнулся, но улыбка не отразилась в его глазах. – И пока мы говорим на эту тему, хочу похвалить вас за быструю работу. Вероятно, в вас есть нечто такое, что помогло вам проникнуть в дом уже через месяц после знакомства.
Карли нахмурилась. Если он не собирается прекратить разговор в таком духе, ей самой придется об этом позаботиться.
– О какой быстрой работе вы говорите?
– Невинное смущение как раз к месту, – пробормотал он. – Это так заводит. Но не сомневаюсь, вы об этом знаете. Скажите, мисс Эванс, вы любите книги?
Карли удивленно посмотрела на него.
– Книги?
– Такие штуковины, которые раньше люди читали в печатном виде, а теперь в основном скачивают из Интернета.
– Печатные книги до сих пор пользуются популярностью, мистер Джеймс, – сказала она, чувствуя, как в глубине души начинает закипать гнев. – И да, я люблю читать.
– Я предпочитаю документальную литературу художественной. А вы?
– И то и другое, – ответила она, не понимая, куда он клонит.
– Лично я слишком прямой человек для художественного вымысла. Не люблю придуманных историй.
– Что ж, здесь все зависит от воображения автора, – ответила Карли, убрав за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка у нее на затылке.
– А у вас есть воображение, мисс Эванс?
– Мне… мне бы хотелось так думать, но я не писательница.
– Мне нравится писательница Хелен Гарнер.
– Кто?
– Я и не думал, что вы о ней слышали. Она из Австралии. Очень образованная женщина. В юности я некоторое время жил в Австралии. Вы об этом знали?
– Нет. – Карли взглянула на дверь, отчаянно желая, чтобы барон поскорее вернулся за стол. – Послушайте, мистер Джеймс…
– Зовите меня Дэй.
Карли вздохнула.
– Все это очень интересно, но…
– Моя мать первой открыла для себя работы мисс Гарнер, а затем я изучал их в университете.
– В университете? – Ее голос сильно задрожал, и она откашлялась.
– Не падайте духом, Рыжая. – На его лице расплылась жульническая улыбка. – Университет – это такое учебное заведение, которое люди посещают, чтобы получить профессиональные знания.
– Я знаю, что такое университет, мистер Джеймс, – пробормотала она сквозь зубы. – Я просто пытаюсь понять, куда вы клоните.
– Не забивайте свою хорошенькую головку такими пустяками. У вас есть другие достоинства, но вы ведь и сами прекрасно об этом знаете, не так ли? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы уверены, что не хотите еще выпить? Бенсон не зря приказал подать столько вина. Оно, как известно, помогает чувствовать себя увереннее.
– Я пытаюсь быть с вами вежливой, – сухо произнесла она.
Дэй встал из-за стола и взял бутылку с вином.
– Поверь мне, Рыжая, я тоже.
– Еще раз так меня назовешь, и я не отвечаю за последствия, – пригрозила она, тоже переходя на «ты».
– Это угроза? – насмешливо поинтересовался Дэй.
Карли глубоко вздохнула.
– Мне не нравятся твои намеки, – заявила она, посмотрев ему в глаза. – Почему бы прямо не сказать, что ты имеешь в виду?
Он обошел стол и направился к ней. Карли с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить с места, спасаясь бегством.
– Ты догадалась, правда?
– О твоей скрытой враждебности? – Она снисходительно улыбнулась ему. – Даже ребенок понял бы это.
– Но дети очень проницательны. Ты хочешь детей, Рыжая?
Он протянул руку и осторожно убрал прядь волос, выбившуюся из ее прически, ей за ухо.
– Это не твое дело, хочу я детей или нет! – воскликнула она, ощущая приятное тепло в том месте, где его пальцы коснулись ее кожи.
– Мне нет до этого никакого дела, – дружелюбно согласился он. – Но если ты все-таки планируешь их заводить, то не должна забывать о возрасте Бенсона. Он не станет играть во дворе в футбол с малышней. И дело не в том, что задний двор для этого не подходит. Подумай об этом, прежде чем на что-то решаться, ладно?
Карли онемела. Похоже, этот непроходимый глупец решил, что она любовница его деда. Вне себя от гнева, Карли попыталась отодвинуть стул назад и встать, но все ее попытки ни к чему не привели, потому что Дэй навис над ней и уперся ладонями в стол.
– Спокойно, спокойно, Рыжая. – Его теплое дыхание ласкало ее ухо. – Что подумает Бенсон, если вернется и застанет тебя такой взвинченной?
– Надеюсь, он вышвырнет тебя вон! – Карли поняла, что ее слова попали в цель, заметив, как напряглись мускулы на его руках.
Он еще ниже склонился к ней.
– Я хотел поцеловать тебя сегодня, Рыжая. – Она подпрыгнула на месте, почувствовав, как что-то нежно коснулось ее щеки. Его нос? – На той пыльной и раскаленной от зноя дороге.
Карли нервно сглотнула.
– Нет, – машинально произнесла она.
– О да!
Карли резко дернулась в сторону, когда он шумно вдохнул запах ее волос, но лишь прижалась к его сильному плечу, а он склонился к ее обнаженной шее. Он оказался так близко, что Карли задыхалась от его пьянящего мужского аромата.
– И ты тоже хотела меня поцеловать.
– Нет! – воскликнула она, наконец взяв себя в руки. – Если хочешь знать, ты еще больший глупец, чем я думала. – Она резко рассмеялась, чтобы подтвердить свои слова.
Он снова вдохнул запах ее волос.
– Ты приятно пахнешь.
Тело Карли замерло, и лишь ее сердце бешено колотилось в груди.
– Я готов поцеловать тебя, – пробормотал он. – И ты хочешь, чтобы я это сделал, хотя старик в любой момент может войти. Устроим для него шоу?
Карли уже хотела схватить графин с водой и опрокинуть его на наглеца, как вдруг дверь в столовую открылась. Дэй медленно выпрямился, взял бутылку и налил вина в бокал Карли с таким видом, словно не произошло ничего необычного.
Карли залилась краской и натянуто улыбнулась.
– Простите за задержку, – сказал Бенсон, усаживаясь на свое место. – Звонил Бекетт.
– Как у него дела? – спросила Карли слегка срывающимся голосом. Ей не было дела до Бекетта, но говорить о нем было безопаснее, чем о мужчине, который невозмутимо направился к своему месту, словно между ними ничего не произошло.
Ей очень хотелось сбить с него спесь. Он ужасно раздражал ее, когда сидел, развалившись на стуле, и смотрел на нее с таким видом, будто он повелитель мира. Она с удовольствием сделала бы что угодно, лишь бы стереть эту улыбку с его лица. А Дэй явно наслаждался ее замешательством.
Он ошибается в своих гнусных предположениях, но Карли не может рассказать об истинной причине своего появления в этом доме. Она обещала барону, что никому не выдаст его тайну. И о том, что подумал о них его внук, она тоже не собиралась сообщать.
А, возможно, для нее будет лучше, если высокомерный Дэй Джеймс будет и дальше обманываться на ее счет. Она представила, как ему станет неловко, когда откроется правда о ней и его дедушке и как она будет торжествующе улыбаться, глядя на него.
Она глубоко вздохнула. Внук ее пациента будет сожалеть о своей дерзости, когда узнает, что она не охотница за деньгами, а квалифицированный врач.
Она подняла свой бокал, словно предлагая Дэю выпить с ней. Она прекрасно знала, что такое университет, и скоро он поймет, что с такой женщиной, как она, шутки плохи.
Она поднесла бокал к губам, радуясь своей сдержанности и уверенности. Но в этот момент он взглянул на ее рот, и ее уверенность исчезла, когда он медленно провел кончиком языка по губам, словно предвкушая их поцелуй. Это было стремительное и едва заметное движение, но все у нее внутри сжалось от волнения.
Она с трудом проглотила прохладную жидкость, умудрившись не поперхнуться, и порадовалась тому, что все-таки сумела взять себя в руки. Однако в этот момент ее озарила догадка, что этот мужчина специально пытается вывести ее из себя. И это у него получилось. Теперь ей казалось, что внутри у нее начинает разгораться самый настоящий пожар.
Этот мужчина был самым настоящим воплощением демона. К счастью, барон прервал их молчаливый поединок, похвалив еду, о которой Карли совсем забыла.
Она принялась вяло ковыряться в своей тарелке, но вдруг заметила, какое бледное лицо у Бенсона, и разволновалась.
Позабыв о его несносном внуке, она решительно обхватила запястье Бенсона. Он слабо улыбнулся ей. Предположительно сто сорок на восемьдесят. Давление было не критичным, но все-таки повышенным для человека в его положении.
– Думаю, вам следует лечь в постель, – мягко произнесла Карли. Она и сама хотела поскорее оказаться в своей комнате. Лишь бы больше не видеть гневного взгляда мужчины напротив.
Дэй наблюдал за интимной сценой, разыгравшейся на его глазах. Эта женщина окончательно потеряла стыд.
Дэй не понимал, что заставило его издеваться над ней, но его старания задеть Карли обернулись против него самого, когда он уловил легкий аромат, исходивший от ее волос.
Дэй знал, что это всего лишь запах шампуня и женской кожи, но настойчивый аромат преследовал его, не давая покоя, словно она сидела прямо перед ним. Или у него на коленях.
Его раздражало, что при взгляде на Карли его всякий раз охватывало безумное возбуждение. То же самое происходило, когда она говорила. Он уже год жил в этой стране и привык к мелодичному выговору англичан, однако ее речь буквально сводила его с ума.
Дэй пытался угадать, как отреагировал бы дед, если бы он сказал, что стоит ему только свистнуть – и эта красотка окажется в его постели.
От этой мысли ему стало тошно. Не для того он сюда приехал. И вовсе не собирался соревноваться со стариком. Пусть выставляет себя дураком, если ему так хочется. Дэй никогда этого не станет делать.
Особенно перед женщиной, у которой нет никаких представлений о морали. Именно поэтому его так раздражало влечение к ней. У него было множество прекрасных женщин, гораздо красивее Карли Эванс, однако он почему-то весь вечер не мог отвести от нее глаз.
Он презирал ее за то, кем она была, а себя – за то, что сходил с ума от желания обладать ею.
– Спокойной ночи, мистер Джеймс.
– Дэй, – напомнил он Карли и протянул ей руку, хотя и понимал, что не стоило прикасаться к ней снова.
Она помедлила, глядя на его ладонь, и он едва сдержал улыбку, когда хорошие манеры, недостаток которых он продемонстрировал сегодня вечером, взяли верх и она неохотно протянула ему руку.
Он поднес ее к своим губам.
– Спокойной ночи. – Или не совсем спокойной, сказали его глаза.
Ее глаза в ответ округлились, словно она прочитала его мысли, а затем слегка улыбнулась.
– Я зайду к вам чуть позже, – обратилась она к Бенсону. – Не засиживайтесь.
«Горячая маленькая штучка», – подумал Дэй, сжав кулак под столом.
Он проводил ее взглядом, любуясь яркими бликами света, которые переливались в ее огненных волосах, а затем обернулся к старику.
Бенсон вопросительно поднял бровь, и Дэй вдруг заметил, каким утомленным тот выглядел. Судя по всему, его телефонный разговор был не из приятных. Однако он не сочувствовал старику. Дед сделал свой выбор много лет назад и теперь расхлебывал последствия.
– Я рад, что ты приехал на день раньше, – сказал Бенсон, и Дэй вдруг понял, что он совсем этому не рад. – У нас появился шанс рассказать друг другу о своих обидах.
Дэй не обратил на его слова никакого внимания. – Я не позволю обижать маму.
– Я уже понял. И хочу, чтобы ты знал, что я не собираюсь ее снова обижать.
Дэй молчал, ожидая продолжения.
Когда дед тяжело вздохнул, Дэй чуть было не почувствовал к нему жалость. Но это длилось лишь мгновение.
– Твоя мать приедет завтра на ланч. Как я понял, ты тоже останешься.
– А хорошенькая рыжая тоже будет здесь?
Его дед нахмурился: его явно задело столь пренебрежительное отношение внука к Карли.
– Карли – замечательная молодая женщина, Дэй, она…
– Избавь меня от этих пошлостей. Не сомневаюсь, что она замечательная.
– Так и есть. И завтра она тоже будет на ланче. Тебя это не смущает?
– Меня – нет. Бенсон кивнул.
– Тогда я надеюсь, что ты примешь мое приглашение и переночуешь здесь.
– Я не собирался. – Он думал подыскать себе комнату в отеле, чтобы немного побыть вдали от этого огромного особняка, стены которого, казалось, давили на него со всех сторон. И спокойно поработать. Он машинально взглянул на дверь, через которую только что вышла Карли Эванс. Возможно, стоит немного здесь задержаться.
– Я останусь, – хрипло ответил он.
– Отлично. – Бенсон встал. – Тогда, если не возражаешь, я пойду спать. Увидимся утром. И еще, Дэй, – старик остановился на полпути к двери, – я понимаю твое беспокойство. Тридцать три года назад я совершил ужасные ошибки. Ошибки, которые я хочу исправить.
– Почему именно сейчас?
– У меня на то есть свои причины, о которых я расскажу тебе немного позже. А пока ты должен знать, что я больше не позволю своей нелепой гордости снова все испортить.
– А ты помни, что я буду следить за тобой, – мягко откликнулся Дэй. – И если ты снова обидишь мою мать, я тебя уничтожу.