Когда утром я спустилась в столовую, Тамара была уже там. Она сидела за столом с чашкой кофе в руках.
– Доброе утро! – поприветствовала я ее.
Она в ответ лишь кивнула и указала рукой на кофейник. Он был полон лишь наполовину. Я взяла чашку, висевшую на барной стойке, и налила себе кофе. Напиток уже порядком остыл и отдавал теми же пережженными кофейными зернами, что и вчера.
– Сейчас я посмотрю, остались ли сырники. – Тамара встала, подошла к плите и открыла крышку. – Будете?
– С удовольствием.
– Дима уехал с утра в офис транспортной компании. Он попросил меня всячески помогать вам, – говорила Тамара, перекладывая остывшие сырники из сковороды в тарелку. – Вам нужна от меня какая-то помощь?
– Пожалуй. Я хотела бы встретиться с подругами Светы. Вы знаете их?
– Нет, Света никогда не знакомила меня со своими гостями. Не считала нужным.
– А молодой человек у Светы был?
– Здесь – нет. Возможно, именно отсюда все ее проблемы. Если бы у Светы была своя личная жизнь, она бы совсем иначе смотрела на то, что ее отец и я поженились, – говорила Тамара, заставляя меня гадать, откуда же у нее такой акцент. – Она все ковырялась в прошлом, пыталась искать виноватых в смерти Таисии Павловны. В ее голову пришла совершенно абсурдная мысль, что виноваты врачи, и я в том числе.
– Значит, Светина мама умерла именно в той больнице, где вы работаете? – произнесла я вслух, как бы делая для себя свое-образную «пометку на полях».
– Да, и я совершенно точно могу вам сказать, что мы сделали все, что было в наших силах. Но родственники всегда склонны винить медперсонал, хотя очень часто вина лежит на них же самих. Знаете, если вовремя увидеть признаки начинающегося инсульта и вызвать «Скорую», то можно избежать не только фатального исхода, но и существенно снизить тяжесть последствий. Когда у Таисии Павловны случилось кровоизлияние в мозг, Дмитрий Васильевич был на работе, а вот Света – дома. Заметьте, она ни разу не упрекнула себя в том, что валялась на кровати в своей комнате с наушниками на голове и даже не подозревала, что ее мать находится внизу без сознания.
– Откуда вам знать, что все именно так и происходило?
– Это ее привычное поведение. Сколько я знаю Свету, она все время лежала на своей кровати либо с ноутбуком в обнимку, либо с наушниками на голове, чаще и то, и другое одновременно.
«На кавказский и даже ростовский акцент не похоже, – подумала я, – но и не украинский, это точно».
– Кстати, а после последнего отъезда вашей падчерицы как часто вы заходили в ее комнату?
– Довольно-таки часто. Я еженедельно делала там влажную уборку. Так вот, если бы Света тогда спустилась вниз, то могла бы заметить у матери предвестники инсульта – заплетающуюся речь, несимметричность губ в улыбке, невозможность поднять руку.
– Вы говорили со Светой об этом?
– Нет, если бы я заговорила о чем-то подобном, то вышло бы, что я ее упрекаю в смерти матери.
Я решила сменить тему, спросив:
– Скажите, а какое отношение у вашей падчерицы было к религии?
– Насколько мне известно, Света была крещеной, но вот крестик я у нее на шее никогда не видела. А почему вы об этом спрашиваете? Уж не думаете ли вы, что Свету могли завербовать? – Тамара высказала вслух ту же догадку, что приходила в голову и мне. – Очень даже может быть! Как же я сразу не догадалась! Надо было заострить Димино внимание на этом еще тогда, когда она жила здесь.
– А что случилось? На чем вы могли, но не заострили внимание Дмитрия Васильевича? – поинтересовалась я.
– Мы с Димой сидели в гостиной и смотрели телевизор. Там показывали репортаж об одной девушке, студентке, которую завербовали по Интернету радикальные исламисты. Она должна была стать смертницей. Но ее родители вовремя подсуетились и вернули дочь в семью. Так вот, в это самое время Света спустилась с мансарды и, проходя мимо, заинтересовалась тем, что транслировали по телевизору. Она остановилась и стала очень внимательно смотреть на экран. Знаете, я даже увидела на ее лице какую-то одержимость. Впрочем, она задержалась в гостиной ненадолго, вероятно, поняла, что отца может насторожить ее интерес к этой теме. Но он не обратил на дочь никакого внимания. Дима так устает на работе! Иногда он даже засыпает перед телевизором. Возможно, и тогда спал. Неужели Света тоже попала под влияние этих страшных людей? Для Димы это будет ударом. Он этого просто не вынесет.
– Так и не говорите ничего мужу об этой версии. Пока нет ровным счетом никаких доказательств, что так и есть.
– Светин поступок настолько наглый и отчаянный, что просто не может быть никаких сомнений – она больше никогда и ни при каких обстоятельствах не собиралась встречаться с отцом. Думаю, она давно на это решилась, – предположила Тамара. – Ей оставалось только дождаться своего совершеннолетия, чтобы беспрепятственно выехать за границу. Нельзя было отпускать ее на учебу в Тарасов, нельзя! Эти вербовщики, они как раз таких вот обиженных на весь мир и никем не понятых молодых людей и девушек ищут. Эти страшные люди обладают мощной силой внушения. Бедная девочка, она просто не смогла противостоять их профессиональной психологической обработке!
В отличие от Тамары, как-то быстро и абсолютно уверовавшей в то, что ее падчерица собирается пополнить ряды международных террористов, я не считала эту версию основной.
Зазвонил смартфон, лежавший на столе передо мной. Я взяла его и вышла с ним из столовой.
– Да, Лена, я тебя слушаю, – сказала я, отойдя на приличное расстояние.
– Это не Лена, это Кристина, – представилась соседка моей подружки. – У Елены голос совсем пропал, но она дала мне понять, что вы хотите со мной о чем-то поговорить. Вот я с ее мобильника и звоню вам.
– Да, это так. Давай заранее договоримся, что этот разговор останется между нами.
– Да, конечно. Спрашивайте! Я умею держать язык за зубами.
– Скажи, Кристина, ты знаешь Свету Речкалову?
– У нас в параллельной группе есть такая девчонка, но я с ней никогда тесно не общалась.
– А как бы ты могла ее охарактеризовать?
– Она такая умная! Любому парню фору даст. Я в зимнюю сессию еле сдала один предмет, а Речкаловой, я слышала, этот экзамен автоматом поставили.
– А что-нибудь необычное ты в ее поведении случайно не замечала?
– Нет, не замечала, – ответила Кристина, подумав несколько секунд.
– У нее были подруги, молодой человек?
– Насчет парня не знаю, а подруги были. Все девчонки иногородние, из ее группы, они обычно вместе тусовались.
– Может быть, у тебя имеется номер телефона кого-нибудь из них?
– Нет, у меня есть только номер телефона старосты ее группы, я с ней раньше в бассейне занималась. Если хотите, то я вам его вышлю.
– Хочу! – обрадовалась я.
– Хорошо, тогда я сейчас сброшу вам его эсэмэской. Ее Женей зовут.
– А фамилия?
– Женя Кудрявцева, – сказала Кристина, и я сразу вспомнила, что среди виртуальных друзей Светы была такая девушка.
Получив номер, я сразу же позвонила по нему, но он оказался вне зоны доступа. Так же как и Светин.
Заглянув в столовую, где Тамара наводила чистоту, я спросила:
– Вы можете проводить меня к соседке, которая видела позавчера Свету?
– Да, конечно. Минут через десять, – сказала Тамара, не оборачиваясь ко мне.
Я поднялась в комнату для гостей, переоделась и спустилась на первый этаж. Хозяйка уже ждала меня у двери.
Вскоре она нажала на кнопку видеодомофона, расположенного у калитки соседнего дома.
– Кто там? – раздался детский голос.
– Соседи. Бабушка дома?
– Да. Бабуля, к тебе пришли.
– Тамара? – удивленно произнес женский голос.
– Ирина Валентиновна, доброе утро! Вы не могли бы уделить внимание одному человеку? – Тамара отошла в сторону, и я оказалась в фокусе камеры видеодомофона. Соседка молчала, и тогда супруга моего клиента добавила: – Ей очень надо с вами поговорить. Это касается нашей Светы.
– Хорошо, пусть проходит, – соседка открыла дверь. Я оказалась в небольшом палисаднике. На высоком крыльце коттеджа меня встретила женщина лет шестидесяти, на которой был надет заляпанный разноцветной краской рабочий халат.
– Туда проходите, пожалуйста, – женщина указала рукой на дверь.
Сначала я подумала, что меня впустила в дом прислуга, но стоило только ей подать голос, мне стало ясно, что это и есть Ирина Валентиновна. Зайдя в гостиную, я подошла к окну. Из него открывался неплохой обзор. Отсюда вполне можно было увидеть, кто приходит к Речкаловым. Почувствовав за спиной шаги, я оглянулась. Хозяйка переоделась в пестрое трикотажное платье, сделала на голове аккуратный пучок и даже надела на руки кольца. Теперь ее уж точно нельзя было принять за прислугу. Богуславская жестом пригласила меня присесть в кресло. Я приняла это приглашение. Ирина Валентиновна расположилась напротив меня и, не сказав ни слова, стала ждать объяснений, зачем я к ней пожаловала.
– Меня зовут Татьяна. Я частный детектив, – отрекомендовалась я.
– Ого! – раздался детский голос за дверью.
– Саша, разве ты не знаешь, что подслушивать некрасиво? – строго спросила Ирина Валентиновна. – Возвращайся, пожалуйста, в мастерскую.
– Хорошо. – Девочка вышла из гостиной и, судя по удаляющимся шагам, выполнила просьбу бабушки.
– Мне сказали, – начала я с главного, – что позавчера вы видели Свету Речкалову.
– Мельком, – Ирина Валентиновна перевела взгляд на окно, – но, кажется, я ошиблась.
– Почему вы решили, что это Света?
– Знаете, лица я не видела, но со спины девушка была очень похожа на дочку Дмитрия Васильевича. Рост, цвет и длина волос, удлиненная светло-зеленая куртка – все как у Светы. Я даже не усомнилась, что это она, когда увидела, что та девушка открывает дверь. Что я должна была еще подумать, кроме того, что Светочка приехала на праздники домой?
– Логично, – кивнула я.
Хотя нет, еще одна мысль мелькнула в моей голове. Я подумала, что в Тарасове холоднее, чем здесь, хотя он расположен южнее. Здесь уже все сняли куртки и плащи, а та девушка была в длинной куртке.
– Скажите, а какую-либо машину рядом с домом Речкаловых вы не видели?
– Красный «Ситроен», – женщина произнесла название модели моей машины с отчетливо выраженным французским прононсом, – появился вчера вечером. А в тот день, когда я видела Свету, никаких посторонних машин здесь не было.
– Как Света уходила, вы не видели?
– Нет. Если мои соседи обратились к частному детективу, значит, произошло что-то серьезное. – Богуславская замолчала, ожидая моих комментариев, но я не спешила раскрывать, что именно случилось. – Ясно, люди вашей профессии обычно не посвящают посторонних в подробности своих расследований, и вы не отступаете от этого правила. Мне, конечно, любопытно, но я с этим справлюсь и не стану ничего от вас скрывать, если вас что-то еще интересует.
Оценив деликатность этой дамы, я спросила:
– Как вы могли бы охарактеризовать Свету?
– Очень симпатичная, умная и воспитанная девушка. Я хотела попросить Светочку, чтобы она помогла установить одну компьютерную программу, у меня почему-то она не загружается, но оказалось, что я обозналась. Тамара напрямую не сказала мне об этом, но по ее реакции я поняла, что Света не приезжала домой. Или она снова, как и зимой, ненадолго здесь задержалась? – стала размышлять вслух Ирина Валентиновна. – Ее понять можно. Здесь ей стало неинтересно.
– Света не ладила с мачехой?
– Не особо. Но здесь, я думаю, дело не в антипатии именно к Тамаре. На ком бы Дмитрий Васильевич ни женился, его дочка не приняла бы его жену. Это типичная реакция подростка на подобную ситуацию.
– Ирина Валентиновна, а вы с Тамарой общаетесь?
– Очень мало. Она не слишком коммуникабельна. Я, признаюсь, была сильно удивлена, когда увидела ее сегодня на мониторе видеодомофона.
– Дмитрий Васильевич уехал по делам, вот ей и пришлось проводить меня к вам, – пояснила я, после чего спросила: – Я работаю на него. Ирина Валентиновна, может быть, вы знаете Светиных подружек?
– Нет, – мотнула головой из стороны в сторону Богуславская.
– Разве никто из ее бывших одноклассниц не живет поблизости? – удивилась я.
– Дело в том, что Света ездила в школу, которая находится в центре города. Речкаловы ведь переехали сюда, когда Светочка училась в классе седьмом, если я не ошибаюсь. Школу они менять не стали. Дима ее на машине на учебу возил, а уж обратно она обычно на маршрутке возвращалась. Знаете, Таня, у меня в той школе давняя приятельница работает. Я могу вас к ней направить. Правда, Ольга обычно выходные на даче проводит. – Ирина Валентиновна потянулась к столу, взяла телефон и набрала номер. – Оля, здравствуй, дорогая моя! Как твои дачные хлопоты? Да, я представляю, как ты устала на своих грядках! Вероятно, моя просьба будет совершенно несвоевременной, но я все же попрошу тебя встретиться и поговорить кое с кем. Нет, Олюшка, даже не пытайся отгадать! Не буду тебя томить, скажу прямо – это частный детектив. Она хочет задать тебе несколько вопросов о моей соседке и твоей бывшей ученице Светочке Речкаловой. Я не знаю, что случилось, но, вероятно, есть серьезный повод ей интересоваться. Иначе бы она ко мне не пришла. Хорошо, тогда я прямо сейчас Татьяну направлю к тебе.
Ирина Валентиновна подробно объяснила мне, где проживает ее приятельница, учительница математики. Когда хозяйка пошла провожать меня, ее внучка вышла из мастерской, распахнув дверь на всю ширину. Я невольно обратила внимание на расписанные вазы, кувшины, горшки и прочую керамику, которой была уставлена мастерская.
– Бабуля, я не знаю, что дальше делать, – пожаловалась девочка.
– Сейчас мы все решим, – ответила ей Ирина Валентиновна, затем повернулась ко мне: – У меня к вам будет одна просьба. Передайте, пожалуйста, Ольге Петровне одну вещь.
– Хорошо, – не стала я возражать.
Богуславская направилась в мастерскую и вскоре, вернувшись в прихожую, вручила мне напольное глиняное кашпо, расписанное в духе русского примитивизма.
– У Ольги недавно был день рождения, – пояснила Ирина Валентиновна, – и я обещала прислать ей подарок. Только вчера закончила эту работу.
– Очень красиво. – Я подхватила кашпо и вышла из дома.
Закрывая багажник своего «Ситроена», в который только что загрузила посылку Богуславской, я обратила внимание, что Тамара смотрит на меня из окна. Она сделала мне жест рукой. Я расценила его как знак того, что супруга моего клиента приняла к сведению мой отъезд.
Минут через двадцать я уже вручала Ольге Петровне подарок от ее приятельницы. Та приняла его как должное, показала мне, куда поставить кашпо, а затем пригласила в гостиную. Мы расположились за круглым столом, на котором лежали фотоальбомы.
– Вот, – сказала Светина учительница, пододвигая ко мне поближе один из них, – здесь фотографии класса, в котором училась Речкалова.
Я открыла его и стала листать. Ольга Петровна каждый раз тыкала пальцем в нужное место, не давая мне возможности самой найти Свету на групповых снимках. Пролистав альбом, я обратила внимание, что интересующая меня девушка на всех фото стояла в окружении одних и тех же девчонок.
– Это ее подружки? – спросила я.
– Да, они дружили вчетвером. Наташа Романова сейчас в МГУ учится, Оля Кучерова сразу после школы замуж вышла, ребеночка недавно родила. Лена Минкина в нашем юридическом институте учится, а Светочка в Тарасовский университет поступила. Не знаю, почему ее выбор пал именно на этот вуз. Откровенно говоря, я думала, что они вместе с Наташей поедут в Москву. Знаете, когда Света училась в девятом классе, она победила на областной олимпиаде школьников по информатике и должна была отправиться в Сочи, где проводился Всероссийский тур, но она не смогла поехать, – в голосе Ольги Петровны послышались трагические нотки.
– Из-за смерти мамы? – предположила я.
– Да, это событие сильно повлияло на Свету. На какое-то время она потеряла всякий интерес к учебе, замкнулась в себе, скатилась с отличных оценок на четверки, потом на тройки и даже двойки. У Речкаловой был хороший багаж знаний по многим предметам, но его хватило примерно на год. К концу десятого класса он практически иссяк. Светлану с трудом перевели в одиннадцатый класс. Во время летних каникул она взяла себя в руки, ей как-то удалось восстановить и свое моральное состояние, и пробелы в знаниях. Так что школу она окончила весьма прилично. Конечно, о золотой медали речь уже не шла, но баллы по ЕГЭ у нее были высокими. Речкалова вполне могла бы с ними поступить в столичный вуз, но ей почему-то приглянулся Тарасовский университет.
Ольга Петровна рассказала мне все, что знала о своей бывшей ученице, и уставилась на меня, ожидая, что я хоть как-то объясню, чем вызван мой интерес к Свете. А что я могла ей сказать? Я пока сама до конца не понимала, что происходит.
– Быть может, вы знаете, как мне связаться с ее подружками?
– Лена Минкина живет в соседнем доме. У меня есть номер ее домашнего телефона. Если надо, то я могу ей позвонить и попросить прийти ко мне. – Я собиралась возразить, но не успела. Ольга Петровна предупредила: – Не беспокойтесь, я не буду мешать вашему разговору.
– Хорошо, – согласилась я на такой расклад.
Минкина приняла приглашение бывшей учительницы, даже не спрашивая, чем именно оно вызвано. Пока она была в пути, я задала Ольге Петровне еще несколько вопросов о ее бывшей ученице.
– Вы знаете что-нибудь об отношениях Светы с мачехой?
– Я, конечно, была в курсе, что Речкалов женился, но вот о том, ладила ли Света с мачехой или нет, не знаю. Но если вы хотите знать мое личное мнение об этой женщине, то оно не слишком высокое.
– Вы с ней знакомы? Она приходила в школу на родительские собрания?
– Нет-нет! На собрания всегда ходил отец. Я совсем недавно имела несчастье познакомиться с его нынешней супругой. – Моя собеседница замолчала, вероятно, обдумывая, с чего начать. Я уже собиралась подтолкнуть ее к дальнейшим откровениям наводящим вопросом, но она заговорила: – Полгода назад моя сестра попала в больницу, я пришла ее навестить. Ко мне подошла Тамара Михайловна, отвела в сторонку и стала говорить, что моей родственнице надо делать очень сложную операцию и очень многое зависит от того, кто именно будет ее оперировать. Если в плановом порядке, то – начинающий хирург, но есть возможность пригласить профессора, правда, придется его отблагодарить. Вы знаете, Татьяна, мне неловко вам об этом говорить, но я дала взятку.
– Понимаю, Тамара Михайловна нажала на нужные клавиши вашей души.
– Да, так и есть, она сыграла на здоровье моей родной сестры, у которой ближе меня никого нет. Замужем она не была, сын погиб… Да не о том речь! Я пришла домой, посоветовалась с мужем, затем сняла с карточки нужную сумму и отнесла Речкаловой. Надю действительно прооперировал профессор, операция прошла удачно. У моей сестры сейчас все замечательно! Но только знаете, в чем дело, – Ольга Петровна немного помедлила, – уже после выписки Надюши выяснилось, что тот профессор и должен был ее оперировать. Он мою сестру осматривал, когда она поступила в больницу. После осмотра Надя, проходя мимо ординаторской, случайно услышала один разговор. Профессор сказал, что у Малышкиной, это как раз моя сестра, случай очень интересный и он сам возьмется ее оперировать. Я Наде ничего о взятке не говорила ни до, ни после операции. Самое главное, что она поправилась. А деньги – это дело наживное. Я вспомнила об этом лишь потому, что речь зашла о Речкаловой. Причем я поначалу и не знала, что это мачеха моей любимой ученицы. Мало ли однофамильцев! Но несколько месяцев назад я видела их вместе – Светиного отца и Тамару Михайловну. Это было в торговом центре.
– Скажите, а сумма, которую вы ей передали, была значительной?
– Не так чтобы очень, – Ольга Петровна никак не могла решиться ее назвать. – Это было вознаграждение не столько за саму операцию, сколько за то, чтобы моя Наденька попала именно под профессорский скальпель.
– То есть Тамара Михайловна вызвалась это устроить и, скорее всего, все деньги или почти все положила в свой карман?
– Тогда она что-то говорила о коллекционном коньяке для хирурга. – В прихожей послышался звонок, и хозяйка направилась туда, чтобы открыть дверь.
– Здравствуйте, Ольга Петровна! – донесся до меня звонкий женский голос. – У вас что-то случилось?
– Нет, не у меня. Не разувайся! Я только с дачи приехала, здесь не прибрано. Да и мои скоро с прогулки придут, обязательно натопчут. Пойдем, Лена, я тебя кое с кем познакомлю.
– С кем это?
– Сейчас все узнаешь, – учительница подтолкнула к двери Светину подружку. Девушка поздоровалась со мной и перевела взгляд на Ольгу Петровну. – Лена, это – Татьяна Александровна. Она хочет поговорить с тобой о Светочке Речкаловой.
Любопытный взгляд мгновенно сменился тревожным.
– Что с ней? – спросила Минкина. – Я уже несколько дней до Светы не могу дозвониться.
Как ни интересно Ольге Петровне было продолжение нашего разговора, она выполнила свое обещание, оставив нас вдвоем. После того как дверь закрылась, я попросила девушку сесть поближе ко мне и спросила:
– Ты не в курсе, Света собиралась приезжать на праздники домой?
– Не собиралась, – не раздумывая ни секунды, ответила Лена. – Она сказала, что будет все четыре дня работать. Нет, я, конечно, понимаю, днем она на работе. Но почему у Светки даже поздно вечером и рано утром телефон отключен, мне решительно не ясно. Я даже с днем рождения не могу ее поздравить. Отправила ей эсэмэску, но она до сих пор не доставлена. В соцсети она тоже не выходит. А вы, простите, кто?
– Частный детектив, – отрекомендовалась я. – Светин отец тоже не может дозвониться до нее, поэтому забеспокоился.
– Да ладно! – недоверчиво отмахнулась моя собеседница. – Мне казалось, дяде Диме до нее нет никакого дела. У него на первом месте работа, на втором – жена, или наоборот. А Светка для него как отрезанный ломоть.
Девушка прикрыла рот рукой, осознав, что сболтнула лишнее про человека, который нанял меня на работу.
– Лена, а когда ты в последний раз общалась с Речкаловой?
– Сейчас посмотрю. – Минкина достала из сумки смартфон, поводила пальцем по дисплею, а потом сказала: – Получается, что в понедельник. Мы с ней в соцсети переписывались.
– Ты в курсе, что Света собиралась пригласить отца на эти выходные в Тарасов, чтобы помириться с ним?
– Чушь! – выпалила девушка и снова прикрыла рот рукой. Я никак не отреагировала на ее экспрессивное замечание. Она поняла, что не слишком удивила меня, поэтому продолжила: – Этого не могло быть, потому что… потому что не могло, и все тут! Света была на отца в обиде за то, что он позволил Тамаре вероломно вмешаться в их жизнь. Эта беженка ловко подмяла его под себя и стала настраивать против Светы.
– Беженка? – повторила я с вопросительной интонацией.
– Да, несколько лет назад Тамара Михайловна приехала сюда из Тирасполя. У нее здесь вроде родня какая-то. Дядя Дима познакомился с ней в больнице, в которой лежала тетя Тая, Светина мама, – уточнила Оля. – И года не прошло после ее смерти, как он привел в дом Тамару. Она сразу все вещи тети Таи собрала и выкинула, ни у кого не спросив разрешения. Светка ее за это возненавидела. Отец всегда на сторону новой жены вставал. Когда Света последний раз приезжала домой, она и двух дней не смогла здесь вынести. Мачеха там себя уже полноправной хозяйкой чувствует, а дядя Дима потакает каждому ее капризу. Нет, Светка не могла его к себе пригласить! Она как-то поделилась со мной, что и сама-то если и приедет сюда на летние каникулы, то дома останавливаться не будет. Я сказала, что она у меня может пожить. По-моему, Речкалова как раз это и собиралась от меня услышать.
– Скажи, а у Светы есть еще какие-то родственники в этом городе?
– Нет, у нее есть родной дядя, брат матери, но он вместе с семьей эмигрировал в Испанию еще при жизни тети Таи. Я знаю, что Света со своей двоюродной сестрой в соцсетях общается, но не слишком часто. Между прочим, ее тоже Татьяной, как и вас, зовут. А дядя Дима, насколько я помню, не местный. Они с тетей Таей познакомились где-то в Сибири. Она там в командировке была.
– А парень у Светы есть?
– Нет, – мотнула головой из стороны в сторону Лена.
– А что так?
– Она поначалу с каким-то однокурсником встречалась, но недолго. Макс думал, что если она живет одна, без родителей, то с ней все просто будет… вы понимаете, о чем я, – девушка покосилась на дверь, за которой ходила ее бывшая учительница. – Похоже, ей этот Макс не больно-то и нравился. В общем, они расстались.
– Между тем продолжали видеться в университете, – я дала понять, что эта тема не закончена.
– И что? Они на разных факультетах учатся, даже в разных корпусах. И потом Светка сказала мне, что они расстались мирно. Когда встречаются в университетском городке, здороваются. Все без обид.
– То есть никакой депрессии после расставания с этим Максом у твоей подруги не было?
– Да они встречались с ним всего-то ничего, два раза в кино сходили, один раз в пиццерию. К тому же это было еще в первом семестре. Потом Светка на работу устроилась, спортом всерьез занялась, так что у нее свободного времени практически не было.
– А где твоя подруга работает? – поинтересовалась я.
– Не знаю, как фирма называется, знаю только кем – промоутером. Отец, конечно, ей деньги перечисляет на карточку, только Света после их последней ссоры решила больше не брать у него ни рубля. Это для нее было делом принципа.
– Неужели на зарплату промоутера можно снимать квартиру? – усомнилась я.
– Отдельную квартиру, наверное, нельзя. Светка комнату снимает у какой-то бабушки, причем почти задаром, потому что она еще и ухаживает за ней – продукты покупает, правда, готовит та сама на обеих. Еще Света убирается в квартире, иногда в поликлинику хозяйку водит. Короче, стипендии и зарплаты хватает.
– Адрес знаешь?
– Нет, Света только говорила, что это недалеко от университета, пешком идти минут пятнадцать. Я в Тарасове никогда не была, так что если она еще какие-то ориентиры давала, то я просто не запомнила.
– Лена, скажи, а какое отношение у твоей подруги к религии? – спросила я без всякого перехода, но мой вопрос совершенно не удивил Минкину.
– Умеренное, – не раздумывая, ответила она. – Света крещеная. После того как ее мама умерла, она иногда в церковь ходила.
– Ясно.
В прихожей послышались голоса – мужской и детский.
– Это муж Ольги Петровны и Антошка, их внук, с прогулки вернулись. Я видела, они во дворе гуляли, – пояснила Лена. Взяв в руки смартфон, она набрала номер, но ей не ответили. – Светка все еще вне зоны доступа. Может, у нее просто с телефоном какие-то проблемы?
– Возможно, но есть основания полагать, что она сознательно не выходит ни с кем на связь.
– Какие основания? – спросила Минкина.
– Мне не хотелось бы делиться рабочей версией.
– Почему? Что здесь такого? – Лена нахмурилась.
– Ты ведь сама на юриста учишься, поэтому должна понимать…
– Да, я в академии права учусь, но не на юриста. Мой факультет – «Связи с общественностью».
– Рабочая версия может оказаться неправильной, но если всех знакомить с ней, она неизбежно породит ненужные слухи, домыслы, – я разъяснила Минкиной то, что она и сама должна была знать.
– Но я же не «все»! – обиделась будущая пиарщица. – Я – Светина лучшая подруга!
– Вот и помоги мне ее найти.
– Как? Если я сама не знаю, где она?
– Ответь еще на несколько моих вопросов.
– Ладно, спрашивайте, – Лена дала мне понять, что осознала всю серьезность ситуации и готова мне помочь отыскать Речкалову.
Дверь с шумом отворилась, и в гостиную забежал мальчик лет трех-четырех. Увидев нас, он вытаращил глаза, а потом картаво произнес:
– Привет!
– Антоша, пойдем мыть руки. – Ольга Петровна увела внука из гостиной, не забыв закрыть дверь.
– Лена, возможно, то, о чем я тебя спрошу, покажется тебе странным, но я очень прошу тебя, не торопись с ответом, подумай сначала. – Девушка кивнула, давая мне понять, что так и сделает. – Могла ли Света пойти на окончательный разрыв с отцом, совершив перед этим нечто, что не давало бы ей возможность восстановить нормальные отношения?
– Вы вообще определитесь сначала, что вас интересует, – забыв про всякую деликатность, посоветовала мне восемнадцатилетняя девчонка. – То вы спрашиваете, могла ли Света пригласить отца на свой день рождения в знак примирения, то хотите знать, могла ли она навсегда разорвать с ним все отношения.
Меня нисколько не обидело такое замечание Лены, напротив, оно позволило мне взглянуть на создавшуюся ситуацию чужими глазами. То, с какой скептической интонацией подружка пропавшей девчонки повторила мои вопросы, дало мне понять, что, по ее мнению, и то, и другое к Свете абсолютно неприменимо.
– Однажды Светка сказала мне, что хотела бы вернуться в то время, когда Тамары в их жизни еще не было. Меня тогда еще удивило, что она выбрала именно такую точку отсчета, не ту, когда тетя Тая была еще жива, а когда отец еще не привел в дом эту врачиху из Тирасполя.
– А ты общалась с этой женщиной?
– Видела пару раз, – Лена закатила глаза вверх. – Вторая жена дяди Димы патологически зациклена на чистоте. Девочки, разувайтесь, руками стекла не залапывайте, верхней одеждой в комнате не трясите. Я однажды прямо в куртке к Светке на мансарду поднялась, потому что собиралась взять диск и сразу уйти. Тамара это увидела, так чуть в обморок не упала. Она мне целую лекцию прочитала о том, сколько на моей куртке всяких микробов, которым в спальне не место. Допустим, сняла бы я куртку, а что с джинсами? Они чище, что ли?
– У медиков бывает пунктик насчет чистоты и гигиены, – снисходительно заметила я. – Может быть, что-то еще тебе запомнилось?
– Взгляд у нее нехороший, как у цыганки. Она, кажется, наполовину молдаванка, а у них с цыганами есть что-то общее.
Антошка предпринял очередную попытку открыть дверь, но дедушка не пустил его к нам.
– Может, на улице разговор продолжим? – предложила я.
– Давайте.
Мы вышли в прихожую.
– Уже все обсудили? – спросила хозяйка.
– Да, – кивнула я. – Спасибо за то, что дали нам возможность пообщаться.
– Лена, ты могла бы ненадолго остаться? – спросила Ольга Петровна свою ученицу. – Я хотела кое о чем с твоим отцом посоветоваться. Мне надо собрать документы. Передашь ему?
– Да, конечно. – Лена посмотрела на меня с виноватой улыбкой.
Я попрощалась с хозяйкой и вышла из квартиры. На сколько Ольга Петровна задержит Минкину, мне было неизвестно. Но наш разговор с этой девушкой был еще не закончен. Сев в машину и поглядывая на подъездную дверь, я стала переваривать новую информацию. Мне не давала покоя фраза о том, почему Света выбрала точкой возврата именно женитьбу отца на Тамаре, а не день, предшествовавший тому, когда ее мать разбил инсульт. Похоже, девушка была реалисткой. Она понимала, что мать уже не вернешь, а вот развестись с Тамарой отец может. Это в теории, на практике он делать этого не собирался. По рассказам Светиных знакомых у меня создалось впечатление, что она далеко не глупая девушка. При желании ей вполне было под силу придумать что-то, способное выставить Тамару перед отцом в невыгодном свете. Но девушка почему-то подставилась сама – вызвала отца в Тарасов, и пока он искал ее в незнакомом городе, она обчистила его сейф. Этот поступок Светланы совершенно не вязался с тем образом, который нарисовался в моем сознании. Разве что за время самостоятельной жизни в Тарасове она сильно изменилась, попав под чье-то влияние.
Лена задержалась у своей учительницы, а мне хотелось задать ей еще несколько вопросов. Вспомнив, что сегодня утром Кристина дала мне номер Жени Кудрявцевой, с которой Речкалова училась в одной группе, я набрала его.
– Алло! – ответил женский голос.
– Женя? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Да, – беззаботно ответила студентка.
– Здравствуйте! Меня зовут Татьяна. Я… родственница Светы Речкаловой, – я сознательно не стала представляться частным детективом. Мне не хотелось, чтобы по Тарасову, а точнее по нашему университету, поползли преждевременные слухи об исчезновении Светланы.
– Она заболела? – спросила Кудрявцева и, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Так вот, значит, почему она не пришла во вторник на зачет?
– Не пришла на зачет во вторник, – повторила я, анализируя информацию. Выходило, что последний раз Света выходила со всеми на связь в понедельник.
– Да, Борисов сказал, что собирался ей его автоматом поставить, но теперь ей придется за ним побегать. Нет, если Света заболела, то… – девушка вдруг замолчала. Немного подумав, она сказала: – Извините, вы что-то спросить, наверное, хотели, а я все говорю, говорю…
– Я уже несколько дней не могу до Светы дозвониться и тоже подумала, не заболела ли она. Мне случайно попались ее записи с вашим номером. Женя, вы ведь староста группы, так?
– Да, – подтвердила Кудрявцева.
– Вот я и решила позвонить вам и уточнить, когда Света была в последний раз на занятиях, как она выглядела, не жаловалась ли на здоровье.
– Вроде нормально она выглядела, ни на что не жаловалась. Света занятия никогда просто так не пропускала, поэтому я и подумала, что она внезапно заболела. Только это могло быть для нее уважительной причиной. – Однокурсница Речкаловой немного помолчала, затем вкрадчиво спросила: – Простите, а кем именно вы Свете приходитесь?
– Двоюродной сестрой. Я приехала на несколько дней из Испании, думала, повидаюсь со Светой…
– Да, Речкалова про вас рассказывала. Вы знаете, Татьяна, я слышала, что Света не собиралась ехать на праздники домой, у нее ведь самая работа, она в выходные хорошо оплачивается. Вы же в курсе, что Света работает? – уточнила Женя.
– Промоутером, я помню, – будничным тоном подтвердила я. – Только вот не помню, в какой фирме.
– Я не знаю, но если надо, могу уточнить.
– Да, было бы неплохо. Я собираюсь приехать в Тарасов, может, хоть на работе с ней пересекусь или на съемной квартире. Правда, мне ни Светин адрес, ни домашний телефон не известны.
– Хорошо, если я что-нибудь разузнаю, то перезвоню вам. – Евгения оборвала связь.
Из парадной вышла Елена и стала осматриваться по сторонам. Кроме сумки в руках у нее была еще какая-то папка. Открыв дверцу «Ситроена», я махнула ей рукой. Минкина направилась в мою сторону и вскоре села в кресло переднего пассажира.
– Я ненадолго, – предупредила она и, похлопав рукой по папке, добавила: – Ольга Петровна загрузила своими проблемами. Надо отцу документы показать на ее дачу. Он у меня адвокат. Она уже с ним созвонилась, так что папа ждет меня.
– Раз уж у нас с тобой совсем немного времени, то тогда поговорим о главном. Я знаю, что ты мне не все рассказала, – с абсолютной уверенностью в своей правоте заметила я. – Понимаю, ситуация была не та, но теперь ты можешь говорить обо всем.
Лена растерялась. Сфокусировав взгляд на своих руках, лежавших на папке, Светина бывшая одноклассница пыталась понять, какую такую информацию она от меня утаила. Если что-то важное о ее подружке действительно не было предано огласке, то, скорее всего, не сознательно. Моя тактика ведения опроса свидетелей сработала безотказно. Девушка напрягла свои мозговые извилины и кое-что вспомнила.
– Разве что про ее мачеху я не все вам рассказала. Когда Светка была здесь зимой, а точнее уже на вокзале, когда я ее провожала, она, как бы между прочим, проболталась, что у нее есть доказательства того, что Тамара вышла замуж за ее отца из корысти.
– Что это за доказательства?
– Вот этого я не знаю. Света лишь сказала, что пока предъявлять их отцу рано. Нужен подходящий момент. Потом объявили посадку, и она зашла в вагон. Эту тему мы больше не поднимали.
– Скажи, Лена, как по-твоему, Света могла бы в сердцах испортить какие-то вещи своей мачехи, например порвать ее шубу в клочья?
– Света? Порвать в клочья? – уже по одной скептической интонации, с которой Минкина задавала эти вопросы, мне стало ясно, что Речкалова не была склонна к таким экспрессивным поступкам. – Нет, это не в ее характере. Знаете, почему Светка из общаги на квартиру переехала?
– Расскажи.
– Она не могла привыкнуть к тому, что там все запросто друг у друга вещи берут. Речкалова как-то сказала мне по телефону, что соседка надела без спросу ее куртку, порвала и даже не извинилась. Я посоветовала ей взять и испортить в отместку что-нибудь из ее одежды, так она мне сказала, что та девчонка действительно порвала ее случайно и будет неправильно отвечать на это сознательной порчей чужого имущества. В конечном итоге Светка устала от подобных выходок своих соседок по комнате и ушла на квартиру, но место за ней в общаге осталось. – Минкина задумалась на секунду-другую: – Нет, моя подружка никогда ничего не делает спонтанно. У нее такой склад ума, что она всегда просчитывает последствия своих действий, даже самых незначительных. Меня это иногда даже бесило.
– Примеры привести можешь? – спросила я.
Минкина задумалась. Когда она наконец что-то припомнила и раскрыла рот, в ее сумке задребезжал смартфон.
– Алло! Да иду я уже, иду! – Лена отключила связь и пояснила: – Папа заинтересовался проблемой, которую ему Ольга Петровна подбросила, торопит. А насчет Светки, так есть одна показательная история. Я ей однажды предложила сходить на концерт нашей с ней любимой рок-группы, которая выступала всего один день в ночном клубе «Альтаир». Мой двоюродный брат туда охранником незадолго до того устроился и обещал нас со Светкой провести на концерт. Моя подружка сначала обрадовалась, а потом, хорошенько обдумав ситуацию, отказалась. У нее нашлась целая куча аргументов против моего предложения.
– Какие же? – поинтересовалась я.
– Речкалова сказала, что у Костика могут быть из-за нас проблемы на работе, вплоть до увольнения, если кто-нибудь узнает, что он пропустил в клуб несовершеннолетних. А после этого и у меня с братом отношения испортятся. Кроме того, она решила, что мы обязательно встретим в «Альтаире» каких-нибудь знакомых и слухи о том, что мы ходим по ночным клубам, дойдут до учителей и родителей. Меня-то без проблем на концерт под присмотром Костика отпустили бы, а ей пришлось бы дома врать, потому что ее отец неохотно разрешал ей даже у меня дома ночевать. Один раз такое было, Светка из-за грозы у меня осталась, так дядя Дима созванивался с моими родителями. Я сказала, что мой отец и в этот раз подтвердит, что она у нас ночует. Но моя подружка заметила, что тогда это было правдой, а теперь моему отцу придется соврать, и если потом все раскроется, то будет очень некрасиво. Короче, Речкалова так аргументированно раскритиковала мою затею, что я от нее отказалась. Правда, потом жалела. Костик рассказывал, что концерт был потрясающий!
– Да уж, – согласилась я с Леной, – Света действительно продумала все на шаг, а то и на два вперед. Интересно, а почему она решила именно в Тарасовский университет поступать?
– Вообще-то она в МГУ хотела учиться, но на всякий случай еще в несколько вузов подала документы, причем не местных. Здесь Светка оставаться в любом случае не хотела. В МГУ она на бюджет одного балла недобрала, из остальных выбрала Тарасовский университет. Вы не поверите, но Речкалова изучила на сайте оставшихся вузов программы, по которым ей предстояло заниматься, и нашла, что в Тарасовском универе план обучения ее больше устраивает.
– А как Дмитрий Васильевич отнесся к тому, что Света решила учиться в другом городе?
– Вот тут, кстати, моя подружка просчиталась. Она была уверена, что отцу это не понравится и он станет отговаривать ее уезжать из-под его крылышка. У Светки даже были припасены какие-то убойные аргументы, способные убедить отца, что ей надо получить именно это образование.
– Какие именно? – полюбопытствовала я.
– Не знаю, я не спрашивала, но то, что моя подружка может забить аргументами кого угодно, в этом я не сомневалась. Разве что на Тамару ее доводы никогда не действовали. Та ее никогда до конца не выслушивала, просто уходила в другую комнату и все. У них было полное отсутствие взаимопонимания, то есть абсолютное! Им категорически было противопоказано жить под одной крышей. Думаю, дядя Дима тоже это понял, потому-то не стал возражать, чтобы Света училась в Тарасове. Так я пойду? – без всякого перехода спросила Лена, взявшись за ручку дверцы моего «Ситроена».
– Да, конечно, раз тебя ждут, то я не буду тебя больше задерживать. Возьми только мою визитку, – спохватилась я, когда Минкина уже открыла дверцу. – Если Света даст о себе знать или ты что-то вдруг вспомнишь, хоть какую-то деталь, странную, непонятную или, наоборот, указывающую на то, где Речкалова может сейчас находиться, то сразу звони мне.
– Хорошо. – Минкина убрала мою визитку в сумку, открыла дверцу и, прежде чем покинуть салон моего авто, добавила: – Я думаю, что со Светой ничего страшного не произошло. Она слишком умная и правильная, чтобы ввязаться в какую-то нехорошую историю. Но если вдруг Речкалова по чистой случайности куда-то вляпалась, то она обязательно найдет выход или даст какую-то весточку.
– Спасибо. Это очень важная для меня информация.
Попрощавшись со мной, Лена тихонько хлопнула автомобильной дверцей и направилась к дому, стоявшему напротив того, где мы были в гостях. Фраза, которую Минкина сказала напоследок, утвердила меня во мнении, что Света специально направила своего отца ко мне. У нее были какие-то доказательства, что Тамара вышла замуж за Дмитрия Васильевича по расчету, но предъявлять их ему она не стала. Быть может, Речкалова отвела эту роль мне, решив, что ее отец скорее поверит частному детективу, чем собственной дочери. Предположение это было довольно смелое, к тому же порождало массу новых вопросов. Какие у нее доказательства? Так ли они серьезны? Почему именно на меня возложена эта миссия? Нет, в своих силах я не сомневалась, просто не могла понять, почему Света выбрала конкретно такой способ решения своей семейной проблемы. Эта девушка, как выяснилось, ничего просто так не делала, она просчитывала каждый свой шаг наперед, чтобы точно знать, какие последствия будут иметь ее поступки. Мне вдруг стало не по себе от мысли, что какая-то студентка-первокурсница на расстоянии манипулировала мной. Я впервые, как большинство нормальных людей, собиралась отдыхать в эти праздничные дни, отключила почти всю связь с внешним миром, но в мои планы вмешалась Света, точнее, ее отец, приехавший к ней в гости.